Чувство это было глупым и недостойным, но поделать с ним что-нибудь оказалось ой как непросто, а потому Риманн кивнул правителю, но губы его сами-собой произнесли слова, за которые — старик знал это — ему станет стыдно. Потом, завтра. Не сейчас.
— О сияющий, мои инженеры и рабочие создадут новые машины и паровозы, они протянут железную дорогу во все уголки Эйри, а если понадобится, то достанут и до соседей. Техномаги сделают нам паровозы и вагоны. Мы возведем еще фабрики и начнем снабжать армию оружием. Но на все это мне понадобятся ресурсы, и много. Мы с Синаном уже потратили на закупки у соседей всё, что только можно, включая фонды короны. Рода Тинтричей и Ульхабханов не в состоянии выделить дополнительные средства. И, говоря начистоту, я не уверен, что, даже найдись у нас деньги, получилось бы найти в достатке сталь подходящего качества. Коль надобны спорые результаты, след принимать непростые решения.
— Конечно же, — улыбнулся владыка, который, казалось, ждал, этих слов. — Ты получишь все, что только попросишь, подготовь к завтрашнему дню записку Кревану, он поможет утрясти... детали. Он же выделит на приобретение зарубежных товаров столько золота из казны, сколько ты потребуешь.
Керней и Киллиан захлопали глазами, понимая, что немалый кус пирога уплывает от них, хотели было возмутиться, но тотчас же закрыли рты, поняв, что наглость может дорого им обойтись. Креван побледнел и только за сердце не схватился.
Риманн огладил бороду и улыбнулся правителю.
Кто знает сколько там времени потратят южане на подготовку к войне. За сей срок, возможно, он возведет несколько новых фабрик, не зависящих от магии. Соединит хотя бы часть страны рельсами. Наладит производство нового оружия.
А там видно будет. Возможно, все-таки выйдет ухватить мечту за хвост.
"Главное, чтобы южане подождали еще немного", — подумал он.
Глава 23.
Дни сменяли один другой, и ситуация начала ухудшаться. Кажется, наши преследователи поняли, что в метро искать бесполезно, и усилили патрули. То и дело приходилось съезжать с дороги и прятаться в лесу, пережидая неприятности. А из-за того, что Айш-нор истратил почти все силы, нам каждый раз приходилось забираться на добрый километр в буреломы, чтобы любые заклинания, сканирующие местность, ничего не обнаружили.
Это сильно влияло на скорость передвижения, что, в свою очередь, только ухудшало шансы на спасение, потому как — я буквально спиной чуял! — неведомый Геральт из Хренивии уже встал на след и готов познакомить мою жопу со своим мечом. С двумя. Одновременно.
Хорошо хоть, по пути как-то сам собой решился вопрос с "мана-потами": когда брели по лесной тропе, наткнулись на небольшую стайку старых-добрых ласкоподобных зверьков, проходивших по ведомости Судий. Не то что бы с них получилось добыть очень уж много мяса, но запасы, истощившиеся после ночных похождений в Саоле, более-менее пополнились.
И с каждым днем дорога все больше превращалась в направление, леса становились все гуще, а число деревень и полей неуклонно сокращалось.
Впрочем, провизии, украденной во время ночной вылазки, хватало с избытком, а потому мы рассчитывали добраться до мертвого города не отсвечивая.
Но как же изматывало это непрестанное ожидание неприятностей! Я не мог нормально спать: стоило закрыть глаза, как со всех сторон начинали красться многочисленные враги; кусок не лез в горло: желудок то и дело скручивали винтом спазмы; треклятый страх напрыгивал, точно голодный зверь, стоило только чуть-чуть расслабиться; и, словно всего этого было недостаточно, я буквально ощущал как время утекает сквозь пальцы, отчего бесился.
