— И ты еще не знаешь, что я чувствую себя именно так? — Симоэнс на самом деле улыбнулся ему. — Вообще-то, ты единственный человек, которому я могу сказать это, зная, что никто не собирается сообщить об этом в безопасность! Кроме того, ты, как предполагается, удержишь меня действующим так долго, как сможешь, поэтому я полагаю, что ты не собираешься выдавать меня как угрозу безопасности — не думаю, что это, несомненно, стало бы огромным сюрпризом для твоего начальства, — до тех пор, пока ты можешь получать хотя бы некоторые результаты от меня для Центра.
— Ты знаешь, что это не так уж просто и сухо, не так ли, Херландер? — тихо спросил МакБрайд, и глаза гиперфизика на мгновение вспыхнули, встретившись с его взглядом.
— Да, — сказал после паузы Симоэнс, его собственный голос тоже был тихим. — Да, я знаю это, Джек. И, — он снова улыбнулся, но на этот раз это была улыбка, способная разбить сердце статуи — разве это не адская галактика, когда единственный настоящий друг, который у меня остался, это человек, которому, в конечном счете, придется сдать меня как неприемлемый риск для безопасности?
Глава 31
— Я думаю, нам следует поговорить с адмиралом Харрингтон, — сказал Виктор Каша. — И как можно скорее, — что означает встретиться с ней там, где она сейчас находится, а не тратить время, необходимое для организации встречи на нейтральной территории.
Антон Зилвицки уставился на него. Так же как Танди Палэйн.
Так же, как королева Берри, и Джереми Экс, и Веб Дю Гавел, и принцесса Рут.
— И они еще говорят, что я безумно лаю! — воскликнула Рут. — Виктор, это невозможно.
— Харрингтон, по сообщениям, находится у звезды Тревора, — сказал Зилвицки. — Командуя Восьмым флотом, если быть точным. Как думаешь, каковы шансы, что она согласится пустить хевенитского секретного агента на борт своего флагмана?
— На самом деле, довольно хорошие, если верно все то, что я узнал о ней, — ответил Виктор. — Я больше озабочен выяснением того, как я смогу защитить Хевен от той информации, которую можно вытянуть из меня, если она решит проявить жесткость.
Он бросил на Зилвицки взгляд, который можно было бы назвать "оскорбленным", если бы Каша мог бы быть кем-то другим.
— Отмечу, что я единственный, кто действительно рисковал бы, а не ты и, конечно, не адмирал Харрингтон. Но с этим достаточно легко справиться.
— Как? — спросила Берри. Она виновато взглянула на Рут. — Не то, чтобы я думаю, что мантикорцы нарушат свое слово, позволив тебе безопасно пройти, предположив для начала, что они допустят это. Но у тебя в действительности нет никакого способа, чтобы быть уверенным, и как только они доберутся до тебя...
Зилвицки вздохнул. Палэйн выглядела так, как будто не могла решить, быть ли просто очень несчастной или злиться на Виктора.
— Ты шутишь? Мы имеем дело с бешеным псом Каша, Берри, — сказала Танди. Тон ее голоса был совсем не таким, какого можно было ожидать от женщины, описывающей любовь всей ее жизни. Это больше было похоже на напильник, обдирающий металл. — Он справится с этим так же, как и предполагаемый агент "Рабсилы" Рональд Аллен. Самоубийство.
Каша ничего не сказал. Но по выражению его лица было ясно, что Танди угадала правильно.
— Виктор! — запротестовала Берри.
Но Антон знал, как трудно было отговорить Виктора Каша от действий, как только он принял решение. И правда заключалась в том, что Антон все равно не собирался делать это. Прошло меньше суток, как они вернулись на Факел и узнали о покушении на Берри, которое случилось тремя днями раньше. Антон Зилвицки был в такой ярости, как никогда в своей жизни — а предложение Каша обладало огромным эмоциональным достоинством, заключавшимся в том, что они могли сделать что-то конкретное — и сделать это сейчас.
Кроме того, если оставить эмоциональные проблемы в стороне, в предложении Виктора был целый ряд привлекательных аспектов. Если бы они смогли получить согласие Хонор Харрингтон на встречу с ними — очень большое "если", конечно — они бы открыли линию связи с одним из ведущих мантикорских лидеров, который, насколько мог определить Антон, скептически относился к устоявшейся в Звездном королевстве мудрости, когда дело доходило до Хевена.
Конечно, даже если бы Антон был прав, все равно было бы натяжкой думать, что она согласится на то, чтобы известный хевенитский агент — кто, если и не был точно "убийцей", определенно был его близким родственником — физически оказался в ее присутствии. Учитывая, что она сама являлась объектом покушения менее чем шесть стандартных месяцев до этого.
С другой стороны...
К настоящему времени Антон и Виктор дошли до того, когда, по крайней мере, если речь заходила о профессиональных вопросах, они могли почти читать мысли друг друга. Поэтому Зилвицки не удивился, когда Виктор сказал:
— Антон, именно открытость нашего подхода, скорее всего, приведет к согласию Харрингтон. Что бы я ни задумал, она будет знать, что я не прячусь — и в отличие от покушения на нее, я бы подошел открыто. Что, учитывая ее уровень защиты — не говоря уже о ее собственной репутации эксперта по рукопашному бою — вряд ли представит реальную опасность.
