Всё это является следствием одной подмены, одного недопонимания. Есть интересы класса — и есть воля класса. Интересы класса объективны, их можно выявить, исследовать, как общие — так и частные. Воля класса, особенно воля в данный момент — непредсказуема. Она может быть любой — в том числе самоубийственно противоречить самому существованию класса и человечества. Противоречить именно самоубийственно — не взращивая из класса новые страты, как виды Дарвина преобразуются во что-то более прогрессивное и приспособленное, а просто исчезая, как засохшая тупиковая ветвь.
Да и с осознанием себя частью класса — вопрос часто открыт...
День чекиста, день чекиста, день чекиста — самый самый лучший день...
Привязался мотивчик детской песенки будущих семидесятых... про день игрушки... а ведь Маннергейм не об игрушках обычно докладывал. Понедельник как-то сложился как День ВЧК — то ли, чтобы получить заряд бодрости на неделю, то ли чтобы не портить выходные всякими неприятными новостями и статистикой... Не читать газет и отчётов мы себе, конечно, позволить не могли, но в воскресенье новости сводились к минимуму, в воскресенье мы больше заботились о том, какие бы новости создать. Благо неспешность нынешних технологий пока что позволяла отвлечься от злобы дня. А вот понедельник — да, начало трудовой недели, никуда не денешься.
— За прошедшую неделю было произведено принудительных уборочных, в соответствии с Указом, двадцать восемь эпизодов. В семи случаях пришлось вмешаться нашим частям особого назначения — особо упорные помещики успели вооружить часть своих и нанятых людей и оказать инициативным крестьянам сопротивление со стрельбой. Причём в двух случаях были организованы форменные засады и огонь был открыт сразу на поражение. Одновременно в пяти эпизодах неустановленными лицами были спровоцированы погромы помещичьих усадеб с вандализмом, поджогами, в одном случае — и с садистким убийством проживавшей семьи. Следствие по всем двенадцати эпизодам начато в обычном уголовном порядке, параллельно ВЧК ведёт собственное расследование. Однако пока ничего серьёзного установить не удалось.
— Густав Карлович, я правильно понимаю, что эпизоды погромов и сопротивления не пересекались? Погромили "мирных" помещиков?
— Точно так, Ваше Величество! Причём по уже собранным данным, те, кого погромили, и не собирались противодействовать Указу, они лишь по нерасторопности управляющих затянули с уборкой. А в одном случае сами крестьяне потом совершенно не могли объяснить, что послужило хотя бы поводом к их выступлению — хлеба-то ещё не созрели, убирать было рано и на помещичьих и, тем более, на крестьянских, землях.
С садистским убийством... Конечно, отставной по ранению ротмистр, проживавший в имении, несмотря на одну ногу и контузию, всё же умудрился подстрелить двоих и зарубить ещё троих... но, насколько я помнил по ещё не написанному "Тихому Дону", да и по расследованиям 1906 года, в таких случаях могли "просто" поубивать... сжечь живьём... забить вилами или камнями... но вот такие подробности, они как-то большей практики, что ли, требуют... на второй год полноценной гражданской войны тянут. Или на человека, знакомого с обычаями Востока и Западной Европы, где такие "народные развлечения" в практике не то чтобы повседневной, но достаточно актуальной.
Когда озверели, тогда да... наши могут "бессмысленно и беспощадно". Но здесь и сейчас — озвереть вроде бы ещё некому? Привычка отсутствует...
— Какие версии отрабатываются?
Маннергейм, уже адаптировавшийся к привычке Императора сначала читать, а потом выслушивать комментарии, подал из принесённой папки несколько листов, скреплённых пружинным зажимом. Государь бегло просмотрел листки и кивнул, приглашая к продолжению доклада.
— Наиболее вероятными нам представляются два инициатора — "дикие эсеры" и заграничная агентура. Но совершенно непонятен механизм — как они успели столь глубоко внедриться и, главное, замаскироваться за столь короткое время?! С момента Указа прошло меньше пяти недель! Мы проверили всех приезжих и уехавших. Не всех ещё нашли, но показания про их поведение взять удалось. Пока пусто, всё в пределах обычного.
— Как вы считаете, Густав Карлович, у этих погромов может быть дальняя цель?
— Как вариант, да. Создать дополнительное напряжение в деревне, растравить повсюду классовую ненависть. Особенно при публичном обсуждении в печати.
— Выгодоприобретатели?
— Внутри страны — "адвокатские заговорщики", "дикие" эсеры и таковые же эсдеки. Эти любой повод стараются поставить против монархии как института. Половина будет кричать за обиженный народ, другая половина — за невинно убиенных девушек и младенцев. А пальцем показывают все на Указ-двенадцать-шесть. Во внешнем окружении, накоротке — Центральные державы. В долгосрочной перспективе — Англия, возможно — САСШ.
Англия... все дороги опять ведут в Лондон. Конечно, лично у меня-Виктора паранойя ещё с XX-XXI века, но, как говорится, если у вас паранойя — это ещё не значит, что за вами не следят...
