Что-то на его столе лежало неровно. Тед осторожно сдвинул стакан с заточенными карандашами на полдюйма, возвращая его на место. Потом он вернулся ко мне.

— Послушай Дик, я не говорю о коротких висках. Но измененные стандарты внешнего вида означают волосы, которые касаются ушей, а не усы Фу Манчу и "конские хвосты". Это оскорбительно для военно-морского флота. Они слишком выделяют твоих людей. Что приводит меня ко второй проблеме. Я получаю жалобы от других командиров — у них начинаются трудности с собственными людьми. Шестой отряд SEAL оказывает плохое влияние и разрушает всю базу.

— Очень жаль, Тед. Я кажется припоминаю, что когда я командовал Вторым отрядом SEAL, у меня было твердое правило — никаких волос на лице, и я его придерживался. Если нынешний командир не может справиться со своими людьми, это его проблема, а не моя.

Тед закатил глаза и отпустил меня. Примерно через неделю я обнаружил, что он получил длинную служебную записку от командующего надводными силами Атлантического флота, адмирала Дж. Д. Джонсона, в которой жаловался на стандарты внешнего вида в Шестом отряде и требовал, чтобы Тед что-то с этим сделал. Я не мог доказать, что Тед подстроил жалобу адмирала, но догадывался, что стоит за этим именно он.

Что же, были способы управиться с коммодором Лайоном. Один из первых уроков, который я усвоил во Вьетнаме, был таков: "Не жди, пока враг сам придет к тебе — иди на врага". Конечно, коммодор Эдвард Лайон III не знал такой тактики. Он никогда не участвовал в боях во Вьетнаме. Погибель тебе, Тед.

Я позвонил бригадному генералу Ричарду Шолтесу, командующему объединенным командованием специальных операций — ОКСО — в Форт-Брегг. Шолтес был настоящим боссом. Как и в случае с Биллом Кроу, мы с Шолтесом обращались друг к другу по имени.

— Генерал, — сказал я — я тут получил целую кучу критики от нашей жопы с ручкой в виде коммодора Теда Лайона. Как насчет того, чтобы провести проверку личного состава? Вы — оперативный командующий и если у нас слишком длинные волосы или наше расположение не соответствует требованиям, это зависит от Вас, чтобы мы встали по стойке "смирно", а не от Теда.

Шолтес согласился и сказал, что появится в следующую субботу, в 9.00. Как правило, проверка внешнего вида проводится на плацу. Но, поскольку Шестой отряд был секретным подразделением, мы провели свою в одном из двух курятников, на задворках Второго отряда SEAL.

В пятницу весь отряд приводил в порядок расположение — офицеры и рядовые, вместе — сгребая сухие листья и сосновые шишки. Я подумал было обрамить дорожки пивными банками в стиле Эва Барретта, но решил, что в этом случае будет лучше меньше, да лучше. Затем мы как можно тщательнее вычистили курятники, хотя ничего не могли сделать, чтобы улучшить то, что было изначально дерьмовой ситуацией.

В субботу в 07.00 я собрал всю команду, одетую по форме "А" — парадная синяя униформа и медали. Офицеры были при шпагах и носили белые перчатки. Мы были впечатляющей группой: один из моих главных старшин, Майк Т., получил медаль Почета Конгресса во Вьетнаме. Он носил ее на шее.

Там было множество других наград, от Бронзовых и Серебряных звезд до различных медалей "За отличие", наград за участие в кампании и Пурпурных сердец.

Я никогда не был поклонником медалей. Во Вьетнаме Дрю Дикс и Гарри Хамфрис отправились спасать медсестру Мэгги и кучу других гражданских лиц во время битвы за Тяу Док. Армия наградила Дрю Медалью Почета за его действия в тот день.

