Пропащий

Однако недостаток пафосных размышлений состоит в том, что теряешь связь с реальностью, а у Создателя не иссякает чувство юмора. Полицейский УАЗ прыгает на очередном ухабе, как на автородео. Данила вбивается головой в потолок с такой силой, что гаснет мигалка на крыше, зато вспыхивают яркие огни в глазах. Шлем выдержал безудержный натиск дорожной стихии и человеческой дури, но вот крыша УАЗа вспухла безобразной шишкой и пошла трещинами. Едва не теряя сознание от боли, напряженно всматриваясь в дорогу сквозь цветные круги в глазах, Данила ведет машину напрямик к яме. Хватит чудить с ментами, они тоже люди. Гонка по свалке быстро надоест и тогда они просто расстреляют угнанную машину с преступником, который убил следователя и похитил оружие у сотрудника полиции.

Это простой факт Данила осознал в тот момент, когда его башка пробила потолок. Надрывно ревя поношенным двигателем, белый с синей полосой УАЗ летит между курганами мусора к провалу, набирая максимально возможную скорость. Полицейская погоня отстает, водители не хотят идти на поводу у психа и становиться камикадзе. Пробитая тяжелыми грузовиками в толще мусора дорога идет под уклон. УАЗ разгоняется до предела, начинают дребезжать двери, что-то стучит в двигателе, температура охладителя в радиаторе приближается к сотне градусов.

Черный провал, на дне которого должна быть червоточина перехода в другой мир, приближается. Невольно закрадывается страх — а вдруг там ничего нет? Обычный провал грунта, такое может быть где угодно. Щас как ляпнется! А сверху мусор … Набравший скорость УАЗ высоко подпрыгивает на уступе и камнем падает в кромешную тьму бездонной ямы...

… сильный толчок в спину швыряет Данилу вперед. Рулевая колонка выворачивается «с мясом», с коротким хрустом дробится лобовое стекло и отлетает прочь. Вокруг тьма хоть выколи глаз! Данила лежит, уткнувшись лицом во что-то мягкое и дурно пахнущее. От бронированного стекла забрала не осталось и следа, шлем сдвинут вбок и назад, ощутимо давит на голову с левой стороны. Но руки ноги целы, Данила убедился в этом, когда, собрав силы, становится на четвереньки и ползет прочь. Упирается макушкой шлема в препятствие, раздается характерный звук сминаемого железа, в легкие проникает запах бензина.

Все ясно, он в яме! Рядом разбитый полицейский УАЗ, жутко воняет тухлым мясом и чем-то еще малоприятным, темно и вроде сыро … он в яме, никакой червоточины нет! И наверно, не было. Это ведь свалочные бомжи сказали ему про яму, а он сдуру решил, что это и есть та самая червоточина, в которую он прыгал на планете рептилоидов.

— Облом! — бормочет Данила. — Полный и абсолютный. Скоро сюда спустятся спасатели, меня обнимут, обмоют и засадят … черт, что несу! Поднимут, вытряхнут из скафандра и посадят. До конца жизни.

Вспыхивает свет. Данила вздрагивает и плотно зажмуривается в ожидании окрика. Но вокруг тихо и он осторожно открывает один глаз, затем второй … третьего нет, так что пришлось максимально вытаращить те, что есть — он не в яме! Тот самый цех или как там называется — короче, то место, где оказался тогда, первый раз. Только сейчас линии эскалаторов неподвижны, транспортеры разломаны и ни одной живой души. В смысле, рептильной души. Людей тоже не видно, всюду разруха и пустота. Данила живо поднимается с пола, оглядывается — кто-то же включил освещение? На всякий случай прячется за груду искореженного железа, попутно глянув на угнанный у земной полиции автомобиль. Увиденное заставило содрогнуться — машину словно искупали в кислоте — металл проржавел, кузов покрылся язвами, резина колес обуглилась и свисает оплавленными лоскутами. Стекла утратили прозрачность и покрыты мельчайшей сеткой трещин, словно пучки седых волос кто-то набросал.

