Но Талику всё же стало любопытно, как это эльф определил назначение могил, если Рихард утверждал, что холмики — клумбы. Лишний раз спешиваться и подметать землю чехлами Виталию было лень.
— А почему не цветник? — Крикнул он двум ушастым натуралистам.
— Здесь всё подписано на дощечках! — Откликнулась радостно скачущая через могилки Силь. — Тыква, опять тыква, кабачок! Огурец! И надписи такие красивые! — Восторженно вопила кавайная.
Талику и всем его сущностям окончательно полегчало. Аскольд оказался и впрямь оригиналом и приверженцем демонической парково-огородной архитектуры.
— Умеют же некоторые жути напустить. — Умиротворённо прошептал Бутончик.
— А где сами тыквы? — Озаботился вечно-голодный Витас.
— Почили в бозе. — Хохотнул Бормотун.
— Блохастый, ты меня окончательно разочаровал. — Вынес вердикт оборотню демон. Витольду идея огородного кладбища понравилась. — Осень же! Урожай собрали. Потрясающие грядки. Стильно!
Талика посетила очередная грустная мысль: вот как, оказывается, здесь разрешено писать — одно слово на перекладине могильного креста... Поэтому, он как писатель не поддержал общий восторг:
— Огород некроманта. — Талик стремительно скатывался в депрессию. — Демон-мичуринец. Он бы ещё сорт огурцов вывел "Замогильный корнишон".
— Ага, — Витаса идея новых сортов вдохновила на около-столовую тему, — и тыкву "Некрофильская сладкая", и кабачок "Зомби ранний". Кстати, я бы лучше мяса съел. Кабачки недавно были, мне не понравилось.— Непрозрачно намекнул на ужин оборотень.
— А всё-таки, — вернулся к подозрениям Бутончик, — такое кладбище в одиночку не перепахать. Тут целая бригада могильщиков нужна.
— Пусть эльф интересуется, кто здесь работает. Ему по должности положено. — Резонно заметил Бормотун.
Талик тоже был не прочь пообедать. А вот эльф с кавайной, наверное, питались чувствами, потому что никуда не спешили. Они шли в сторону аллеи и болтали. Совсем о других не думают!
Аскольд уже маячил перед домом, ожидая гостей. Писатель Золотов решил ускорить события и пустил мерина шагом. Остроухий тут же прибавил в скорости, перепрыгивая через могильные грядки. Талик делал вид, что созерцает дальнюю даль. Очень вовремя, как оказалось. В этой дали нашлось нечто примечательное. На дальний холм за виллой бодро взбирался кто-то, кого с такого расстояния было никак не опознать. Может — человек, может быть — демон или оборотень. Но бегал этот неопознанный субъект весьма быстро, раз он сумел пробежать такое расстояние от дома Аскольда до вершины следующего холма, за то время, что эльфы паслись на кладбище. Шустрый бегун преодолел подъём, перевалил через вершину и скрылся из виду.
Всё-таки гостеприимный мичуринец оказался совсем умным. Талик не сомневался — пока они будут пить, есть, совершать экскурсию по дому, посланец добежит до посёлка и предупредит тамошних демонов о неожиданном визите остроухого аборигена. Баська — не в счёт.
— Я же говорил, — опять расстроился Бутончик, — здесь дело нечисто!
Талика натурально штормило от противоречивых эмоций. Дом Аскольда изнутри оказался ничуть не хуже, чем снаружи. Можно было совсем не беспокоиться, что чехлы зацепятся за щепку на полу или запачкаются. Какие там щепки?! Пол из каменных плит на первом этаже до предела обострял чувство зависти. И не только пол. Аскольд, ну кто бы мог подумать, в прошлой жизни профессионально занимался татуировкой, а здесь, в Мутном Месте слыл замечательным художником. Талик не был знатоком живописи, но надписи в стиле "Металлика" и пентаграммы сатанистов от картины Айвазовского отличал. Аскольд не был ни Айвазовским, ни Репиным. Он рисовал гербы, вывески, драконов, вампиров и любимые сюжеты демонов Инферно в стиле "аццкий сотона" — те же татушки, только на больших досках или на стенах. Обычными татуировками живописец тоже не брезговал, но не брезговал за такие деньги, что Талик любезно отказался от предложения художественно попортить кожу. С него и Тузика-Тайсона было вполне достаточно. Он и спросил-то просто из любопытства. А вот о гербе подумать стоило...