Я представил Гарри на Бронзовую звезду, хотя когда узнал, что Армия дала Дрю, я повысил ее до Серебряной звезды. Насколько я мог судить, Гарри просто выполнял свою работу в качестве бойца SEAL и к черту медали. Другие, однако, были впечатлены наградами. Итак, мы все надели все медали, которые у нас были. Я заставил отряд несколько раз встать в строй, по стойке "смирно", просто чтобы убить время. Лязг металла у них на груди походил на звякание металлофона. Мы обсудили некоторые детали, затем я проскользнул на свое рабочее место в курятнике и стал ждать появления Дика Шолтеса. Мне хотелось побыть с ним наедине пару минут.

Дик Шолтес не был спецназовцем — на самом деле, хотя он и закончил школу сил специального назначения, он всегда отказывался носить зеленый берет. Он был гораздо более старомодным солдатом, обычным грубым воином, который с гордостью носил свою заколку восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии на галстуке и пряжку ремня всякий раз, когда переодевался в гражданскую одежду. У меня всегда было чувство, что он был немного разочарован тем, что ему дали под командование ОКСО. Он бы предпочел возглавить воздушно-десантную дивизию. Но, если он и был разочарован, мы не могли этого сказать по его стилю руководства — поддерживающего и жопопинательного.

Ровно в 09.00 генерал Шолтес прибыл из Форт-Брегг, его большой вертолет приземлился на главной посадочной площадке в Литтл-Крик.

Я послал одного из своих административных тошнотиков, чтобы его встретить, объяснив, что я был в форме и поэтому не мог появиться на базе. Чтобы добраться до наших курятников, ему пришлось пройти через территорию Второго отряда SEAL, которая была не слишком-то вылизана.

Генерал Шолтес все внимательно записал и вошел в переднюю дверь моего штаба. Я отдал честь.

— Сэр.

Он ответил на приветствие, окинув взглядом мою форму, шпагу, белые перчатки, Серебряную звезду, четыре Бронзовых звезды и волосы на моем лице человека-волка.

— Хорошая борода, Дик. Ты всегда позволяешь своим бровям расти до щек?

— Только когда мне позволено изменить стандарты внешнего вида или в джунглях, сэр.

Он пожал плечами.

— Звучит неплохо.

Он начал внимательно осматриваться и его лицо нахмурилось.

— Никаких покрытий — ничего на полу?

— Не-а.

— И на стенах тоже ничего нет?

— Мне очень жаль, сэр.

— Эти столы выглядят как мусор.

— Так и есть, генерал.

— Господи, Дик. Ну и гадюшник. И это все, что они тебе могут дать?

— Я рад, что Вы заметили. Этот кабинет я делю со старпомом, начальником оперативного отдела и моим главстаршиной отряда. Если хотите, я покажу гальюны. Они оба смывают по команде, во всяком случае, в пятидесяти процентах случаев.

— Пропустим это — сказал Шолтес. — Кофе у тебя есть?

— Да, сэр.

— Ну и как дела идут — за исключением расположения?

— Неплохо.

Я налил кружку и передал ему.

— Я не возражаю против этого гадюшника только потому, что мы переедем на нашу постоянную базу, как только они закончат строить там наши объекты. Кроме того, генерал, мы здесь редко бываем. Если посмотреть на задний двор, то там не найдешь ни одной нефтяной вышки, на которую можно было бы взобраться, ни одного корабля, на который можно было бы высадиться. И оперативная безопасность не позволяет нам бросить якоря на базе амфибийных сил. Мы уходим далеко в океан, чтобы преследовать корабли. Мы стреляем во Флориде, прыгаем в Аризоне и карабкаемся в Луизиане. Кроме того, здесь слишком много бойцов SEAL. Они знают нас, мы знаем их — и от этого у всех трудности.

— Согласен. А что насчет этой ерунды с субординацией?

— Думаю, мне придется с этим смириться.

Шолтес согласно кивнул.

— Крупные организации — сказал он — Испытывают трудности с невиданными доселе делами. Они живут по уставу. Они живут по твердым правилам. Но в твоем случае, Дик, нет никакого устава. В войне специальными методами нет правил — или, по крайней мере, нет правил, понятных любому, чья карьера была потрачена на традиционное мышление. Взять хотя бы Теда Лайона...