Данила взглянул на скафандр — теперь понятно, почему его броня выглядела побитой, когда он выбрался из червоточины на Земле. Действительно, в пространственной дыре или как там она называется, с материей иногда творится черт знает что. Тает, как лед в сильную оттепель!

Слышится шум, раздаются негромкие голоса, приближаются чьи-то шаги. Данила осторожно выглядывает из-за кучи железяк, пытаясь увидеть неизвестных. Шлем мешает, Данила аккуратно снимает и, чуть помедлив, водружает искалеченный доспех на капот полицейской автомашины. А сам скрывается за железом. Расчет прост — неизвестные заметят шлем, подойдут ближе и тогда можно будет понять, с кем имеешь дело. Рукоять капитанского пистолета удобно ложится в руку, указательный палец касается спускового крючка.

Шлем на моторном отделении замечают. Кто-то приближается, подсвечивая фонариком и осторожно перешагивая через сплетения железа и камня, стараясь не задеть головой торчащие прутья арматуры. Вроде человек! Лучше, чем рептил, но люди тоже разные бывают. Фонарь гаснет и прячется в нагрудном кармане. Незнакомец берет шлем, его внимание сосредоточено на незнакомом предмете … Данила обеими руками хватает за голову и буквально выдергивает человека вместе со шлемом, как морковку с грядки. Все происходит так быстро, что неизвестный даже не успевает вскрикнуть. Тело падает на пол, Данила придавливает грудь коленом, пистолет земного полицейского упирается в лоб.

— Здравствуйте! — шепчет Данила в ухо. — Вы кто и что надо?

Незнакомец молчит, парализованный страхом и внезапностью. Или просто лишился сознания от удара об пол, ведь Данила особо не церемонился.

— Давай говори! — шепчет Данила еще раз и слегка вдавливает железное колено в грудь.

Боль в ребрах придает бодрость, неизвестный сдержанно кряхтит и придушенным голосом произносит:

— Тут был какой-то шум, мы только взглянуть …

— Я не об этом спросил, козел!

Данила давит сильнее, боль усиливается.

— Я охранник, был шум, пошли проверить, что случилось …

Голос показался знакомым. Данила достает фонарь охранника, светит в лицо …

— Тигран, ты!? — изумленно спрашивает Данила. — Что ты тут делаешь, Тигранчик? И почему ты живой … прости за нескромный вопрос!

— Данила? Ты вернулся? — еще больше удивляется Тигран. И добавляет после короткой паузы:

— Это зря.

— Почему это зря? — удивляется Данила.

Он торопливо встает, помогает встать Тиграну и забирает шлем.

— Почему я зря вернулся, ну-ка объясни!

Потирая ушибленную грудь Тигран садится на камень. Некоторое время молчит, грязные пальцы ерошат седые волосы, в карих глазах растет недоумение и боль.

— Ну, ты ведь был дома, верно? — нерешительно спрашивает он. — Друзья, знакомые, родители и вообще …

— Родителей у меня нет, — грустно улыбнулся Данила. — Отец нас бросил давно, мать вышла замуж, у нее свои дела. Друзей и знакомых я не видел. Вообще, возвращение было не совсем таким, как я его представлял. Отвык я от земной жизни, в общем. А что у вас? Почему такой погром, где рептилы? Что тут творится!?

— Война здесь, Данила. Война всех против всех, — тихо произносит Тигран. — Рептилоиды дерутся между собой и все вместе дерутся с людьми. Люди защищаются, как могут, но силы, как ты понимаешь, неравны. Да и люди разобщены, большинство вообще не хочет воевать ни с кем. Появились инсекты, давние враги рептилоидов. Они не союзники людям, но хотя бы не нападают на нас. И на том спасибо.

— Да что случилось-то!? Чего все передрались? — раздраженно спрашивает Данила.

— А ты не понимаешь?

— Представь себе, нет! — буркнул Данила. — Я просто хотел вернуться домой. И вернулся! Но … в общем … как говорится, все пошло не так и я …

— Сбежал?

