Нижние уровни Ада

Следующее, что я помню, это как один из медиков наклонил голову к двери кабины.

— Вы в порядке, лейтенант?

Я поднял голову и ответил дрожащим голосом:

— Нет, я действительно чувствую себя дерьмово.

— Ага — сказал он — Мы все иногда так делаем.

Когда медик повернулся, что бы уйти, я начал звать его, что бы сказать, что я действительно чувствовал в тот момент. Но я сдержал это внутри себя. Я только начал думать — впервые за десять месяцев моего пребывания во Вьетнаме — о тщетности всего этого. Внезапно, я был поражен тщетностью делать одно и то же, изо дня в день — одни и те же полеты, один и тот же враг, одни и те же действия — только в один день, потери нес враг; на следующий день это были наши собственные люди. Казалось, что единственное реальное значение этой войны было око за око.

— С вашим бортстрелком все будет ОК — это был доктор, который вышел к моему стоящему на стоянке "Вьюну", что бы сообщить мне новости.

— Он был довольно тяжело ранен, но это была чистая рана и он должен поправиться.

Он подтвердил, что вражеская пуля, вероятно рикошетом, попала в нижнюю правую часть шеи Паркера. Она прошла мимо яремной вены, прошла насквозь и вышла чуть ниже основания черепа.

— Если тебе придется получить пулю в шею — сказал в заключение док — он сделал это лучшим образом, поверь мне. Нам все равно придется его эвакуировать из страны для излечения и мы не можем прямо сейчас сказать, вернется ли он.

Новости дока о том, что Паркер выживет, принесла мне облегчение. Но я знал, что Джимбо ранен и в тот момент я не мог не задаться вопросом, смогу ли я его снова увидеть.

В тот день я вернулся в Фу Лой и отдал своего "Вьюна" на проверку техникам. Я не мог взять его снова, прежде чем он пройдет тщательную проверку; кроме того, у меня не было другого старшего бортстрелка, что бы заменить Паркера.

Так что, что бы закончить визуальную разведку, которую мы начали рано утром, я отправился наводчиком-оператором в "Кобре" Три Один. С еще одной "Коброй" для прикрытия мы составили "красную" команду и прошли вверх по реке с визуальной разведкой района от Гриба до Дау Тянг. Это был быстрый, не богатый событиями полет, но мы были удовлетворены тем, что проверили оставшуюся часть Большой Синей, которую мы пропустили, после того как обнаружили тот очаг.

Я смертельно устал, когда лег в постель той ночью. Паркер так глубоко засел в моих мыслях, что я не мог уснуть. Картины этогодня все время вертелись у меня в голове и все они возвращали меня в госпиталь Лай Кхе. К разорванным телам молодых солдат из 82-й Воздушно-десантной, когда их несли в отделение неотложной помощи, к врачам, работающим над Паркером.

Картины продолжали всплывать: пуля вонзается в броневой нагрудник Паркера... разряжение его М60... выворачиваясь наизнанку и задавая себе вопрос, в чем, черт побери, был смысл всего этого.

Все это проигрывалось снова. Даже мои жуткие усилия с взятым шлангом, который медики использовали, что бы отмыть кровь в медицинском "Хьюи" и которым я отмывал кормовой отсек "Вьюна" перед полетом обратно в Фу Лой. Хвала Господу, наконец-то пришел благословенный сон.

Глава 17. Храбрость

Три дня спустя рота получила еще один моральный удар.

1 Ноября мы отправили команду поиска и уничтожения, работавшую в долине реки Тхи Тин, к югу от Пасхального яйца. Когда разведчик вел свой поиск на низкой высоте, он обнаружил хорошо утоптанную тропу, ведущую к нескольким бункерам вражеского базового лагеря. Разведчик сбросил маркер, пилот ударного вертолета зафиксировал координаты и передал информацию о контакте по радио оперативному офицеру Темных Лошадок. В результате, АМСВ были подняты для проведения наземной разведки и выяснения, какая именно велась вражеская деятельность, если таковая имеет место быть вообще.

