Апач

В последующие дни, появилась целая куча материалов об этом необычном дне. Потери талибов были значительны. Перехваты Центра Правительственной связи сообщали, что их старший командующий был убит в бою. Нападение привело их в такую ярость, что они обстреливали окружной центр Гармшир целых три дня и ночи подряд.

Наш комполка был вызван в Лашкар Гах для хорошей старомодной беседы без кофе (выволочки — прим. перевод.) с бригадиром Джерри Томасом. Оказалось, что он позвонил бригадиру из Кандагара в разгар кризиса, что бы заявить ему, что никакой спасательной операции на "Апачах" не будет. Это не сошло ему с рук. Бригадир недвусмысленно напомнил ему, кто есть кто в командовании в Гильменде в тот день и еще раз, во время беседы.

Я сочувствовал комполка; он получил неверную информацию о происходящем в форте от своего штаба в Кандагаре. Он высунул свою шею, пытаясь помочь и получил головомойку. Я не очень заботился о том, что он устроил нам нагоняй, не попытавшись сначала разобраться, что же произошло. Мы чувствовали себя преданными им, но в конце концов, он подставил себя, а не нас. Но я изо всех сил пытаюсь простить его за подставу майора Кристофера Джеймса, Босса.

Мы также узнали, что командир роты Зулу, майор Королевской морской пехоты, был отстранен от командования за мгновение до того, как началась эвакуация. Он ужасно подвел людей из роты Зулу. После получения прямого приказа подготовится к штурму много за много часов до того, он не проинструктировал своих людей и не обеспечил форсирование амфибийными БТР "Викинг" реки Гильменд.

Британский командир роты не увольнялся со своей должности в поле в течение многих лет. Естественно, это вызвало огромную и болезненную переоценку среди морпехов — лидерские способности чьих офицеров было традиционно первоклассным.

По возвращению в Великобританию, комиссия по расследованию была назначена штаб-квартирой Королевского флота для того, что бы узнать, что пошло не так и почему Мэтью Форд умер. Это включало все: миссия, начальные приказы, штурм роты Зулу, почему пятеро морпехов были немедленно подстрелены, отход и как Мэтью был оставлен. Потребовался год и семь месяцев, что бы закончить. Ее заключение были одинаково болезненными — и потрясающе честными.

Во-первых, они нашли, что Мэтью Форда и четырех других морских пехотинцев, раненых у стены форта, вероятно, были все подстрелены пулеметчиком Королевской морской пехоты с одного из тыловых "Викингов" в атакующей колонне роты Зулу, сразу после 7.00. Пулеметчик услышал выстрелы из-за стены и открыл огонь по пролому, думая что поступает правильно. Вопреки ожиданиям всех, это были не массы талибов в туннелях, деревне или форте, где они были повсюду, в конце концов; это была одна смертельная очередь дружественного огня. Раздавленный тем, что он сделал, морской пехотинец был отправлен домой, его нервы разлетелись в куски.

Мэтью Форд был оставлен из-за путаницы между двумя Фордами — младшим капралом Мэтью Фордом и морским пехотинцем Фордом, который был уже в безопасности в этой точке. Эта путаница произошла в основном из-за того, что рота Зулу отступала под огнем, и сержант-майор не использовал личные номера — несколько уникальных букв и цифр, присвоенных каждому военнослужащему — что сообщить о потерях.

Также был полностью раскрыт вопрос ранений Мэтью. В общей сложности, в его тело вошло три пули; он получил одну пулю в бицепс, одну в грудь и пулю в голову. Когда мы подобрали его, я видел только ранение голову.

Рана в бицепсе не была серьезной. Патологоанатом установил, что ранение в грудь было очень тяжелым, но был шанс, что Мэтью, возможно, пережил бы его, будь ему оказана немедленная медицинская помощь. Ранение в грудь было почти наверняка сделано пулеметчиком — пуля была исследована и как определили, была стандартной 7,62 мм НАТО. Патологоанатом также установил, что ранение в голову убило Мэтью "почти мгновенно". Было невозможно установить, была ли эта пуля выпущена дружественными силами или врагом, так как при попадании она была сильно фрагментирована.

