— Ого.
— Так же, под разными предлогами "на Армию" были выделены дополнительные средства, на которые закупили оборудование и стройматериалы. Ави уже нанял бригады рабочих в Сингапуре и ударными темпами приступил к оборудованию порта и строительству городка на реке Конго.
— Где сооружаете?
— В бухте Пуэнт-Нуар Атлантического океана.
— С пиратской работорговлей что?
— Очень сложная и запутанная проблема.
— Внимательно слушаю.
— Европейцы, в основном англичане, французы и португальцы заинтересованы в работорговле и делают всё, дабы она процветала.
— Это мне известно. Меня интересует, что конкретно делается.
— Суда с "покупателями" — в основном отгоняем, кто не понимает — уничтожаем. Но "хитрованы" сменили тактику. "Заготовительные" корабли стали курсировать вдоль побережья, поджидая лодки с живым товаром в море. При этом не брезгуют нападать на селения расположенные вдоль берега с целью захвата невольников.
Александр Николаевич внимательно слушал изредка кивая. Иван Иванович продолжал:
— Местные суверены, для сохранения своей власти, устранения конкурентов и создания сильного родового образования, дабы защититься от воинственных соседей, которых европейцы же и подговаривают, нужно оружие. Ружья, порох. Представителям родовой знати — европейские товары. Поскольку ничего существенного, кроме пленных или своих подданных, на обмен они предложить не могли...
— Значить движителями работорговли выступают не только европейцы, но и местные царьки?
— Совершенно верно. С местными, ребята из "Штази", при активнейшей поддержке легионеров "договорились". Многие царьки и прочие покровители работорговли были арестованы. Поскольку тюрем в Конго пока нет, да и содержать данный контингент накладно...
— И куда Вы их?
— Передали европейцам. В виде живого товара. Но окончательно проблема все равно не решена. После того, как от Атлантического побережья отправили европейцев, немного увеличили покупку рабов с другой стороны страны, транс-Сахары — арабы, берберы. Точнее, в основном они меняются. Оружие, лошади... На этом участке контроль, ввиду обширности территории, производить сложнее. Немецкие товарищи предложили организовать небольшие крепости, чтобы хоть как то приостановить "живую торговлю".— Бауманов сделал небольшую паузу.—
Одновременно с этим проводятся работы по популяризации "лёгкой" формы коммерции. Среднегодовая температура +26 и обильные осадки позволяет на плантациях выращивать масличные пальмы, каучуконосы, кофе и какао. Так же закупаем лес и лесоматериалы, слоновую кость, специи, растительное масло, ведём заготовки мяса, изделий народного творчества масок, статуэток, барабанов...
— Это куда?
— Хорошо покупают в Петербурге, Москве и прочих губернских городах Российской Империи.
— Неисповедимы пути Господни...
— В южной части страны,— продолжал Иван Иванович,— занялись добычей полезных ископаемых. Металлов, алмазов. Нашлись залежи угля, нефти и газа. Начали развивать переработку и промышленностью.
— Откуда специалистов, да высокограмотных, знающих и умеющих людей набрали?
— У немецких товарищей из "Штази" были хорошие отношения с соответствующими службами в других странах социалистического содружества. Венгры, чехи, словаки, поляки, болгары, румыны... Всех их так же коснулась "перестройка", потому, недолго думая, многие приняли судьбоносное для себя решение и перебрались в Конго, попутно сагитировав, оказавшихся не у дел специалистов. Да и наших, русских из 90-х набралось немало.
— Понятно. Как объяснили "годовые изменения"?
— Всем сообщили, что нынче, по местному времяисчислению, середина 19 века, точнее 1855 год. Все всё восприняли правильно, глупых, лишних вопросов никто не задаёт. Хотя, многие догадываются, но поскольку нынешнее социально-материальное положение их в основном устраивает...
— Что-то еще и не устраивает?
— Нарекания в основном на жару, нехватку электроэнергии, из-за чего невозможность установить дополнительные кондиционеры.
— Трудности данного характера, являются временными и решаются. Что там ещё?
— Не забыли и о неоднократно выручающих друзьях из "Мосфильма" (Середина 80-х, генеральный директор киностудии "Мосфильм" Десятерик Владимир Ильич). Нынче у нас, от них работают съёмочные группы. Снимают фильм "Абрам Петрович Ганнибал, прадед Пушкина — арап Петра Великого".
— Ух ты и как?
— Очень неоднозначное произведение. Ведут споры, из какого рода-племени вышел столь достойный представитель рода банту. Вначале местные общины, потом подключилась племенная знать.
— Так он же, как бы из Эфиопской области Эритреи.
— Нет-нет, об этом лучше не говорить. Для них, он чистокровный банту из знатного рода. Единственное в чем они все соглашаются, что был он с Атлантического побережья, поскольку великие мореходы и морские полководцы проживают именно там. Вот с конкретным селением определиться не могут ни в какую, а остальное чистейшая правда и каждый вождь племени и староста любой деревни, на библии подтвердит, что его деды-прадеды и прочие родственники лично знали Абрама Петровича Ганнибала с детства.