Он развел руками и оглядел себя сверху вниз, улыбаясь так блаженно, как только мог Виктор Каша. Что, по общему признанию, повергло бы в ужас любого святого.
— Я имею в виду, посмотри на меня. Разве это телосложение смертоносного убийцы? Причем, невооруженного убийцы, так как она будет вполне способна обнаружить любое оружие и настоять на том, чтобы я его убрал.
Зилвицки поморщился.
— Кто-нибудь знает хорошего зубного техника? Он также должен быть доступен немедленно — и быть знакомым с архаичными стоматологическими практиками, такими, как удаление зуба.
Берри нахмурилась.
— Зачем тебе нужен зубной техник?
— Он на самом деле предлагает мне сделать это, Берри. Чтобы я мог установить полый зуб с отравой. Что просто глупо. — Виктор укоризненно прищелкнул языком. — Я должен сказать тебе, Антон, что в этой технологической области Хевен намного опережает Мантикору. И, видимо, "Рабсилу" также.
Танди Палэйн прищурившись, смотрела на него.
— Виктор, ты хочешь сказать мне, что регулярно носишь с собой устройство для самоубийства? — Ее тон был близок к абсолютному нулю, и она могла бы в одно мгновение приготовить кубики льда. — Если это так, я недовольна. И не была бы, даже если бы мы не делили постель каждую ночь.
Каша одарил ее быстрой, ободряющей улыбкой.
— Нет, нет, конечно, нет. Я должен буду забрать его на нашей станции на Эревоне. Но по пути к звезде Тревора нам все равно придется пройти мимо Эревона.
* * *
Когда они выходили из дворца, чтобы начать свою подготовку, Антон пробормотал:
— Хорошая отговорка, Виктор.
Каша, возможно, выглядел немного смущенным. Хотя, даже если и так, это было только пустячным крохотным смущением.
— Послушай, я не сумасшедший. Я, конечно, не беру эту штуку в свою постель. На самом деле, я не храню ее в спальне. Но... какой смысл держать устройство для самоубийства в другой звездной системе? Естественно, я всегда ношу эту вещь с собой. Я делал это в течение многих лет.
Зилвицки не покачал головой, подавив сильное искушение. Были времена, когда Виктор казался пришельцем из далекой галактики с эмоциональной структурой, даже отдаленно не похожей на человеческую. Было очевидно, что Каша считал вполне разумным — нормальная практика для любого компетентного тайного агента — постоянно носить с собой устройство для самоубийства. Он думал об этом не больше, чем другой человек о том, что обуть на ноги.
На самом деле, ни одна разведывательная служба, кроме Хевена, не придерживалась такой практики — и Антон не очень верил в то, что даже хевениты делали это регулярно. Даже когда Сен-Жюст руководил этим шоу. Устройства для самоубийства будут предоставляться агентам только в редких случаях, для особо деликатных миссий. Их не раздавали всем подряд как леденцы от кашля!
Еще раз, если Антону и было необходимо напомнить это, Виктор Каша демонстрировал, что он был Виктором Каша.
— Единственный в своем роде, — пробормотал он.
— Что это значит?
— Не бери в голову, Виктор.
* * *
Хью провел пальцами по волосам. Это был жест, который он обычно делал, только когда был раздражен. Который...
Он был, и он не был. Все это было довольно запутано — а Хью Араи терпеть не мог, когда его путали.
— Я все еще не понимаю, почему ты так настаиваешь...
— Прекрати, Хью! — отрезал Джереми Экс. — Ты прекрасно знаешь, почему я выкручиваю твою руку так сильно, как только могу. Во-первых, потому, что ты лучший.
— О, это чушь! В галактике полно людей из служб безопасности, которые лучше меня.
Блеск взгляда Джереми действительно надо было видеть, чтобы поверить.
— Ну... Ладно, хорошо. Их не так уж много, и хоть я думаю, что смешно утверждать, что я "лучший", это, вероятно, правда...
Его голос затих. Дю Гавел закончил фразу:
— Что никто не лучше тебя.
Хью бросил на премьер-министра Факела довольно недружелюбный взгляд.
— Не хочу обидеть, Веб, но когда вы успели стать экспертом по безопасности?
Дю Гавел только ухмыльнулся.
— Я им не был и никогда не утверждал, что был. Но мне и не нужно этого делать, поскольку — тут он указал пальцем на Джереми — моим министром обороны является человек, который год за годом доказывал, что он может справиться практически с любой существующей системой безопасности. Поэтому, я полагаю, что могу поверить ему на слово, когда дело доходит до таких вопросов.
Это было... с этим было трудно спорить.
Джереми подождал ровно столько, чтобы убедиться, что Хью признал свою правоту. Уступил упорным молчанием, возможно — но это была уступка, и они оба знали это.
