Еще один поклонник? Да что им тут, медом намазано?! Савард ринулся вперед, чтобы разобраться с очередным нахалом, но был остановлен спокойным голосом Беттины:
— Это наверное чиновник из налогового ведомства, он должен был зайти.
Она оказалась совершенно права. Старая дама пришла в сопровождении чиновника средних лет и совершенно незапоминающейся внешности. Не здороваясь, тот задал вопрос:
— Вы госпожа Лисса Авенар или Беттина Комин?
— Я Беттина Комин. Вы из налоговой инспекции? Тогда подождите минутку, я усажу мою гостью и займусь вами, — она обратилась к старухе, — Добрый день, госпожа Брунгильда, рада с вами познакомиться. Я Бетти, а это мой друг профессор Савард.
Вер ловко, как ему казалось, подхватил эстафету.
— Рад познакомиться с бабушкой Мориса и Этель. Садитесь, отдохните, а Бетти пока разберется с этим господином.
Умненькие дети тоже сообразили, подтащили бабушке кресло и усадили с комфортом. При ближайшем рассмотрении она оказалась высокой грузной старухой. Держащейся на удивление прямо и величественно. Лицо хранило следы былой красоты, а седые волосы сверкали серебром как снег под луной. Черный, расшитый стеклярусом наряд был старомодным, но элегантным. Перед ним была не бабка, а старая дама.
Савард пристроил стул напротив и стал занимать Брунгильду, расспрашивая о том, как было у нее поставлено дело. Бетти же занялась официальными вопросами.
Первым долгом чиновник спросил:
— Лицензия выдана на Беттину Комин и Лиссу Авенар. Вас я вижу, а где госпожа Авенар?
— Она уехала по делам, — отделалась общей фразой Бетти, — она не будет торговать и сидеть в лавке, ее задача — снабжать меня товаром. Так что дела вы будете вести со мной.
Ну не рассказывать же этому типу всю подноготную?!
Объяснение было признано удовлетворительным. Чиновник достал рейку, ловко обмерил помещение, пободался немного с Бетти, считать коридор и подсобку лавкой или нет, затем раскрыл свою папку, с которой ни на секунду не расставался, достал оттуда бумаги и быстро произвел расчет. Выдал предписание, когда и в каком количестве она должна вносить деньги, затем откланялся, выражая надежду, что госпожа Комин будет ответственным налогоплательщиком.
Когда дверь за ним закрылась, госпожа Брунгильда тут же отвернулась от Саварда и адресовала следующую свою фразу Бетти.
— Молодец, девочка, быстро ты отправила этого зануду. Четко работаешь. Мы с ним встретились на пороге лавки, пришлось войти вместе. Но получилось даже хорошо, у меня была возможность на тебя посмотреть.
Савард уже намылился спросить, для чего старой грымзе смотреть на его Бетти, как девушка сама задала вопрос:
— Ну так как, госпожа Брунгильда, вы даете своим внукам позволение работать у меня?
— Несомненно. Ты мне понравилась, девочка. К тому же, я смотрю, ты не просто торговать собираешься. Ты же мастер, я правильно поняла? Составишь конкуренцию нашему Гентару, этому старому хитрому дракону?
— У нас с господином Гентаром разные направления специализации. Я не занимаюсь охранками, — ответила Бет.
— Тем более, — махнула рукой Брунгильда, — детям будет чему поучиться.
Она достала из ридикюля свернутый лист бумаги и протянула Беттине:
— Вот разрешение.
— У меня к Вам еще один вопрос, госпожа Брунгильда, — продолжила Бет, — в сарае во дворе лежат ваши вещи в ящиках и коробках. Что мне с ними делать?
Старуха сморщилась и замахала на Бет руками:
— А, делай что хочешь. Там то, что по разным причинам не удалось продать. Есть неплохие, но слишком специфические вещи, есть такие, про которые мы так и не догадались, зачем они нужны, есть сломанные и недействующие. Если ты их все выбросишь, я не обижусь, если сможешь продать, будешь молодец.