— А мне обязательно это делать?

Он засмеялся.

— Я думал, у тебя контры с ним. Смотри, Тед, вероятно, смотрит на вас так же, как штабные офицеры смотрят на что-то или кого-то необычного, как на какого-то бродячего слона, топчущего всю их территорию. Он обращается с вашими запросами так же, как с записками о заказе большого количества туалетной бумаги или шариковых ручек. У таких людей нет видения — они не могут понять, почему миссия, которую вам поручили, дает вам какой-то приоритет. Они хотят, чтобы ты стоял в очереди с остальными.

— Умом я понимаю это, сэр. Но жить с этим становится все труднее, день ото дня.

— Принял, понял — сказал Шолтес.

— Дело в том, генерал, что все это куча проклятых тупоумных застойномудных гнидосборных идиотств, вроде этого причесочно-стандартного дерьма, которое привело Вас сюда сегодня.

Я рассказал Шолтесу о предложении Теда, чтобы Шестой отряд носил парики.

— Этот парень действительно выглядит тугодумом.

Он допил кофе и встал.

— Ну, Дик, давай приступим.

Мы вышли в проулок между курятниками. У двери я крикнул:

— Прибыла группа проверки!

Дверь открылась изнутри. Ее открыл Майк Т.

Генерал оглянулся на меня через плечо.

— Сукин ты сын — сказал он с улыбкой на лице.

Затем он отдал честь Майку. Протокол требовал, что всем, награжденным Медалью Почета, отдают честь. Майк ответил на приветствие, с широкой улыбкой на лице.

Я услышал, как внутри Пол скомандовал:

— На палубе — смирно!

И звук команды, вставшей "смирно" как один человек — банг.

Я стоял у плеча Шолтеса.

— Сэр, — сказал я, — мы готовы к Вашему смотру.

Так что он ходил взад и вперед вдоль шеренги, останавливаясь у каждого бойца, чтобы осмотреть его медали и проверить стандарты прически.

Никто не носил сережек и конских хвостиков, все были вымыты и причесаны. Они не выглядели симпатичными, но выглядели вполне презентабельно.

Минут через восемь или десять, генерал увидел достаточно и остановился перед отрядом.

— Пусть они встанут "вольно", Дик.

Я кивнул Полу.

— Отряд — вольно.

— Я рад быть здесь, — сказал Шолтес. — Рад потому, что горжусь вами, мужчины — горжусь тем, как далеко вы продвинулись за столь краткое время. Горжусь тем, что вы посвятили себя выполнению трудной миссии, которую, я знаю, вы выполните так, как вам прикажут. И горжусь тем, что вы выглядите в отличной форме.

Он прочистил горло.

— Я впечатлен наградами, которые вы носите. Для меня очевидно, что вы знаете свою службу и хорошо с ней справляетесь. Однако, я опечален условиями, в которых вы здесь живете. Я сделаю все возможное, чтобы помочь вашему командиру исправить ситуацию. Вы, джентльмены, приобретаете опыт, которого нет ни у кого в мире. Продолжайте в том же духе и да благослови вас Господь.

На следующей неделе мне сообщили о "молнии", посланной генералом Шолтесом адмиралу Джонсону. Суть послания была такова: "Уважаемый адмирал, я рад сообщить что провел успешную проверку личного состава Шестого отряда SEAL. Люди соответствовали моим стандартам внешнего вида, учитывая секретную миссию мирового масштаба, порученную им для выполнения. Однако я был потрясен условиями жизни их отряда в Литтл-Крик. Еще более меня ужаснуло плачевное состояние комплекса Второго отряда SEAL, через который мне пришлось пройти, чтобы посетить Шестой отряд SEAL. Количество банок из под содовой и пива, окурков и прочего мусора на земле было шокирующим и серьезным доказательством того, что эти детали не заботят должным образом власть предержащих. Мне кажется, что вместо того, чтобы беспокоить Шестой отряд SEAL, административная линия командования ФЛОТСПЕЦВОГРУ Два под командованием коммодора Эдварда Лайона III могла бы лучше потратить свое время на решение вопросов, которые ее действительно касаются. Далее следуют сильные выражения. Люблю-целую и пошли вы на хер, ваши кореша из ОКСО."

Снова погибель тебе, Тед.

В перерывах между тренировками, Пол и я устраивали головоломные игры с нашими любимыми маленькими мальчикам. Например, мы проводили день в океане в двадцати пяти милях от берега, носясь через 12-футовые волны (прим. 3,7м) на наших бостонских вельботах, работая над техникой абордажа. Высадка на корабль, идущий со скоростью, скажем, двадцать узлов, была простой. Все, что нам нужно было сделать, это незаметно подогнать наши лодки к большому, огромному кораблю, прицепить стальную лестницу на 30-футовом (прим. 9м) шесте и взобраться наверх. Конечно, волны били по нашим вельботам как сумасшедшие, трап был холодный и скользкий, и мы должны были быть готовы выстрелить в любого, кто выглянет из-за кормы, когда мы поднимались на борт.

А если кто-то из нас подскользнется и упадет, винт, который, пока мы взбирались, крутился у нас между ног, превратит несчастного в котлету.

С моей точки зрения, такие действия были проще простого — если это люди делали, я тоже поднимался по концу, или вылазил из люка, или падал в воду. Тем не менее, по причинам, которых я никогда не мог объяснить, ребята возвращались в Литтл-Крик измученными этими веселыми, игривыми 14-часовыми экскурсиями. Так что я освобождал их от командирской вахты в баре Братства Ордена — причудливый способ сказать, что я собираюсь выпить с ними — и позволял им пойти домой, чтобы повидать своих жен и подружек пару часов, пока мы с Полом выпьем наедине пива. Потом, когда мы уже почти слышали звуки секса и засосов, мы сигналили общий сбор и смотрели, как быстро они прибудут обратно на базу. Люди ненавидели меня за это, но это был способ держать их в тонусе — видеть, кто явился, а кто выключил свой пейджер, пока он занимался сексом; или кто забудет свое оружие или парашют.

После дюжины пробежек вхолостую, весь отряд был зол на меня, за то, что я кричал "Волк!", в то время когда они думали, что имеют право на несколько часов отдыха. Тем хуже для них — единственный способ добиться успеха в развертывании по тревоге — это практиковаться, практиковаться и практиковаться. Они сплачивались и стонали, и обзывали меня такими словами, о которых Эв Барретт даже не помышлял. Но они упорно трудились — и остались на борту. За три года, что я был командиром Шестого отряда SEAL, единственными людьми, которые покинули отряд, были те, кого я отстранил. Несмотря на ужасный график, отсутствие передышек и невероятное давление, мой коэффициент удержания был 100 процентов.

И у нас, время от времени, даже было время повеселиться. Мы приняли участие в соревнованиях по стрельбе с "Дельтой" в Форт-Брегг и выступили более чем достойно. На самом деле, они отобрали для соревнования своих лучших стрелков, в то время как я послал Пола и кого-то еще, кто был на этой неделе в Литтл-Крик. Официально соревнование закончилось вничью. Но мы победили — и они это знали. Конкуренция была хороша для обоих подразделений, потому что, на самом деле, не было никого, кто бы даже близко подобрался к нам.

Конкуренция была естественной: "Дельта" была более чем в два раза больше Шестого отряда SEAL, и мы с Чарли бесконечно спорили обо всем, начиная от численности моего подразделения и заканчивая выбором оружия ("Дельта" использовали в качестве своего основного пистолета .45-е, в то время как Шестой отряд использовал 9-мм и .357), управлением и тактикой. Я полагал, что "Дельта" находилась под чрезмерным влиянием официальных административных и учебных структур британской SAS; Чарли считал, что Шестой отряд SEAL находился под чрезмерным влиянием братьев Маркс. Мы согласились не соглашаться и соревнования по стрельбе не доказали ничего, кроме того, что мой лихорадочный и хаотичный график тренировок был столь же эффективен, как и его более контролируемый и жесткий.