Немного утешали разве что уроки чтения с Морвин да стрельбы с Илэром. Несмотря на утрату книг, мы не бросили занятия языком. Девочка просто чертила буквы палочкой на земле, собирала их в слоги, а те — в слова. Шло медленно, но, хотя бы, удалось запомнить алфавит и пару десятков простеньких терминов. Думаю, достаточно скоро смогу читать местную литературу. Не слишком сложную, конечно.
С Илэром все вышло еще интересней. Парнишка оказался прирожденным стрелком, и я решил-таки рискнуть, передав ему арбалет и запас болтов. И в свободное время мы по очереди стреляли по деревьям, выбранным в качестве мишени. Причем я отдавал предпочтение левой руке, а он одинаково хорошо пользовался обеими.
Занятия на привалах настраивали на положительный лад, но все равно злоба с яростью, сменяемые страхом, становились частыми гостями. Настолько частыми, что я, наконец, не выдержал и потребовал у Айш-нора объяснений.
* * *
— Значит так, потусторонний суповой набор, что со мной творится? — на очередном привале я оставил детей возле костра кормить Чучу и вместе с вороном углубился в лес. — Почему меня колбасит, точно ПМСящую эмо-тян с биполяркой, ужравшуюся паленой ягой? Откуда ярость и жажда крови, что проснулись во время боя в особняке? Почему страх накатывает волнами?
Я думал, что ворон, как и всегда, ответит в своем репертуаре. Ну, типа "сие тебе не надо знать, о смертный олух", однако тот удивил. Но не тут-то было.
Айш-нор пересел на ближайший сук, находящийся на уровне моих глаз, а когда он заговорил, в речи демона не нашлось места и тени насмешки.
— То первый лишь искус, что на дороге трудной встретил. Поддашься чувствам — и погибнешь, не заметив.
— Что конкретно произойдет? — уточнил я, заранее догадываясь, какой ответ услышу.
— Ты помнишь тварь в лесу дремучем, что зверем стала уж давно?
— Прекрасно. И это — самый первый шаг, а что дальше-то будет?
Я готов был поклясться, что ворон ухмыльнулся. Не знаю, как и чем, но ощущение гнусненькой глумливой ухмылочки, за которую следует немедленно разбить весельчаку хлебало, не отступало.
— Сие тебе не надо знать, о смертный олух.
— Ну да, ну да, смешно, — я махнул рукой. — Может, совет какой-нибудь дашь?
— Его не будет. Только сам пройти ты дальше целым сможешь.
— Отлично, ну прямо-таки восхитительно, — я вздохнул и побрел обратно к лагерю.
Там обнаружилась интересная картина: обожравшийся хомяк-телепат дрых, лежа на спине, а Морвин аккуратно почесывала ему пузико. Илэр же мрачно точил нож, что я одолжил ему. Арбалет лежал рядом, полностью готовый к стрельбе.
Следы побоев немного успели сойти с лица паренька, и теперь то из тыквы превратилось просто в картину экспрессиониста: эти многочисленные синие, желтые, красноватые и даже фиолетовые цвета на белом, наверное, могли символизировать всякое. И то, что люди — крайне живучие создания, как и то, что головорезы умеют хорошо лупить граждан, не увеча тех.
С пальцами дела обстояли хуже, но, к счастью, заражения удалось избежать, и была надежда, что ногти отрастут заново.
Я молча подошел к рюкзаку и извлек из его бездонных недр карту, разложил ту на мху и принялся изучать. В сотый раз, наверное.
— Остался один ночной переход, и, если ничего не помешает, к рассвету окажемся в городе. Надеюсь, удача нам улыбнется, и обойдемся без близкого знакомства с его обитателями, но, если что, вы все знаете куда следует скакать, не так ли?
Я задавал этот вопрос тоже, наверное, в сотый раз, но унять мандраж получалось с трудом. Мертвый город, если верить карте, раскинулся на огромную территорию. До войны это явно был мегаполис уровня если и не Санкт-Петербурга, то уж какой-нибудь Самары или Омска.
Последнее сравнение особенно угнетало.