В тот день я был назначен в "Схватку 2", поэтому я разместился в бункере, что бы следить за операциями. Я слушал как Наездники, четвертый транспортный взвод "Хьюи", с десантом АМСВ, вылетели на север, миновали периметр базы и направились дальше над Деревней Собачьей Ноги.

— Два шесть, это Два Три — "Хьюи" номер четыре вызвал командира звена — У нас звено из четырех.

Получив таким образом оповещение, что его четвертый "Хьюи" идет за ним следом, командир звена, капитан Морган Роузборо отдал приказ:

— ОК, Наездники, идем эшелоном влево, по моей команде. Товсь.... Пошел!

Четыре "Хьюи" разорвали колонну, номер два скользнул влево, номер три удерживал свою позицию, а номер четыре скользнул влево, позади номера два — в строй эшелона влево. Капитан Роузборо потом получил потверждение от номера четыре несколькими быстрыми щелчками переключателя передатчика.

В тот день в Меловом 1 (ведущий "Хьюи"), кроме командира звена капитана Роузборо, был пилот Боб Холмс, новый командир взвода лейтенант Джим Кейси, старший борттехник специалист 4-го класса Эрик Харшбаггер, бортстрелок Дэнни Фри, взводный санинструктор специалист 4-го класса Майк Смит и целое отделение стрелков воздушно-стрелкового взвода.

Как только четыре "Хьюи" прошли над Бен Кат и направились в сторону Пасхального яйца, воздушному разведчику в точке контакта приказали отметить посадочную зону цветным дымом. Это не только указывало Наездникам где садиться, но также дым указывал направление ветра. Вдобавок, цветной дым обозначал центр сектора для "Кобры", которая обычно делала пару заходов по зоне высадки с противопехотным оружием, что бы зачистить любых врагов, скрывающихся в траве, прежде чем "Хьюи" сядет для высадки.

Теперь, на последнем отрезке своего полета к точке контакта, транспортные "Хьюи" начали снижение со своей высоты крейсерского полета в полторы тысячи футов. Дойдя до шести-семи сотен футов при снижении к зоне высадки, Роузборо приказал звену перестроиться обратно в колонну.

Вернувшись обратно в линию, и летя с дистанцией между несущими винтами не более десяти-пятнадцати футов, несущие воздушно-стрелковый взвод UH-1 вышли на финишную прямую. Они быстро спускались к болотистой маленькой поляне, по которой только прошлась "Кобра" несколькими заходами ракетами "Флетчетт".

На высоте двухсот футов Два Шесть вышел снова:

— ОК, Наездники, зачистим подавляющим обе стороны зоны высадки... своих нет... подавляющий по моей команде.

Восемь бортстрелков, по четыре пулеметчика с каждой стороны строя, должны были начать стрелять по его приказу и зачистить зону высадки с обеих сторон до касания с землей.

— Открыть огонь — приказал Роузборо, когда звено из четырех вертолетов снизились до сотни футов, и направились под углом вниз, к отмеченному желтым дымом месту посадки.

Внезапно воздух был заполнен звуками восьми пулеметов, стреляющих одновременно. Сотни патронов калибра 7,62 впились в болотистую почву, каждый пятый патрон был трассером, образующим языки пламени, впивающимися в линию деревьев вокруг зоны высадки.

Боб Холмс, управляющий ведущим "Хьюи", сбросил скорость и направил вертолет прямо в сторону все еще клубящегося желтого дыма. Он совершил десятки вражеских посадок в зоны высадки и знал, что ему нужно быстро войти, приземлиться, может быть на три секунды для высадки десанта АМСВ, а затем выйти, прежде чем возникнут какие-либо проблемы. Желтый дым закружился по ветровому стеклу Мелового Один. Вниз... вниз... большие полозья "Хьюи" опустились до нескольких сантиметров от болотистой почвы.

В момент, когда до касания осталось совсем немного, оглушительный, ослепительный взрыв раздался под вертолетом Холмса. Меловой Один рванулся вверх, содрогнулся в предсмертной агонии и упал на землю.

