Да теперь он тоже знает, что воевали тут с одной стороны войска Кадафи с российским оружием, и повстанцы, с наемниками вооруженные НАТО. Во всяком случае практика показала, что американское оружие чаще в последние десятилетия била советское, чем наоборот. Можно тут и Афганистан вспомнить — хотя это война особая... СССР понес ощутимые потери, не добившись поставленной цели, вывел свои войска, но нельзя однозначно сказать, что советские части биты. Ну какое крупное сражение выиграли душманы? Правда в нескольких операциях советские войска своей цели не добились и понесли существенные потери, например против Ахмад Шах Масуда. Но вряд ли это поражение... Хотя, если подходить строго... Как было интересно если бы США и Россия провели бы ограниченную войну друг с другом, для определения военной мощи. Россия уже не воевала давно: конфликт с Грузией длился всего четыре дня, и там даже ни одно серьезного сражения не было, а Чечня... Армия Ичкерии не имела тяжелого вооружения и больше смахивала на сброд как попало вооруженных бандитов, многие из которых не горели желание умирать. Тем не менее активная фаза войны заняла около десяти месяцев от Августа 1999 до мая 2000, а партизанская война идет уже тринадцатый год.
Размышления Вольфа Шульца вдруг прервались, пикирующий бомбардировщик HE-177 потеряв управление, вошел в пике и рухнул на землю. Его падение напоминало трассирование кометы и сопровождалось достаточно громким грохотом.
Фюрер-попаданец тут же взорвался и набросился с кулаками на главу технического отдела люфтваффе генерала Эрик Друза. Небольшой кулак правителя Рейха разбил нос, потекла юшка. Затем довольно крепкий удар пришелся генералу в пах. Вольф Шульц орал:
— Сукин ты сын! Почему подонок допустил запуск в производство некачественных Ме-210 и НЕ — 177. Они даже испытание не прошли собака.
Фюрер-капитан ощутил в себе такое бешенство, что выхватил из-за пояса пистолет, свой любимый "Вальтер" и выстрелил генералу в ногу. Эрик схватился за нее, рухнул и громко застонал. На Адольфа-Вольфа нашло такое бешенство, что он не контролировал себя и стал избивать виновного ногами. Бил и по простреленной конечности, затем прострелил и другую ногу, скверно при этом ругаясь. Сломал хлесткими ударами ребра, он уже стал куда сильнее, чем прежний Гитлер, слабак, которого признали негодным к строевой службе. Нет он Вольф Шульц будет страшен всем. Особенно своим, чтобы боялись и чужие, боялись сильнее смерти. Наконец слегка выбросив избыток энергии, уже более спокойно произнес:
— Повесить гада за саботаж и вредительство! Труп не снимать десять дней. Это приказ фюрера и приказ императивный. — Тон фюрера-попаданца снова повысился, а глаза засверкали куда сильнее, вызывая нешуточный страх. — А где заместители генерала. И надо пороть, сечь публично перед войсками! Телесные наказания отныне восстановлены моим высочайшим повелением.
Знаменитый конструктор Мессершмит наклонив голову, содрогаясь от страха, буквально на цыпочках подошел к грозному фюреру-попаданцу:
— О величайший, это в первую очередь моя вина. Я в силу своей самоуверенности не настоял на том, чтобы были продолжены испытания, а поспешил ввести в эксплуатацию не годный проспект. Тут нужно и...
Вольф-Адольф грубо прервал конструктора:
— Конечно нужно... Но такие талантливые люди как ты необходимы Третьему Рейху живыми. Поэтому я приказываю, двадцать ударом плетки Мессершмиту, причем бить в пол силы, чтобы не распороть кожу. Я не желают тратить время на его лечение. Но пороть будет публично, чтобы все видели позор. И знали; неприкосновенных у нас не бывает! А теперь немедленно смените силовую установку. Все без исключения бомбардировщики данной серии должны быть форсировано перевооружены. И сроку я вам даю не более двух месяцев... На перевооружения моторами в 2950 лошадиных. Заодно на ходу будете выполнять и их отладку. Поняли!
