— Ха-ай...
— Так, давай сюда свой рюкзак, посмотрим, что там тебе выдали на складе. — Итогом инвентаризации стала куча колюще-режущего хлама не лучшего качества, стандартная аптечка и пачка пищевых пилюль с расчетом на две недели. М-да... Логично, конечно, что генины сухпайков на неделю с собой не унесут, за неимением лишнего места. Но, ками, жрать-то им чего? Кстати, у джонинов и чунинов на миссиях есть такая фича, как необходимые расходы. Из казны им погашаются траты на еду. А если хочешь отдыхать с удобствами в гостинице — будь добр, плати сам. Шиноби, не развалишься от ночевки в лесу. А вот если генины, то одно — крутитесь как хотите. Мда. Какая-то дыра в правилах... Надо подумать, как исправить.
Иду к своему оружейному шкафу, вынимаю сразу сами ящики — а чего маяться и толочься в углу, если можно выложить их на пол и спокойно удобно разобраться, что нужно, а что — нет? Передаю поштучно мелкому, пальцем показывая в центр комнаты. Послушно раскладывает их веером.
Достаю пять свитков. Один откладываю, вслух уточнив, что он для еды. Садимся на корточки. В три кучки собираем то оружие, что ему выдали, плюс кое-что от меня. Часть сразу перекочевывает в его набедренную сумку. Что-то парень рассовывает по 'привычным местам'. Остальное будем запечатывать.
Предупреждаю, чтобы смотрел внимательно, и показываю, как запечатать. Потом вновь подаю чакру и освобождаю свиток. Прошу повторить. С третьей попытки у него получается. Хвалю, запечатываем вдвоем все три свитка.
Беру четвертый, подхожу ко второму шкафу, Наруто хвостиком идет следом. Выкладываю бинты, антисептик, кровевосстанавливающее, пластыри со снадобьем на обратной стороне, перекись, пару кусков льна, коробочку с легкими стимуляторами вроде настоек жень-шеня, левзеи и элеутерококка. Поясняю: это если голова кружится и от недосыпа. Туда же кладу прополис, лечебную вытяжку из трав для обработки ран и довольно дорогую смесь цветочной пыльцы (хорошо восстанавливает физические силы). Все пункты по мере добавления подробно поясняю. Отдельно заворачиваю несколько стимуляторов, кладу в карман, пока мелкий не видит.
— Наруто, ты все понял? — Может ему записать все-таки?
— Хай, Баа-чан. — Ладно, понадеемся, что запомнил...
— Повтори, — вовремя отпихиваю у него с дороги ящик — чуть не наступил, поросенок! А там сюрикены. Острые.
— Это... — Умудряется слово в слово повторить все пояснения. Молодец какой!
— Все верно. Надеюсь на твою сознательность и взрослость. Все это даю помимо стандартной аптечки, что тебе выдали на складе. Как понимаешь, светить таким разнообразием не стоит. Достанешь только когда понадобится. Пошли наверх, будем тебе еду складывать. Там онигири в холодильнике, сложи пока в коробку, — вручаю готовые свитки, жду, пока скроется на кухне. Сама вставляю на место ящики, закрываю и иду следом. Наруто уже деловито докладывает последний шарик, спешно жуя 'те, которые не влезли'. Качаю головой, но решаю промолчать — пусть учится самостоятельно думать наперед. Вытаскиваю из духовки большой пирог, перекладываю в пластмассовую емкость, разрезаю на порции, герметично закрываю. Кладу рядом пакет с овощами. Отдельно складываю все лепешки. Сюда же сладкое (печенье, булки, конфеты). Пакетик мяты. Отсыпаю в коробочку соли и сушеных трав. В коробку побольше отправляются остывшие мясные оладьи... Наруто смотрит на все это богатство и пускает слюнки. Приглашающе махнув рукой, разрешаю самому все запечатать. У него прекрасно получается.
Часы показывают без пяти минут три. Показываю пальцем на циферблат, спрашиваю:
— Ну что, успели же?
— Ой-ой, я не добегу! — Пресекаю не успевшую начаться панику: — Прячь свиток и бери меня за руку.