Кто выпустил третью пулю, пулю, попавшую в голову, и когда она была выпущена, были решающими вопросами. Это было самым печальным из всего: если пуля была выпущена морпехом-пулеметчиком, то я не понимаю, каким образом Мэтью оставался теплым на тепловизоре, пока мы охраняли его и затем был теплым еще три с половиной часа спустя, когда я добрался до него в 10.40. Температура на земле в форте этим утром была пять градусов Цельсия — достаточно низко, что бы тело довольно быстро остыло. Он горел белым теплом на экране тепловизора Билли все это врмя.

Эта аномалия, которая предполагает, что ранение головы Мэтью было вызвано (возможно) рикошетом пули талибов, выпущенной позже — возможно, намного позже. Если бы рота Зулу подобрала Мэтью раньше, чем они отошли, или если бы мы подобрали его раньше, возможно мы смогли бы спасти его жизнь? Ответ, ни один из нас уже никогда не узнает.

Это было не все, что выяснило расследование. Замечательно, что оно также вполне ясно установило, что несмотря на серию серьезных ошибок, хаос в форте был в значительной степени, не по вине роты Зулу. Выяснилось, что рота не обучалась в Великобритании для войны, ведущейся в Афганистане. Их смещенный командир не проходил курса обучения командира роты и был назначен за четыре недели до отправки в Афганистан. И подразделения даже не прошли обучение стрельбе боевыми патронами — самая основная их всех задач роты.

Роте Зулу доверили относительно безопасную работу по патрулированию Кабула в этом туре, но даже это было слишком много для части, которая не готовилась воевать в Афганистане.

Зная все это, не слишком удивляешься, что новичок пулеметчик по ошибке стрелял в своих собственных людей, сержант-майор не использовал личные номера во время атаки и командир роты не смог проявить должных лидерских качеств. Я искренне сочувствую всем этим трем людям; они несправедливо несут на себе ужасный груз.

В начале тура, бригадир Томас запросил МО дополнительную маневренную боевую группу, что бы выполнить все, что ожидалось от 3-й бригады Коммандос в Гильменде — особенно в обеспечении безопасности Гармшира и выполнении операции "Ледник". Несмотря на заверения премьер-министра, данные командованию в Афганистане о получении всего, что они попросят, на его запрос последовал категорический отказ. Вместо этого бригадиру велели обходиться тем, что он уже имеет и брать дополнительные ударные силы из его существующего личного состава. Другими словами, если надо было удержать Гармшир, у него был небольшой выбор, кроме как послать нетренированных людей в самую свирепую битву.

Зная все это, трудно не сделать довольно угнетающий вывод о форте Югрум: Мэтью Форд, вероятно, погиб из-за того, что правительство дало парням на земле слишком мало и спросило с них слишком много.

Операция "Ледник" продолжалась, с тремя запланированными в дальнейшем атаками, идущими как предназначено.

"Ледник 3" был направлен на уничтожение перевалочного пункта — Крестоформа — для вражеских бойцов в пяти километрах к югу от Гармшира. Но ударная группа прибыла, что бы обнаружить, что он был пуст; было недостаточно людей в районе, что бы удерживать его и сражаться у окружного центра — убедительное доказательство того, что вражеская цепочка командования была уже в лохмотьях.

"Ледник" 4 и 5 были наземными штурмами, направленными к югу от окружного центра. Остатки талибов загнали на поля смерти, точно там, где и хотел полковник Магоуон — все, что он должен был сделать, это прийти и заполучить их. Сотни морпехов и солдат Афганской Национальной армии, прикрываемые "Апачами" и реактивной авиацией, зачистили два километра заброшенных фермерских полей, уничтожая все на своем пути. Никто не сбежал, талибы были разбиты.