Генералы и конструкторы дружно закивали, а Герман Геринг даже встал на колени.
. ГЛАВА Љ 17
Штурм ключевой позиции Севастополя был в самом разгаре. Все было реальным, разрывы, грохот, евший глаза дым, боль от порезов причиненных осколками, саднили обожженные угольками ступни. Стонали раненые, у некоторых язвы загноились и мерзко воняли. Крошились от попаданий камни. И в тоже время ощущение нереальности, когда устаревшее орудие заряжается быстро, словно современная зенитка, руки тинэйджера с легкостью, словно это игрушка ворочают казенную часть, а ядра ложатся удивительно точно, и при этом рвутся, словно реальные вакуумные бомбы. От попаданий разлетаются на приличные расстояния оторванные головы и конечности. А батареи англичан от мощнейшего взрыва подбрасывает вверх. Словно, это смертельно раненный кашалот бьется в агонии, только вместо водных брызг разбрасывает вверх и в другие стороны, грунт, разорванную плоть и обломки металла.
А передовые шеренги уже колоссально поредило, да и с задними ничуть не лучше. Вот так буквально захлебывается противник.
Но и защитника приходится нелегко. Многочисленные ребята, семьи в Севастополя, запретили эвакуировать, а осаждавшие также отказались их выпускать, мотивируя тем, что так скорее сожрут припасы и будут вынуждены сдаться. Поэтому босоногая ребятня помогает, так как может. В частности подносит снаряды, картечь, порох. Заделывает прорехи и бреши в стенах. От чего полно дыма, и копоти.
А некоторый пацаны трубят в горны и бьют в барабаны. Стараются поднять моральный дух защитников и свой тоже. Война тут сама настоящая, вот одному из мальчишек бомбой оторвало обе ноги и руку, еще двое в том числе и девочка получили ранения. Еще попадание и юному горнисту вышибло глаза и зубы.
Страшно, элементарно чудовищно видеть покалеченных и умирающих детей. Несмотря на ощутим урон наносимый вражеским батареям натиск союзников очень силен. Действительно, сосредоточены в одном месте многие сотни орудий. Война с Россией слишком уж дорого обходится и казне и людские потери весьма велики. Надо быстрее заканчивать затяжную осаду, и тогда молодой царь Александр, конечно, подпишет мир, так шансов изгнать англичан и французов с Крыма уже не будет.
Так что сделана ставка любой целой захватить Малахов Курган, ведь тогда уже город нельзя будет удержать из-за потери господствующих высот. Так что судьбы всей войны прозванной крымской решаются здесь. И ожесточенность битвы, брошенные в топку сражения резервы. Множество запыленных, пробитых шпинелью, посеченных осколками, опаленных огнем флагов. Многие из них падает, захлебываясь в поднятых разрывами волнах. Но вслед за ними появляются новые, подтягиваются резервы.
Солдаты шлепают дырявыми сапогами по кровавой жиже. Все громче стоны раненных, плач и слез. Льются в три ручья слезки из глаз белокурой с косичками девочки, безжалостный осколок распорол живот. От чего стало столь грустно и больно.
Даже повидавшему во время Великой Отечественной Войны Михаилу Громыко стало дурно и подскочив к Сфэро схватил мальчишку-создателя за рассеченный в нескольких местах и покрытый ожогами локоть. По пути он встал на острый чугунный обломок, проколовший до мяса пятку, но даже не обратил внимания на стреляющую боль. Впрочем, это далеко не первая рана, но страдания плоти не слишком то заметны, при столь сильном возмущении духа. Миша воскликнул:
— Да прекрати это сфера! Если Бог допускает подобное, то какой Он тогда! — Громыко как раз вспомнилась, причем весьма к месту фраза из одного американского фильм о Иисусе Христе.
Пребывающий в состоянии радостного балдежа мальчишка-Творец Сфэро захохотал в ответ, щелкнул указательным и большим, произнеся с сарказмом:
— А ты, наверное, этого хочешь?
