Поняв принцип, он повторил заход, на этот раз основательно придавив крючок. Пулемет забился, как сумасшедший, пули прошлись веером над головами бегущих парней, заставив их притормозить.
— Ну, чего встали, бегите!— пробормотал Сергей.
Выучив еще один урок, он начал стрелять короткими очередями — иначе с этой дурой не совладать. Одной пулей буквально разорвало собаку, другая снесла череп ее соседке. Все-таки крупноват был калибр для такой мелочи. Но почин был положен, парни снова побежали, а мутанты, напротив, поотстали.
Уфимцев палил короткими очередями, пока не закончилась лента на 50 патронов. За это время беглецы успели добраться до забора. А потом грамотно вошли в здание, взяв на прицел горе-пулеметчика.
— Свои!— крикнул им появившийся последним Макс. Он узнал Уфимцева, удивился: — Привет. А ты тут какими судьбами?
— Так получилось,— буркнул Серега.
— Патроны еще есть?— спросил круживший вокруг пулемета Стас.
— Не знаю. Посмотри в ящиках.
— Ага... Макс, займись Жиртрестом! Не дай ему добраться до дома. А вы отсекайте мелочь и валите зомбаков.
Уфимцев согласно кивнул, взял калаш, стоявший у стены, и пристроился у окна. Это оружие было более привычно, хотя стрелял он из настоящего автомата всего один раз. Снял с предохранителя, передернул затвор, прицелился — и пошла жара.
Макс расположился неподалеку — благо разбитый оконный проем позволял не толкаться локтями,— пристроил винтовку на кирпич, прицелился в огромного мутанта и выстрелил. В этот раз пуля угодила в голову, покрытую роговыми наростами. Они Жиртресту не помогли — пуля пробила и их, и прочную черепную коробку. Мутанта повело, он остановился, фыркнул, дернул головой, как будто хотел вытрясти инородный предмет, а потом пошел дальше, но уже не так резво.
Сергей с Юрцом разогнали собак и занялись зомбированными. Вначале Уфимцев медлил — все-таки по людям нужно стрелять, но когда с той стороны прилетело несколько пуль, едва не задевших Сергея, сантименты пришлось отложить до лучших времен. Юрец переместился к забору, Серега, хромая, последовал за ним, а на их месте появился Стас с новым цинком 12,7-ых. Он действовал умело и быстро, как будто боялся, что Макс прикончит Жиртреста в одиночку.
Клинцов на самом деле выстрелил еще раз. И снова попал в голову. Пуля вошла в глаз, и это очень не понравилось мутанту. Он, задрав башку вверх, дико заревел. Этот звук был похож на тот, который издает тормозящий товарный состав. Людям неприятно и сильно ударило по ушам, а мутанты бросились от Жиртреста врассыпную, и он остался в одиночестве, если не считать приближавшихся зомбированных.
И тут в дело вступил пулемет.
Стас снова показал класс. Он выпускал по две пули, которые вгонял ровнехонько в голову. Урод был метрах в ста, поэтому Стас в оптику даже не заглядывал, смотрел поверху и видел результат. Там, где винтовка Храмовников оставляла аккуратные дыры, пулеметные пули разбивали роговые пластины и крошили череп. Раны выглядели жутко. Но до поры до времени Жиртрест их не замечал. Лишь когда они добрались до податливой плоти и начали взбивать из мозгов коктейль, монстра заколбасило. Он все еще полз вперед, но все чаще заваливался на траву. Однажды, клюнув мордой в землю, он остался лежать там навсегда.
— Учись, студент!— подмигнул Стас Максу, а секундой позже разворотившая стену пуля ударила его в спину, и Стас рухнул на пулемет, едва не свалив его на пол.
Стреляли из чего-то мощного, способного пробить стену толщиной в кирпич. Клинцов готов был поспорить, что это было Возмездие Ракха. Еще и потому, что именно на той винтовке стоит хитрый прибор, с помощью которого можно видеть даже сквозь стены. В том, что выстрел был прицельный, а не случайный, Макс не сомневался. Пригнувшись, он бросился к Стасу. Тот еще дышал — тяжело, судорожно, с хрипом. Помимо стены пуля прошила и бронежилет 4-го класса. Потом она прошла сквозь тело, ударила в нагрудную пластину и... В общем, грудь Стасу разворотило до жути. С такими ранами не живут. Но Стас протянул секунд тридцать.