Бетти порядочность никогда ничего не позволила бы взять себе просто так, без платы, от чужого человека. Поэтому она на минуту задумалась, а потом сказала:
— Тогда у меня предложение. Я все разберу, что возможно починю и постараюсь продать. Вам третья часть от суммы.
Дама задумалась.
— Ты вложишь свой труд... ну что ж, половина мне бы больше понравилась, но и это честное предложение. Благословляю тебя, это место, и моих внуков на работу здесь.
Затем она оглядела еще раз помещение и ее взгляд остановился на профессоре.
— Ты сказала «профессор»? А чего именно он профессор?
— Магии, — ответили хором Савард и Беттина.
— Это хорошо, — одобрила старуха, — Такой мужчина в доме нужен. Большой, сильный, да еще и не дурак, а профессор магии. Со свадьбой не тяни. А то тут много таких вертихвосток ходит, что всегда чужого мужика увести рады.
Морис при этих словах зафыркал, Этель покраснела и потупилась. Покраснела и Бетти. Савард ожидал, что она будет опровергать мнение старой дамы, но она неожиданно дернула его за рукав и одними глазами показала: нужно промолчать.
Промолчать? Да Савард расцеловать готов был старую рухлядь за эти слова! Почаще бы кто-нибудь внушал Бетти правильные мысли! Было еще кое-что приятное во всей этой неловкой ситуации. То, что Бет не торопилась отказываться от их особых отношений хотя бы на словах, показалось профессору добрым знаком.
* * *
Лисса готова была рвать и метать! Отдохнуть нормально перед балом ей не дали. Притащилась эта занудная тетушка Эстеллина и стала мозги полоскать. Вся аж сочится доброжелательностью, так что послать неудобно, но давит как гидравлический пресс.
Главная тема: исполни свой долг, или ты очень об этом пожалеешь. Бабушке перечить нельзя ни при каких обстоятельствах.
То-то эта старая перечница считает себя непогрешимой! Вовсе не потому, что она самая умная. Да ей просто слово поперек боятся сказать, поэтому выходит, что она всегда права! Была бы и впрямь такая умная, Лисса бы не росла в приюте!
Долга же она за собой не числила. Это еще не ей ли тут должны?! По крайней мере за голодное и холодное детство уж точно. А она и просит всего ничего: отстаньте все и дайте жить по своему уму и желанию. Не надо ей ни богатств, ни сверхъестественных возможностей, ничего. И замуж ее отдавать не надо, тем более за того, кто ее ни оценить, ни полюбить не в состоянии.
Навязали на шею это чучело сиреневое! Даже коварный Джимми был лучше. Он, хоть и человек, но умный, и к тому же смотрел на Лиссу с восхищением. Она вспомнила сияние светлых волос и блеск голубых глаз и вздохнула с тоской. Жалко, что у них тогда так ничего и не случилось, хоть было бы что вспомнить.
Похоже, сейчас придется разыграть перед всеми спектакль «покорная внучка». Для этого следует договориться с этими разноцветными ребятами. Кажется, сиреневому этот брак ни на что не сдался, он будет только рад. А сине-зеленый вообще парень вменяемый. Вот пусть и помогут, подыграют, это в их интересах. А как только надзор ослабеет, бежать. Вот только придумать куда.
А эта тупая курица все квохчет, отрабатывает перед старухой часы своей свободы. Лисса не прислушивалась, чтобы не раздражаться, но вдруг все же услышала:
— ...Моя сестра Амальтирия, мать Эсгейрда. Она вечно затевала какие-то эксперименты с мирами без магии. А теперь, когда она слилась со своим созданием, никто из нас даже доступа в ее миры не имеет.
Не имеет доступа? Интересно, интересно...
— Куда не имеет доступа? — задала она первый пришедший в голову вопрос.