— Ну, да. Вроде того, — скривился Данила.

— Понятно, — вздохнул Тигран. — Давно не был на Земле, все показалось незнакомым, чужим. Не ты первый!

— Хочешь сказать, что ты тоже бывал на Земле? — удивился Данила.

— Да, была такая возможность, — кивнул Тигран. — И я тоже вернулся.

— Ну а здесь-то что!? — оглянулся вокруг Данила. — Почему развалины кругом?

Мелькнули огни фонарей, раздался шум небольшого обвала, послышалась ругань.

— Идем-ка отсюда, — говорит Тигран, поднимаясь с камня. — Если тебя найдут, тебе не поздоровиться. Да и мне тоже, если поймут, что я с тобой разговаривал.

— Да что за фигня …

— Помолчи! Иди за мной.

Они шагают по развалинам, Тигран изредка подсвечивает фонариком,прикрывая ладонью отражатель. Данила идет за ним, спотыкаясь и ругаясь про себя. Чертов скафандр весит сто пудов, идти неимоверно тяжело, но изъеденная потусторонними силами броня еще крепка и надежно защищает от острых камней и железяк, на которые Данила постоянно натыкается. Он и шлем нахлобучил после того как пару раз приложился лбом аж искры из глаз.

— Куда ты меня ведешь?

— Туда, где никто не станет искать … пришли!

Просторное помещение завалено костями и черепами, воздух пропитан мертвечиной, пахнет крысиным пометом. Тигран тщательно закрывает дверь, на немой вопрос Данилы отвечает коротко:

— Сырье для производства удобрений.

Данила смотрит на горы костей не верящим взглядом — такого не может быть! А ведь это только одно из многих помещений, где хранятся людские останки перед дроблением.

— Тут нельзя находиться! — потрясенно шепчет он.

— Именно! — соглашается Тигран. — Поэтому мы здесь. Ты шокирован? А я нет.

— Уже видел такое?

— Да. Когда турки напали на Армению, они убивали всех подряд — стариков, женщин, детей … сбрасывали трупы в ямы. В одной из ям — а их были тысячи! — оказались и мои родители. Брат и три сестры, — тихо проговорил Тигран. — И я больше не хочу на Землю.

— Да. Прости меня, я не знаю что сказать.

— Ничего. Так вот, Данила Уголков — ты сядь на ящик, не стой, — мира рептилоидов больше нет. Во всяком случае, того, к которому мы привыкли. И виноват в этом ты.

— Я!!! — вскочил Данила. — И что я сделал?

— Ты разрушил его, — просто ответил Тигран. — Появление человека, который оказался сильнее так называемых «богов», в одночасье обрушило конструкцию общества рептилоидов. Которую они, кстати, создавали на протяжении столетий. Один маленький человечек уничтожает высокоразвитую цивилизацию инопланетян, подумать только!

Горькая усмешка трогает губы Тиграна, он качает головой, взгляд устремлен на Данилу.

— Э-э, я не хотел!

— Именно так и бывает, — кивает Тигран. — По нехотению, по незнанию, из баловства … или просто дурак. Именно так и меняют мир! А умники сидят в сторонке, пишут диссертации, защищают докторские и руководят институтами. Их знают, помнят, цитируют … а истинные творцы неизвестны.

— Спасибо, Тигран. Но все же объясни, какая фигня тут произошла и причем здесь я?

— Ты низверг богов, Данила! Растоптал в пыль, размазал и наплевал, вот что произошло. Благодаря тебе люди и рептилоиды увидели, что невидимые и всемогущие «боги» всего лишь маленькие уродцы, балаганные фокусники и воры. Которые на протяжении столетий обманывали, грабили и убивали всех, кто так или иначе им не угодил. На их совести тысячи и тысячи убитых только за то, что не умели внушать свои желания другим. Ты знаешь, через какие пытки проходили кандидаты в жрецы?

— Примерно. Один карлик рассказывал.