Окружной центр Гармшир никогда не был отбит талибами. Южный район тылового снабжения врага был полностью разорван, многие сотни из них были убиты. Самое важное из всего, "Ледник" купил морским пехотинцам время, в котором они отчаянно нуждались для того, что бы закрепиться. Все же эти достижения могли быть только временными. Группе войск никогда не предоставляли достаточно частей, для удержания любого участка земли, за который морские пехотинцы так упорно боролись, что бы одержать трудную победу, талибы в конечном счете реорганизовались и перегруппировались на юге — как и предсказывал полковник Магоуон.

Форт Югрум был повторно захвачен и когда это пишется, талибы все еще там. К весне отдельные бои возобновились за Гармшир; погибли двое гвардейских гренадеров, унаследовавших окружной центр, когда морские пехотинцы убыли в апреле. После гвардейцев настал тур лейб-гвардейского кавалерийского полка — и именно там принц Гарри заработал свои военные шпоры. Он был авианаводчиком в Гармшире в течение двух месяцев, действуя под позывным Вдова Шесть Семь. Были опубликованы снимки, на которых он стрелял из крупнокалиберного пулемета с холма Авианаводчиков, что означало, что в Рождество 2007 — через десять месяцев после перегруппировки — талибы по-прежнему, были недалеко от ворот окружного центра.

656 эскадрилья вернулась домой в конце февраля 2007 года, день моего отбытия совпал с окончанием "Ледника". Но я не мог уехать, не подведя итоги по боеприпасам с Кевом Бланделлом. Босс и комполка хотели данные статистики для заключительного тура 9-го полка Армейского Авиационного Корпуса перед передачей 3-му полку. Только обработав расход по отдельным операциям и то, сколько каждый стрелял, мы могли планировать будущие операции.

Кев сказал мне, что я лично выпустил больше боеприпасов в этом туре, чем вся эскадрилья прошлым летом — примерно на 2,5 миллиона фунтов стерлингов. Более точно: двадцать шесть самонаводящихся ракет "Хеллфайр", пятдесят четыре НАР "Флетчетт" и 4 120 пушечных снарядов.

Рейд на Коштай оказался (и все еще остается) самым дорогим единичным британским налетом "Апачей" в истории. За наши тридцать две минуты над районом целей, мы истратили на 1 060 794 фунта стерлингов и 20 пенсов боеприпасов; или 33 149 фунтов стерлингов и 82 пенни каждую минуту.

Награда за самую быструю скорость огня законно отошла Шарлотте и Тони. Они истратили 426 353 фунта стерлингов и 36 пенсов за шесть минут над Югрум, защищая нас на подлете и отходе из форте с Мэтью Фордом. Сегодня они еще держат этот рекорд и я не вижу, что его когда-нибудь побьют.

Когда мы вернулись домой, я должен был признаться Эмили, что возвратился из форта, сохранив жизнь, но не ангела. Эмили нравится думать, что он послужил своей цели и больше не был необходим. Моя дочь настаивает, что он отправился с Мэтью в его пути. Я реалист, так что знайте, во что я верю: он остается пропавшим без вести на поле боя.

Мы получили возможность просмотреть газеты, которые наши семьи держали для нас. Мы узнали больше о Мэтью и каким он был парнем. Я думаю, он бы мне в самом деле понравился.

Он был самым старшим из трех братьев и известный каждому, как дружелюбный, но тихий гигант. Мать Мэтью, Джоан, сначала отговорила его от мечты всей его жизни, вступить в армию; она убедила его вместо этого стать автомехаником. После семи лет в местном гараже, он решил подписаться, так или иначе, сказав Джоан: "Я сделал то, что ты хотела; теперь — моя очередь". Джоанна полностью поддержала его и сказала Мэтью, что очень гордится им, когда он заработал свой зеленый берет. Джоан не хотела, что бы он отправлялся в Афганистан, его первый боевой тур. Мэтью уверял ее, что с ним будет все в порядке.