И умер.
И тут же запищала его рация, закрепленная на разгрузке.
— Полковник Доброму! Полковник Доброму!— услышал Клинцов и ответил.
— Макс Полковнику. Добрый двести...
— Черт... Жаль мужика, толковый был боец... Что там у вас?
— Храмовники!— донесся крик снаружи. Голосил Юрец.
— Попали под Волну. Успели добраться до мастерской к югу от объекта. Но теперь нас прижали Храмовники,— отрапортовал Клинцов.
— А эти что там делают? Это не их территория.
Максу нечего было сказать, поэтому он промолчал, продолжал Сорокин:
— Ничем не могу вам помочь. Мы решили нанести ответный визит, сам знаешь кому. Уже в пути, так что не могу я прислать вам людей...
Макс услышал из рации отдаленный неразборчивый голос, пока Полковник делал паузу, а через пару секунд сам Сорокин пояснил:
— Тут к Михалычу люди полезные прибыли. С нами они идти отказались, но вам помогут. Продержитесь хотя бы полчаса.
— Попробуем. Конец связи!
Полчаса... Целая вечность...
Бой тем временем перешел в новую фазу. Сражаться с мутантами и зомбированными оказалось проще, чем с живыми разумными людьми. У первых сохранился инстинкт самосохранения, и они не лезли на рожон, а когда совсем припекло, и вовсе разбежались. Вторые перли напролом, стреляли хаотично, не жалея патронов, а когда те заканчивались, продолжали брести дальше, становясь безвредными мишенями. А вот последние атаковали целенаправленно, с умом. Судя по направлению атаки, пришли они со стороны объекта охраняемого УФОР. То ли закончили зачистку, то ли их оттуда все же выбили — Сергей не знал. Впрочем, судя по количеству, к Храмовникам подошло подкрепление. Они наступали широким фронтом, словно пытались охватить мастерскую кольцом. В основном били из легкой стрелковки, но изредка прилетало и что-то мощное, с легкостью прошивавшее и кирпичный забор, и стены строений. Поэтому Сергей прятался за непонятного предназначения емкостью, похожей на цистерну из металла толщиной в палец. Ей тоже доставалось, но чаще тяжелые пули рикошетили, с жужжанием уходя в сторону. Уфимцеву было страшно до жути, и он почти не высовывался, сжавшись в комочек за своим более-менее надежным укрытием.
Юрец же, напротив, не стоял на месте, постоянно перемещался. Взяв на себя левый фланг и видя, что его напарник, мягко говоря, не справляется, он бегал с одного конца мастерской к другому, попутно материл сникшего Уфимцева и изредка скрывался в строении, чтобы пополнить боезапас...
Макс охотился на Охотника. Тот прятался где-то на холмах, постоянно меняя место дислокации. Отследить его оказалось непросто. То ли он был мастером маскировки, то ли обладал свойством уходить в стелс. Сам выстрел скрыть было невозможно — звук летящей со сверхзвуковой скоростью пули нельзя было заглушить ничем, как и скрыть оставляемый ею инверсионный след. Но происходил он каждый раз из нового и неожиданного места. После чего стрелок исчезал прежде, чем Макс успевал его засечь. И никакие примочки на винтовке не помогали. Как не было и логики в хаотичных перемещениях противника. Но! На холмах было не так много мест, откуда можно произвести результативный выстрел. Поэтому Макс выжидал, пользуясь тем, что охотящийся на его товарищей Храмовник его самого не видел, и молился о том, чтобы успеть прежде, чем противник в кого-нибудь попадет. Тактика себя оправдала: Охотник вернулся туда, откуда он уже однажды стрелял. Клинцов через оптику явственно увидел место выстрела и тут же нажал на курок. Попал или нет, он так и не узнал: его сразу же накрыли плотным огнем из стрелковки и подствольников, так что пришлось быстро покинуть лежку. Судя по тому, что новых выстрелов из Возмездия Ракха не последовало, он все же не промахнулся. Уложив винтовку на пол, он подхватил свою "англичанку", запасся боеприпасами, распихав их по кармашкам разгрузки, и отправился на помощь товарищам.