— А то, что убивали малышей, не рассказывал? И не просто убивали, а мучили самыми изуверскими пытками, чтобы понять, есть у них способности к гипнозу или нет.

— Что-то бормотал про шоковую терапию.

— Терапия… в общем, когда рептилы поняли, какое дерьмо эти «боги» и их жрецы, они восстали. Оказывается, сильная ненависть отлично защищает от любого гипноза или пропаганды. Сильное чувство вообще самая лучшая защита — от страха за свою жизнь, от неуверенности в себе … от всего! Началась гражданская война, кто был ничем, тот захотел стать всем и так далее. Храм разрушили, карликов и зеленых перебили, теперь дерутся между собой.

— За что? — удивился Данила.

— За власть конечно, за что же еще? — еще больше удивился Тигран.

— А-а, ну да! — кивнул Данила. — Есть у революции начало, нет у революции конца. И что теперь?

Ответ Тиграна краток и чрезвычайно информативен:

— Тебя все хотят убить.

— И люди?

— И люди, — кивнул Тигран.

— За что?

— После того, как всего лишь один человек разрушил мир рептилоидов, они уверовали, что люди зло и массово уничтожают их. Хотят построить новый, чистый мир для рептилоидов.

— Понятно, — вздохнул Данила. — Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног … то есть людей.

— Примерно так. Я вижу, ты поэт. Все в рифму говоришь.

— Нет, просто дурные книжки в детстве читал, — ответил Данила.

Он снимает шлем, обреченный взгляд упирается в грязный пол, слышится тяжелый вздох.

— Значит, люди дерутся с рептилоидами и все вместе хотят убить меня. Здорово, просто класс! И что мне делать теперь?

— Прятаться.

— Где? Где можно спрятаться на планете, обитатели которой меня ненавидят и хотят убить!?

— У тебя вроде корабль был, нет? — улыбнулся Тигран.

— Да, точно! — воспрянул духом приунывший было Данила. — Но как до него добраться?

— Придумаем что-нибудь. А пока тебя надо переодеть и познакомить с нужными людьми.

— Они же меня убить хотят!

— Ну, не все же поголовно! И тебя почти никто не знает в лицо, — махнул рукой Тигран. — Надо переодеться, придумать имя, биографию … идем. Или посиди здесь, я принесу одежду.

— В коллективной могиле!? Нет-нет-нет, я иду с тобой. Слушай, Тигран, а что с остальными? Ну, Наронгсак, Наталья …

— Тоже не умерли.

— Но вас же всех Гулям в плен взял!

— Как взял, так и отпустил, — махнул рукой Тигран. — Он не держит зла на тех, кто не навредил лично ему.

— Хочешь сказать, что Гулям неплохой парень? — спрашивает Данила, обходя кучу мусора.

— Относительно. Бывают и хуже. Аккуратней тут, — предупреждает он, кивая на узкий мосток через пролом в полу.

— Ага, смотрю под ноги! И где найти?

— Кого? — не понял Тигран.

— А, Наталью! Она неподалеку тут, можно устроить. Но сначала надо костюмчик сменить. Пришли!

Спустя полчаса Данила сидит на грубо сколоченной скамейке в тесной каморке, насквозь пропахшей плесенью. В руках дышит паром обкусанная по краям кружка с горячим пойлом из местной травы. С трудом снятые «доспехи астронавта» свалены в кучу, Данила облачен в уже знакомый костюм китайского торговца рисом — просторная рубаха, штаны, обмотки до колен и кожаные галоши со шнурками. В каморке пусто, Тигран ушел разузнать, как вывести нежданного гостя незамеченным из ямы на поверхность. Данила цедит сквозь зубы пряный напиток без сахара и размышляет.

Итак, он «дома»! Его по-прежнему никто не любит, рептилы хотят съесть, люди убить, инсекты использовать. Шансов уцелеть почти ноль. Если только не наняться в услужение Гуляму, он вроде еще сохраняет влияние, но вот надолго ли? И есть ли смысл идти под его «крышу»? Может, достойнее стать волком одиночкой, чем быть псом на поводке у хозяина?