Третий шаг. Книга 4. Каждый выбирает

Олмир поежился от холода быстро проносящихся мыслей. Рано посвящать в них Ингельрока. Сперва надо обдумать самому, поговорить с Месенном, с Ваном, Зоей, Георгием. Но решать, что и как делать, все равно когда-то придется ему — он король, значит вся ответственность на нем.

— Что-то мы чересчур расфилософствовались. А Лоркас любил повторять, что философия не наука, а спекуляция оной, — сказал он. — Давайте вернемся к теме разговора. Какой практический вывод следует из понимания единства человечества? В первую очередь — одобрение требования Галактического Совета о том, чтобы все контакты с иными разумными осуществлялись через центральные органы Содружества. Иначе нельзя: если, например, какая-нибудь человеческая община на удаленнейшей планете, граждане которой стали больше похожи, скажем, на гиппопотама, а не на гуманоида, случайно начнет войну с иными разумными, то автоматически подставит все человечество. Это не дело. Второй вывод — коли мы едины, то и общаться естественно сразу со всеми собратьями по мышлению. А не только с теми, кто вошел с нами в какой-нибудь временный союз. Иными словами, Содружество надо сохранять и укреплять. Если же что-то не нравится — пожалуйста, оговаривай это в особом договоре. Убеждай. Доказывай свою правоту.

— Как я понял, Ремита отказывается от союза с нами? — в упор спросил Ингельрок.

Итак, настал самый неприятный момент разговора. Несмотря на взаимные симпатии, приходится говорить "нет".

Каждый обладает возможностью выбора и в большом, и в малом, в который раз повторил для себя Олмир. Он мог по-всякому поступить с Аполлоном, но принял политически обоснованное решение. Он мог согласиться с предложением Шамона, но отверг его. Сейчас вот он мог бы протянуть руку дружбы Ингельроку, но не сделает этого. В каждом случае — и сейчас, и ранее — он был волен поступить так, как подсказывал ему разум. Он свободен.

Другое дело, что после совершения выбора необходимо, как правило, проявить недюжинный интеллект и нечеловеческую настойчивость, чтобы добиться реализации принятого решения. Как альпинист, задумавший восхождение на вершину, должен продумать маршрут, экипировку и подготовиться к тяготам пути. В политике же любой шаг тянет за собой гораздо большее количество последствий и требует великого множества сопутствующих действий. Олмир надеялся, что ему удалось предусмотреть все детали и нюансы.

— Мы не можем войти с вами в союз, направленный против центральных органов Содружества, по мировоззренческим соображениям. Я вкратце изложил их.

Ламарк вытер воображаемый пот со лба. Неужели начальник Службы безопасности до последнего момента не был уверен, какое решение примет король? Его переживания, впрочем, можно понять: для него этот вопрос крайне важен, и если б Олмир сказал "да", то у Ламарка возникли бы сложные проблемы с выстраиванием рабочих отношений с Комитетом Защиты Человечества.

— А вот насчет помощи... вы можете оказать нам любезность.

— Я слушаю. Все равно вы наши невольные союзники. Обществу Простоты выгодно, чтобы Ремита была сильна.

— У нас периодически возникают проблемы с управлением общественным мнением, в пропаганде и разъяснении проводимой политики. Нам нужен хороший психоаналитик, — Олмир помолчал, вспомнил признание канцлера о том, что королевские аналитики даже не поняли намерений Анн-Мари Ло, и добавил: — Так как мы отказались от сотрудничества не только с вами, но и с Комитетом Защиты Человечества, то нам нужен очень хороший психоаналитик. Лучший в Содружестве.

Ингельрок задумался.

— У нас есть выпускники Школ Гуро, но мы не можем опереться на них, — посетовал Олмир, вспоминая графа Леверье. — Я полагаю, причины вам понятны.

— Да, я понимаю твои опасения. Есть у меня кандидатура. Супер. Человек, на глазах и под руководством которого зародилась вся современная психоаналитика. Сам Уренар называет его своим учителем. Я имею в виду Шоанара.

— Шоанар? — с сомнением в голосе произнес Олмир. — Я не слышал про него.

— Неужели? — улыбнулся Ингельрок. — Кот мог называть его Шаром. Думаю, что Шоанар согласится пожить у вас. Учти, однако, что первым делом он начнет возводить себе дом.

— Пожалуйста, на Ремите пока всем хватает места. А про Шара я действительно слышал много лестных слов...

Ингельрок, обильно прихлебывая из кубка, с готовностью пустился в воспоминания. Разговор продолжался еще около получаса. Потом Олмир, спохватившись, встал и попрощался. Сроки отлета звездолета Ингельрока должен был согласовать Ламарк. А заодно поинтересоваться, что полезного для Общества Простоты может сделать Ремита без ущерба для себя.

Канцлер, провожая молодого короля до дворца, с облегчением сказал:

— Ну, еще одна проблема свалилась с плеч. Пожалуй, жизнь вступает в обыденное русло. Можно приступить к разгребанию накопившейся мелочевки, малость передохнуть. Вы, Ваше Величество, сможете выспаться.

— Да вы что!? — удивился Олмир. — Наконец-то можно приступить к самому главному! У нас в запасе всего несколько дней, а то и часов, пока Коронный Совет полностью под нашим контролем. Грех не воспользоваться этим обстоятельством. Так что берите Леона Октябрьского и Жана Мерсье — и ко мне в кабинет. Мы немедленно начнем подготовку заседания Совета.

Жизнь продолжается

Телевизионное выступление Варвары Мирковой всколыхнуло всю Ремиту.

Начала она с самого для нее простого — чтения закрытой книги, лежащей в соседнем помещении. Потом точно назвала предметы, находящиеся в аконе — сейфе абсолютной защиты. Считалось, что акон нельзя просветить ни одним излучением, не разрушив его. Один активный, но недоверчивый телезритель позвонил и попросил сказать, что он держит в руке. Варвара сходу ответила: кусок торта "наполеон". Тут же другие зрители потребовали доказательств, так ли это, и нет ли сговора. Стали сами задавать подобные вопросы. Третьи, не верующие ни в бога, ни в черта, заговорили о массовом мошенничестве. Ведущий с большим трудом восстановил порядок. Разъяснил, что для исключения сомнений в отсутствии обмана вопросы Варваре должны задаваться только из студии, и объявил следующий номер.

Варвара принялась отгадывать, какая будет вытащена карта из полной колоды. Затем назвала выигрышные лотерейные номера. Апофеозом номера стало отгадывание порядка выпадения десяти шаров из сотни. Когда ведущий объявил номер последнего шара, показавшегося на выходе из лохотрона, аудитория уже поверила, что видит настоящие чудеса, и раздались шумные рукоплескания. Это было начало. А дальше бурные овации практически не умолкали.

Третьим номером программы было определение причины отказа различных интеллектуальных механизмов и, при возможности, устранение поломки. Используемые человеком электронные устройства стали чрезвычайно миниатюрными. Всякая пайка и винтовые держатели, естественно, канули в Лету много веков назад. Для того, чтобы найти, какой именно узел вышел из строя, применялись специальные испытательные стенды, а замена одной негодной детальки — многие из них человеческий глаз вообще не видел — требовала установки целой платы. Поэтому большинство технических устройств вообще не ремонтировалось — слишком дорогое удовольствие, нерациональная трата драгоценного рабочего времени. Проще отправить в утиль весь агрегат и взять новый. Таковы горькие плоды технического прогресса: чем изощреннее машина, тем труднее ее отремонтировать.

За Варварой пристально наблюдала представительная комиссия Академии наук. Помимо ремитцев, с правом совещательного голоса в нее был включен профессор федерального Института психодинамики с двумя ассистентами. Комиссии была поставлена одна задача — обеспечить чистоту эксперимента. То есть добиться того, чтобы Варвара не подсматривала и не имела бы даже возможности о чем-либо поговорить с людьми, участвующими в шоу.

Приглашенный профессор читал курс лекций в Мифопольском университете. На Ремите он оказался в результате так называемого обмена преподавателями высших учебных заведений, довольно широко практиковавшемуся в Содружестве. Полноправным комиссионером его не назначили потому, что ремитцы особо не верили в честность и добропорядочность залетных варягов. Пусть, ежели он крупный специалист, проконтролирует, что правильно или неправильно, и выскажет свое мнение. Но полностью полагаться на него нельзя, нельзя позволять принимать какие-либо решения. Он же чужак — какой с него спрос, кто знает, что у него на уме?

Варвара блестяще справилась с трудным заданием. Из доставленного в студию сонмища неисправной техники комиссия наугад выбрала персональный компьютер и "гномика" — бытового робота, предназначенного для уборки помещений. В компьютере она не только мгновенно нашла неисправность, но и устранила ее. С роботом было сложнее: у него перегорел мощный резистор одного из шейных сервомоторов, Варвара хотела сама восстановить его, но боялась отката сложного виерного посыла. В конце концов, она назвала причину поломки и заявила, что могла бы отремонтировать и робота, но Олмир запретил ей чересчур напрягаться.

Сразу же техники откатили компьютер и робота в соседний зал, забитый диагностической аппаратурой, и стали определять, права ли Варвара. А чтобы не возникало паузы, комиссионеры принялись обсуждать, чисто ли были продемонстрированы ею паранормальные способности.

Простые математические выкладки убедительнее слов показали, что ни о какой случайности в отгадывании не могло быть и речи: события, вероятность которых с практической точки зрения равна нулю, не могут происходить раз за разом. Эффект дальновидения даже не обсуждался после заверения одного из комиссионеров, что книга была выбрана наугад, до этого Варвара ее и в глаза не видела, а перегородка между помещениями не имеет отверстий.

Приглашенный профессор пространно рассказывал о характерных пиках каких-то там электромагнитных полей, наличие которых, согласно результатам многолетних исследований его института, свидетельствуют о проявлении тех и тех психодинамических механизмов. В заключение своей глубокоученой речи заверил, что Варвара обладает выдающимися нуситскими способностями и приглашается на Ценотри для участия в важных научных исследованиях. Люди с подобными талантами вносятся в особый регистр Галактического Совета, и он, штатный сотрудник федерального Института психодинамики, обязан немедленно сообщить об уникуме центральным органам Содружества.

Варвара заявила, что профессор может, конечно, сообщать куда угодно все, что ему заблагорассудится, но быть подопытной мышкой она категорически отказывается. У нее есть более важные дела. Она должна стать герцогиней. К тому ж не только она, но и многие другие обладают такими же, если не большими, способностями. Все ремитцы очень талантливые люди.

Эта тема показалась интересной и благодарной, и обсуждение ее заняло довольно продолжительное время. Умелое руководство ведущего не позволило прозвучать слову "Предназначение", но всем стала понятной причина необыкновенных способностей Варвары. Множество людей гадало: неужели раскрылись возможности людей с высоким Совершенством? Неужели наступил Золотой век, предсказанный Ортовером?

В студии появились члены комиссии, отсутствующие при общем обсуждении, и зачитали акт технической экспертизы. Из него следовало, что технические неисправности были выявлены с абсолютной точностью. Варвара скромно сказала:

— В психодинамике мы, ученики королевского лицея, делаем только первые шаги. Преподаватели запрещают нам перенапрягаться, беспокоясь за наше здоровье. Но через год или два...

Она сделала многозначительную паузу и покосилась на ведущего.

— Я должен раскрыть вам маленький секрет, — подхватил тот эстафету. Его "секрет", конечно, был известен всем собравшимся в студии. — У нас подготовлено еще одно испытание для нашей молодой леди. Только что мы убедились, что она прекрасно управляется с техникой. Но сможет ли она оказать помощь человеку? Сможет ли она правильно поставить диагноз и вылечить больного?

— Я все смогу, — заверила Варвара, — давайте ваших немощных.

— Недалеко отсюда ждут десять человек, страдающих различными заболеваниями. Диагнозы их известны, но, конечно, только их лечащим врачам. Некоторым из них сегодня-завтра предстоит операция. Сейчас члены комиссии по своему усмотрению отберут двух человек и позовут в студию. Естественно, мы ничего не будем у них спрашивать. Итак, встречайте...

В студию ввели женщину средних лет и довольно пожилого мужчину. С воодушевлением Варвара ринулась в бой. У женщины оказались, по ее мнению, камни в желчном пузыре. Медицина справлялась с этим играючи: неделя медикаментозного лечения, и она была бы полностью здорова. У мужчины диагноз был посерьезнее — пролапс митрального клапана. Он готовился к микрохирургической операции: в таких случаях в кровоток вводились маленькие роботы; они добирались до больного места и делали там все, что требовалось.

Варвара громко сообщила, чем по ее мнению болеют стоящие перед ней люди, и заверила, что камни она раздробила, а клапанную перепонку сделала немного тверже. Кроме того, у мужчины она сняла холестериновые бляшки со стенок сосудов головы.

Врачи, в тревоге не спускающие глаз со своих подопечных, бросились к ним выяснять состояние здоровья. Первым делом убедились, что с ними все в порядке. А потом, используя полевые диагностические приборы, подтвердили: лечение Варвары дало положительные плоды.

Раздались дружные аплодисменты. Собравшиеся в студии, забыв где находятся, заговорили все вдруг. Заезжий профессор завел бесконечную непонятную речь о чаяниях Содружества в области психодинамики. Ведущий, отчаявшись навести порядок, подвел итог:

— Итак, уважаемые зрители, вы убедились в необыкновенных способностях, которые вызрели в нас, ремитцах. Отмахнуться от увиденного невозможно. Возникает множество вопросов. Я не буду их перечислять. Я задам только один, главный: а что дальше?

То, что нельзя сказать сразу всем, можно обсудить с виртуальными знакомыми. Компьютерная сеть планеты вспухла от многочисленных дебатов. И очень скоро в ней как само собой разумеющиеся появились высказывания, ранее невозможные, называемые кощунственными и потому вымарываемые внутренней цензурой. О том, что Предназначение достигнуто, что наступила пора общественного переустройства, что Служители сыграли свою роль и должны исчезнуть как класс.

Следовало торопиться с подготавливаемым заседанием Коронного Совета. Королевская администрация работала в круглосуточном режиме.

Наконец, Коронный Совет был собран.

Войдя в зал заседаний последним, Олмир коротко поздоровался и предложил садиться. Хмуро наблюдал, как заполняются места.

За одним исключением — вместо Ионы Фара от Коллегии Служителей был Жан Мерсье — за круглый стол сели те же, что были на предыдущем заседании: Георгий Цезийский, Зоя Луонская, Юлианна Кунтуэская, Аполлон Шойский, Адольф Бюлов, Леопольд Мирков, министр экономики, Главный врач планеты и Председатель профсоюза творческих работников. Вторые ряды зато заметно изменились. Вместо Антона Благова за Зоиной спиной благоговейно замер барон Акумов. Ясно дело: свято место пусто не бывает, как говаривал Кокроша.