Следующие за ним в нескольких футах позади, экипажи Мелового Два, Три и Четыре были поражены ужасом, от того, что они только что видели. Пилот Мелового Два, который теперь стал ведущим звена, мгновенно понял, что необходимо вытащить АМСВ на оставшихся трех "Хьюи" и очистить зону высадки. Он без отлагательства завопил в рацию оставшимся за ним двум машинам:

— Убираемся отсюда! Меловой Один сбит. Бортстрелки, отставить подавляющий, не стрелять. Прекратить высадку и отваливаем вправо... отваливаем вправо. Давайте убираться отсюда!

Прямо поверх этого сообщения, "Кобра" направляла своего разведчика:

— Иди туда... иди туда и прикрой зону высадки. Ты не можешь стрелять, на земле есть свои. Не знаю ситуации... иди туда и информируй.

К тому времени, взводный сержант аэромобильного стрелкового взвода (который всегда шел в замыкающем UH-1, в то время как Четыре Шесть, командир взвода, был с ведущим звена) вышел вперед, что бы взять на себя командование тремя оставшимися отделениями АМСВ и обеспечить безопасность зоны высадки. Несмотря на болезненные раны, Боб Холмс и доктор Смит как-то выбрались из разбитого "Хьюи" и начали помогать выбраться остальным подальше от дымящегося безнадежно разбитого вертолета.

Позже пришло сообщение с места крушения, что Меловой Один угодил на мину, когда он собирался приземлиться. Высказали предположение, что это была мина "с наклонным стержнем", которую трудно было увидеть, когда она была установлена, поскольку ее корпус был в грунте. Тонкая проволочная тяга торчала из травы сантиметров на двенадцать над землей, как миниатюрная автомобильная антенна. Когда что-нибудь, вроде днища вертолета соприкасалось со стержнем, мина сработала и взорвалась.

Очевидно, противник понял, что поляна была наиболее вероятным местом для посадки вертолетов и высадки войск, так что они заранее установили мину. Это была судьба Мелового Один, сесть прямо на нее. В результате взрыв вспорол днище "Хьюи" — прямо под грузовой кабиной — и послал огонь, осколки и смоляно-черный дым по всему нутру вертолета. В результате взрыва пострадали все, кто был на борту. Один человек был убит.

Не только вертолет и его экипаж были выведены из строя, но и четверть личного состава взвода АМСВ (включая Четыре Шесть, лейтенанта Кейси) были потеряны как боевая сила. На что еще мог надеяться Чарли, с одной случайно установленной миной?

Четыре дня спустя, хрупкость жизни бойца во Вьетнамской войне вновь стала очевидной для людей из Темных Лошадок.

Я был в оперативном бункере, мониторя радио, поскольку у нас была группа поиска и уничтожения на визуальной разведке. Пилот ударного вертолета Чак Коранда (Три Девять) был в команде с воздушным разведчиком Джо Вадом (Темная Лошадка Девять) и оба возвращались домой из своей зоны разведки в Перчатке-Ловушке к северу от Мошонки. Было уже поздно и им не терпелось вернуться на базу засветло. Кобра шла со скоростью более ста узлов на своей обычной высоте в полторы тысячи футов; Вад шел замыкающим на триста-четыреста футов ниже своего ударного вертолета.

Когда звено оказалось над открытым полем, примерно в двух с половиной милях к югу от Лай Кхе, борттехник Вада, Джим Даунинг, внезапно вышел по интеркому.

— Подождите, сэр — завопил он — У меня есть движение на этом поле. Я не могу сказать, свои или плохиши. Нам нужно опуститься ниже.

Вад, быстро взглянув вниз и, видимо, что-то тоже увидев, вышел по УВЧ на Коранду.

— Эй, Три Девять, это Девятый. Мой Чарли Эхо заметил движение на том поле. Почему бы тебе не заложить влево на один восемьдесят, пока я снижусь и проверю парня, не наш ли он.

Коранда ответил:

— Хорошо, Девятый, вам понял. Я тебя прикрою... можешь снижаться.