Храмовники заходили с северо-запада широким фронтом. Их было не меньше десятка, и это явно был не спецназ, а простые бойцы. А еще Макса не покидало ощущение того, что защищавшуюся сторону щадили. Почему? Хотели взять живыми? Может быть. Зачем? Вопрос...
Парни не заморачивались такими тонкостями и валили Храмовников без сожаления. Особенно старался Юрец. Когда появилось подкрепление в виде Клинцова, он переместился на проседавший правый фланг. Первым делом надавал пощечин зависшему в прострации Уфимцеву, потом начал отстрел Храмовников, почти добравшихся до забора мастерской с северо-востока. Совместно с Клинцовым они заставили противника отступить за холмы.
Выстрелы смолкли, наступила тишина, от которой успели отвыкнуть. Очень хотелось верить в то, что Храмовники сбежали, но что-то подсказывало, что это только короткая передышка. Мутанты скрылись за холмами, по степи все еще бесцельно бродили единичные зомбированные. Заметив находящихся на территории мастерской людей, они направляли в их сторону стволы и жали на спусковые крючки. Выстрелов не было, так как уже давно закончились патроны. Вдоволь нащелкавшись бойком, они теряли интерес к не обращавшим на них никакого внимания целям, и продолжали бродить по недавнему полю боя.
Серега так и сидел у цистерны, обхватив голень, морщась и раскачиваясь из стороны в сторону.
— Что у тебя с ногой?— спросил подошедший Макс. Винить спасовавшего в первом бою товарища он не собирался.
— Пулю поймал по пути сюда,— простонал Сергей.
Толком он так и не рассмотрел рану, а сейчас нога распухла так, что уже с трудом помещалась в штанине.
— Дай-ка посмотрю!— Макс ножом вспорол материал, обнажив икру.— Твою мать...
Нога Сергея выглядела жутко. От раны во все стороны ветвисто распространились какие-то фиолетовые метастазы. Они пульсировали, а местами лопались, выпуская наружу капельки черной и вязкой, как смола, субстанции.
— Твою мать!— повторил за Максом Сергей и протяжно завыл.
— Что это за хрень?— поморщился подошедший Юрец.— Никогда такого не видел.
— Парни, эта зараза ползет вверх!— выл в голос Уфимцев. Ему было больно, но еще больше — страшно.
— Тебе бы к врачу,— как-то неуверенно произнес Юрец, словно и сам сомневался в том, что медицина здесь чем-то поможет.
Клинцов, как и Юрец, видел подобное впервые и единственное, что приходило на ум — это пуля, пробившая ногу Уфимцева, была обработана какой-то местной гадостью. Только на это можно было списать и само заражение, и его стремительное распространение. И да, он тоже понятия не имел, как Сереге помочь.
А потом их троих скрутило так, что пришлось позабыть о чужих проблемах и обеспокоиться собственным состоянием. Нечто подобное Клинцов уже переживал — когда попал под воздействие Ретранслятора. Это была ни с чем несравнимая боль и голос в голове:
— СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕССМЫСЛЕННО! ПОКОРИТЕСЬ ВАШЕЙ СУДЬБЕ!
ТОТ САМЫЙ голос.
А потом появился ОН сам. Спустился с холма, обогнул забор и сквозь пролом вошел во внутренний двор. Сергей уже имел счастье его лицезреть, а вот Макс видел впервые. Его удивил немного странный наряд этого человека, особенно черный шлем с непроницаемым забралом, делавшим его обладателя похожим на героя одного популярного фильма. Проходя мимо корчившегося на земле Юрца, он остановился, склонил голову, разглядывая скрипевшего зубами и тянувшегося к оружию бойца. Потом небрежно махнул рукой, и, такое впечатление, будто в грудь Юрки ударила кувалда. Тут же из его рта хлынула кровь, он дернулся пару раз и затих.