— Ну и правильно. Кто же это от героической личности откажется. Так что там фильм?
— У нас сьемки морских сражений. В виде абордажников привлекаем профессионалов — суматровских ланунов.
— Откуда корабли?
— Экспроприированные у работорговцев.
— А ну да.
— Второй — "Приключения Барона Мюнхгаузена в Африке". Абсолютно приключенческий фильм о поисках древних цивилизаций и сокровищ. Кроме этого снимают научно-популярный фильм о жизни африканских племён. От предоставленных возможностей, да еще и после нашей, компьютерной обработки некоторых эпизодов, киношники в высшей степени восторга.
— Как всё представили?
— Сообщили, что все формальности, включая оформление виз и прочих документов, доставку к месту назначения, проживание, питание, реквизит, наём массовки — все в счет шефско-спонсорской помощи. Так же не было ограничений по количественному составу, а особо нужным, предложили с собой, в командировку взять жен и детей.
— Могу себе только представить их вытянутые лица и душевную радость.
— К нам и раньше киношники хорошо относились, а нынче... Так и говорят — обращайтесь, все что сможем и даже чуть-чуть больше.
* * *
130
Одними из первых, к богатствам Африки дорвались португальцы, им же принадлежит и печальное лидерство в работорговле. Живой товар, в Лиссабоне, деликатно называли "черное дерево" или "черная слоновая кость". Вначале спрос на рабов был невелик, но со временем, при нехватке рабочих рук, их стали использовать в строительстве, горном деле, сельском хозяйстве. Дошло до того, что даже крестьяне имели своих "домашних" рабов. Столь прибыльное дело никак не могло пройти мимо внимания, постоянно нуждающегося в деньгах, короля. В общем, в скорости все желающие заняться "торговлей с побережья" должны были иметь "концессию" (разрешение, грамоту).
Занимались данным промыслом в основном всевозможные авантюристы и пираты. Они высаживались на побережья Африки и захватывали как можно больше пленников. Риск хоть и был, но незначительный, а вот доход... Со временем торговцы "черным деревом" выяснили, что не обязательно рисковать самому, у местных африканских царьков, ведущих постоянные войны с соседями, есть военнопленных и прочие законо непослушные, которых они с превеликим удовольствием отдавали торговцам за алкоголь, скобяные изделия, ткани, бусы и прочие "колониальные товары". В среднем затраты, на покупку одного "черного дерева" составляли 4 фунта, в Бразилии же его продавали за 20.
В результате данного деяния количество "черного дерева" на рынке возросло, издержки уменьшились, прибыли — возросли.
Торговцы, на достигнутом, не остановились и стали применять "треугольную торговлю". Суть такова — из Европы в Африку везли табак, бусы и прочие безделушки которые обменивались на рабов. Тех везли в Бразилию, где за них получали золото, серебро, шкуры, сахар... всё это продавали в Европе.
Увеличение дохода с "Африканского черного дерева" португальская корона вмиг заметила, оценила и подгребла прибыльное дело под себя, введя дополнительный налог и королевский контроль, впоследствии преобразовавшуюся в "Королевскую монополию".
Шло время, к "Африканской торговле" стали приобщаться английские, голландские и французские негоцианты. К 1850 году, в данном виде деятельности, на первое место вышли англичане, за ними шли голландцы, третье место делили между собой португальцы и французы, но в данном регионе, средь торговцев "черным деревом" преобладали, конкурировали и всячески мешали-вытесняли одни других — португальцы и французы.
Португальский корабль, под управлением капитана Алешандри Тиаго Матеуш Перейра Сальваду ди Фигейреду, бросил якорь недалеко от устья одной из самых великих рек Африки — Риу-ди-Сан-Жоржи (Конго). Нужно сообщить, что он уже был осведомлён о русско-прусских пришельцах запретивших торговлю "черным деревом" с подконтрольного им участка Африканского, Атлантического побережья. Достаточно большого куска, от Гвинейского залива до Намибии. Знать то он знал, но жажда наживы взяла верх над всеми прочими чувствами, к тому же у него были все необходимые документы от короля Португалии.
В общем, он курсировал вдоль побережья, отправлял на берег сообщения местным суверенам, к которым тайно прибывали караваны "помбейруш". Это доверенные рабы-африканцы или мулаты, специально обученные торговать рабами и вести караваны невольников. Название "помбейруш" пошло от слова Пумбо, искажённого Мпумбу, что означает страна Бавумбу, где проживает одно из племён народа батеке. Кроме живого товара, караваны рабов, несли и ценные товары глубинных районов. Слоновую кость, шкуры диких животных, дорогие ткани, изделия местного ремесленного производства...
Партии были небольшими, потому после погрузки — переезд на другое место и все повторялось. Он уже почти набрал нужное количество "черной слоновой кости". Поздний вечер, на больших лодках доставили последнюю партию, когда...