Канонада моментально стихла, дым исчез и почти сразу же восстановились, словно в отмотанной назад киноленте башни и стены. Война разом прекратилась. Все павшие солдаты выстроились друг против друга и бросились обниматься. Сразу все поверхность поля покрыли чудесные цветы, а между ними кустарники с пирожными, тортами, ватрушками, различными морожеными, конфетами и леденцами чудесных форм. Убитые и покалеченные войной дети разом воскресли, и в нарядных одеждах, украшенные ленточками и драгоценными каменьями носились по лугу. Солдаты как-то разом помолодели, даже бороды исчезли, став все как на подбор красивыми и стройными, а между ними появились великолепные, сказочно прекрасные девушки с разноцветными прическами и тоже в драгоценных, воистину царских ювелирных изделиях.
За играла музыка, а на небесах зажглось помимо солнца еще семь красочных в форме гибридов рыб, цветов, моллюсков, насекомых, зверей и даже автомобилей и орденов светил.
Мало того и мундиры солдат преобразились в маршальские, увешенные гирляндами настолько пышных и сверкающих орденом, что им позавидовал бы и Леонид Ильич Брежнев.
А девушек— красавиц стало еще более... Вырастали из-под земли великолепны дворцы, украшенные так ярко, что казалось кто-то вывалил из элитной ювелирной лавки Эверест драгоценностей...
Зина Портнова, Михаил Громыко и Сфэро вдруг оказались на плоте, из шоколадных с узорами вафлей, катамаране плывущем по медовой, ароматной реке.
Мальчишка— Создатель теперь уже не был похож на нищего сына полка в коротких висевших клочьями штанишках и обгоревшим со следами порок торсом. Теперь Сфэро был одет словно испанский принц, или даже еще роскошнее, а Зина Портнова и вовсе оказалась столь восхитительно прекрасной и лицо и особенно платьем, что и сказочные уборы феи из "Золушки" смотрелись бы на её фоне дерюгой. Да и сам Михаил, уже не был босоногим юнгой в подпаленной и дырявой матроске, а сам что ни наесть мальчик-град, с костюмом что ни в сказке сказать, ни пером описать. В руке у Сфэро словно неоткуда возник алмазный фужер с шампанским. Всемогущий мальчишка-Бог победно произнес:
— Так ты именно этого хотел?
Михаил Громыко, растеряно хлопая глазами, пробормотал:
— Вроде этого... Но не до такой степени утрируя.
Сфэро тоненько хихикнул:
— Увы! Бог может все кроме одного объяснить человеку, отчего тот всегда недоволен!
Михаил раскрыл ладонь в ней тут же возникло слоеное в виде улитки с замком в стиле Версаля на спине. Это вместо обычного домика смотрелось хоть и интересно, но зато крайне вычурно. Пирожное-улитка пискнула:
— Скушайте меня, пожалуйста!
Громыко демонстративно зевнул и заметил:
— Неужели вы не можете по-простому и нормальному. Ведь подавляющему большинству людей нужно не так уж и много для счастья. — Михаил даже повысил голос, из-за чего из медовой реки высунули головы рыбки-конфетки. — Не всем нужны триллионы вселенных с секстильонами населенных покорными рабами миров. Или, наоборот, для контраста превратится в нищего мальчишку получающего плеткой по тощим ребрам. Что у вас нет вменяемого представления о людях!
Сфэро согласно кивнул:
— Возвращайся в тело Сталина и попытайся подарить всем нормальное счастье... Если у тебя это получится.
Михаилу стало любопытно:
— Помочь мне не можете?
Сфэро иронически ухмыльнулся, его голова превратилась в громадный монитор компьютера шестидесятых годов двадцатого века. Возникло черно-белое изображение лысеющего профессора с седой бородой и в очках. Голос Творца мирозданий стал старчески хриплым:
— И ты хочешь совета у сумасшедших? Впрочем, извини парень — ничего, никакой помощи в данной игре, ты от нас не получишь! Это чисто ваша битва попаданец против попаданца!
Монитор с мордой профессора исчез, а вместо него возникла похожая на лицо мальчишки играющего в детском американском блокбастере Питера Пена физиономия Сфэро. Мальчик-Творец махнул ручкой:
— До свидания Сталин!
Вождь-попаданец пришел в себе. В двери его бронированного кабинета слышались стуки, кто-то ломился. Сталин-Громыко закричал во всю глотку:
— Вы что замыслили лиходеи!
Возня прекратилась, а двери разом раскрылись. На пороге стояло несколько солдат в форме НКВД и начальник личной сталинской охраны генерал Власик. Перехватив суровый взгляд Председателя глава охраны бухнул на колени:
— Извините товарищ Сталин. С вами долго не было связи, и мы думали, не случилось чего-нибудь?
Вождь-попаданец спокойно спросил:
— А вы что двери открыть по-человечески не могли?
Власик тяжело задышал:
— А в вашем вагоне, так просто не откроешь, нужно нажать на рычаг изнутри...
Громыко-Сталин в укоризной покачал головой:
— Так ведь если мне плохо станет, то двери придется ломать... Это глупо.
Власик растеряно и честно ответил:
— Это был ваш приказ товарищ Сталин. Чтобы убийца не сумел проникнуть к вам во время сна!
Вождь-попаданец холодно приказал:
— Переделайте. А охранять мой сон будут... Я буду спать вместе секретаршей Василисой и её помощницей. Тогда и будет полная безопасность!
Генерал Власик поклонился:
— Слово вождя — закон для всех!
Сталин-Громыко неожиданно отметил:
— Поезд стоит... Мы сейчас где?
Власик вытянувшись гаркнул:
— В Казани товарищ Сталин!
— Тогда мы выйдем в город и проведем пару важных встреч! — Решил Вождь-попаданец.
Однако после бурных приключений и общений со Сфэро Михаил чувствовал себя крайне оглушенным, воспринимая окружающую действительность на уровне манекена. Он жал руки, улыбался, автоматически отвечал в стиле реального Сталина. Вопросы и ответы носили дежурный характер, если Громыко и давал указания, то не столько от себя, сколько от того, что планировал его прежний носитель Иосиф Виссарионович. Лишь на стадионе, где в честь прибытия вождя проходили празднества, Громыко немного пришел в себя и ощутил свою личность. Одновременно телу вернулась бодрость и, даже захотелось показать себя.
Впрочем, вождь-попаданец проявил скромность. Под бурные аплодисменты публики вышел, выдернул татарский кинжал и метнул в разрисованную кругами мишень в двадцати метрах от себя. Хотя раньше Громыко показывал в метании ножей средние результаты, теперь острие вонзилась точно в цель, что вызвало бурю неистового восторга у советских граждан, заполнивших стадион. Они бурно аплодировали... Однако открытие в себе новых способностей смутил Михаила Громыко и поклонившись еще раз Вождь-попаданец поспешил покинуть стадион. Неестественность обстановки, какие совсем небывалые ощущения вызывали робость.
Посему оказавшись с своем вагоне, Вождь-попаданец приказал поезду двинуться дальше, а сам заперся вместе Василисой прекрасной и её не менее восхитительной и мудрой подругой Наташей Ковалевой.
Сталин-Громыко снова ощутил в себе желание блеснуть мудростью перед потомками. Принялся диктовать вспыхивающие в голове крылатые изречения, а девчата-секретарши энергично работая перьями, записывали сию мудрость;
Государственные тайны это такая тяжелая ноша, что может передавить шею!
Золотые зубы и мозги из навоза — драгоценный сосуд с дерьмовым содержанием!
Набивая брюхо, держи остро ухо!
Как не шлифуй булыжник, он бриллиантом не станет!
Не удовлетворить женщину, что ранить пантеру!
Человек — это маленький бог, которому помают вырасти знания!
