Голова оборотня

Как этого добьется маг, Мерги примерно представлял. Подкуп и угрозы действуют на жокеев ничуть не хуже чем на остальных людей. А опытный наездник всегда найдет оправдание, почему резвый скакун вдруг отстал на повороте или неожиданно сбил темп.

Когда пришло время встретиться с ларморцами, Мерги, сопровождаемый на удалении друзьями, пошел в гостиницу, где они жили. После долгого обсуждения удалось прийти к согласию в обсуждении дальнейших шагов, которые Мерги и озвучил затем друзьям.

Главная роль в предстоящем деле возлагалась на Тейрама, от поведения которого зависело, пойдет ли Наусса на встречу с его "двоюродным" братом или заподозрит неладное.

Мерги, достал из небольшого мешка звенящую кольчугу, которую он выпросил у ларморцев, и передал ее Тейраму.

— Лишней не будет, — коротко ответил он на удивленный взгляд пращника. — Науссе не выгодно оставлять в живых лишних свидетелей, тем более таких жадных, как ты и твой братец. Вы же за несколько золотых можете раскрыть, кто оплатил рецепт лазури.

Тейрам с досадой принялся надевать железную рубаху, которая опускалась лишь до чуть пониже пояса.

— Остальное придется беречь руками, — хохотнул Вилт, оценивая кольчугу.

— Главное, прикрыть печень, почки и спину, — буркнул Тейрам и слегка подпрыгнул, оценивая незаметность защиты.

— Наденешь плащ, — решил Мерги, критично оглядывая провисающие возле подмышек железные кольца. — Завтра утром сходим с тобой на рынок, подберем что-нибудь подороже и позаметнее. Местные щеголи это любят.

Когда через день Тейрам подошел к урдаланской гостинице, то его ждал весьма прохладный прием. Вышедший во двор Наусса, узрев пращника, разряженного в роскошный темно-зеленый плащ и блестящие черные башмаки с серебряными пряжками, и припомнив неслыханное по своей наглости недавнее ограбление, почувствовал, что наглые допальцы швыряются его деньгами, и всерьез ожидают от него очередной кучи золота.

Проскрежетав зубами, купец подошел к Тейраму.

— Добрый день, почтенный Наусса, — Тейрам слегка поклонился, заставив звенеть крохотные серебряные колокольчики, нашитые у воротника.

— Кому добрый, а по мне паршивый, — зло ответил урдаланец, сморщившись от подобной безвкусицы.

— Если ты готов встретиться с моим братцем, то и для тебя взойдет солнышко, — отозвался небрежным тоном пращник. — Он вчера приехал и ждет с нетерпением встречи с тобой. Хотя сегодня, пожалуй я не уверен, что он сможет достойно встретить тебя, братец плохо себя чувствует.

— А вот я смогу прийти только сегодня, — неприязненно ответил Наусса. — Я деловой человек и если бы каждый раз ждал, когда пройдет похмелье у моих партнеров, то давно бы разорился.

Тейрам, у которого в запасе была почти неделя, неопределенно хмыкнул.

— Ну, тогда едем к постоялому двору на Цветочной площади, — спокойно решил Тейрам.

Лицо урдаланца перекосилось от гнева.

— Неужели у твоего кузена действительно так плохо с деньгами, как он сообщал мне в письме, раз он вынужден ютиться в одной из самых дорогих гостиниц в городе?

— Ему пришлось влезть в долги, чтобы принять уважаемого Науссу не в клоповнике, — с невинным видом ответил Тейрам.

— Я оценил это, — процедил урдаланец. — Стой тут, я кликну своих охранников и велю кучеру подъехатьь сюда.

— Зачем охранники? — неприятно удивился пращник, — мы честные люди.

— Я не собираюсь рисковать, везя с собой столько золота, — отрезал Наусса и развернувшись, зашагал в дом.