Джо Вад был хорошим пилотом-разведчиком. Он был в роте дольше чем я, хотя приближался мой год в стране. Опыт Джо подсказывал, как он может войти в контакт. Он начал заход на высоте и быстро по спирали опустился до поверхности, затем он намеренно прошел на бреющем на приличном расстоянии от места, где на поле был замечен человек. Оказавшись внизу и вне поля зрения, он увеличил скорость, оставаясь прямо над верхушками деревьев, когда он направился к месту контакта. Таким образом, звук его вертолета был приглушенным и не выдавал его присутствия, когда он приблизился к полю. Его план состоял в том, что бы разогнаться до девяносто-ста узлов, выскочить над мангровыми пальмами и снова опуститься в том месте, где подозрительного типа видели последний раз. Это была быстрая и грязная тактика, призванная одновременно сохранить внезапность и получить тактическое преимущество.

Подход Вада был идеальным. С пальцем на спуске минагана и Даунингом, высунувшимся из кабины с его М60 наготове, Темная Лошадка Девять упал на поле.

Конечно, он там был — рядом с правым бортом Вада, застывший на полушаге, когда он шел, пересекая поле. Выпученные глаза и испуганное лицо мужчины были отчетливо видны, когда OH-6 пронесся мимо на скорости почти в сто узлов.

Даунинг крикнул в интерком:

— Вьетконг! Вьетконг! Он плохой парень. У него подсумки на груди и какое-то оружие. Возвращаемся, сэр... возвращаемся!

Вад сразу же нажал кнопку передатчика для связи с Корандой.

— У меня один вьетконговец в поле, Три Девять. Выполняю заход.

Девятый резко развернулся вправо, что вернуться и открыть огонь из своего минигана. К тому времени, вражеский солдат уже бежал как сумасшедший, очевидно, пытаясь добраться до линии деревьев, прежде чем "Вьюн" зайдет ему сзади и использует свое оружие. После быстрого разворота на сто восемьдесят, Вад снизился примерно до двух футов от земли и добавил еще больше скорости, что бы поймать Чарли, прежде чем он добрался до деревьев.

Быстро приближаясь, готовый нажать на спуск минигана Вад был в миллисекунде от открытия огня, когда внезапно вражеский солдат остановился на месте, примерно в ста ярдах перед носом Вада. Мужчина развернулся, вскинул оружие и выдал наугад очередь из карабина .30-го калибра в сторону летящей птички Вада!

Одна из этих выпущенных навскидку пуль пробила фонарь кабины и попала Джо Ваду прямо в лоб. Пилот дернулся и мгновенно умер в своем сиденье в кабине. Летящий на скорости не менее восьмидесяти пяти узлов и внезапно потерявший управление "Вьюн" покатился вправо, снова сделал безумный рывок влево, а затем, перевернувшись через верх, на всей скорости врезался в землю. Вертолет взорвался в ужасной огненной вспышке, мгновенно убив старшего бортстрелка Джима Даунинга.

Пилот ударного вертолета Коранда был ошеломлен. Наблюдая за своим разведчиком, как наседка, с высоты полутора тысяч футов над поляной, он видел как Вад делал нормальный, рассчитанный боевой заход на вражеского солдата в поле. Затем, спустя долю секунды, он увидел как его разведчик дико дернулся, упал на землю и взорвался огненным шаром. Вьетконговец, сделавший роковой выстрел? Пропал. Он растворился в джунглях.

Три Девять сделал единственное, что он мог сделать. Он немедленно связался с оперативным офицером роты и вызвал на место несколько человек из воздушно-стрелкового взвода, которые оставались в расположении после недавних ранений. Когда АМСВ прибыли, искореженный "Вьюн" Вада все еще горел. Они ничего не могли сделать, кроме как охранять место крушения, до тех пор, пока огонь не утих настолько, что мы смогли забрать тела.

Описать наши чувства в это время было невозможно. Это был невероятный удар для всех нас. Мы потеряли сержанта Джеймса Л. Даунинга, отважного солдата, который был моим бортстрелком в тот день, когда мы сбросили кровь для прижатых АМСВ в воронке от бомбы. И мы потеряли уоррент-офицера Генри Дж. Вада, одного из наших старейших и самых опытных пилотов-разведчиков, хриплого, шумного человека, который помог, в своей манере, снять часть давления с остального взвода.