Он был похоронен 1 февраля — через семь дней, после того, как он должен был лететь домой из Афганистана — с полными военными почестями, на кладбище церкви Св. Андрея в Иммингеме, в северо-восточном Линкольншире, городе, где он вырос. Ему было тридцать лет.

Все еще холодным утром, под голубым небом, его катафалк проехал по Иммингему в траурном темпе, что бы сотни скорбящих, выстроившихся на его пути могли его видеть. Его гроб был накрыт государственным флагом Соединенного королевства и украшен венками с надписями: "Сыну", "Брату", "Однополчанину".

Похоронная команда от 45-го Коммандо внесла Метью в церковь, сопровождаемая Джоан, отцом Бутси Льюисом и его невестой, Иной Рид.

Мэтью и Ина Рид жили вместе в Данди, где Ина училась на свою степень. Они встретились три года назад — вскоре после того, как Мэтью вступил в 45-й Коммандо , базировавшийся на базе морской пехоты в Кондоре, недалеко от Арбоат — и сразу влюбились. После почти шести лет службы Мэтью планировал уйти из морской пехоты и завести семью. Он хотел быть пожарным или полицейским, но больше всего он хотел стать отцом.

Церковь была так заполнена, что многие остались снаружи, слушая ход службы по громкоговорителю. Священник прочитал вслух послание от Ины.

Другой день настал и я осталась одна.

Мы никогда не говорили друг другу прощай.

Ты был моим путеводным светом, без тебя я во тьме и я потерялась.

Мы должны были быть вместе навсгеда и благодаря тебе, я знаю, каково это, чувствовать себя любимой.

Оставайся рядом со мной. Я так скучаю по тебе.

Нет никого в мире, кто сможет когда-либо заменить тебя. Я мечатаю о дне, в котором мы встретимся снова и навсегда останемся вместе.

Я надеюсь, ты мечтаешь о том же самом.

Я люблю тебя, Мэтью.

Мэтью похоронен в новой части кладбища и напротив могилы была установлена скамья для многих посетителей, которые приезжают и проявляют свое уважение к человеку, который принес максимальную жертву для нас всех.

Молодые морские пехотинцы любовно ухаживают за могилой, в десяти минутах ходьбы от дома семьи. Джоан ежедневно посещает ее и Ина приезжает из Данди каждые несколько недель. Оставляя красную розу, она часто ложится около Мэтью и рассказывает ему о своей жизни.

Вернувшись в Дишфорт, через три месяца после нашего возвращения, Билли, Джорди, Ника и меня попросили слетать в штаб-квартиру 3-й бригады Коммандос, в казармах Стоунхауза в Плимуте, что бы встретиться с принцем Филлипом. Как Главнокомандующий морской пехоты, он хотел услышать об их Гильмендском туре. Нам сказали, что они хотели поблагодарить нас за наш вклад в форте Югрум.

Мы были встречены на посадочной площадке двумя штабными автомобилями и доставлены в офицерскую столовую, где множество майоров и полковников уже ждали в линии.

— Что тут творится? — прошептал Билли, столь же смущенный как и я. Этот вид комитета по встречи был необычно величественным для нескольких стареющих уоррент-офицеров и молодого капитана.

Я пожал руку полковника Магоуона. Он только усмехнулся мне.

— Позвольте мне объяснить, почему вы действительно здесь. — сказал начальник штаба бригады. — Кто из вас кто? — он повернулся ко мне.

— Уроррент-офицер первого класса Мэйси, сэр.

— Нет, Вы — Мэйси, уоррнет-офицер первого класса корпуса морской пехоты. Поздравляю. — Он пожал мне руку. Он повернулся к Джорди.

— Штаб-сержант Кейси, сэр.

— Теперь Вы штаб-сержант корпуса морской пехоты Кейси, сэр.

Начальник штаба повторил то же самое для Билли и Ника, которые оба были награждены Крестом за боевые летные заслуги. Награда Билли нашла его, в конце концов, когда он меньше всего ожидал это.