Мелкий затыкается и делает как сказано. Шуншином отправляюсь поближе к воротам. Вываливаемся на толстой нижней ветке какого-то дерева. До ворот осталось каких-то пятьсот шагов. Наклоняюсь, шепчу в ухо:
— Ну, вот видишь, успели же! — придерживаю за ладонь, договариваю: — Только это секрет, и чтобы ни-ко-му, договорились?
Подмигиваю. Наруто расплывается в ухмылке и мелко кивает, показывая 'замочек' на губах. Чмокаю в лоб и легонько шлепаю по попе. Спрыгивает в ветки. Смотрю, как он бежит в сторону уже собравшейся группы, машет и что-то кричит... Ухожу шуншином во дворец. Вываливаюсь посреди приемной. Народ запугать — наше все! Вон опять забегали, как в попу клюнутые. Вот почему пока лично с плеткой над душой не встанешь, ничего делаться не будет... Ладно, все это лирика. Вот и Ширануи скачет навстречу.
— Генма, Тензо предупредил?
— Да, Цунаде-сама. Он ждет возле кабинета.
— Отлично, спасибо. Зайдешь через пять минут, а пока испарись куда-нибудь...
— Слушаюсь.
В коридоре рядом с дверью, слегка светящейся барьерами, уныло стоит наш Буратино: руки в карманах, лопатки сгорблены... М-да.
— Тензо! — Поднимает голову, кланяется. — Ко мне в кабинет!
Идет следом. Под бдительным оком АНБУ заходим.
— Ширануи тебе все передал?
— Хай, Цунаде-сама.
— Тогда повтори, чтобы я убедилась, что вы ничего не напутали.
— Слушаюсь. Джинчурики Узумаки Наруто, принц Учиха Саске как самостоятельная команда, в составе которой третьим участником идет бесклановый генин Харуно Сакура, направляются на миссию В-класса в Страну Чая условным сроком на две недели... — Ну и нудным голосом процитировал мне мой же приказ. Цель миссии, полномочия команды, особые указания на случай возникновения непредвиденных обстоятельств, экстренная связь, собственная роль... Нет, все верно, но как-то исполнитель не рвется в бой. Стоит, смотрит. Черными своими глазами.
— Все верно. Задача вам ясна, я так понимаю?
— Хай. — Стучу пальцами по столешнице, разглядываю выпрямившуюся фигуру.
— В таком случае, подтверждаю ваше участие в миссии, — беру лист с приказом, подмахиваю. Продолжаю. — Вот эти серые таблетки, — перебрасываю кулек, — использовать в случае безвыходной ситуации. Доза высокая. Вполне вероятно, что для вас она окажется предельно высокой... Это — мои боевые стимуляторы, и они действительно 'на самый крайний случай'. Но, будем надеяться, что не пригодятся... — Провожу рукой по волосам. Уточняю. — Еще вопросы, пожелания есть?
— Нет, Цунаде-сама.
— В таком случае, приступайте к выполнению.
— Слушаюсь. — Фигура испарилась в вихре шуншина. Минутой позже в дверь поскребся Генма.
— Цунаде-сама, можно? — Гаркнула, чтоб заходил.
Сначала зашла стопка бумаг. За ней уже сам джонин. Я испытала непередаваемое чувство счастья. И желание побиться головой о стол. Стол жалко.
Освещать списки выполненных миссий и подмахивать зарплатные ведомости я закончила где-то через час. Потерла уставшие глаза. Интересно, как поведет себя на этом задании Наруто. Первая сложная самостоятельная миссия... 'Чип и Дейл спешат на помощь!' Однако из детишек может выйти толк... а бестолочь останется. М-да. Сколько их там не будет — неделя-две? Ну и замечательно. Пока под ногами не путаются, хоть дела свои переделаю. Кто там на повестке дня? Секретарь, мне нужен секретарь. Причем срочно! Вот с этого и начнем, пожалуй...
Вызвала Генму, озвучила запрос на подшивку дела Анко. Тот сначала удивился, но потом спохватился и сделал лицо кирпичом. Чего-то чиркнул в блокноте. Хм. Подглядеть просто так не получится. А жаль. Но я над этим еще подумаю... Усмехаюсь.
Ширануи до сих пор при виде меня слегка нервничает. Странно — не припоминаю, чтобы я его в детсадовском возрасте пугала. Надо будет выяснить. Ладно, все равно это пока не к спеху.