Минут через десять к подъезду подъехала уже знакомая пращнику карета, которую он сумел рассмотреть вместе с Вилтом из окна второго этажа в доме господина Ориссы, в котором Наусса так неудачно расстался с деньгами. Кучер тоже не поменялся. А вот среди вышедших вместе с урдаланцем охранников Тейрам никого не узнал. Четверо вооруженных короткими мечами мужчин оценивающе посмотрели на Тейрама и отодвинув его в сторону, обеспечили хозяину безопасный проход до кареты. В руках урдаланца Тейрам увидел увесистый мешок. А вот злорадный взгляд, брошенный купцом в сторону пращника, заставил его насторожиться.

— Залезай в карету! — бросил через распахнутую дверцу Наусса.

Поднявшись в карету, пращнику указали на место рядом с одним из охранников. Второй телохранитель сидел напротив, рядом с купцом. Карета слегка покачнулась, когда остальные охранники взобрались на задки. Кучер присвистнул и лошади сдвинулись с места, перейдя на неторопливый шаг. Всю дорогу в карете висело молчание. Нехорошая тишина и непонятное ехидство в глазах урдаланца вызвали у Тейрама зуд в спине, как раз под левой лопаткой. Отбросив нехорошие мысли, пращник с рассеянным видом уставился в окно. Они ехали по центральным улицам, изредка сворачивая в не менее оживленные переулки.

Доехав до Цветочной площади, карета остановилась у ступенек трехэтажной гостиницы, чей темно-розовый фасад контрастировал со светло серой черепицей крыши. У входа дежурил охранник, открывая заодно для клиентов тяжелые темно-коричневые высокие двери. Вдоль фасадов всех зданий на площади тянулись широкие, не менее трех шагов, газоны, где пышно росли цветы самых разнообразных оттенков. Хозяин гостиницы предпочитал дангарские светло-зеленые розы. Сосед слева отдавал предпочтение гиацинтам.

Светловолосый привратник учтиво спросил у Науссы цель столь многолюдного сборища и, взглянув на напряженных телохранителей, разрешил навестить постояльца только Науссе, Тейраму и одному охраннику. На все возмущенные возражения привратник лишь вежливо ответил:

— У нас спокойно и нашим клиентам ничего не угрожает, как и их гостям. Внутри хватает и своих опытных охранников.

Недовольный урдаланец подошел к своим людям и шепотом отдал распоряжения. От четверки отделился плечистый малый и встал позади Тейрама.

— Иди впереди, — приказал Наусса пращнику, вызвав удивление у привратника, и заставив его внимательнее оглядеть странных гостей.

Тейрам, ознакомленный с планом гостиницы, который передали Мерги ларморцы, уверенно свернул в правое крыло и стал подниматься на последний этаж.

На третьем этаже пращник подошел к шестой двери (комнаты располагались только с одной стороны коридора) и выбил на косяке причудливый стук костяшками пальцев.

— Входи, дверь открыта! — крикнул кто-то изнутри. Распахнув дверь, Тейрам вошел в прилично обставленную комнату и встретился глазами с незнакомцем, сидевшим в большом мягком кресле с кубком в руке.

— А, это ты, дружище?! — воскликнул неизвестный, обращаясь к Науссе.

Урдаланец не успел открыть рот, чтобы выразить свои чувства от встречи с незнакомым ему человеком, который явно не был Бриггсом, как сзади его сбил телохранитель, упавший на Науссу из-за сильного толчка в спину. В комнату ворвались двое мужчин с короткими арбалетами. Один из них тут же захлопнул дверь и опустил засов. Второй, наставив оружие на встающего охранника, негромко сказал:

— Не дергайся, иначе получишь отравленный болт в живот.

Мужчина в кресле отставил кубок на столик и обезоружил мрачного телохранителя. Тейрам вспомнил, что слышал этот голос, когда Мерги общался с главой ларморцев.

— В чем дело? Вы кто такие? — резким голосом спросил Наусса, по очереди обводя взглядом незнакомцев.

— Мы Лазурная стража, дружок, — ответил мужчина, вернувшись опять в кресло. — И у нас есть к тебе несколько вопросов, ответить на которые в твоих же интересах.

Телохранитель заметно изменился в лице и бросил неприязненный взгляд на побледневшего купца.

— Ты нам не нужен, — обратился к телохранителю один из ларморцев. — Сейчас тебя отведут в соседнюю комнату, где ты подождешь своего хозяина, или сообщишь потом своим приятелям, что они сели в глубокую лужу.

