— Ладно, у вас еще ничего шутки, — Сэнмурв зевнул и аккуратно потянулся. — Помню, на последнем “Ведьмаке” звали меня пить, но я отказался: типа, интроверт. На рассвете подъем-тревога, нас штурмует Нильфгаард! Выскочили, натянули доспехи не глядя. Отбились. После боя поднимаю забрало — не идет, аккуратно так по шву запаяно. Интроверт же!
Лось, даже сидящий на лавке, выглядел чуть не вровень со стоящим Хорном. Пеньтавр оказался пониже, но зато в ширину — “положь-поставь, один черт квадрат”. Оба мотовода носили широкие густые бороды, гладко зачесывали серо-седые волосы. Широколицый и скуластый Пеньтавр постоянно слегка улыбался. Округлое лицо Лося выглядело несколько сонным.
— Так вот, про соседа, — Марк оглянулся на входную дверь, и заторопился, потому что во дворе услышал голоса Инь-Янь и еще какой-то девушки:
— Он бы отбрехался. Ну, может, по морде дали бы раза два, тем бы и кончилось. Но тут его жена опять влезла... Вот почему все дуры такие бабы? И говорит: как мы воду по всей улице провели, так вы до сих пор не все заплатили за присоединение! Откуда нам знать, что вы за бревна заплатите, когда вы за воду пятый год копейки несете! Ну, обиделись мужики, ввалили Семену так, что скорая увезла. Жена за ним, в больнице сидеть. А дом ночью сгорел. Абсолютно случайно. Двадцать четыре семьи на улице — и никто, ни одна собака, не видела. Все спали, аж пока шифер лопаться не пошел... А от поджога у нас не страхуют, сам знаешь.
Змей выдохнул и скоренько натянул на лицо улыбку: вошла Инь-Янь, сестра Хорна. Тоже зеленоглазая, как Света, хотя и не брюнетка, напротив — платиновая блондинка. Змей подумал: а вот если бы вместо этой Светы Из Ниоткуда за столом оказалась Инь-Янь? Она стала бы пинать соперницу втихаря ногами?
Додумать Змей не успел: за сестрой Хорна вошла Снежана. То есть, конечно, Блик.
* * *
— Блик, ну чего ты стесняешься? Девушки у него нет, я точно знаю. А ты ничего страшного не просишь.
— А ты не боишься, что его мои просьбы настолько задолбают, что ему видеть меня станет противно? Или ты этого и добиваешься?
Инь-Янь растянула губы в коварной-коварной “лисьей” ухмылке:
— Ты разгадала меня! Теперь дружбе конец! — и без перехода прибавила:
— Кстати, он сегодня на клубе. Прямо вот за этой дверью. Хорн звонил. Пошли!
Снежана посопела. Советоваться с шестиклассницами она не хотела: те до сих пор взирали на нее, как на живую легенду, снизу вверх. А кому не нравится, когда на него так смотрят, пусть пойдет и убьется о камень сам, ибо все равно не существует.
Советоваться с Инь-Янь все равно, что на гвоздях танцевать. Выглядит завораживающе, для здоровья организма фантастически полезно — только не угадаешь, где проколешься.
— Ты это серьезно?
— Про клуб?
— Нет, про дружбу.
— Ой!... Блик, прости меня, дуру старую. Пошутила!
— Честно?
— Так, пошли уже! — Инь-Янь решительно потянула дверь. Девушки оказались в главном зале. После приветствий Инь-Янь заговорила:
— Змей, тут Блику помощь нужна, — но Снежана перебила ее с отвагой отчаяния:
— Можно, я сама расскажу? Змей... — девочка подышала, покраснела, но все же собралась и выпалила:
— Меня замуж выдают. К папе понаехали важные мужики, кто с сыном, кто с племянником. Папа же бунт подавил, он теперь на повышение пойдет.
Змей поднял брови так высоко, что перепугал Хорна — но смолчал. Снежана продолжила:
— У меня нет никакого желания связываться с этими... На-бри-о-ли-нен-ны-ми! — по слогам выговорила девочка и выдохнула:
— М-можешь изобразить моего парня? Хотя бы пару дней, на приеме?
Змей вспомнил Светочку и Софочку. Проморгался, ухмыльнулся:
— Блик, ты не поверишь!
* * *
— Ты не поверишь, мама! Его девушка — не та голозадая оглобля, а какая-то мелкописечная щепка!