Хм. Что же еще я хотела?.. Нет, мне действительно СРОЧНО нужен секретарь! И личный помощник! И нормальная охрана, а не этот... цирк на выезде.
А, точно! Карты. Стучу пальцами по столешнице. Озадачиваю подчиненного немедленно найти и принести сюда карты Конохи — нынешнюю (со всеми объектами и обозначениями), старую (до нападения Кьюби, с теми же требованиями), самую старую — то есть карту местности еще до того момента, как здесь зародилась Скрытая Деревня, и обычную геодезическую.
Генма шустро все записывает. По мере озвучивания у него все больше округляются глаза: на фига мне это надо, если в штабе вроде все есть, да и тут одна висела? Ищет взглядом по сторонам, а нет ее! Сорвала и на помойку приказала вынести. Да шучу я, шучу. В столе лежит. Как вещдок. Теперь уже я делаю лицо кирпичом. Кланяется и выходит. Вдогонку кричу:
— Первое чтоб через две минуты у меня на столе было! Со вторым можешь не спешить, но как найдешь — заноси в кабинет и жди, пока не вернусь! И приемную перед кабинетом чтоб убрали через час и рабочее место там приготовили! И булочек мне с кухни захвати!..
Стоящий на пороге парень наконец поворачивается и грустно так говорит:
— Слушаюсь, госпожа. — Мне кажется, или он так пытается давить на совесть?.. Не выйдет: сдохла в давние времена и успешно кремирована. Дважды.
Уже через минуту в двери кабинета тихо стучится и испуганным зверьком заходит какой-то чунин. Смотрит на меня умоляющими глазами и на вытянутых руках кладет на край стола пухлую папочку. Третий раз это чудо синеглазое вижу. Кста-ати — он же в палате должен лежать и никуда не рыпаться! Хм. Странно. Что-то не очень верится, что конкретно это недоразумение могло сподобиться удрать из больницы... Дрожащим голосом спрашивает:
— Я могу быть свободен, Хокаге-сама?
Отрываюсь от документов:
— Тебя уже выпустили, что ли? — Угу. Досрочно, блин! А как же насчет святого — промурыжить?!
— Д-да, Шизуне-сан написала, что я совершенно здоров!
— М-да? — О как. А по виду и не скажешь...
— Ну, тогда иди... Тобинедзумо-кун*. — Мальчик вздрагивает, спотыкается и нервно вылетает из кабинета. Кукушка издает очередное 'Боммм!' Тьфу. Достала!
Папочка, конечно, содержательная, но ничего особенно нового для себя я там не увидела. Разве что девчонка пару раз за прошедшие годы меняла место постоянной дислокации. Адреса прилагались.
Слава ками, её нынешняя квартира не на другом конце деревни! И как раз кондитерская по дороге. Раньше была. Зайти бы — хоть поздороваться да пару пирожных взять к обеду. Сверяюсь с часами — четверть пятого. Как раз к половине шестого вернуться успею. Беру свиток с бенто, запихиваю в набедренную сумку, закрываю папку в столе, активирую стационарный барьер на ящиках. Задумчиво смотрю на дверь... на окно... снова на дверь. Что-то как-то тихо. Хулигански ухмыляюсь и выпрыгиваю в окно: вот и проверим качество моей нынешней охраны! Делаю Хенге темноволосого подростка. Иду вверх по стене, перелезаю на крышу — и ни-ко-го. Хм. Прислушиваюсь — правда пусто! Ну надо же... В два прыжка пересекаю крышу, примериваюсь... И вот я уже на крыше архива, вцепившись всеми конечностями... Как-то это слишком просто оказалось. Даже обидно. Два прыжка вниз, и на полной скорости несусь через лес. Так, конечно, путь длиннее, зато с ветерком. Боковым зрением улавливаю отдаляющуюся башню, примерно высчитываю положение общаги Анко и нужный мне магазин. Где-то здесь. Наверное.
Разворачиваюсь и спускаюсь по склону. Прыгаю вниз, попадаю на чей-то задний двор. Аккуратно перепрыгиваю грядки с помидорами, балансируя на тонких вбитых в землю колышках — к ним-то помидоры и подвязаны. Бегу по хлипкому забору, спрыгиваю на кривую улочку — пусто. Значит, мне опять повезло. А теперь по направлению к радиальной улице. Фух! Тут народ уже ходит. Так. Надо сориентироваться. Нет, визуально не получается. Остается только пройтись и принюхаться. О! Шоколадным тортом пахнет! Мне сюда...
Открываю старенькую витражную дверь. Звенят бубенцы. Поднимает голову сидящая за стойкой пожилая женщина.
— Добрый день, Йошино-сан, — снимаю Хенге и улыбаюсь. Женщина неверяще спускает с носа очки для чтения, близоруко щурится, всплескивает натруженными руками и неловко выбирается из-за прилавка, придерживая полы длинного кимоно. Со смехом поддерживаю ее за локоть. Она останавливается, отпускает подол, вцепляется в меня обеими руками, заставляя повернуть лицо к свету.
— Цунаде! — В глазах старушки стоят слезы.
— Да, это я, — смущенно улыбаюсь. Не ожидала, что она еще жива, и что меня до сих пор помнит. В груди теплеет. Осторожно обнимаю за плечи, веду к столику у дальней стены.
— Сколько же лет тебя не было? Десять? — Видно, что женщина растеряна и рада одновременно.
— Больше, Йошино-сан, — грустно улыбаюсь и легонько глажу ее руку, лежащую на столе. Кожа уже тонкая, как пергаментная, видно все вены и косточки... Стара она стала, ой как стара.
Смотрит на меня, качает головой, спохватывается:
— Что же я сижу! Сейчас тебе чаю сделаю и твою любимую тарелку пирожных принесу! Голодная, наверное!.. — Придерживаю ее за рукав:
— Не надо, Йошино-сан. К сожалению, у меня очень мало времени — я бы лучше с вами просто поговорила. Потом поем, не волнуйтесь. — Старушка недоверчиво прищуривается: мол, врешь ты все, знаю я тебя! Затем вздыхает и улыбается.
— Ну так что ж, девонька, с чем ты ко мне пришла? — Теперь вздыхаю уже я: многое и хотелось бы рассказать — да нельзя. Но просто так сидеть я тоже не буду, мне уже не пятнадцать и даже не тридцать, мое время — очень дорогая штука...
— Йошино-сан, я не буду сейчас вспоминать, как уходила из деревни, и что было потом. Лучше расскажу, что есть сейчас. — Старушка качает головой, но ничего не говорит. Ответно гладит пальцами мою руку.
— Так сложилось, что совсем недавно я приняла пост Хокаге. Скажу честно, деревня разваливается, и развалена она была изнутри... — Бабулька огорченно качает головой: мол, знаем, плавали. — Теперь у меня везде нескончаемая череда абсолютно безотлагательных дел, которые надо решать, решать, решать. Очень мало кому можно верить хотя бы частично, а еще меньше кому — довериться, — делаю паузу, горько сжимая губы.
— Да, девонька, жизнь такая, — старушка тепло улыбается и похлопывает меня по руке. — Но ты сильная, ты выдержишь! Мы с мужем всегда это говорили...
— Как он?
— Умер семь лет назад, — грустно улыбается, треплет меня по щеке. — Но ты не расстраивайся, он всегда считал тебя доброй девочкой и перед смертью просил шинигами передать тебе всю его удачу и выносливость.
Усмехаюсь. Да, Ямамото-сан был именно таким. Всегда верил в меня, всегда меня поддерживал и учил быть стойкой. Несмотря на то что я им была не родная, и вообще — из крутого клана... Ко мне относились примерно как к племяннице. Утешали, зареванную после гибели деда, баловали, оставляя мои любимые пирожные. Они вообще меня любили. Просто так, ничего не требуя взамен... Удивительные люди!
Но не время вздыхать и предаваться воспоминаниям:
— Незадолго до принятия поста Хокаге я... м-м-м... самовольно приняла опеку над джинчурики Узумаки Наруто, сыном Минато и Кушины. Теперь он зовет меня бабушкой... — Дружно смеемся. — А сейчас я иду к Митараши Анко — знаете такую? — Старушка кивает, соглашаясь.
— Ученица Орочимару-куна. Зачем она тебе? — испытывающе щурится.
В защитном жесте поднимаю руки:
— Я не сделаю ей ничего дурного, честью клянусь! — Удовлетворенно кивает, с любопытством переспрашивает: — Так зачем?