Человек в черном приблизился к Максу и опять какое-то время смотрел на него сквозь забрало.
Подтянулись и остальные Храмовники. На самом деле их было даже больше, чем предполагал Клинцов — десятка два. И это только те, кого он увидел сквозь застилавшую глаза пелену. Близко они не подходили, рассредоточившись по всей территории.
Макса миновала участь Юрца. Он понял это, когда человек в черном плаще потерял к нему интерес и направился к Сереге. Рана на ноге Уфимцева заинтересовала его настолько, что он даже присел и прикоснулся к ставшей фиолетовой коже пальцами, затянутыми в необычную, как и он сам, армированную перчатку. Сергей взвыл громче, на что хозяин положения что-то прокряхтел и покачал головой. Потом он встал и обернулся к Храмовникам.
— Забирайте их и тащите в лабораторию!
И только Макса и Сергея поставили на ноги, как...
— Оставь в покое мальчишек, Масхарт!
Человек в черном повернул голову. Его примеру последовали и пленники. Боль прошла, как и не было вовсе. Впрочем, это относилось только к Клинцову, а Сереге не давала покоя раненая нога. Чернота распространялась все выше, и теперь уже покрывала колено.
— Док...— прошептал Клинцов, и на душе стало легче настолько, что он даже улыбнулся.
Храмовники направили на Дока оружие, но Масхарт их остановил подняв руку, после чего повернулся к старому приятелю:
— Здравствуй, Витя, давно не виделись.
— Оставь их в покое!— повторил Назаров.
— Не могу, друг мой. Сама судьба вмешалась в ход событий, и я не в силе ей противиться. Ни ей, ни ЕМУ.
О ком бы ни говорил Масхарт, Док его понял.
— До сих пор не могу понять, как ты мог? После всего того, что ОН сделал с нами? С этим миром?
— Этот мир, как ты выразился,— жестко прервал его Масхарт,— сам рыл себе могилу на протяжении всей своей истории! Так что хуже не будет.
— Ничего не будет: ни мира, ни тебя, ни ЕГО. Ты этого хочешь?
— Если и так, уже ничего не изменить. Нужно довести дело до конца, коль не получилось ТОГДА. Раз уж выпала такая возможность, я не собираюсь ее упускать. И даже не пытайся меня остановить. У тебя все равно не получится.
Эти двое говорили о чем-то, понятном лишь им самим. Макс пытался вникнуть в смысл, уловить суть, Серега снова стонал, повиснув на руках Храмовников, а те не вмешивались в разговор двух старых приятелей и к их словам относились с полным равнодушием.
— Уверен?— прищурился Док.
— Хочешь попробовать?— усмехнулся Масхарт.
Они ударили одновременно. Впрочем, слово "ударили", нужно воспринимать условно. Они простерли руки в направлении друг друга, но ничего визуального при этом не произошло, только в воздухе загудело и запахло озоном. При этом оба противника испытывали серьезное напряжение, от которого дрожали их пальцы. Большего по Масхарту не было заметно — его лицо скрывало непроницаемое забрало, а тело — навороченный экзоскелет, похожий на модерновые рыцарские доспехи. Зато Док в своем нехитром наряде затворника был открыт для обозрения со всех сторон. Его лицо перекосило, лоб покрылся испариной, зубы стучали, мышцы шеи были так напряжены так, что, казалось, вот-вот лопнут. А еще он выглядел разочарованным, что красноречиво говорило о том, что он проигрывает противоборство.
Отдаленное, но все нарастающее жужжание Макс услышал не сразу — мешал гул, наполнивший воздух. Такое впечатление, будто находишься внутри трансформаторной будки. Поэтому рой беспилотников он увидел лишь тогда, когда они оказались в непосредственной близости от мастерской сельскохозяйственной техники. Причем он был единственным, кто их вообще заметил, так как все остальные внимательно наблюдали за молчаливым поединком Масхарта и Дока. Впереди летел дрон-разведчик. Остальные шли небольшими группами на некотором расстоянии. Изначально их путь пролегал немного восточнее, и Максу даже показалось, что они собираются пролететь мимо. Но потом разведчик скорректировал направление, и рой устремился к мастерской.