Купец истошно закричал и рванулся к двери. Ларморец сзади сбил его с ног и ударил кулаком в лицо.

— Кричать бесполезно, мы сняли весь этаж, — равнодушно заметил ларморец в кресле.

В дверь постучали. Один из Лазурных стражей поднял засов и впустил еще двоих ларморцев. Они быстро связали руки телохранителю и увели его из комнаты. Скоро хлопнула дверь соседнего помещения.

— Ты нам тоже не нужен, — обратился командир стражей к пращнику. — Сейчас иди в соседнюю комнату слева, и посиди, пока мы не закончим нашу беседу с урдаланцем.

Тейрам кивнул, но у двери обернулся и спросил:

— Можете посмотреть, что в мешке у купца?

Командир кивнул одному из подчиненных, и тот, вырвав ношу из ослабших от страха рук Науссы, раскрыл клапон мешка и высыпал его содержимое на пол. Тейрам выругался, глядя на кучу медяков. Ларморец вытолкнул пращника в коридор и закрыл за ним дверь.

Тейрам услышал очередной приглушенный вопль Науссы, и зябко поведя плечами, открыл соседнюю дверь.

— Увидев в комнате связанного телохранителя, пращник подошел к нему и грубо спросил:

— Что вам приказал Наусса сделать со мной?

Телохранитель покосился на любопытный взгляд ларморца и нехотя ответил:

— Намять бока тебе и твоему братцу.

— А мечи вы взяли, чтобы не содрать кожу с пальцев? — тихо поинтересовался Тейрам.

Связанный угрюмо промолчал.

Пращник выругался и отошел к окну, которое в отличие от соседней комнаты, было открыто.

— Урдаланец не поднимет тревогу своими криками? — спросил Тейрам у ларморца.

— Он уже жует кляп, — флегматично отозвался страж.

В течение следующих двух часов в комнате никто не проронил ни слова.

Тейрам угрюмо ждал окончания допроса Науссы, от результатов которого зависели их дальнейшие взаимоотношения с ларморцами. Мерги и остальные должны были ждать его где-то на площади, они заранее об этом договорились еще вчера, после ухода ларморца, который сообщил о месте, куда следовало заманить урдаланца.

Чуть слышный скрип открывающейся двери возвестил о начале крупных перемен в судьбе некоторых гостей. Вошедший предводитель ларморцев, бросив короткий взгляд на Тейрама и связанного охранника, отрывисто приказал вскочившему со стула подчиненному:

— Этого, — ларморец обернулся к сжавшемуся телохранителю, — вышвырни на улицу. — Если еще раз встречу твою рожу, ты — покойник, — предупредил он громилу.

Ларморец, выполняя приказание командира, споро обрезал веревки и ухватив за безвольное плечо здоровяка, вытолкнул его в коридор.

— Так, теперь вы, — произнес ларморец, задумчиво смотря на подобравшегося Тейрама. — С вами не все чисто, Наусса рассказал, что несколько дней назад его ограбили, подсунув поддельное письмо ...

— Должен же этот ублюдок как-то поплатиться за то, что нас исхлестали в суде как каких-то карманников, — прервал его Тейрам, не отводя глаз от угловатого лица ларморца.

— Вы его неплохо пощипали. Советую вам сменить место жительства, урдаланцы будут упорно искать тех, с кем уехал их земляк.

— Он мертв? — осторожно поинтересовался пращник.

Ларморец сразу посуровел, плотно сжав губы.

— Пока нет. Советую вам забыть о нем и никогда не вспоминать.

Едва прикрытая угроза в голосе Лазурного стража заставила Тейрама пожалеть о своем вопросе.

— Об этом можете не беспокоиться, у нас своих проблем хватает, — пращник тут же поспешил исправить оплошность.

— Вот и договорились, — кивнул ларморец, — можешь уходить.

