Фанфик по Strongest Disciple Kenichi

— Нда... — неопределенно протянула она, подбирая с ринга посох, а потом и вовсе произнесла что-то непонятное: — Теперь я начинаю лучше понимать Кисару...

После чего она просто молча ушла. Вскоре около лежачего в непонятках Кеничи возник Кенсей. Мастер вздернул ученика за шкирку, придавая вертикальное положение и зашептал:

— Сваливать надо, Кен-тян, в зале прошел слушок, что ничья подстроена...

Мысленно оценив размер толпы, парень согласно кивнул и, не вдаваясь в детали, последовал за изворотливым китайцем: смысл плакаться о "сломанном позвоночнике", если и без этого очевидно, что это была последняя драка, и отмазки уже не нужны? Единственное, что его смущало — это отсутствие второго сопровождающего. Но волноваться за Сакаки парень посчитал пустой тратой времени и оказался прав: мастер карате догнал их около входа в коридор, ведущий к запасному выходу.

Довольный вид мастера внушал Сирахаме серьезные опасения: не попал ли он в еще большую кабалу из-за результата поединка? А то кто их знает, этих мастеров, может у них ничьи еще больше не котируются, чем поражения? Решив, что прояснять этот вопрос нужно по горячим следам, он начал с извинений:

— Простите, Сакаки-сенсей, что подвел вас.

— О чем ты? Мы только что срубили ох... огромную кучу бабла!

— Но я же не выиграл! — удивился Сирахама и тут же впал в ступор от неожиданной догадки. — Мастер, только не говорите, что вы поставили на ничью!

Кенсей, прикрывающий отход, слегка подтолкнул остановившегося парня, мол, поговорить можно и на ходу, а Сакаки ответил:

— Нет, в последнем драке я поставил на то, что ты не проиграешь.

— То есть выиграю? — уточнил Сирахама, возобновляя движение.

— Не проиграешь, — с нажимом повторил мастер.

— И букмекеры вам выплатили с такой-то формулировкой? — не поверил парень. — Это и впрямь выглядит подставой с нашей стороны, едва ли не больше, чем если бы вы поставили на ничью...

— Попробовали бы только не выплатить, — многообещающе ухмыльнулся Сакаки, продемонстрировав ученику свой сжатый кулак, излучающий убийственную ауру.

После такого жеста разговор увял сам собой, и Кеничи даже не пришло в голову поинтересоваться — а с какого такого перепугу Сакаки поставил на "непроигрыш" именно в последнем поединке?

Вскоре троица окружила одиноко стоящий мотоцикл в раздумьях над тем, каким способом им теперь добираться до дома. Кенсей первым взял слово и сказал, что не намерен участвовать в композиции "трехслойный пирог из мужиков" и спокойно доберется до Редзанпаку на автобусе. Кеничи немного подумал, оценил свои шансы доехать в целости и невредимости в компании залитого по уши пивом водителя-лихача, и пришел к выводу, что тише едешь — дальше будешь, и решил составить компанию китайцу.

Разделив прибыль на глаз на три кучки, Сио пробурчал крылатое напутствие что-то типа "Не тратьте все на женщин, оставьте на выпивку" и, запрыгнув в седло мотоцикла, умчался в неведомые дали, которые по молчаливому согласию оставшихся заканчивались где-то у ближайшего паба или магазина.

Всю дорогу до остановки да и в самом автобусе Кенсей восхвалял последний прием Сирахамы, периодически пытаясь выведать атрибуты груди его противницы. От этого знания Кеничи всеми силами отнекивался, ссылаясь на то, что в тот момент был гораздо более озабочен своей спиной нежели тем, чем там об него трутся сверху.

Чтобы как-то перенаправить энтузиазм Ма Кенсея в более мирное русло, парень поинтересовался наобум придуманным вопросом:

— Мастер, а как долго мне еще заниматься такой "практикой"?