Тишину прервал необычный рёв издаваемый двумя, невероятно быстро двигавшимися катерами. Два луча света разорвали сумерки, выхватив из темноты португальскую посудину. Вмиг стало необычайно светло, как днём. Пока растерявшаяся команда португальского судна соображала, что, где и почему — абордажники уже на корабле. В прочем никто из матросов сопротивления оказывать и не собирался. Зачем рисковать своим здоровьем и жизнью ради сверхприбылей капитана, гораздо безопаснее сдаться. В общем, вскорости всю команду расставили — лицом к морю, руки с растопыренными пальцами — на борт, ноги — широко. Капитан Алешандри Перейра пытался протестовать, при этом демонстрируя бумаги выданные португальской короной, но офицер, глянув на него грозным взором, пообещал сунуть их ему "в специально отведённое отверстие... сзади". Причем произнёс он это с таким выражением лица, что у португальского капитана не осталось и капли сомнения, что он это сделает, причем здесь и сейчас, на виду у "черного дерева" и всей команды.
Корабль был отбуксирован в порт, а сам капитан доставлен в комендатуру.
— Полное имя,— глянув на него, требовательно спросил офицер.
— Алешандри Тиаго Матеуш Перейра Сальваду ди Фигейреду.
— Вот это...,— записывая, бурчал себе под нос, находящийся в кабинете писать.— Родители что, вдвоем не могли справиться, пол деревни созвали, а в конце еще и Офигейру. Пока всех участников перепишешь, сам офигеешь.
Но как бы там ни было, допрос вел офицер, по национальности немец, имя которого на родном языке звучало как Франк Вальтер Хайни Бёллер. По-русски же его именовали — Фёдор Харитонович Бёллер. Он совсем недавно стал служить Российской Империи и еще недостаточно бойко общался, потому комментаторские бурчания писаря ему были совершенно безразличны. Офицеру было интересно другое — имена, пароли, явки. В смысле через кого и как осуществлялась связь, способ доставки, цена и схема оплаты.
Следствие длилось неделю. Всё это время содержали капитана Алешандри Тиаго Матеуш Перейра Сальваду ди Фигейреду в тюремной камере, где находилось еще семь человек, так же задержанных капитанов 3-х испанских, 2-х французских и 2-х английских судов. За это время, в камере, он дважды был свидетелем испано-английского конфликта из-за Гибралтара. Хоть инициаторами драки оба раза выступили испанцы, но русские тюремщики карцером неизменно наказывали и так избитых англичан. Алешандри Перейра было известно, что идёт "Восточная война" (Крымская), к тому же он знал, что именно русские поддержали испанцев в "Гибралтарском вопросе". Было известно это и остальным задержанным, потому все полагали, что больше всего шансов на освобождение именно у испанских капитанов. Первым из их камеры, за осознание вины и оказание помощи в проведении дознания, освободили португальца, чему он был невероятно обрадован, а явившись на свой корабль еще и удивлён, узнав о том, что вчера их загрузили "черным деревом". Из любопытства, он лично решил проверить качество товара, оказалось, что судно загружено именно теми местными царьками и их приближёнными, с которыми он работал... В общем, дабы не терять прибыль, отвез их в Бразилию, где и продал. Ничего личного, только бизнес.
* * *
135
Ситуация, в данный период, на Балканах была не простой. В Черногории и примкнувшей к ней Боснией и Герцеговиной, по большей части было ясно. С Хорватией, в делегацию которой входил Людевит Гай и активисты националисты-"иллиристы" (сторонники единого южнославянского государства), возглавлял же Бан, граф Йосиф Елачич-Бужимский, Черногорским князем Данило I Петрович-Негошем, велись непростые, но всё же продуктивные переговоры об объединении. В сущности, поскольку Данило уже был князем — ему и главенствовать, граф Елачич соглашался на Южнославянского канцлера с широкими полномочиями. В основном разговор шёл, кто, за что отвечает и какие обязанности исполняет. В "Австрийской Сербии", при распаде "лоскутной империи", тут же образовалось несколько совершенно независимых и суверенных княжеств. Вот правители этих-то княжеств, Обреновичи, Карагеоргиевичи и с ними более мелкие, страдали невероятной "звёздной болезнью", не редко переходящей в "галактическую туманность" с великими желаниями, условиями и требованиями, при минимальных, а зачастую и совершенно никаких обязательствах с их стороны. Другими словами — переговорный процесс, хоть и начался с вручения каждому из князей дорогого "золотого" револьвера со специальной "открытой" кобурой из которой выглядывала ручка данного изделия, всё же продвигался необычайно туго, постоянно находясь под угрозой срыва. Когда же пришло извещение о приближении к Сербии франко-сардинских войск, под общим управлением маршала Сент-Арно... Нельзя сказать, что данное событие было совершеннейшей неожиданностью, о нём было хорошо известно "кому нужно", потому подготовка к встрече велась неспешно, по большей части в тайне, с должным вниманием, толком и предварительной расстановкой "подарков".