Тетка, обрадовавшись, что добилась хоть крохи внимания, поспешила ответить:
— В созданные Амальтирией миры. Ты же знаешь, что для того, чтобы попасть в мир, созданный не им, демиург должен получить разрешение его создателя? В своем мире демиург всемогущ, но в чужом он всего лишь гость. Моя сестра насоздавала целую кучу миров без магии. Теперь там энергия знает что творится, но навести порядок некому. Амальтирия погубила себя, слившись с созданным ею миром и превратившись в его защитную оболочку. Зато настояла на своем: бабушка не может поправить ее ошибки.
Из всей этой кучи непонятно чего Лисса выбрала ценную информацию: есть миры, где ее не достать даже бабке. Хорошо бы получить полный список, но что-то ей подсказывает, что ее любимый техно-мир, в котором живет Джимми, это то, что надо. Еще бы узнать про Кариану, где осталась Бет. Хочется, чтобы она была в безопасности.
А мир ее папаши, их любимая база, безопасным не назовешь. Из этого тюфяка бабуля мигом вытрясет разрешение шерстить все пространство вдоль и поперек. О, вот еще вопрос родился.
— Тетушка, а тот мир, где я выросла, Ардайя, его кто создал?
Эстеллина аж всплеснула руками, пораженная незнанием племянницы:
— Твоя бабушка! Одно из ее лучших творений!
Если это лучшее, то каковы остальные? Информация подтвердилась. И о чем это говорит? Что ее искали без энтузиазма, а вернее и вовсе не искали, пока она вдруг не понадобилась. Как там сказала Эстеллина? Демиург в созданном им мире всесилен? Так что же она не сумела там найти родного ребенка? Причина могла быть одна: не имела особого желания. И теперь имеет наглость с Лиссы какие-то долги требовать.
Накрутив себя так, что дальше некуда, девушка вдруг набралась наглости и махнула на поющую дифирамбы владетельнице Эстеллину рукой:
— Слушай, тетя, шла бы ты уже. А то я устала от твоей болтовни, а мне еще на этом вашем балу дурацком плясать...
Дама всплеснула руками, ахнула, тяжело задышала, но, так и не сказав ни слова, выбежала вон, оставив Лиссу в гордом одиночестве.
Но стоило ей поудобнее устроиться на кровати и попытаться вздремнуть, как появилась надоевшая до икоты пара эльфиек со своими тканями. Платье будут делать для бала. Или это не бал, а дурацкий обед с танцами? Хотелось бы знать, чем одно отличается от другого?
От дамочек отбиться не удалось, они завладели Лиссой и снова провели ее через все мытарства погони за красотой. Массаж, мытье, расчесывание, уход за лицом, создание платья... По второму кругу терпеть все это уже не было сил, но деваться тоже было некуда. Поэтому она постаралась отыграться хотя бы потоптавшись по самолюбию дам, снаряжавших ее на эту пытку хорошими манерами.
В душе попросив прощения у начальницы приюта, всеми силами прививавшей своим воспитанницам приличные манеры, чтобы они смогли лучше устроиться в жизни, Лисса открыто хамила эльфийкам. Спрашивала, есть ли у них хвост, а если нет, зачем им тогда уши как у ослов (самое популярное оскорбление для эльфов). Сомневалась вслух в их знаниях и умениях, сообщая, что такие прически в ее мире носят только пугала огородные, а платья этого кроя вышли из моды задолго до ее рождения. В самый неподходящий момент дергала их за что попало: за подол, рукав, карман, высунувшийся из прически локон...
В результате ей удалось оторвать у одной из красоток накладные пряди, ополовинив роскошную прическу. Лисса не ожидала такого результата, но когда ободранная дамочка завопила от возмущения, стала радостно хихикать...
Дамочки скрежетали зубами, но делали свое дело. Ну и ладно, пусть. Все равно на бал идти надо. Зато они лишний раз в ее комнату не сунутся, да и, встретив в другом помещении, постараются обойти десятой дорогой.
Новый наряд Лиссы получился еще роскошнее, чем прежний. Платье цвета закатного неба, проходящего через все оттенки от ярко-оранжевого до темно-синего ей необыкновенно шло. Подол горел огнем, а на плечах синева перекликалась с сапфировыми глазами и сверкала, как звездами, мелкими брильянтами. Высоко подобранные волосы открывали стройную шейку.