Что угодно, но только не место без возврата! Не хватало еще встретить красную птицу хаоса. Хотя... Одна такая уже сидит у меня на плече.
Тупая шуточка помогла немного успокоиться, и я уточнил у Айш-нора. В сотый раз, конечно же:
— Точно не проберемся мимо мертвого города?
— Я уж сказал тебе, о скудоумный, сей день граница на замке!
— Ладно, ладно, — оборвал я его, — но, может, слетаешь еще раз? У нас еще есть несколько часиков до ночи, ты успеешь проверить.
Айш-нор горестно вздохнул, но, как ни странно, поднялся в воздух и растворился в летнем небе.
Похоже, мой пернатый друг тоже не горел желанием близко знакомиться с живыми мертвецами. В принципе, в его состоянии — неудивительно.
А пока мы ждём... Я кивнул Морвин:
— Что ж, продолжим урок?
* * *
— Проклятая темнота. Проклятые корни. Проклятые су... Ай!
Я почесал лоб, которым только что ударился о ветку, и в очередной раз проклял все на свете. Последние пару километров до мертвого города пришлось пробираться по чащобе.
Разведка оказалась продуктивной, и Айш-нор принес немало вестей. Преимущественно варьирующихся от состояния "плохие" до "полный звиздец". Границу, как мы и опасались, перекрыли, причем надежно. Количество патрулей на дорогах также настораживало. Складывалось ощущение, что наш след взяли и теперь медленно и аккуратно сжимают кольцо.
Более того, пикеты стояли даже на подъездах к мертвому городу, но их, хотя бы, оказалось немного. Именно на этом и строился расчет. Мы должны подобраться как можно ближе к городу и прорваться в него. В идеале — вообще без шума, в худшем случае — с боем.
Но для этого предстояло сперва пробиться через этот чертов лес!
Я увернулся от очередной ветки и тихо прошептал Айш-нору:
— Долго еще?
Ворон молча взлетел в небеса и вернулся с ответом.
— Уж виден град, спеши вперед.
— И там звиздец тебя найдет, — закончил я за демона, но, тем не менее, ускорился.
Из королевства следовало валить, пока еще есть такая возможность, и город, кишащий живыми мертвецами, являлся лучшим вариантов в текущей ситуации.
Очередная ветка поставила мне очередной синяк, который, конечно же, в очередной раз зажил; очередной корень в очередной раз едва не заставил повалиться навзничь, и я в очередной раз едва не разразился очередным потоком брани. Но, наконец, мы выбрались из леса на более-менее открытое пространство.
И я сразу же замер, охнув от изумления.
На западе страны встречались лишь немногочисленные остатки былого величия: несколько кусков эстакады, десятка два сохранившихся домов, телевышка, превращенная в здоровенный рекламный плакат. Здесь же прошлое буквально рвануло к нам навстречу.
До войны — двести пятьдесят с копейками лет назад — тут размещался процветающий мегаполис. Не удивлюсь, что нынешняя столица королевства всего лишь входила в его агломерацию. Шутейки насчет Омска уже не казались мне настолько беспочвенными и поверхностными, потому как то, что расстилалось перед нами, освещаемое лишь двумя лунами Дамхейна да звездами, вполне могло соперничать с ним по размерам.
Десятки и десятки многоэтажек устремлялись в темноту, зияя провалами окон. Темные, заброшенные, рушащиеся — они сами по себе вызывали ужас и нежелание лезть вперед.
Подул ветер, и нас обдало мерзостной вонью. Непередаваемым смрадом гниющей плоти, добирающимся даже сюда.
Я закашлялся, приложив ладонь к носу, и с сомнением обернулся, провожая взглядом безопасную темноту леса. Закралась трусливая, но очень разумная мыслишка повернуть и сбежать куда-нибудь на север вместо того, чтобы лезть в пасть к мертвецам ночью. Хотя именно что ночи, так-то, осталось немного. Через час-полтора рассветет, и тогда здесь станет чуть безопасней.