— У вас имеется обзор прессы, российской и зарубежной, посвящённой этим событиям?
— Никак нет, не подумали, Ваше Величество! Упустили! Когда прикажете подготовить?
— Не торопитесь, я попрошу у Вас к следующему докладу, а для Ваших дел — решайте сами...
Маннергейм досадливо переживал, упущение было действительно наивным... Многое можно вычитать в открытых источниках, особенно если сопоставить сроки событий и публикаций... А у меня-Виктора крутилась фраза из древнего советского анекдота: "СССР? Они первыми соболезнование прислали, ещё за десять минут до старта..."
— А как там мой протеже?
— Товарищ Дзержинский знакомится с делами. В попытках агитации либо саботажа не замечен. К активной работе я его пока не привлекал — хочу понять, где он будет эффективен. Прошло пока менее двух недель с нашего знакомства.
— Не в приказание, а в предложение, Густав Карлович! Не стоит его знакомить с делами слишком долго. Натура кипучая и деятельная, по-своему шляхетская в хорошем смысле этого слова... со скуки много чего может натворить. Предлагаю пустить его по заграничному следу. Привязанностей у него за границей немного, а вот связи имеются... Опять же — по информации, "твёрдый ленинец", хотя своё мнение тоже имеет.
А значит, нам нужна одна Победа...
... но к ней есть несколько вопросов.
Вопрос первый. Победа над кем?
Технически и организационно я уже представляю, как мы себе не без пользы закончим войну с Центральными державами... и потом, совместно с Германией, сумеем оставить за собой наше полушарие. А вот потом... Даже если мы примем к Америке очень жёсткие и очень правильные меры... без геноцида не обойдётся. А это как-то... не по-русски...
Вопрос второй. Чья, собственно, Победа?
"Дней лет наших — семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят лет; и самая лучшая пора их — труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим". Нам сейчас — почти "полтинник"... если мы будем аккуратны, не будем злоупотреблять работой и правильно выбирать друзей и соратников... — ну, дотянем до 1937-го года. Может, даже до 57-го, непринципиально. У нас, конечно, будет к тому времени пенициллин, Спутник, Бомба, Инфосеть... трудолюбивый, аккуратный, весёлый, любознательный и изобретательный народ... в общем, полный Понедельник, XXII век. А кто всем этим будет пользоваться? Морлоки или элои? и как отличать тех, кому мы этим пользоваться разрешаем, от тех, кому ещё "учиться, учиться и учиться"? Потому что давать новый социум, как и новую технику, дикарям... даже умеющим чатиться через гугл-переводчика... Национально-социально-профессионально-конфессиональный состав Победителей озвучьте, пожалуйста!
И вопрос третий, технический — но фундаментально важный. По сути сегодняшней войны мы с Германией и Францией насмерть бьёмся за то, чтобы Англия и САСШ "выиграли мир". Ну, или планету, если вам так удобнее. И чтобы войну просто прекратить, достаточно мне поговорить с Вильгельмом. А вот чтобы войну прекратить с выгодой для нас, Вильгельму тоже что-то нужно дать, кроме сохранения статус-кво. Только вот что, и как, чтобы потом не стало "мучительно больно"? Ведь даже если мы начнём индустриализацию не в 30-м, а в 20-м году, то немцы-то будут готовы к новой войне с нами на пять лет раньше, чем мы... И если мы их не займём чем-то сейчас, то через буквально пару лет они возьмут у нас всё, что им будет нужно, силой. Которой нам реально нечего будет противопоставить — какой бы героизм ни проявляли наши войска, тупость командования и отставание в технике-химии быстро не изжить... Да и немцы стоять на месте не станут...
Вот и думай, что нам выгоднее. С одной стороны, не разгромив Германию буквально "в ноль" — не получишь нормальной передышки для стройки. С другой стороны, разгром Германии — одновременно обессиливает нас и вдобавок лишает источника технологий для индустриализации. Ждать, пока англосаксы влетят в Великую депрессию и станут сговорчивее на экспорт технологий — опасно и долго, а до Депрессии они нас всеми правдами и неправдами будут "опускать" до уровня колонии. Даже если мы приватируем Царьград, вполне могут у нас его оттяпать обратно, предлог найдётся. Какая-нибудь Великая Болгария или Греция предъявит "исторические права" — и готово, английский флот (всем скопом!) в Мраморном море... и мы с ним один на один, а справа, как в Крымскую войну, голодные (по-прежнему) Германия и Австрия, капающие слюнкой на Бессарабию и Малороссию...
Прошлый раз их пятнадцать лет гробили революцией, репарациями, инфляцией и Великой Депрессией, и то за семь лет восстановили армию и военную промышленность практически "с нуля". А сейчас, если Германию не добивать, нам с ней не совладать...
Позарез нужно что-то отдать Германии такое, с чем они намучаются и завязнут, но что не даст им серьёзных стратегических преимуществ. Австрию, Болгарию и Румынию? И активизировать "борьбу славянских народов за Великую Сербию и Польшу"? А Западную Украину сделать костью в горле? Без кости в горле никак не обойтись...