Бабушка решила, что невеста должна понравиться жениху, и ее эльфийки костьми легли ради этого.
Про себя Лисса фыркнула: разве внешность — это главное? Можно быть божественно красивой, но вести себя так, что этого никто не заметит. А можно быть совсем невзрачной, но настолько прелестной и обаятельной, что рядом с тобой на красавиц никто и не взглянет.
Сила собственного обаяния была Лиссе прекрасно известна. Сияющие глаза, нежная улыбка, искреннее внимание и брызжущая энергия всегда привлекали к ней внимание. Влюблялись или нет — дело десятое, этим она особо не интересовалась. Но вызвать благожелательный интерес в нужном индивидууме ей с детства не составляло труда.
Теперь перед ней стояла задача посложней: заставить жениха страстно желать, чтобы невеста никогда не стала женой. Стратегия в общих чертах понятная: никаких улыбок, поджатые губы, выражение смертной скуки на лице, ни малейшего внимания, смотреть сквозь него как сквозь мутное стекло. Она вспомнила, как раздражала всех одна ее однокурсница. Хорошенькая полуэльфийка была глупа как пробка, а весь ее мозг был забит адресами модных лавок, фасонами платьев и свежими сплетнями. Стоило ей начать щебетать на излюбленные темы, и все молодые люди в радиусе десяти локтей бесследно исчезали. Значит, ко всем прелестям надо добавить глупость. Сможет ли она изобразить дуру без подготовки? А, если надо, она сможет все!
Тем более что этот розово-сиреневый Энсилион ей не нравился. Гордый собой красавчик из тех, кого она всегда терпеть не могла. Так что целенаправленно внушить ему острое нежелание жениться она сможет. По крайней мере постарается.
Если бы на его месте был другой, тот, сине-зеленый Эрман, ей бы пришлось гораздо труднее. Ему она от души симпатизировала. При этом отлично сознавала, что, будь она его невестой, все было бы иначе. Сейчас она всей душой стремится выбраться из этой тюрьмы, а вот если бы женихом был Эрман... Хотя и с ним в качестве приманки ловушка все равно остается ловушкой.
Но раз уж он не жених, она его припряжет к делу своего освобождения. Пусть разузнает, откуда можно безопасно телепортироваться. Для него это не составит труда. А еще надо будет выяснить, какие из миров создала ее родная бабушка. Хотя что-то подсказывает Лиссе, что один такой мир она знает точно: в нем живет тот самый Джимми. Эх, знать бы точно, что он не сдаст ее на опыты...
А еще ее беспокоили слова господина Эванесера Исхиназьера про доступ к собственным силам. Что он имел в виду? Как вообще демиурги получают к ним доступ и что для этого надо? Какие конкретно возможности есть у нее, Лиссы и что они ей дают? И что надо, чтобы силы были, а никто бы ничего не заметил?
Эти сложные и разнообразные размышления заняли все ее время, так что девушка даже не заметила, что ее причесали, нарядили, привели и усадили за торжественно накрытый стол. Вернее, заметила, но не придала этому особого значения: все равно здесь и сейчас она может только есть.
Бабушка учла свои прошлые ошибки и не стала сажать внучку далеко от себя. Так что бедную Лиссу зажали между собой Эстеллина и ее сиренево-розовый жених, а следующим номером за красавчиком Энсилионом расположилась владетельница домена Актеллион. Как ее все-таки зовут? Все вокруг обращались к старой даме просто “госпожа”, но Лисса ее так называть не желала. А бабушка, она и есть бабушка. Но лучше все же прабабушка, так обиднее.
Напротив расположилось семейство Исхиназьер: сам владетель, его жена и сыновья. То, что Энсиля посадили рядом с Лиссой среди чужих, должно было показать, что он теперь отрезанный ломоть и уже почти принадлежит домену будущей супруги.