— Вторая причина не менее важна, — продолжил он. — Обычно мы полагаемся на Баллрум в чем-то подобном. Но с учетом того, что мы теперь знаем из инцидента с Рональдом Алленом, мы не можем этого сделать. Я сомневаюсь, что "Рабсила" смогла получить очень много агентов, проникнувших в Баллрум или правительственные учреждения Факела — но почти наверняка можно сказать, что, сколько бы таких агентов ни было, все они будут полагать убийство королевы одним из своих главных приоритетов.
Он сделал паузу, ожидая от Хью — вернее, заставляя Хью — согласиться или не согласиться.
Поскольку ответ был очевиден, Хью кивнул.
— Здесь не нужны аргументы. И твой вывод...?
— Мне кажется, он очевиден. Нам нужно собрать команду безопасности, которая полностью находится вне Баллрум и не зависит от использования бывших генетических рабов.
Хью увидел возможный луч света.
— Ну, в таком случае, я должен напомнить тебе, что я бывший генетический раб, так что...
— Прекрати это! — Это было так близко к реву, как Хью никогда не слышал от Джереми. Обычным и предпочтительным стилем этого человека была эксцентричность, а не свирепость.
Джереми впился в него взглядом.
— Ты не в счет, и причина очевидна — и ты это знаешь. Я могу поручиться за тебя с пяти лет, а если мне нельзя доверять, то мы все равно облажаемся, я все-таки чертов министр обороны! Давай не будем сходить с ума. Но даже с тобой как руководителем я все равно хочу, чтобы остальная часть команды была с Беовульфа.
Даже когда Хью высказывал свои возражения, его разум обдумывал эту проблему. На втором плане, так сказать. Ему не нужно было, чтобы Джереми объяснял ему преимущества использования команды безопасности, которая ранее не имела связей с Факелом или Баллрум. Это было очевидно с самого начала. И решение этой проблемы было столь же очевидно — если это вообще можно было сделать.
— Лучший способ справиться с этим — просто попросить КБР назначить меня и мою команду на Факел.
Джереми кивнул.
— Наконец-то! Парень мыслит ясно.
Дю Гавел переводил взгляд с одного на другого.
— У меня не сложилось впечатления, что команды КБР специализируются на безопасности.
Хью и Джереми одновременно улыбнулись.
— Ну, это не так. По существу, — сказал Джереми, — это скорее похоже на мой собственный опыт в этом вопросе. Тот, что вы могли бы назвать развитием изнутри. Или снаружи.
Веб закатил глаза.
— Другими словами, вы не имеете ни малейшего понятия о процедурах безопасности, кроме как обойти их.
— В значительной степени, — сказал Хью. — Оставляя меня в стороне — у меня обширная подготовка по вопросам безопасности и опыт — вы могли бы назвать навыки моей команды навыками оперативной группы коммандос. Но этого вполне достаточно, Веб. И поскольку они совершенно не в курсе событий с точки зрения Факела или Баллрум — а я могу поручиться за каждого из них — то нам не нужно беспокоиться об опасностях проникновения.
— Проблемой все еще остается то, что какой бы метод ни использовался в этих последних убийствах и покушениях, он может обойти все.
Хью покачал головой.
— Я не верю в магию, Джереми, и ты тоже. Думаю, за всем этим стоит "Рабсила", хотя я признаю, что это может быть просто мое предубеждение. Тем не менее, каким бы ни был метод, он попахивает какой-то биологической техникой. За исключением Беовульфа, — а в некоторых областях даже обходя его -"Рабсила" накопила наибольший биологический опыт в галактике,. Но независимо от того, кто за этим стоит, это означает, что оно может быть сорвано, как только мы выясним, как они делают это. Кем бы они ни были. А тем временем...
Его тон стал очень мрачным.
— Я могу подумать, по крайней мере, об одном методе, который будет обеспечивать безопасность Берри, даже пока мы в потемках. Но это ей не понравится.
Веб выглядел немного встревоженно.
— Если это касается ее заточения в монастырь, Хью, ты можешь с таким же успехом забыть об этом. Даже при ее нынешней сравнительной сговорчивости после смерти Лары и остальных, Берри никогда не согласится жить отшельницей.
— Я думал не об этом, — хотя нравится ей это или нет, большую часть времени ей придется быть изолированной. Это не значит, что она вообще не сможет передвигаться, просто... Называйте это безопасностью с крайней безжалостностью. Но я уже достаточно хорошо знаю Берри, чтобы понимать, что ей будет трудно принять необходимые с моей точки зрения процедуры.
Где-то в течение последней минуты или около того Хью понял, что принял решение. Он находил одновременно интригующим и тревожным тот факт, что ключевым фактором было не что иное, как сильное желание сохранить жизнь некоей Берри Зилвицки.
Возможно, потому что мысль была тревожной, он снова уставился на Джереми.
— Конечно, это почти наверняка спорный вопрос, так как я не могу придумать ни одной причины, почему КБР согласится на все это. Передать целую боевую команду на службу иностранному государству на неопределенное, но, вероятно, длительное время? Ты мечтатель, Джереми.
Теперь Джереми и Дю Гавел улыбнулись одновременно.
— Почему бы тебе не позволить нам побеспокоиться об этом? — сказал Веб. — Возможно, мы сможем что-нибудь придумать.
