-... А как сделать так, чтобы тебя съели боги?
— Подобное притягивается к подобному. Если хочешь привлечь внимание злых богов, стань злым сам.
— Но я не хочу становиться злым!
— Но ты же хочешь добра, разве не так? Вспомни: доброе зло, злое добро. Если ты принесёшь в мир немного зла, чтобы потом исправить его большим, очень большим добром, не есть ли то окончательное добро? Подумай. Делая злые поступки, оставайся внутри добрым. Делая зло сейчас глупым людям, думай о будущем добре, будущем счастье для всех людей.
— ... Даже если я захочу сделать зло, чтобы меня заметили боги, я никогда не буду делать зло тем, кто живёт здесь. Я никогда не буду делать зло своим родичам!
— Я могу подсказать тебе, где находится портал. Это такой волшебный переход. Переход в другое место, далёкое место. Далеко-далеко отсюда. Дальше, чем Великая Степь. Там ты можешь делать всё, что угодно...
Думающий Странно задумался. И тяжки были его думы. И тут-то Тайно Завидующий почувствовал, что вот он, его шанс! Превзойти своего вечного соперника. И предложил тогда Тайно Завидующий просто сходить в тот переход. Сперва просто посмотреть. А потом, если решимость его друга дрогнет, то он, жертвуя собою для друга, сам начнёт делать зло, оставаясь внутри добрым. Пусть его друг посмотрит на это. Тогда и примет решение...
35-23
Ну разумеется, холодный старик был серишетом. Оружием Цитадели Р'Льех. Оружием, специализированным на целенаправленном погублении душ — тем или иным образом.
Ну разумеется, и появился он в селении не просто так. А только после того, как заинтересованным структурам стало точно известно, что одна из душ, достаточно крупных, чтобы быть удостоенной стать объектом целенаправленной охоты, воплотилась в тело именно тут. Точнее, зацепилась за тело человеческого зародыша.
Убивать во младенчестве подобное тело совершенно не выгодно. Это не вот мелкие прото-души, массово посаженные в тела, чтобы, едва проросшие, быть сжатыми после гибели их тел-носителей. Нет. Охота на душу, проходившую уже воплощение в прошлом и выросшую до определённого объёма, ведётся иным образом. У такой души убьёшь тело, а она просто ускользнёт. И снова получит определённое время на поиск тела. А если в следующий раз она воплотится в теле, обречённом родиться в зоне влияния последышей Золотокожих? Произойдёт ужасное. В самом раннем возрасте в дневное сознание тела-носителя будет заложен пакет информации о реальном состоянии дел на планете. После чего подобная душа заставит своё тело вести себя таким образом, чтобы получить возможность уйти в Пространство Ожидания.
А если душа ушла в Пространство Ожидания, — всё. Пропала душа. Погибла для Господа и присных его. Её уже не скушаешь. Из Пространства Ожидания живую душу даже Господь не выцепит. Всё. Видит око, да зуб неймёт.
И чтобы спасти душу от ухода в Пространство Ожидания, чтобы душу можно было скушать, — требуется приложить определённые усилия.
И с этой точки зрения, с точки зрения сохранения души для поедания её Господом, — данная ситуация очень, очень выгодна. Слабое дневное сознание, пусть даже находящееся под воздействием живой души, — очень уязвимо. Если дневному сознанию меньше ста, да даже пятидесяти лет, — оно любопытно до самозабвения. И всё необычное до чрезвычайности привлекает его внимание. Поэтому посылаем стандартного серишета. Чтобы он находился в пределах доступности, но для контакта с ним требовалось какое-то усилие. Тогда вблизи него не будет лишних. Мелкие прото-души, выращиваемые в телах для поедания Господом и присными его, — они полностью соотносят себя со своими телами. И где нет выгоды для их тел, нет и их интереса. К тому же слабо одушевленные воспринимают неодушевлённых — как нечто неодушевлённое. Ну вот как камень с глазами. Необычно — да. Но и не нужно. Тоже — да. Потому что вызывает некое смутное опасение своей непохожестью.