Я бросил короткий взгляд на притихших детей, погладил весело пискнувшего хомяка, даже потрепал по холке лошадь. Исчерпав все способы хотя бы чуть-чуть замедлить продвижение, скомандовал:
— Вперед, только тихо.
И мы зашагали к мертвым домам, в которых, возможно, поджидают жильцы в аналогичном состоянии.
Двигаться старались осторожно, прикрываясь кустами, небольшими деревцами, полуразрушенными домиками. Вокруг этого мегаполиса сохранились остатки таунхаусов, которые мы и использовали в качестве укрытия.
Лошади, которых вели в поводу, надо отдать им должное, не шумели и не упрямились, хоть и боялись. Люди, впрочем, тоже.
Мы прошли возле полуразрушенного одноэтажного домика с провалившейся крышей. Пробрались мимо участка с полусгнившим металлическим забором, за которым буйно цвели яблони и кусты малины, заполонившие буквально все. Проскочили через перекресток, где я едва не подвернул ногу в выбоине.
И все это время я оглядывался по сторонам, замирая от каждого шороха и дёргаясь на любой звук, однако мертвый город оставался все таким же пустым, тихим и... мертвым.
С каждым пройденным шагом мы становились ближе к цели, вот только рассвет все сильнее и сильнее вступал в свои права. Ночная мгла практически расступилась, и мир медленно, но верно, заполнялся свежими красками. Хотя город отдавал предпочтение зеленому — цвету листвы, серому — цвету грязи, и бурому — цвету ржи.
Правда, тут и там изредка попадались красноватые пятна, сильно напоминающие кровь, причем достаточно свежую, что заставляло трястись еще больше. Мертвый город таил в себе немало сокровищ довоенных времен, некоторые из которых даже не рассыпались в прах под действием неумолимого бега времени, но ни на миг не стоило забывать о плате, которую он взимал с посетителей.
Мы не торопились, а потому, когда оказались на улицах, уже полностью рассвело.
Примерный маршрут, к счастью, обсудили заранее и решили обойти город по широкой дуге, не забираясь в центральные районы, но и не светясь на окраинах, где нас с легкостью могли обнаружить патрули.
Увы, реальность оказалась не столь радужной, как казалось сперва. Все дороги, а точнее то, что от них осталось, были буквально забиты гниющими остовами автомобилей. Легковушки, большегрузы, нечто, напоминающее пожарную машину, вообще непонятная хреновина... Все это добро так плотно блокировало проезжую часть, что приходилось двигаться по тротуарам. Точнее, тому, что считалось таковыми больше двухсот лет назад.
Впрочем, асфальт в этом городе делали на совесть, а потому он сохранился не в пример лучше тех кусков дороги, которые мне доводилось видеть ранее.
И, тем не менее, это было слишком близко к домам, скалящимся провалами окон и угрожающим черными дверными проемами. Если какие-нибудь твари пожелают, они могут практически моментально напасть на нас — и защититься будет ой как не просто. Убежать — тоже.
Оставалось лишь надеяться на то, что хотя бы эта часть города более-менее зачищена местными сталкерами, многие годы лазавшими сюда за хабаром.
Мы шли медленно, постоянно оглядываясь по сторонам и держа оружие наготове. Сперва я — с копьем в руке, затем — Илэр с арбалетом, последней шла Морвин, под ответственность которой попали сразу две лошади: ее и заводная. Не очень хотелось наваливать на тонкую, как тростинка, девочку такой груз, но мы с ее братом должны были двигаться налегке, чтобы в случае нападения отреагировать незамедлительно.
Айш-нор с Чучей предпочли забраться на одну из лошадей и теперь наслаждались комфортом.
Мы прошли мимо здания, напоминающего школу: четырехэтажное, с большими окнами, в которых кое-где даже сохранились стекла и рамы, оно стояло на углу широкого проспекта. На самом верху болталась тряпка, на которой было что-то написано. Скорее всего, мольба о помощи.