Так. Немцам всегда не хватало сельскохозяйственных земель и своих нефтяных полей. Остальное они либо сами имеют, либо довольно легко могут купить. Тем более, что синтетический каучук они уже делают, и лет через пять, если напрягутся, получат продукт практически не хуже натурального. Дороже, правда, но для войны хватит. Особенно если на польских бурых углях разовьют энергетику... и нас кислотой заодно потравят... Да, нелегко иметь Германию один на один...
Надо их толкать на реванш с Францией и Италией, и дальше на юг и Запад. Пусть Средиземное море станет немецким, как в сороковом году у нас, а Чёрное — русским. И Иран... Не стоит гоняться за нефтяными полями Персидского залива, на нас тогда весь мир цивилизованный ополчится. А вот устроить в окрестностях Аравии матч Сборная Англосаксии против Рейха — это будет интересно и даже полезно. Лет на тридцать можно дать ребятам игрушку... Надо только курдов кем-то занять, иначе замучаемся, там не хуже Афгана народ... М-да, тяжела ты, шапка Мономаха...
19-го июля. Вторник.
Два года, что Германия объявила нам войну! Доклад был довольно длинный. Пошли вверх, сделал хорошую прогулку по заливным лугам. На обратном пути в город прошел ливень со шквалом. После дождя стало холодно. Принял Протопопова — тов. Пред. Гос. Думы. Обедали на балконе.
Пионэры! Уходите на... Или нет, постойте!
Когда я тоже маленький, с кудрявой головой... Я был пионером.
И на полном серьёзе собирался бороться за дело Ленина-Сталина. Более того, большинство моих однокашников, среди которых, несмотря на их двойки, неуды по поведению, а в более старшем возрасте — и приводы, среди них не-пионеров не было... И они тоже были не прочь побороться за дело Ленина-Сталина.
... только вот тогда никто не смог нам объяснить, в чём же это дело заключается. Но уж точно не в сборе макулатуры...
Много позже меня занесло на политическую тусовку то ли живой, то ли мёртвой воды. Вполне себе умные мужики, один из которых был даже чемпионом по лыжам, вполне себе грамотно вскрывали, обличали и клеймили. По крайней мере, всё казалось серьёзнее, чем у Папы Зю... Я им даже денег пожертвовал, чего ни до, ни после с политиками у меня не случалось.
Только вот незадача... после трёх часов обличений, клеймения и вскрытий встал какой-то ... судя по фигуре — Кузнец... и робко спросил: ну, всё понятно, делать-то чего?!
И, поскольку Отцы Народа скромно зависли, дал привычную подсказку, от всей широкой русской народной души:
— Может, побить кого надо? Так мы завсегда готовые!
Но — не сложилось. Ни побить, ни сковать, ни построить... Потому что Отцы ничего не смогли про Дело Сталина (о Ленине они скромно молчали) толком сказать. Проблеяли лишь "читайте и изучайте Теорию Мёртвой Воды", или что там у них было... И опять приступили к сбору баблосов.
Я тут, кстати, понял, почему здесь — получается, а там — фигушки! А дело просто — в процентовке!
Там было 85% офисных и прочих хомячков с образованиями, которые обо всём могли поговорить, но дела никакого не знали. А тут — 95% крестьян, по статусу и по сути. Работящих, хитрожопых, себе на уме, суеверных, инфантильных, безграмотных, склонения от спряжений не отличающих... Но умеющих дело работать. Особенно — если на миру и небезвозмездно.
Они тут все заждались. Заждались человека, который им скажет: бей! Или — "строй!". Паши, вкалывай, копай! Лестница будет — твоим детям в светлое будущее. Там был один Кузнец, а здесь этих кузнецов...
Прошлый раз повезло с Ульяновым, в этот раз — с Романовым... Какая разница, кто командир? Лишь бы командовал "вперёд!", а не "на месте, бегом марш!"
А уж бегом или ползком — это как Бог попустит... Да хоть раком — лишь бы вперёд!
Указ Е.И.В. об образовании Георгиевских Советов
Люди, своей жизнью, геройством и кровью доказавшие любовь к России.
Позволяю и прошу приглашать в Советы не только тех, кто является Георгиевским Кавалером, но и всякого, кого Георгиевцы ценят, уважают и кому доверяют. С кем пошли бы в бой и в разведку, с кем съеден пуд соли.
Задача Советов — всемерно помочь фронту, а после Победы — обеспечить справедливое вознаграждение и воздаяние всем российским жителям, следить за постоянным улучшением народной жизни.
Прошу Советы не делать необратимых действий. Сколько возможно, применять не арест, а помещение под гласное наблюдение комиссий Советов.
* * *
Не можешь остановить — возглавь. Ну да. Заменим идею "пролетарского", а равно — дворянского и иных-прочих происхождений идеей боевых и иных заслуг. А вот так! Пусть в Советах, раз уж без них не обойтись, будут люди если не Дела, где ж их сейчас наискаться, то хотя бы поступка. Ну и... в случае чего, призванных и кооптированных разгонять будет проще, чем избранных...