С более крупной душой дело другое. Более крупная душа чувствует свою внутреннюю силу. И поэтому всё необычное её привлекает. И ещё одно. Ещё со старых, диких времён, до прихода Господа на эту планету, — носители душ, то есть пищи Господа, — привыкли считать окружающих подобными себе. Поэтому необычность серишета, заключающаяся в его неодушевлённости, конечно же, ощущается дневным сознанием носителя вкусной души. Но трактуется им как некая особенность души. Поскольку сам одушевлённый считает и всех окружающих тоже одушевлёнными. Что и необходимо использовать.
Вопрос — как?
В условиях обыденной скуки бытия, — огонь любопытства жаждет новой пищи. Поэтому носитель больших объёмов информации, заранее считаемый одушевлённым, то есть подобным себе, — в процессе перекачки информации, то есть общения, — приобретает весомость авторитета. То есть, носителя определённых пакетов истины.
Юное сознание, побуждаемое душой, жаждет подвигов? Соблазни его на великий, но непосильный подвиг. Надорвавшийся разочаровывается. Порою разочаровывается во всём. После чего просто влачит бытие. Не развиваясь. А отсутствие развития есть загнивание, равно как отсутствие течения ведёт к заболачиванию. А подгнившая душа — это лакомство Господа.
А обеспечивший Господа лакомством получает право на крошки с его стола. То есть, на определённую долю от доставленной Господу пищи.
Но ещё более выгодным будет сделать так, чтобы душа соблазнилась магией. Нет, конечно же, не настоящей. Не той, что основана на возможности души входить в контакт с планетой. И использовать планетарные механизмы по своей воле.
Нет.
Господь предложил гениальный ход. Внешнюю магию. То есть определённую последовательность действий и последствий от данных действий. Одинаковых и стандартных по всей планете. Избранность — кем-то. Откровение — от кого-то. И возможность выбора. Между жизнью прежней, слабой, скучной. И новым бытием, насыщенным силой. Силой Господа, силою слуг его, если совсем точно.
Самое главное, что сохраняется и используется первое правило Абсолюта: правило вольности волеизъявления. Смертному предлагается возможность выбора. А вот выбор каждый делает сам. И, согласно правилу Абсолюта, получает все последствия от своих действий, даже если не задумывается над ними или не знает о них. И никакого Мёртвого Фона. Всё по согласию...
... Так, или примерно так, — думал Властелин Цитадели — да неважно какой! — когда обозревал подвластную ему лично территорию в Объёме Представления, куда стекалась информация об обнаруженных на его территории носителях вкусных душ. Мечтой каждого Властелина Цитадели было добыть Изначальную душу. Увы, пока недостижимой мечтой. Совершенно непонятно каким образом, но все Изначальные души, убежавшие вовне после падения Долины Лиловых Зиккуратов, воплощались в тела исключительно только в зоне влияния последышей Золотокожих. Причём воплощались в самые разные тела, даже тела изначально неодушевлённые, вышедшие аж из Котлов Осуществления. В тела цвергов воплощались. Но только в зоне влияния врагов Господа. Вот уж воистину: видит око, да зуб неймёт.
Впрочем, и без лакомых Изначальных душ было чем поживиться. И поэтому Властелин Цитадели, прикидывая в уме доступный запас серишетов, полученных по обмену из Цитадели Р'Льех, решал — куда послать очередного. То ли к изолированной в глухом селении душе, то ли к какому-нибудь сообществу. Включающему в себя и бездушных, и малодушных, и малую толику душевных...
35-24
Сообщество магов, вальяжно расположившихся по своему удобству в комнате совета, внимало своему председателю. Председателем был избран не самый сильный маг. Потому что самый сильный маг легко способен подмять под себя остальных. А с несогласными... Ну как ты сможешь определить: посылает тебя председатель по тому делу, о котором говорилось, — или посылает тебя в ловушку, где сам же и уничтожит? Выдав произошедшее за происки чужого ковена?