— А что, неужели не понравилось? — искренне (по крайней мере, так выглядело) изумился Кенсей.

— Не то чтобы не понравилось (разве может не понравится выигрывать?), но... — парень изобразил неопределенный жест, который его учитель интерпретировал как "не мое это все дело — бои на потеху публике".

На что Кенсей разразился целой лекцией, отвечая на первоначальный вопрос Сирахамы. По его словам, поединки с сильными соперниками очень важны для развития бойца, но практикующий боевые искусства в какой-то момент достигает своего "потолка" и даже тысячи проведенных боев возможно не смогут помочь ему перейти на следующий "этаж". А то и вовсе кажется, что он уже достиг "крыши" и дальше подниматься просто некуда!

— ...так вот, помочь в построении следующей ступеньки его мастерства может либо глубочайшее переосмысление своего "Я", что не каждому дано, да и процесс сей тоже не быстрый, или же помощь более компетентного человека со стороны... — он сделал многозначительную паузу, намекая на то, кого именно он видит в роли "компетентного человека", но после сделал предупреждение. — Конечно, получение "всего готовенького" — не лучший вариант с точки зрения конечного потенциала: ведь в таком случае приобщающийся к знаниям учителя, никогда не превзойдет своего мастера... Боевые искусства издревле развивались, основываясь на объединении обоих подходов: чтобы не изобретать велосипеды, кое-что заимствовалось у мастера, но каждый привносил и что-то новое — что-то свое.

— Поня-я-ятно, мастер, — зевнул Сирахама, который на протяжении всего монолога с трудом удерживал себя от желания заснуть.

"Эх, ладно, Кен-тян, в бордель на экскурсию поедем в следующий раз", — подумал Кенсей, глядя на ученика, проигравшего свой последний поединок со сном.

На этом для ученика Редзанпаку беспокойная среда закончилась...

Глава 14.

Отступление. Резиденция "Белой гвардии". Четверг, за час до первого урока.

Ниидзима держал в руках бумажный блокнот, задумчиво перелистывал его страницы и периодически что-то яростно в нем черкал, иногда сверяясь с данными из лаптопа, лежащего на столе. "Эх, Сирахама-Сирахама... А поначалу казался таким доверчивым лопухом... Впрочем, мой анализ не может врать — тобой легко манипулировать, просто следует подобрать к тебе нужный ключик. Что ж я сделаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, и тогда ученик Редзанпаку послужит мне первой ступенькой к возвышению над миром боевых искусств!"

Утро следующего дня. Трапезная Редзанпаку.

Сидя между Коэтсуджи и Сакаки Сирахаме не составило никакого труда протянуть руку под свой стул, извлечь из обмотанных скотчем бумажных гнезд одну за другой две бутылки с пивом и передать их под столом своему второму соседу.

— Ловко, — прокомментировал его манипуляции Аксамэ, даже не повернув головы в его сторону. — Вчера сделал закладку?

Парень обреченно кивнул, подозревая какой-то подвох в таком внимании со стороны главного тренера Редзанпаку, и не ошибся.

— Тогда завтра тебе придется выдумать что-то другое.

— Почему? — спросил он, уже фактически зная ответ, но лелея при этом хрупкую надежду на свою ошибку.

Надежда со звоном разбилась.

— Конечно, потому что я расскажу Мию-сан — будет тебе тренировка по развитию воображения.

— Но как только она узнает, что я проношу... "контрабанду", я даже боюсь представить, что она со мной сделает! — Даже при явном отсутствии Мию в трапезной, он не рискнул употреблять слово "пиво", находящееся под запретом на всей зоне влияния внучки Старейшины.

— Не волнуйся, я скажу, что это такая тренировка под названием "Победи или просидишь два месяца на зеленом горошке", — озвучил Акисамэ наказание за провал его тренировки.

— Она же устроит мне обыск в комнате! — не сдавался школьник, не чувствуя в себе силы придумать еще тринадцать способов проноса пива в охраняемую зону.

— Я скажу ей после школы, так что у тебя будет время после завтрака его перепрятать. А даже если и найдет — ты всегда можешь купить еще. Пока его не отберут у тебя именно в трапезной, это не будет считаться провалом, — мастер "успокоил" своего подопечного

"Не было печали...", — приуныл, было, парень, но тут он встретился взглядом с улыбающимся Кенсеем. "А вот уже один способ придумал: попрошу Кенсея пронести, пусть выполнит свой долг мастера", — с этой мыслью он улыбнулся в ответ, но видимо в его улыбке было что-то лишнее, потому как Кенсей сразу насторожился, да и остальные мастера стали поглядывать с подозрением...

Настроение тут же повысилось. Принцип "Сделал гадость — на сердце радость!" оправдал себя. "Пойду-ка теперь в школе шороха наведу..."

Полчаса спустя. На подходе к школе.

Перед входом в обитель знаний Сирахама расстался с Мию, отговорившись делами. До начала первого урока оставалось около десяти минут, и парень вполне мог бы успеть выцепить кого-нибудь с белой повязкой на руке, дабы внести посильный вклад в их общее с Кисарой дело, благо настрой был подходящим.

Но примериться к роли гопника ему не удалось. Едва Мию пропала из поля зрения, как к Сирахаме, задумавшемуся над выбором места поиска, подошел искомый объект оного поиска. Парень ничем не примечательной внешности — по виду типичный школьник — протянул ему запечатанный конверт с наклеенной на нем фотографией Кеничи со словами "Просили передать". Не усмотрев на предплечьях незнакомца компрометирующих белых повязок, он не стал его задерживать и просто проводил подозрительным взглядом удаляющуюся спину.

Изучив подпись "С.К. от Б.Г." и с задумчивым видом взвесив на руке достаточно пухлую посылку, Сирахама пересмотрел свои ближайшие планы: ведь возможно содержимое посылки могло приблизить его к цели куда быстрее, чем шастанье по коридорам в поисках членов этой самой "Б.Г.".

Присмотрев незанятую скамейку, школьник приступил к изучению подарка. Внутри конверта находились короткая записка и несколько фотографий, чье качество лишь чуть-чуть недотягивало до кенсеевских образчиков. Поскольку первый же снимок отличался крайней экспрессивностью — стоящий на коленях Сирахама смотрел с фотографии удручающим взглядом — то Кеничи принял решение начать просмотр именно с фоток. На оставшихся изображениях превалировала его избитая тушка в тех или иных унизительных ракурсах. На одной было заснят момент, как он снимал на крыше зуд от костюма как раз незадолго до того, как был вырублен одноруким боксером. "Да уж, теперь понятно почему у них были такие лица — выглядел я со стороны как самый распоследний извращенец — надо будет Кенсею подарить на память". А на последнем фото была запечатлена развязка событий на крыше: три избитых тушки и Кисара-победительница, восседающая на нем. "А она-то что там забыла?" — вот тут парень удивился. — "Я всегда считал, что меня мастера вытащили из этой заварушки... а оказывается, это она подсобила. Ну, и дела. Нужно не забыть, спросить у нее да и поблагодарить заодно".

Оба заинтересовавших его снимка были убраны в сумку и для сохранности запиханы в первый попавшийся учебник, а парень обратился к записке, отличающейся краткостью.

"Сирахама, если не хочешь увидеть эти фотки, расклеенными по всей школе, с соответствующим описанием к ним, приходи после уроков по адресу...", — далее стоял незнакомый адрес. Кусочки мозаики со щелчком заняли свои места, наконец-то, прояснив личность его недоброжелателя. Ему вспомнились похожие постеры о победе над Даймонзи и Цукубой, развешенные по школе, реплика этого ушастого засранца о колено-преклонном Сирахаме, а также то, что он является главой клуба журналистики — а значит человеком с большими возможностями как по сбору, так и по распространению информации. Ну, и еще много чего по мелочи...