Писатель Золотов скрипел клыками от досады. Художнику, оказывается, писать можно. Бери холст или доску и пиши на здоровье! А писателю — нет. Где справедливость, спрашивается? А если читатель хочет стать писателем, то почему его лишают возможности самовыражаться? Загоняют творческую личность в подполье!
И всё же, кое-что не могло не радовать. Пример Аскольда показывал, что в Мутном Месте можно жить вполне прилично. И Талик захотел зажить прилично как можно скорее. А то едут-едут — никак не приедут. Надоело уже мотаться по дорогам. Путешествовать хорошо, если есть место, куда вернуться. И незачем кататься туда-сюда, надо просто остановиться недалеко от Инферно и застолбить свои владения.
Продавались здесь только готовые строения с обихоженными окрестностями, а вот пустая земля... Когда Бутончик узнал, что застолбить ничейный участок можно даром, прочие сущности чуть с ума не сошли от его писка. Меркантильный вампир тут же составил план действий, в котором на встречу с прекрасной демонессой отводилось полчаса: "Посмотрели и побежали, нечего время тратить на всякую ерунду, а то без нас все лучшие земли расхватают".
Во время осмотра мраморного бассейна в ванной, Талик попутно поинтересовался, кто же это всё построил и перепахал. Аскольд любезно поделился информацией, где брать рабочую силу. К весне в Инферно скапливалось такое количество поиздержавшихся за зиму невест-всех-тёмных-эльфов, что они охотно нанимались на сезонные работы. Талик представил невест-попаданок, рыхлящих могилки под огурцы, и поразился извращённости демонической натуры Аскольда. К лету упахавшиеся красавицы получали плату от окрестных ленд-лордов и стремились обратно в город, в надежде всё-таки прорвать кордоны демонов и добраться до Москвы. Осенью всё повторялось. Хитрые демоны Инферно не только исполняли условия договора с эльфами — "держать и не пущать", но и имели неплохой доход с их несостоявшихся невест.
Со строителями дело обстояло несколько хуже. Художник только прошлую зиму провёл в новом доме. До этого он пять лет обретался во времянке. Что-то, что мог, он строил сам, а как только находил хотя бы пару работников, становился прорабом.
— Их ещё попробуй найди, желающих на стройке поработать! — Сетовал Аскольд. — Зато мне фундамент из камня клал ученик печника! — Гордо сообщил демон-читатель. — Вампир, кстати. Они иногда в Инферно наведываются. Заодно и подработал по дороге.
Талик не стал ломать голову, почему ученик печника так сильно мечтал стать вампиром, что всё-таки им стал. Может быть, родители были пьющие...
После осмотра дома, Талик твёрдо решил, что, во-первых — и впрямь пора переходить к оседлому образу жизни, а, во-вторых — у него дом будет лучше. Из принципа! Не может дом писателя быть хуже, чем у читателя. Как именно лучше, Талик пока не мог себе объяснить. Рисовать писатель Золотов не умел. Будущая усадьба-замок-дворец рождалась в воображении какими-то кусками и несколько расплывчато. Заказывать дизайн-проект Аскольду — слишком дорого. Сидеть пять лет в сарае, пока кто-то построит нечто, что заказчик и на пальцах-то показать не может, Талик тоже не хотел.
Бутончик приуныл. Бормотун молчал и игнорировал настойчивые мысли соседей по организму о замешивании раствора и переноске камней магическим способом. Горгуль вообще на строительные темы мыслить не желал. Герой-любовник был занят сочинением стихотворения о прекрасной демонессе, но застрял на рифме "рога-нога". Витас заведовал желудком и наслаждался процессом поглощения еды.