Софочка подпрыгивала от недовольства и удивления, едва не ломая в пухлых пальчиках карту мест. Мама удивилась:
— Не та блондинка, что помогала нам с подготовкой?
С подготовкой к приему Светочке и Софочке, а также их родителям, помогала все та же Инь-Янь: после бегства Валенка со всем экипажем амазонок, просить о такой помощи Змею оказалось некого. Инь-Янь провела гостей по городским швеям, познакомила с хорошими парикмахерами. Себе выбрала черное, укороченное, с лилово-белой вышивкой, что делалось под NierAutomata. Пообщавшись в “Черной чаше” с байкерами, а особенно с их простыми, как рубль, подругами, стесняться Инга стала намного меньше.
Светочка и Софочка, разумеется, тотчас нашли в сети, что за NierAutomata, и синхронно поджали губы: фу! Вульгарно! Это же прием для Больших Людей с Больших Букв! А не сельская тискотека, где надо показывать вымя и круп! И радостно захихикали, предвкушая, как опозорят соперницу: они-то заказали элегантные наряды классического “бального” кроя, без лишних завитушек. Сказать по правде, девочки считали, что Инга куда опаснее в образе “белой свечи” с Y-поясом из кованых пластин, вес которого обжимал длинный шелковый подол четко по красивым ногам. Почему соперница — Инга? Так ведь среди знакомых Змея других девушек подходящего возраста просто нет!
А когда все та же Инга принесла схему рассадки за столом, оказалось — любви все возрасты покорны. Светочка и Софочка кинулись к родителям — но те, внезапно, задумались.
— Вот же! — расстроено хлопнул узкими сухими ладонями дядя Витя. — А я-то мальчика считал... Гхм... Ребенком.
Тетя Таня уставилась вопросительно, и дядя Витя постучал тонким пальцем программиста по картонке:
— Снежана Сахалинцева.
— Так это, получается, дочка? — тетя Таня сообразила расклад мгновенно и сдулась на глазах. Софочка без единого лишнего слова потащила из чемоданчика сердечные капли.
— Но ведь она же маленькая совсем!
— Ну да, — хмыкнул дядя Витя. — И потому легко повелась на ухаживания почти взрослого парня, целого курсанта летного училища, считай, пилота!
— И как раз под выпуск ей исполнится семнадцать... Вот хитрая скотина, вот почему он так улыбался нам весь вечер!
— Ну ничего, — Софочка тоже могла улыбаться ехидно. — Зато представь, как окосеет эта... Молдаванка!
Светочка посмотрела на папу. Дядя Витя отрицательно покачал головой: эта не окосеет, нечего и надеяться.
Молдаванка приехала из Кишинева и оказалась умнее обеих. Со Змеем поговорила ровно один раз, представилась неразборчиво, зато внимательно посмотрела в глаза. Что-то поняла, кивнула — и больше не беспокоила. По парикмахерам не бегала, гладкие черные волосы уложила обыкновенной расческой. Простое черное платье привезла с собой и сама же выгладила, размахивая утюгом с пугающей легкостью. Только дядя Витя понял, что девчонка орудует не утюгом, а ручным активатором для мета-материала. Значит, платье кишиневской гостьи на балу сможет принять любой цвет, удлиниться или укоротиться по желанию — или даже, в некоторых пределах, поменять покрой.
Но и хитрая гостья сочла соперницей Инь-Янь. Блондинка? Отлично: я брюнетка! У беды глаза зеленые? Значит, контактные линзы вставляем алые!
Проверила образ перед зеркалом. Как бы невзначай поинтересовалась у Инги:
— К твоему костюму идет катана, ты знаешь?
Инь-Янь стрельнула глазами, хмыкнула:
— Знаю.
— Ну-ну, — пробормотала кишиневская, переоделась как по тревоге, за двадцать четыре секунды — Инь-Янь засекла время из интереса — и увеялась в город на остаток октябрьского дня.
Сама же Инь-Янь попрощалась с родителями Змея:
— Людмила Павловна, Степан Игоревич, моя помощь больше не нужна? Если что, я тут недалеко, в клубе.