На попытку шантажа Сирахама отреагировал на удивление спокойно: раскрытие компромата, без сомнений, его опозорит, но про него итак уже ходит немало противоречивых слухов, одним больше, одним меньше — какая разница? На самом деле он немного ошибся в своих рассуждениях — сплетни, ходящие по школе в основном касались только Нандзе, а если и затрагивали Сирахаму, то лишь косвенно, не выставляя его при этом в плохом свете.

Хорошенько обдумав ситуацию, парень потянулся к телефону.

— Да? — из трубки донесся безрадостный голос Кисары, по всей видимости вчерашний допрос Коги ничего не дал.

— Я его нашел.

Он сказал только три слова, но зато какой эффект они оказали. Едва до абонентки дошел смысл этой фразы, как из трубки полыхнуло таким кровожадным предвкушением, что Сирахама невольно напрягся, хотя и знал, что эта убийственная аура, окружившая его телефон, направлена на другого человека. Далее последовал небольшой диалог.

— Кто?

— Президент клуба журналистики — второкурсник Харуо Ниидзима.

— Это точно? — с нетерпением переспросила девушка.

— Стопроцентной гарантии, конечно, не дам, но где-то девяносто девять и девять в периоде...

— Ясно, — оборвала она его. — Ты его поймал? Где вы? Я сейчас приду...

— Погоди! Я не знаю, где он сейчас. Но он был так любезен, что сам пригласил меня на встречу после занятий. Ты присоединишься?

— А сам как думаешь? — на сей раз из трубки потянуло раздражением в виде реакции на столь глупый вопрос.

— Это был риторический вопрос, — поспешил успокоить свою напарницу Сирахама. — Предлагаю встретиться перед последним уроком в парке, что около памятника Нобунаге.

— Неужели прогуляешь? — с заметной язвительностью поинтересовалась Нандзе.

— Отпрошусь, — поправил он. — Надо же скоординировать наши действия.

— Да какие действия? Заходим, вяжем и... — тут она задумалась. — Хм... Ты знаешь, я столько думала о том, как поймаю его, но еще ни разу всерьез не задумывалась, что буду делать после... ну, кроме того, что измордую до потери сознания.

— И это тоже обсудим, но сначала нужно его схватить: а ну, как сбежит? Лови потом этого ушлого типа по всему городу.

— Уговорил, — нехотя дала она свое согласие после недолгого молчания.

— Тогда до встречи.

— До встречи.

Предобеденное время.

Пару раз во время перемен Сирахма пытался найти Ниидзиму, но ни расспрос одноклассников горбоносого, ни дежурство около класса, ни посещение клуба журналистики положительного результата не принесли. Но получение отрицательного результата позволило довести его уверенность в сделанных им выводах до ста процентов. В итоге ему пришлось все оставить до обеда, перед которым у него намечалась встреча с напарницей...

С последнего урока Кеничи отпросился едва ли не в последнюю минуту: в какой-то момент у парня взыграла паранойя, и он решил перестраховаться и сбросить возможный хвост. Идя по пустым школьным коридорам, он периодически оглядывался, проверяя, не следят ли за ним коварные подсылы "белогвардейцев". До парка Сирахама добирался тоже с оглядкой, но никого подозрительного так и не заметил.

— Фух... — выдохнул Сирахама, плюхаясь на скамейку рядом с девушкой. — Добрался.

— Сирахама, тут идти от школы пять минут, и это если не напрягаться, — не поняла девушка подобной фразы.

— Петлял аки заяц, сбивая возможный хвост, — пожаловался он.

— Ты пересмотрел фильмы про Бонда.

— После прослушки телефона я уже ничему не удивлюсь, — раскрыл истоки своей паранойи парень. — Не хотелось бы упустить его и ловить потом по всему городу... Что с тобой?