Нет уж, нет уж. Пусть уж лучше будет председателем носитель абсолютного иммунитета к магии. Их количество меньше, намного меньше, чем количество магов. И обнаруживаются-то они так, наполовину случайно. И силы из себя не представляют. Ну не убивается он магией. И что? Обычными людьми, обычным оружием — прекрасно убивается. Их, носителей абсолютного иммунитета к магии, сперва и уничтожали сразу же после обнаружения. А потом додумались, что гораздо выгоднее их использовать. В роли председателей ковенов. И никому из магов не обидно, и интересы ковена такой председатель ставит выше всего. Потому что если начался раздрай внутри ковена, тут и председателю конец. А если победит чужой ковен — тем более. Вот пусть и старается — для блага всего ковена.
Время одиночек прошло, пришло время ковенов. Одиночка слаб. Нет, был бы один маг на всю планету — никаких проблем. А когда магов много? И каждый жаждет власти? Лучше уж принять реальность, как она есть. И вместо мечты о полном всевластии удовлетвориться твёрдым куском власти с возможностью расширения. Сколько магов уже погибло в междоусобных битвах? Нет уж, нет уж. Лучше быть живым властителем небольшого, строго ограниченного объёма всевластия, чем разинуть пасть на всё и ждать, пока рожа не треснет. Время есть, бессмертие маг себе жертвами купит, а в дальнейшем что-нибудь да изменится.
И к тому же. Это раньше маги думали, что Великие Неизвестные у них одни и те же. А что на самом деле оказалось? Разные бывают Великие Неизвестные, разные. Когда маги погибают, их Великие Книги, иначе рекомые гримуарами, покидают свои тайники и становятся доступными другим магам. Ну собрали библиотеку из чужих гримуаров. Начали сравнивать — вот тут-то выплыло, как оно на самом деле есть. Часть заклинаний совершенно одинакова. А вот высшие заклинания могут отличаться, и очень сильно. Даже по силе. Взять ту же магию огня. Заклинание из одного гримуара порождает один объём каменного огня, а из другого — чуть не в десять раз больше по объёму. Шутка, да?
А заклинания призвания демонов?
Когда сравнили, выяснилось, что эти, почти одинаковые заклинания вызывают очень даже разных демонов. Вот и гадай. То ли вызываются разные сорта демонов из одного места. То ли пробиваются порталы в разные демонические вселенные.
Вот так вот, в общем-то, и сложилось. Что группы магов, избранных одними и теми же Великими Неизвестными, стали сбиваться в ковены просто из чувства самосохранения. Потому что количество жертв на планете ограничено, и разные Великие Неизвестные оказываются конкурентами. А где конкуренция, там и борьба. А борьба магов — это магические войны. А у них свои законы.
Взять ту же добычу. Имеются в виду чужие гримуары. Где их хранить? Как избежать соблазна расправиться с коллегами, используя высшие заклинания из чужих гримуаров? От своих заклинаний маг и защиту знает. Это в первых стычках между магами про защиту забывали, сейчас-то все учёные. От знакомых заклинаний защита ставится. А от незнакомых, чужих? Мало, что ли, от неожиданных ударов магов погибало, а?
И что делать?
Ну, во-первых, разумеется, подыскивать людишек с магическими задатками, обучать ограниченным знаниям и использовать как мясо битв. Это — само собою разумеется. Ударит враг чужим, незнакомым заклинанием по колдующему, — хоть какое-то время появится, чтобы прицениться, каким образом можно противодействовать вот этому вот.
А во-вторых, необходимо как можно полнее изучить добытые гримуары. И в этом деле, как ни странно, тоже незаменимыми оказались председатели. Как носители абсолютного магического иммунитета.
Всё дело в том, что первые маги совершенно искренно считали, что всё дело только в заклинаниях, а вовсе не в сочетании заклинаний и магических способностей. И потому всерьёз опасались, что первый попавшийся может напасть на него, используя заклинания из его же Великой Книги. Позже выяснилось, что это не так. Но накладывание защитных заклинаний, препятствующих чужим читать записанное, убивая любопытных, — только усилилось и изощрилось. Ввиду того, что гримуары вылезают из своих тайников после смерти владельца, владельцы стали накладывать на свои Великие Книги такие заклинания, которые уничтожали и саму Великую Книгу и всё вокруг неё, используя весь запас сил, вложенные в Великую Книгу во время её написания. И читающий погибал, и знания терялись, и попутные разрушения бывали очень серьёзными, города гибли.
И получилось так, что только носители абсолютного иммунитета к магии оказались способны преодолевать защиту чужих секретов. И тут резкое преимущество получили умные маги. Те, кто не стали поспешно убивать антимагов. А просто держали их взаперти, платя малым содержанием за смутные возможности в будущем.
А ещё председатели, кроме чтения и хранения чужих гримуаров, соблюдали регламент. Если все маги ковена постановили, что то-то и то-то возможно только в полном составе, то председатель прилагал все усилия, чтобы соблюсти сей закон. А то ведь подошлют самого простого убийцу. Не магического. А оно — надо?..
35-25
Опаздывающий — не опаздывал.
Он — выполнял задание.
Поэтому собравшиеся маги шибко не злобствовали. Нет, желание получить знания самому, но воспрепятствовать их получению другими, — это общее желание всех, жаждущих власти. Но его, сие желание, всё-таки научились сдерживать. А то в следующий раз прочитают что-то без тебя, а там вдруг окажется то, что поможет кому-то заполучить твою долю, устранив тебя.
Ковен ковеном, а спиной не поворачивайся.
Так что маги кривились, но терпели.
Курильницы по периметру круглого помещения испускали дым, расслабляющий тело. Гобелены на каменных, отполированных до чрезвычайной гладкости, практически зеркальности стенах, — отсутствовали. Камень, металл, не очень много твёрдого дерева, в основном для сидения. Запах — это одно из средств мага. Поэтому материалы, жадно впитывающие запах и потом самопроизвольно его испускающие, — исключались. Всё подчинено целесообразности. Сейчас курения веселящие, а придёт отсутствующий, — всё мигом изменится. Магический сквозняк, на новые угли новый порошок, и вот уже новый запах. Помогающий голове с первого раза и насовсем запомнить всё воспринятое. Вообще-то можно добиться того же и заклинаниями. Но совместное чтение заклинаний одобрялось ковеном только в бою. Когда твёрдо знаешь, что вражеский ковен никого не пощадит, и потому не опасаешься удара в спину. Останешься один, у себя — колдуй в своё удовольствие. А так вот — лучше не надо.
Маги сидели в креслах, вплотную придвинутых высокими спинками к стене. Оно и со спины никто не зайдёт, от каждого шороха и подозрения напрягаться не надо. И перед глазами все, что опять же способствует спокойствию. Кресло каждый маг заклинал у себя дома, в месте своей силы, что, в общем-то, тоже успокаивало.
Кто-то перебирал чётки, кто-то просто думал, проблему решал умственную. Пища и тем более вино — это не для рабочего собрания ковена. Так что настоящее развлечение мог себе позволить только один из присутствующих. По очереди. Для полного закрытия помещения от прослушивания магическими средствами требовалась человеческая жертва. Поэтому маг, в порядке очерёдности обязанный предоставить материал для общего дела, приводил с собою молоденькую рабыню. Рабыне говорилось, чтобы она удовлетворила всех присутствующих, а там видно будет. Что уж там думала рабыня, то её дело. А для настоящего дела требовалась смесь крови и семени всех присутствующих. Поэтому в начале рабыня глотала семя всех присутствующих магов, а потом ей вспарывали живот. Небольшое углубление в центре помещения, такое же круглое по форме, как и сам зал, для этого и предназначалось. Единственное исключение — председатель. Семя антимага для магии противопоказано.