* * *
В клубе завершилось очередное занятие по программированию. Перед воротами родители рассаживали по машинам радостно галдящих детишек. Змей с Шарком гремели внутри столами. Сэнмурв с парой викингов в ангаре шуршали брезентом, укутывая драккар на зиму. Они ведь и пришли когда-то в клуб потому, что искали место сперва для постройки, а потом для хранения двенадцатиметровой реплики “Гокстада”.
Снежана собирала клубные ноутбуки — почти все программисты нового набора имели собственные, выдавались всего два или три, так что работа закончилась быстро.
— Привет, — Инь-Янь уселась прямо на стол, потерла виски. Поправила выбившийся из голенища джинсовый край брючины, кивнула на Змея:
— Ему это игра, тебе — нет. Он, если что и полюбит навек, так эту свою Орбиту. Внеземелье! И ведь не мог хотя бы красиво соврать, правду резанул. Олень! В семнадцать лет он прямо так уже на всю жизнь выбрал! Да он через год все сорок раз перерешит!
Снежана ответила негромко, но твердо:
— А мне достаточно. Несколько дней хотя бы. Ты прости, что я это все на тебя. Но я с мамой поговорила — та мне упаковку презервативов. А я не собираюсь в постель, зачем? От одного прикосновения у меня ноги подкашиваются, как у той несчастной псины от электрошокера! Инга! Ты чего плачешь?
— Вспомнила, как у меня начиналось. А, главное, чем кончилось.
— Инь-Янь, а давай мы и тебе кого-нибудь найдем? Прием большой, военком папе по знакомству выделил зал в Доме Офицеров. Тот, большой, где по краям колоннада, а середина двенадцать на двенадцать. Приглашена куча народа, будут и нормальные мальчики.
Инга хмыкнула: найдешь ты, счастливая мелочь! Я сама за два года нашла одного — а ему и не надо... Поджала губы:
— Угу, нормальные. И всем надо четко дать понять, что твой выбор не сопляк подзаборный, а курсант орбитального. Сколько на планете орбитальных училищ?
— Уже семь. Недавно же Траванкор открылся. Ты к чему?
— К тому, что ему никак нельзя гражданское. Только парадная форма!
* * *
— Парадная форма? Но вы получите весь комплект на приеме, в июле.
— Герр инструктор, я не доживу до июля. Родственники одолевают, невесты окружают. Вечером боюсь одеяло поднимать, чтобы там не найти кого-нибудь. Если вы не хотите, чтобы я свихнулся еще до поступления, посодействуйте.
— Герр курсант, а вам известно, что офицер, будучи застигнутым с женщиной при полной форме, полностью же отвечает за все, что наобещал или сделал?
— На то и расчет.
— Даже так? Jawoll... Курсант, какие контрольные тесты вы должны проходить ежемесячно?
— Физическое состояние, психофизиологическое состояние, профильные предметы в объеме самоподоготовки, согласно вывешенной на сайте программы.
— Итак, герр курсант, я нахожу необходимым провести вам внеплановую проверку по видам и способам ношения форменной одежды. Место — аэродром Zyabrovka, дата — послезавтра, полдень по местному времени. С собой иметь реактивы для дезинфекции скафандра: спирт в объеме, указанном инструкцией. Опоздание считается заявлением на отчисление. Ферштеен зи?
— Яволь, герр инструктор.
Змей выключил телефон. Сумрак подмигнул:
— Сколько?
— По инструкции, литр.
— Ага. Значит, надо взять с тройным запасом. Не зря же герр инструктор летел.
Хорн потер подбородок:
— Твоя дипломная практика в дорожно-строительном — все?
— Я даже не отчислялся, — Змей затолкал телефон в карман. — Отпуск на семестр, потом в апреле диплом — до лета все и уложится. Честно, я и предвидел что-то такое. На форумах пишут, и по двадцать месяцев люди приема ожидали.
— Так это что же, у тебя каникулы до февраля?
Змей поежился:
— Ага. И всю прорву родичей придется хотя бы раз в неделю по городу водить, развлекать. Вряд ли они сразу после бала разъедутся.
Сумрак и Хорн переглянулись, но промолчали. Клубный доктор попрощался жестом и ушел. Хорн, после нескольких минут размышления, все-таки поинтересовался:
— Помнишь, ты спрашивал, почему мы с тобой?
— Помню.
— А почему здесь ты сам? Для чего тебе нужен и клуб этот, и вообще все?
Змей прошелся по каменному кубу, выкрутил на минимум электронагреватели. Проворчал:
