Часть 3. Поспорить с судьбой

— А ты бы хотела?

— Если господин его величество разрешить.

— Дамы, прекратите развращать молодежь, — подала голос Эльвира. — Его величество не разрешить... Тьфу ты, не разрешает. Говорит, ей рано. И может рассердиться, если что.

— И что он нам сделает? — хмыкнула Камилла.

— Попросит ее величество разобраться с ее придворными дамами, — невинно пояснила Эльвира. — И мало не покажется. Двадцать отжиманий и час занятий на плацу.

Дамы дружно захохотали, представив себя на плацу, но развращать молодежь перестали и переключились на более мирные темы — стоит ли новая помада Камиллы тех денег, что она за нее отдала, а также войдет ли в моду оригинальная прическа ее будущего величества, подобно тому, как вошли в моду Ольгины штаны. С прической разобрались сразу, единогласно решив, что человеку, имеющему два глаза, такая прическа будет просто мешать. А о помаде спорили бы еще долго, если бы их не прервали самым неожиданным образом.

Дверь внезапно отворилась, словно от хорошего пинка, и в дверном проеме возник, шатаясь и держась за косяк, пьяный в хлам принц Мафей. От наблюдательных дам не ускользнуло и то, что в ухе его высочества красовалась золотая сережка, которой еще утром не было, а волосы на висках были заплетены в две тонкие косички, скрепленные на концах нефритовыми заколками в виде птичек. Юный принц повел глазами по комнате и заплетающимся языком выговорил:

— Вер-роника! Я т-те эльфа привел!

И пока ошалелые дамы пытались сообразить, что делать, он переступил порог и продолжил, обращаясь персонально к Веронике:

— Ты же хотела? Посм-мотреть какие у эльфов? А я, значит, сопляк? Так я т-те эльфа привел. Вот. Взрослого. Хули... Хоулиан, заходи.

И в комнату действительно вошел эльф. Живой, настоящий эльф, ослепительно красивый и вполне взрослый, только почти такой же пьяный, как и Мафей. Впрочем, при виде эльфа дамы офигели настолько, что его состояние уже не имело особого значения.

— Здравствуйте, дамы! — радостно возгласил он, восхищенно перебегая взглядом от одной дамы к другой. — Меня зовут Хоулиан и я просто счастлив видеть вас. О, вы все так прекрасны, что я просто в затруднении...

— А я т-те чё говорил! — ответил Мафей с такой гордостью, будто все они были его родные дочери.

— Человеческие женщины — это нечто невероятное! — продолжал эльф, изучая окаменевших от изумления дам. — Я всегда обожал человеческих женщин. А мама говорит — извращенец. Да, я извращенец! И горжусь этим! Ну, кто тут хотел посмотреть на мой член?

Вероника зарделась и хотела что-то сказать, но тут опомнилась Камилла. Видимо, последнее сказанное слово возымело на нее некое магическое действие. Она подорвалась с места, соблазнительно колыхнув бюстом, и промурлыкала:

— Я буду просто счастлива. И не только посмотреть.

— Т-ты ост-торожно, — предостерег приятеля Мафей. — Она такая... Если у тебя не огромное отрадное... то есть, осадное бревно... то она тебя охает. Как Элмара.

Камилла задохнулась от возмущения и хотела что-то возразить, но тут опомнилась Вероника, подбежала поближе и вылезла вперед Камиллы, оттерев ее плечом.

— Так не честно! Я первая хотела!

— Девочки, не ссорьтесь! — умилился эльф. — Меня вполне хватит на вас обоих. А если еще кто-то хочет посмотреть, то пожалуйста, мне не жалко... — он взялся за пряжку ремня, видимо, всерьез намереваясь снять штаны в присутствии дам, но тут что-то глухо стукнуло об пол, заставив всех отвлечься и обернуться на звук. Как оказалось, это рухнула со стула Акрилла, благоразумно лишившись чувств заранее. Камилла между тем отпихнула Веронику, презрительно обозвав ее малявкой, соплячкой и неумехой.

— Да уж, по борделям не обучались! — не сталась в долгу та. — И осадных бревен в рот не брали! Куда уж нам!

Камилла немедленно вцепилась ей в волосы, и посреди комнаты завязалась небольшая потасовка, несказанно развеселившая Мафея. Его спутник, напротив, огорчился, заявив, что не находит ничего утонченного в подобном поведении, и перевел внимательный взгляд на Эльвиру. Эльвира, наконец, тоже опомнилась и вспомнила, что она тут что-то вроде начальства.

— Господа! — строго сказала она. — Извольте вести себя подобающим образом! Ваше высочество, идите спать немедленно, пока вас не увидел наставник! А вам, сударь, должно быть стыдно спаивать ребенка!

Пьяные эльфы переглянулись.

— По-моему, я ей не нравлюсь, — пожаловался Хоулиан.

— Это Эльвира, — пояснил Мафей. — Ей нравится... он.

Эльф немедленно просиял и посмотрел на Эльвиру внимательнее.

— Она самая красивая! — возгласил он. — У малыша есть вкус, что осадно... то есть, отрадно. Скажу ему, пусть женится.

— Мафей, о чем он? — не поняла Эльвира.

— Сп-покойно... — отозвался Мафей. — Все п-путем... Это папа Карлсона.

— Как-как? — переспросил эльф. — Нет, у людей точно что-то не в порядке... Так обозвать мальчика! Ну что, берем и уходим? Ты кого берешь?

— Не, — мотнул головой Мафей. — Я к Оливии. На сеновал. А ты?

— А можно ту, что в обмороке? Мне приятно, что я ее так потряс.

— Можно! — великодушно разрешил Мафей.

— Не надо! — поспешно возразила Эльвира, представив себе, что будет с целомудренной Акриллой, когда ее трахнет без спросу пьяный эльф, но его высочество нахально ее перебил.

— Надо! А то цело... это... мудро... в общем, вредно!

— Не смейте! — попыталась прекратить безобразие Эльвира, но это было бесполезно. Эльф с неожиданной для такого пьяного существа стремительностью обогнул дерущихся Камиллу и Веронику, подхватил на руки бесчуственную Акриллу и как раз успел вписаться в телепорт, который кастовал Мафей.

Эльвира тихо опустилась на ближайший стул, чувствуя, что еще немного, и она тоже упадет в обморок. Во всяком случае, колени у нее уже подгибались. Камилла и Вероника увлеченно продолжали таскать друг дружку за прически, Анна и Селлия, оправившись от шока, начали хихикать, молчаливая Сюань с любопытством посматривала на побоище и наверняка пополняла свой словарный запас. Поскольку из соперниц так и сыпались глупые курицы, старые шлюхи, толстые коровы и прочие, менее цензурные и более живописные словесные перлы. И посреди всего этого бардака сидела старшая дама, не в силах ничего сделать, кроме как жалобно попросить перестать драться.

И разумеется, именно в этот момент демоны принесли его величество. Его заметили не сразу, а только когда он, понаблюдав за жалкими попытками Эльвиры совладать с ситуацией, подал голос.

— Разве это так делается?

— А как? — жалобно взглянула на него Эльвира, предчувствуя очередную нотацию о принципах работы с подчиненными. Король чуть улыбнулся, подмигнул ей и громогласно рявкнул:

— Прекратить бардак!

И бардак прекратился. Сражающиеся дамы застыли, оглянулись, и, увидев короля, бросились прочь, приводить в порядок прически.

— Будет когда-нибудь в этом гадючнике порядок? — сурово вопросил король, взирая на оставшихся. — Что здесь происходит?

— Ваше величество, — поспешно вскочила Эльвира. — Позвольте, я вам объясню. Только не здесь, а в более спокойном месте.

— Хорошо, пойдем в твою комнату. Кстати, дамы, кто-либо из вас видел сегодня Мафея? Он пропал после обеда, и мы не можем его найти.

— Он только что был здесь, — сказала Эльвира и, поскольку Анна и Селлия тоже вознамерились высказаться, прикрикнула: — Помолчите, не галдите! Я сама объясню!

И, пока дамы не начали выкладывать все, как есть, в том числе и про загадочного Карлсона, ухватила его величество за рукав и настойчиво направила к выходу.

— С ним все в порядке? — уточнил король, уверенно направляясь к комнатам придворных дам.

— С Мафеем? Ну, как вам сказать... Ничего страшного. Сейчас, одну минутку...

Усадив его величество в кресло и по привычке заперев дверь, Эльвира объяснила:

— Только что приходил Мафей, в полном порядке, жив и здоров, только совершенно пьяный.

— Пьяный? — изумился король. — И он не сказал, где так напился?

— Нет.

— Он был один?

— Не один, — вздохнула Эльвира. — С ним был какой-то эльф.

— Эльф? — удивленно переспросил его величество. — Настоящий чистокровный эльф или твой Карлсон?

У Эльвиры все оборвалось внутри. Вот куда пропал Карлсон, мелькнула вдруг отчаянная мысль. Его поймали, сдали Флавиусу... да нет, что это она, в самом деле! Мафей бы не смолчал, если бы что-то подобное...

— Что ж ты замолчала? — усмехнулся король. — Так что? Карлсон приходил?

— Нет, — напряженно выговорила Эльвира. — Откуда вы знаете... о нем?

— Ты полагаешь, вас никто не видел? И некому было настучать, в вашем-то гадючнике? Но об этом поговорим отдельно, а пока продолжай. Значит, это был не он?

— Это был настоящий, чистокровный эльф, — покорно продолжила Эльвира. — С ушами, все как положено. И тоже пьяный, но не настолько. Как я поняла, он искал себе даму на ночь.

— Так вот из-за чего эти красавицы так разошлись! — засмеялся король. — Эльфа делили! И насколько я понял, обе остались с носом? А кому же достался спорный кавалер? Неужели удалился, несолоно хлебавши? Постой, в комнате не было Акриллы. Где она?

— Если бы я знала, где она теперь... — вздохнула Эльвира. — Он ее взял и уволок, я и глазом моргнуть не успела.

— То есть как — уволок? Она что, стул, чтобы ее просто так уволочь?

— Ну, когда в обмороке, то примерно да.

— Что у нее за дурная манера падать в обморок по любому поводу! Мне хотелось бы знать, этот эльф намерен ее хотя бы вернуть потом?

— Мне тоже хотелось бы знать. Вот Мафей вернется, спросите сами.

— А он не сказал, где он откопал этого эльфа?

— Нет. Как-то не до того было.

— И ничего больше о нем не сказал? Эльвира, если ты еще что-то знаешь, не стоит умалчивать. Я поинтересуюсь у других дам, и все равно узнаю.

— Ну сказал, сказал, — раздраженно отозвалась Эльвира. — Так уж вам все интересно! Он сказал, что это отец Карлсона. Вам от этого какая-то польза?

— Несомненная, — король просиял и хитро посмотрел на Эльвиру. — Это был очень важный кусочек информации, которого мне так не хватало. Так говоришь, вам с Кирой было предсказано стать королевами?

— Вы что, в это верите? — жалобно воззрилась на него Эльвира. — Ваше величество, ну вы же хоть немножко будьте умнее моей матушки! Я очень рада за Киру, но это просто совпадение!

— Возможно, — улыбнулся король. — Но должен сказать, что у тебя тоже есть все шансы... на такое же совпадение. Ты как, Эльвира, хочешь быть королевой?

— О нет! — взмолилась Эльвира. — Не надо так шутить, ваше величество!

— Хорошо, не буду, — согласился король. — Только передай своему Карлсону... Кстати, почему его так зовут?

— Это я его так прозвала.

— Потому, что он летает? — король скользнул взглядом по столу и добавил: — И любит сладкое? Кстати, его любимое варенье — апельсиновое. Ты в курсе?

— А вы откуда знаете?

— Знаю, — улыбнулся король. — Так вот, передай ему, что нехорошо забывать старых друзей. И вдвойне нехорошо от них прятаться. Я не собираюсь за ним гоняться по всему дворцу, но если он сам не придет ко мне, я на него очень и очень обижусь. И впоследствии, когда я ему понадоблюсь, и ему все-таки придется ко мне обратиться, ему будет очень стыдно. Спокойной ночи, Эльвира.

Эльвира в полной растерянности посмотрела вслед его величеству, перевела взгляд на вазочку с конфетами и тихо сказала сама себе:

— Ай да Карлсон...

И подумала, что сказки врут. Насчет того, что прекрасные принцы приезжают на белом коне и спасают красавиц от чудовищ. Фигня все это. В жизни все совсем иначе. В жизни прекрасные принцы вваливаются среди ночи, грязные, как поросята, в драных штанах, несчастные и голодные, и первым делом лишают красавиц ужина. А потом морочат им голову почти три луны, рассказывая байки о скромном труде рядового пропагандиста, имеющего личных телохранителей, о родителях, состоявших при дворе, и о туманных "обязательствах перед другими людьми". А красавицы развешивают уши и слушают. Пока не приходит хитрый и мудрый король Шеллар и не намекает им на истинное положение дел. С точностью до апельсинового варенья.

Глава 14

— Ну, как ты? — спросил Амарго, внимательно глядя не непутевого вождя. — В состоянии получить соответствующий разнос, или подождать, пока ты немного оклемаешься?

Пассионарио чуть пожал плечами, продолжая безучастно пялиться в потолок.

— Как хочешь. Мне все равно.

— Значит, еще не готов, — сделал вывод Амарго. — Тогда ничего тебе говорить не буду, все равно не проймет.

— Скажи хоть, что с Кантором? И с ребятами? Ты их нашел?

— Нашел... — неопределенно вздохнул Амарго. — Идиот ты, Пассионарио, что тебе еще сказать. Сорди тебя кинул, как маленького. Когда ты уже научишься разбираться в людях без магии? Я еще тогда заподозрил неладное, когда ты просил заменить Рико, только не мог понять, в чем же был подвох. Только сегодня понял, когда Рико мне сказал, что он не мистралиец. Я этого не знал. Мы как-то, когда принимаем людей, национальность не уточняем...

— А он не мистралиец? — вяло поинтересовался Пассионарио. — А кто?

— Голдианец он. Коренной голдианец, родился вырос в Новом Капитолии. А к нам попал совершенно случайно, из-за своей черномазой внешности влип. Его приняли за мистралийца и хотели депортировать... но это не так важно. Теперь ты понимаешь, почему Сорди так настаивал, чтобы его заменили?

— Нет.

— А ты напряги свои обкуренные мозги, и подумай. Голдианский вор, который знает тамошний преступный мир и его законы, он бы мигом унюхал, что наша сделка крепко подванивает. Поэтому его и поспешили убрать. Сорди с самого начала знал, что нас кинут, и прилагал к этому все усилия. Уж не знаю, зачем. Может, его купили, а может, он просто из идейных соображений вредит. Я еще не разобрался толком, что ему нужно, некогда мне с ним заниматься. Так, кое-какие соображения есть... тебе интересно, или ты все еще считаешь, что он тебе дает мудрые советы?

— Интересно, — без особого выражения сказал Пассионарио, упорно продолжая смотреть в потолок. — Скажи.

— Так вот, по моим соображениям, ему нужен ты.

— Я?

— А чему ты удивляешься? Ты всем нужен. Я уж не знаю, для кого он так старается, неужто сам в лидеры рвется?.. Так вот, из чего я это заключаю. Он спровадил моих ребят в Голдиану, дал им какую-то левую явку, которой вообще не существует, и, как оказалось, их там ждали с распростертыми объятиями. Как Рико унюхал неладное, сам не знаю. Наверное, у воров специальное чувство есть на этот счет. Можно сказать, чудом они не попали в ловушку. А если бы попали? Ведь во-первых, я бы остался без своих самых верных ребят, а во-вторых, я, разумеется, поехал бы их искать, и попался бы сам... если бы Сорди повезло. А тогда, по его расчетам, ты бы остался один. Бестолковый доверчивый мальчишка, неспособный самостоятельно плавать в политическом болоте. Без меня тебя можно окрутить, как угодно, что он, видимо, и собирался сделать. А еще есть у меня подозрение, что наши с тобой размолвки в последнее время — тоже его рук дело. Ну-ка, признайся, это он подсказал тебе мудрую мысль, что я собираюсь править от твоего имени?