-И тогда изобрели нановакцину от всех болезней.
-Точно. Можешь положить портфель министра на полочку.
-А чем же тогда отличается наш вирус?
-Сахар.. Мы договорились, что он у нас олицетворяет основу.
-Так что, нановакциной человечество спровоцировало появление солёного вируса? Типа, выжить стремятся все, в том числе и вирусы?
-Если бы всё было так просто.. Этот вирус вообще не имеет основы. Это набор "продуктов", для которых "процесс готовки" запускает человеческая ДНК. Она является его основой. Стопроцентно смертельно для людей.
-И как я, в этом случае, должна объяснять то, что сижу перед тобой и стремительно возвращаюсь к прежнему королевскому статусу? И тех своих голых подданых, что заставили меня неделю промучится в подземке, ожидая неизбежной смерти?
-Знаешь ли, очевидно, Бог всё таки дал нам мозги, чтоб мы меньше верили в неизбежность смерти, а больше в неизбежность жизни.
-Вот как! Значит у меня, по меньшей мере, извилин недостаточно.
-Твоё случайное открытие, даёт надежду на то, что в геноме некоторых людей имеется мутация, которая мешает начаться процессу "приготовления конфетки". По типу мутации рецептора CCR5, которая предотвращала проникновение в организм вируса СПИД, а до его появления, чумной палочки. Или всё ещё проще. Любая поломка в ДНК, из-за которой сейчас кто-то не получает права иметь потомство, может мешать процессу внедрения вируса.
-Меня смущает то, что, до сегодняшнего дня, не обнаруживали ни одного такого мутанта. А я, мало того, что сама таковым оказалась, так ещё и наткнулась на троих таких же сразу.
-А кто тебе сказал, что их не было? Во-первых, прошло не так много времени с момента появления вируса. Была страшная пандемия. Неразбериха и нарушение инфраструктуры общества. Но, вполне возможно, что таких мутантов достаточно много. Если предположить что моя версия о ломаных генах справедлива. Может быть об этом уже знают и, что с ними уже работают в спецлабораториях. И ищут то самое изменение в геноме. А, при моей правоте, представляешь какой шум поднимется? Те, кого лишили всех прав, могут не бояться вируса и жить там, где нет места совершенно здоровым людям.
-А умалчивание об этом, как всегда, чистая политика..
-Естественно, так что нечего притворяться безмозглой. Может ребёнку просто нужно вовремя предоставить питание организму?
-Скажи об этом Катерине, которая заперла весь шоколад и заставляет бесконечно ждать обеда. Как будто мой зверский аппетит можно чем-нибудь испортить. Я скоро начну питаться жертвами расследований. То бишь, трупами.
-Фу, Нюшка! Мне аппетит испортить менее сложно. Так что ты уж потерпи без персонализации твоих ужасных пищевых пристрастий.
-Эй, я не сказала, что мне это нравится!— и я ткнула Ольгу кулачком в бок.
Мы начали в шутку возиться и бороться на кровати. Ольга в нашем доме оттаяла и относилась к нам с Ксеней так, как будто нашла потеряных дочерей. Даже помолодела слегка.
Если бы не Петька, Ксеня больше бы обижалась на меня за то, что с Ольгой я провожу больше времени, чем с ней. Но их детская любовь, слава богу, занимала её в свободные минутки. Она близко сошлась с Катериной. Общие интересы объединяли их в обожании Петьки и швейной машинки. Оба эти предмета меня не занимали нисколько. Кроме того они устроили школу на дому для Петькиных товарищей, которые не могли себе позволить учиться. Ксеня тоже не хотела отставать в учёбе. У неё была мечта — вернуть чип и пойти в высшую школу. Очень помогали флешки, что принёс Владимир Семёнович.
А вот Торин не показывался с тех пор, как я вернулась домой после своего добровольного недельного заточения.
Я, конечно, не была всю неделю одна. Синдж вернулся ко мне в тот же день. Поскольку ответного письма не было, я поняла, что он не задержался ни на секунду. Вообще, мне уже давно казалось, что крыскам не нужен сканер, чтоб знать, что мы чувствуем.
Ко времени его возвращения, мне уже стало стыдно за то глупое и практичное письмо, которое я отослала своим. Вместо того, чтоб попрощаться, сказать как я люблю их всех, я только накатала что-то вроде завещания по материальным ценностям. Наверное потому, что я не хотела чтоб кто-нибудь догадался как же страшно мне было в тот момент. Я всего лишь девочка тринадцати лет и была уверена, что совсем скоро умру. Одна. В грязной канализации. И за моим телом прийдут не раньше, чем через неделю. Может меня до той поры уже обожрёт подземная живность.
А, когда мы с Синджем заявились домой, как мне дуре казалось, победителями, сколько тычков и затрещин я получила прежде, чем меня начали целовать! Только Торин, бледный и осунувшийся, стоял в стороне от этой суеты и исчез, прежде чем я успела попросить у него прощения за свою детскую чёрствость и эгоизм. К тому времени я столько успела передумать и столько слов сказать маленькому Синджу, что самой себе казалась старше на много лет. Теперь я нашла бы слова для Торина. Только говорить их было некому.
На обед сегодня оказалось кроличье рагу с картошкой. А ещё пирог с яблоками и мятный чай. Шоколада нам так и не дали, по поводу чего я открыла было рот, но получила в ответ заявочку, что возможностей попасть стоматологу, прийдётся искать долго и нудно.
Я была неприятно шокирована, что не подумала заранее о том, что не обо всех моих друзьях могли позаботиться так, как мои родители подумали обо мне. Кариес мне не угрожал. В нановакцину входила и борьба со Str. mutans — основной виновницей проблем с зубами. Наверное, Петька не вакцинирован вообще. У Катерины могло не быть на это средств. Вот она и беспокоится о моих зубах. Решено, на его день рождения покупаю ему прививочку. Может и странный подарок, но полезный.
Вот бы ещё знать, что в моём организме действует против ВИРУСА. Я бы сделала подарок всему человечеству. А может всё уже давно известно и правительства просто не хотят сообщать эти сведенья людям, по каким-то своим причинам. А может невозможно искуственно запустить такую мутацию генома или тем, кому не так повезло, не нужно возникновение нового сообщества людей, которым вирус не страшен, и они могут осваивать заново Землю, которую остальное человечество потеряло.
Утром Тимур забрал Ольгу в полицию, чтоб закрыть дело окончательно. Гера воспользовался возможностью съездить в город и сделать покупки, из тех необходимых вещей, которые трудно приобрести в маленьких магазинчиках на нашей окраине. Катерина и Ксеня отправились на стихийный рынок, что собирался пару раз в неделю. У них набралось достаточно много шитья. Его можно было выгодно продать или обменять. Петька возился в крольчатнике. И я наконец решила спуститься в мастерскую и сбросить данные с чипа. В последние дни вокруг меня всё время кто-то крутился. А вводить под кожу иглу щупа на глазах кого бы то ни было я терпеть не могла. Чувствуешь себя роботом.
Работа небольшая, несколько минут и флешка с картами подземки уже лежала у меня в кармане. Мне она была не нужна. Сильвер и так провёл бы меня по маршруту. Но я должна была выполнить контракт и передать данные верхушке диггеров.
Вдруг я услышала в саду голоса. Дверь мастерской не слишком основательная. А за ней разговор шёл на повышенных тонах.
-Ты должен с ней поговорить,— Петька возмущался до дрожи в голосе,— зайди, сейчас же.
-О чём говорить? Она бегает от меня, как от чумного. Высмеет как мальчишку..
-Трус! Чтож и ты от неё бегать станешь?
-Пацан! Чтоб ты понимал.. Она не такая как все девчонки,— голос Торина сорвался.
Я решила, что просто обязана выйти. Рано или поздно поговорить прийдётся. Распахнув дверь, я выглянула в сад. Петька, увидев меня, подхватил вилы.
-Я закончу в крольчатнике и пойдём вместе,— крикнул он убегая.
Торин застыл столбом, глядя в землю.
-Ну, заходи,— нетерпеливо сказала я,— долго мне ещё мёрзнуть?
Парень неохотно двинулся с места, оглянувшись, как будто ожидал, что какая-нибудь сосулька свалится ему на голову и помешает на что-то решиться.
-Петька прав, нечего от меня бегать,— я захлопнула двери и упёрла руки в бока.
-Это кто ещё от кого бегает,— набычился Торин.
-Послушай,— примирительно сказала я,— мне же не пять лет и я вижу, что ты, что тебе..
Было трудно подобрать слова, хотя мне казалось, что к разговору я готова.
-Я должна извиниться за то письмо.. Это было очень глупо, стараться скрыть свои слабости и страхи, причиняя боль тем, кто тебя любит.
Торин вскинул голову на последнем слове и заглянул прямо мне в глаза. Я растерялась.
-Только пойми меня правильно.. может я ещё слишком молодая и не умею понять себя, чтоб ответить..
Я хотела как-то смягчить свои слова, потому что почувствовала что-то похожее на укол боли за ухом и коснулась рукой его груди. Он схватил меня за плечи и притянул к себе. Потом быстро нагнулся и поцеловал прямо в губы. С языком.. Мне показалось, я должна возмутиться и сейчас же оттолкнуть его от себя, но у меня сомлели ноги. Подломились в коленях и я сползла на пол, потеряв сознание..
-Нюша! Нюша!— два голоса перебивая друг друга вопили в моей голове. И ещё меня трясли.
Сильвер первым понял, что я пришла в себя.
-Это сканер,— забухтел он,— усилил сексуальную реакцию..
-Отстаньте,— начала отбиваться я.
-Ты, как под экстази. А ещё у тебя гормональная перестройка,— не затыкался чип.
-Нюша, Нюшенька, ты не больна?
-У меня гормональная перестройка,— как попугай повторила я и открыла глаза.
Бледное лицо Торина пошло красными пятнами. Он поднял меня с пола и усадил на моё рабочее кресло.
-Никогда не думала, что с языком целоваться совсем не протвно,— брякнула я, ещё не окончательно очухавшись.
-Повторить?— вдруг засмеялся Торин.
-А может подождём пока перестройка закончится,— сморщилась я.
-Ню, я тебя хоть сто лет ждать буду,— серьёзно сказал он.
-Через сто лет,— вспомнила я Ходжу Насреддина,— кто-нибудь обязательно помрёт. Или я, или эмир, или ишак.
-Я тебе деньги принёс за работу,— протянул мне пакет Торин, понимая, что я хотела бы сменить тему. Наверное, он тоже не хотел больше торопить события. Рад был, что его спонтанный порыв, вобщем-то, закончился без трагедии.
-Ещё не заработала,— возразила я.
-Не вздумай больше в эту драчку ввязываться. Ты и так чуть не умерла.
-А паранджу мне не надеть?— разозлилась я и всунула поглубже флешку, которую уже собиралась отдать,— карты Провала вот здесь.
Я постучала пальцем по голове.
-Ты же говорила, морлоки сомневаются стоит ли затевать войну.
-Они бандиты, наркодельцы. Сколько ещё таких, как Ксюха появится с их лёгкой руки? А рабы? Ты представить не можешь как они живут. И их собственные дети.. Я встретила там мальчишку. Сына Сколопендры. Его зовут Витёк. Так вот, я не хочу, чтоб он стал таким как его отец.
-Ты всё равно не справишься одна. Наши кланы могут не захотеть начинать войну.
-Вот поэтому я хочу пойти с тобой. Поговорить с ними.
-От тебя с ума сойти можно. Большинство людей бегут от опасностей. Но ты.. Ты относишься к тому маленькому проценту, который спешит им навстречу.
-Знаешь, я всё время сталкиваюсь с тем, что отношусь к какому-нибудь маленькому проценту.
-Я не хочу с тобой спорить. Но есть очень много резонов против этой войны. И я уверен, что никто не захочет подвергать опасности собственных детей, без крайней необходимости. Посёлки кланов очень разбросаны. Удобных мест для проживания мало. А техники, как у глубинников, в кланах нет. Мы обеспечиваем себя, но это не сравнимо с теми деньгами, какие имеют морлоки на наркотиках и использовании рабского труда. В случае войны, пришлось бы женщин и детей кланов собирать в одном месте, чтоб был шанс их защитить. Скорее всего на нашей базе. А морлоки тем временем могут разрушить всю инфраструктуру. Нас убьёт голод.
-Но я могу пробраться в Провал и уничтожить лаборатории.
-Ты не диггер. Даже с картами, с крысками и проводником, привычным к подземке, глубокие выработки тебе не по зубам. Даже если добраться туда, то вывести рабов, взорвать лаборатории и спасти детей и женщин, это какая-то утопия. Лаборатории рвануть и то нереально. Они же не стоят в рядочек, как в дачном посёлке. Как я понимаю, спецы-химики относятся к основателям. У них свои территории. Каждый производит что-то своё и прячет технологические тайны. Как я понял, каждый спец получает небольшую часть прибыли, остальное идёт в общак. За еду, материалы, охрану, новые выработки, электролиз воды. Кстати, самая реальная возможность угробить весь Провал — взорвать вентиляционные насосы и электролизную станцию. Если сдетонируют ещё и ёмкости с водородом и кислородом, там будет преисподняя. Но ты же не собираешься просто выжечь всех глубинников под корень?
-Нет, что ты. Ты прав, я, видимо, плохо всё обдумала.
-А это не твоя специализация. Для планирования боевых операций нужны совсем другие навыки. И войны не начинают из благих целей. Ими просто прикрываются. А изменить что-то для тех людей может только дипломатия.
-Какая же может быть дипломатия с морлоками?
-А ты подумай. Вот вроде ты просто маленькая девчонка, а у тебя в кругу знакомых есть такие люди, которые имеют влияние. И ты умеешь убедить их помогать тебе.
-Ну, пока самая большая мотивация мне помочь у Владимира Семёновича. Но и ему трудно будет изменить политику. По отношению к лишённым чипов Фемида действительно слепа. Закон предпочитает нас не видеть. Может Гера прав, когда предполагает, что на нас проводят эксперимент по выживаемости. Мне остаётся только превратиться в киллера и физически устранять наркодельцов.
-Не говори глупостей. Говорят, из детективов получаются плохие преступники. Даже то, что ты сделала со Сколопендрой, вроде и справедливо, но как-то неправильно. Я не хотел бы, чтоб ты бралась судить и, уж тем более, становилась палачом для преступников. Жизнь может повернуться так, что твоё решение по тебе же и ударит.
Если бы я знала насколько скоро его слова окажутся правдой.. Но не приходил мне в голову закон Бабы-Яги: если взялся учить кого-то садиться на лопату, будь готов сам оказаться в печке.
Мне всё же пришлось отдать Торину флешку. Забирать назад даже часть денег он отказался. Да и, в какой-то мере, он убедил меня, что моё желание помочь рабам морлоков не совсем продумано. Не то чтобы я напрочь отказалась от этой мысли, но отложила её до лучших обстоятельств. Слишком упрямый чертёнок сидел внутри меня.
-А куда собрался Петька?— задала я вопрос, когда пауза, повисшая между нами, слегка затянулась.
Я не собиралась поощрять Торина на дальнейшие нежности, хотя не могу сказать, что почувствовала какое-то отвращение или даже просто недовольство. Скорее замешательство. Мне и вправду нужно было понять, что я ощущаю. Сильвер затолкал в мои мозги столько анатомических и психологических ньюансов моего переходного периода ко взрослости, что я уже не могла понять, что из моих реакций просто гормоны, усиленые сканером, а что симпатия к парню. С Тимуром всё было как-то проще. Уж не знаю было ли это первой любовью, но ревновала я его отчаянно. А вот Торина, до последнего времени, я воспринимала только как сверстника, как друга. Но что-то всё же изменилось. А вот что, я ещё не была уверена.