Аскольд честно признался, что повар из него никакой, и предложил гостям бутерброды с копчёным мясом. Оборотень урчал от удовольствия, но советовал, наплевав на приличия, "не портить хороший продукт хлебом". Талик его некультурное предложение проигнорировал и жевал бутерброды как положено. К тому же, мясо было солоноватым, чтобы жевать его просто так без гарнира.
Подозрительность Бутончика снова ожила, когда хозяин виллы спохватился, что гости питаются в сухомятку, и принёс сразу три кувшина вина. На сей раз, вампир был прав. Демон-читатель собирался насколько возможно подпоить гостей, особенно эльфа. Нальдо достался оловянный стакан с гравировкой, в котором без труда угадывалась средних размеров ваза для цветов.
Обхитрить остроухого Аскольд, к сожалению, не смог. Никакие тосты "за встречу", "за процветание этого дома" не сработали. Зато сам демон-мичуринец изрядно набрался, показывая пример как надо пить до дна. К концу застолья состоятельный читатель стал болтливее некуда. К несчастью, к нему присоединился Рихард.
Талик его словоиспражнений долго не выдержал и сбежал под предлогом кормёжки хоббитов, которых оставили играть камешками возле конюшни. Вскоре к нему присоединилась Силь, а следом и Нальдо с Баськой.
Но кое-чего демоны-читатели всё-таки достигли. Ни в какой посёлок они ехать уже не могли. Из открытых дверей виллы доносилось "Пацан, ты, в натуре, меня уважаешь?!" в исполнении Рихарда и ответное бормотание Аскольда. С гостеприимной виллой пора было прощаться. Вот только пить очень хотелось.
На поиски колодца отправился Нальдо. За углом дома остроухий неожиданно наткнулся на щуплого демона с зачатками крыльев, который назвался "помощником художника". В доказательство он продемонстрировал флягу масла, за которой, якобы, ещё утром был отправлен в посёлок. Талик его утреннюю пробежку наблюдал незадолго до обеда, но выдавать своих, ни писатель, ни тем более Витольд не собирались, даже если эти "свои" работают на побегушках и крыльями не вышли.
Остроухий не стал тратить время на допрос ещё одного демона. Он как-то неожиданно заторопился. Силь уже выводила оседланных лошадей, Баська усаживал на кобылу жующих хоббитов. Поднялась такая суета, как будто вилла Аскольда была заминирована и с минуты на минуту должна взорваться. Талик мог бы заартачиться и отказаться вообще куда-то ехать, но перспектива провести вечер в компании Рихарда как-то не очень вдохновляла. Горгуль напомнил о лакированных рожках, и Виталий согласился поторопиться вместе со всеми.
Эльф всё-таки нашёл колодец, воду, ведро и целых три кружки. Весь отряд, а у Талика сложилось впечатление, что они готовятся как минимум к налёту на посёлок, пил по-походному — в сёдлах. Причём Силь оказалась в седле позади Баськи. Настроение стронулось с нулевой отметки и стало стремительно повышаться. Не исключено, что настроением было на самом деле вино, которое после пары кружек воды ударило Талику в голову.
Эльф задал быстрый темп, и виллу Аскольда отряд покинул почти галопом.
— Зольников! — Нальдо неожиданно решил поинтересоваться мнением попаданца. — С орками познакомиться хочешь?
Орки интересовали Талика в последнюю очередь. Он неопределённо пожал плечами и колыхнул тряпками, как будто скачущий впереди эльф мог его видеть.
— А посмотреть на рейд сводной бригады Охотников?
Вот это — другое дело. Посмотреть — замечательное занятие. Пусть с орками и светлым магом разбираются аборигены.
— Ага, хочу! — Проорал Талик, ускоряясь вниз по холму.
Так быстро он на лошади ещё никогда не ездил.
— Лишь бы мерин ноги не переломал, — испугался Бутончик.
— Самому бы не из седла не вылететь, — поддержал его опасения Бормотун.