Тейрам быстро попрощался с хранителем секретов лазури, имени которого он так и не узнал, и быстрым шагом покинул гостиницу. Охранников, как и возницы, уже не было видно. Тейрам зашагал к небольшому фонтану, бьющему посередине площади, где и был перехвачен друзьями. Пращник по пути к их новому жилью кратко рассказал о том, что с ним случилось в "гостях" у ларморцев, то и дело перебиваемый расспросами слушателей. Как оказалось, Мерги остановил свой выбор на скромном постоялом дворе рядом с местом работы Медяка, рассудив, что помощь этого прохвоста может понадобиться в самый неподходящий момент. Ужинать четверка спустилась в общий зал, где приезжие торговцы и местные жители завершали трудовые будни. Не успела служанка поставить к ним на стол поднос с едой, как за стол сел внезапно объявившийся Медяк.

— Неплохо, — прошамкал нищий, бесцеремонно засунувший в рот кусок тушеной телятины.

— За это ты обязан расплатиться хорошей вестью, — сурово произнес голодный Вилт, следуя примеру Медяка.

— Феган помер, за это и выпить можно, — слова жизнерадостного наглеца тут же воплотились в дело. Медяк надолго прильнул к кувшину с вином, не обращая внимания на рядом стоящий пустой кубок.

— Ты шутишь?! — воскликнул Хемилон, невольно подпрыгнув на скамье.

— Хорошая шутка улучшает аппетит, — осклабился Медяк. — Ладно, вот вам хорошая новость: завтра Касана ждет трудный денек. Моя пташка сумела напеть начальнику городских бездельников, то есть стражников, что Касан крысятничает по-крупному. Пераол уже писает кипятком.

— Отлично! — Вилт обрадованно подмигнул Тейраму. — Мы хотим посмотреть на это зрелище.

— Только на улице, — огорчил его нищий. — Сам понимаешь, обсуждение проступка на такую сумму будет вестись с глазу на глаз.

— Куда и когда надо подходить? — деловито поинтересовался Тейрам.

— Я вас сам отведу, за такие деньги я готов вас носить на руках, — заржал Медяк. — Признаться, Касан порядочный ублюдок, пару раз даже меня чуть не прижал. Так что проблем особо не возникло.

— Нам еще не хватало, чтобы об этом болтало полгорода, — недовольным голосом сказал Мерги.

— Не беспокойся, эти люди будут молчать в тряпочку. Касан ублюдок, но злопамятен, как маг.

— Меня эта забава не интересует, — сказал Мерги, вставая из-за стола. — Вы там не светитесь, не хватало, чтобы еще вас заметил Касан.

— Не дураки, — хмыкнул нищий, расправляясь с куриным крылышком.

— Я, пожалуй, тоже обойдусь без лицезрения вашего сотника, — чуть помедлив, произнес Хемилон. — Кстати, Медяк, если ты такой шустрый, не согласишься пристроить кому-нибудь нашу птичку? Она еще и говорящая.

Нищий, чуть не подавившись костью, резко мотнул головой. Потом прокашлялся и произнес:

— Ну уж нет! Вы не сегодня-завтра уедете в свой Урман, я мне отдувайся за вас. Мало ли чему вы научили эту птицу говорить. А что она сама сумела запомнить? Нет, дудки, своя шкура дороже. Что мне делать, если она на всю улицу заорет оскорбления Фегану, или самому королю?

-Да не ругается она! — с досадой возразил астролог.

— А кого она назвала ленивой овцой? — не к месту поинтересовался Вилт, которому после слов нищего разонравилась идея с подарком птицы.

— Вот-вот, — оживился Медяк, — про овец она уже знает. А может, она в портовой таверне выросла, а я ее продам уважаемому семейству, где растут невинные дети? Хотя, — глаз нищего хитро прищурился, — может, как раз это и понадобится.

— Все, птицу не продаю, — рассердился Хемилон, чье самолюбие было задето словами беспардонного нищего. — Я увезу ее в Лантар, пусть развлекает покупателей в лавке Айто.

— Как хотите, — махнул рукой уже захмелевший нищий.— А мне пора идти, дела, будь они неладны. Спасибо за угощение, значит, утром я за вами зайду.

Медяк медленно пошел к выходу, не забывая избегать столкновения со снующими с подносами служанками.