— Всё-таки чехлы надо было снять, — Горгуль был в своём репертуаре, — первое свидание как-никак.
— А ты включи в программу знакомства стриптиз! — Неожиданно развеселился Витольд.
— О! Как же я не подумал!
Горгуль был посрамлён.
— А вы вообще думать умеете? — Радостно рычала коварная сущность. — Талик, кто у нас впереди скачет, а?!
— Эльф, чтоб у него уши отсохли, — ответил за всех Талик. — Витольд, ты пьян?
— Не-э-эт! — Демон нахлестывал мерина хвостом, чтобы не отстать от эльфа на подъёме. Спуск с холма удалось осилить без травм. Но коварному не было дела до приземлённых размышлений. Он прямо-таки захлёбывался от восторга. — Это не просто эльф. Это — ар-хи-тек-тор! — Витольда распирало от гордости. — Соображаете?
Бормотун откликнулся первым:
— Ты его, что ли, уговоришь взяться за проект нашего дома? С ума сошёл, хвосторогий?
— Ре-а-ли-за-ция! — Рычал Витольд. — Творческая. А у него её нет!
— Может получиться, — встал на сторону демона Бутончик. — Да-да! Деться ему от нас некуда, где будем жить мы — там и он. Главное — увлечь идеей.
— А если привлечь к работе местных криворуких гастарбайтеров, — гнул свою линию коварный, — так он ещё и прорабом станет, чтобы его проект не запороли!
— Уау! — Восторженно взвыл Витас. — Это круче, чем фундамент от печника!
— Нереализованный, ты наш! — Нежно проворковал Горгуль, обращаясь к эльфу. Хорошо, что не вслух.
Писатель Золотов испытал прилив вдохновения и одобрил план самой коварной сущности:
— Значит, так! Развести конвоира на проект, считаю делом демонический, магической и прочей чести. Если в кабаке будет бой, в первую очередь спасаем архитектора! Кто со мной?! — Рявкнул по-командирски Талик. Сущности молчали. — Не слышу ответа!
— Гм... — Взял слово Бормотун. — Да куда мы без тебя?
Нальдо остановился на вершине холма и огляделся. Попадан почти не отстал, а вот Баська с Силь были только на середине подъёма. Ещё бы немного, и Зольников на своём замаскированном ползуне оторвался от них настолько, что управлять его мнимым мерином, Сильмэ не смогла бы. Но вынужденную задержку можно было использовать, чтобы осмотреться на местности.
Сейчас Нальдо находился ровно на полпути между землями Алексея Бломберга и посёлком "Крылатый". Дом сельского сатаниста светился вдалеке единственным освещённым окном, а внизу, у речки с непритязательным названием Чертовка, мерцал россыпью огней посёлок. Демоны-попаданы прекрасно знали, чего и сколько они скупили у орков за последние пять лет. Те, кто успел припрятать добро, сидели спокойно, и окна их домов изливали в вечерние сумерки ровный свет. Но кое-где попаданы ещё метались по своим жилищам в поисках последних мелочей, и дрожащие огоньки масляных светильников перемещались от одного окна к другому. Из-за блуждающих огней казалось, что пять расположенных веером улиц "Крылатого" — одна большая рука, унизанная драгоценностями, которая шевелится и пытается уцепиться за берег реки. Нальдо напомнил себе, что эта пятерня очень даже загребущая, когтистая, и не стоит обольщаться обманчиво мирным видом посёлка.
Зольников, что удивительно, молчал и тоже озирал окрестности. Попадан вёл себя несколько необычно. Да и выглядел он странно. Дело было не в его внешнем облике и не в том ворохе вещей, которые опутывали крылья писателя, и даже не в том, что Золотов-Зольников уже привык использовать рукав рубашки Нальдо в личных целях — то нос в него высморкает, то рога протрёт. Рубашку можно и выкинуть. Попадан, казалось, утратил напористость и наглость. Неужели встреча с читателями навела его на правильные мысли? Очень хотелось надеяться.
Сильмэ и Баська, наконец, одолели подъём, и Нальдо скомандовал:
