— Не знаю, с чего начать, — сказала она, обращаясь к нему теперь по-английски.
— Можете начать с того, что поблагодарите меня. Я вытащил вас из затруднительного положения там, внизу.
— Это решение вас не касалось. Что вы делали, следуя за мной подобным образом?
— Я не следил за вами, — сказал Флойд. — Я просто случайно увидел, что вы в беде.
— Вы просто случайно увидели меня. Из всех станций метро в городе вы случайно оказались на "Кардинал Лемуан"?
Флойд пожал плечами. — Ну, не совсем.
Оже начала отходить от него, подняв руку в, вероятно, тщетной надежде поймать такси. При состоянии ее одежды они, скорее всего, ускорятся, чем замедлятся.
— Куда вы идете? — спросил Флойд рассудительным тоном.
— Куда угодно, только не здесь. Где, по моему мнению, есть шанс, что за мной не последует любопытный мужчина в поношенном плаще.
— Это так вас учат выражать благодарность в Дакоте?
Она развернулась, слегка покачиваясь на каблуках. Тротуар под ней был скользким и сланцевого цвета от дождя. — Я не неблагодарна, — сказала она, свирепо глядя на него, — но на этом моя благодарность заканчивается. А теперь, пожалуйста, уходите, или мне придется вызвать полицию.
— В вашем положении? Я бы хотел посмотреть, как вы попробуете.
Мимо промчалось такси, нарочно окатив ее грязно-коричневой дождевой водой. — Просто отойдите от меня, — сказала она, морщась, когда вода просочилась в ее туфли. — Сегодня утром мы завершили наши дела. Или не помните хороший гонорар за прекращение, который я вам дала?
— Часть этого гонорара просто выручила вас из беды, — ответил Флойд.
— Я не беспокоилась о нем. Я прекрасно справлялась со всем, пока не ворвались вы.
— И все же он был прав, не так ли? — Флойд посмотрел на нее с удивленным выражением лица. У него были очень глубокие морщины вокруг глаз. Он был человеком, который либо много смеялся, либо много плакал.
— Прав в чем?
— Вы действительно заходили в тот туннель. Нет смысла это отрицать — я следил за вами с того момента, как вы покинули мой офис.
— Я заметила ее, — сказала Оже. — Мне неприятно сообщать плохие новости, но она не очень хороша.
— Она дешевка. Дело в том, что она видела, как вы нырнули в тот туннель, из которого, по словам нашего друга, вы только что вышли.
— Мне казалось, вы говорили, что не следите за мной.
— А я и не собирался. Не лично. Но, учитывая то, что узнал, я подумал, может быть, было бы... познавательно посидеть и подождать в "Кардинале Лемуане".
Постепенно она почувствовала, что часть ее гнева утихает или, возможно, откладывается на потом. Более мягким голосом она сказала: — Почему именно вы помогли мне? Вы ничего не теряли, позволив этому человеку передать меня властям, что, скорее всего, именно так бы он и сделал.
— Терять нечего, — сказал Флойд, — за исключением того, что они никогда бы не докопались до сути того, что вы задумали.
— И вы думаете, у вас больше шансов на это?
— Я уже на полпути, — сказал он.
— Что ж, значит, нас двое, — сказала она вполголоса.
— Прошу прощения?
Она покачала головой. — Не думаю, что вы плохой человек, Уэнделл, но знаю, что это не то, во что вам стоит ввязываться.
Он прищурил один глаз. — Вряд ли это то, что вам следует говорить, если вы хотите отстранить меня от своего дела.
Другое такси предприняло согласованные усилия, чтобы облить ее водой. Она отошла от бордюра, поближе к Флойду. — Но почему вы занимаетесь моим делом? Я сказала вам, кто я такая. Я все объяснила о своей сестре.
Флойд достал узкую щепку и зажал ее в зубах. Он откусил ее, издав сухой хрустящий звук. — Вы так и сделали, и это звучало очень правдоподобно. Примерно на тридцать секунд.
— Тогда почему вы позволили мне выйти из вашего кабинета с жестянкой?
Флойд подмигнул ей. — Есть предположение. И пока вы этим занимаетесь, почему бы мне не отвезти вас куда-нибудь, где вы сможете согреться и обсохнуть, а на щеки вернете румянец?
— Спасибо, но я попробую воспользоваться такси. В противном случае пойду пешком или построю что-нибудь вроде плота.
— Моя машина как раз за этим углом. Я могу отвезти вас в ваш отель или в свой офис. В любом случае вам предложат сменную одежду и немного теплой воды.
— Нет, — сказала она, снова отворачиваясь от него.
Как раз в этот момент мимо с ревом пронесся тяжелый грузовик, толкая перед собой по дороге приливную волну воды цвета ирисок. Оже издала тихий вскрик раздражения, когда грязные брызги окутали ее с головы до ног. Когда грузовик проехал мимо, водитель утешающе помахал рукой, как будто все, что только что произошло, было актом божественной судьбы, находящимся далеко за пределами его собственного контроля.
— Отвезите меня в отель, — сказала она. — Пожалуйста.
— К вашим услугам, — ответил Флойд.
От станции Кардинал Лемуан Флойд направился по бульварам Сен-Жермен и Сен-Мишель, пока не добрался до перекрестка улиц вокруг Монпарнаса. Несколько клочков чистого неба, появившихся некоторое время назад, снова съежились, словно решив, что усилия просто не стоят того. Дождь прекратился, но весь город ютился под набухшей массой зловещих облаков, которые клубились и кружили над головой, как множество крадущихся волков.
— Вы должны понимать вещи с моей точки зрения, — сказал Флойд, взглянув на свою пассажирку в зеркало заднего вида. Казалось, он очень серьезно относился к своим обязанностям шофера и настоял, чтобы она ехала сзади, где было больше места. — Меня наняли, чтобы я раскрыл одно дело. Для меня не имеет значения, что человек, который нанял меня, теперь мертв. Пока дело не закрыто, я обязан выяснить, что произошло. Тем более теперь, когда мой напарник находится под подозрением в убийстве.
— Но я уже говорила вам... — начала она.
— Вы уже наговорили мне кучу лжи, рассчитанной на то, чтобы заставить меня отдать коробку, — сказал Флойд. — Давайте начнем с самого начала, хорошо?
— На вашем месте я бы не спускала глаз с дороги.
Он проигнорировал это замечание. — Возьмем это дело о том, что вы с сестрой приехали из Дакоты.
— И что из этого?
— Возможно, вам и удалось одурачить Бланшара, но я не узнаю вашего акцента. Я даже не уверен, что вы американка.
— Очевидно, вы не очень хорошо знаете свою собственную страну. — Оже поерзала на сиденье, расправляя влажные складки своего пальто. — По вашему собственному признанию, вы прожили в Париже двадцать лет. Этого вполне достаточно, чтобы оторваться от реальности.
— Если вы из Дакоты, то я гораздо более оторван от жизни, чем думал.
— Вряд ли меня можно винить в вашем невежестве. Тэнглвуд — очень маленькое сообщество, и у нас есть свой собственный способ ведения дел. Вы когда-нибудь встречали меннонитов, или амишей, или пенсильванских голландцев?
Флойд направил машину на бульвар Эдгара Кине, огибая огромное кладбище на Монпарнасе. — В последнее время нет, — сказал он.
— Ну, тогда, — заявила Оже, как будто это окончательно решало вопрос.
Игра света, рассеянного облаками по всему кладбищу, освещала группу скорбящих, по очереди бросавших цветы в открытую яму могилы. Их зонтики сливались в единый черный навес, похожий на отдельную грозовую тучу.
— Что "ну"?
— Если бы вы встретили кого-нибудь из этих людей, я уверен, вы бы сочли их акцент и манеры такими же необычными, как мои собственные. Маленькие сообщества размножаются по-своему.
— Тэнглвуд, должно быть, действительно очень мал. Я говорил вам, что не смог найти это в справочнике?
— Не помню.
— В любом случае, — сказал Флойд, — я даже представить себе не могу, какие дела могли быть у девушки из маленького городка в Дакоте в парижском туннеле метро. Или у ее сестры, если уж на то пошло. — Он встретился с ней взглядом в зеркале. — Дело в том, что Сьюзен Уайт тоже была неравнодушна к Кардиналу Лемуану. Было замечено, как она входила на вокзал с тяжелым чемоданом и уходила с легким.
— Если в этом и есть какое-то значение, боюсь, оно совершенно от меня ускользает.
— По словам покойного мистера Бланшара и судя по тому, что я увидел, когда он впустил меня в ее номер, у вашей сестры была мания коллекционирования вещей. В ее комнатах хранилось огромное количество книг, журналов и газет, карт и телефонных справочников. Выглядело так, как будто она собирала практически все, что попадалось ей под руку. — Флойд немного подождал. — Довольно странное поведение для туристки.
— Она любила сувениры.
— По тонне?
Оже наклонилась вперед. Он почувствовал запах ее духов: это навело его на мысли о розах и весне. — Что именно вы хотите сказать, мистер Флойд? Давайте вынесем это на чистую воду, хорошо?
Он повернул машину на бульвар Пастера, притормозив перед автобусом с рекламой пива "Кроненбург". — Действия вашей сестры просто не сходятся.
— Я уже говорила вам, что у нее были проблемы с психикой.
— Но Бланшар узнал ее довольно хорошо, и он никогда не подозревал, что у нее что-то не в порядке с головой.
— Параноики могут быть очень манипулятивными.
— А что, если она вовсе не была параноиком? Что, если все это было просто историей, которую ты пытался мне всучить, чтобы сбить со следа?
— Вы хотите сказать, что у действий моей сестры могло быть какое-то рациональное объяснение?
— Мисс Оже. — Теперь они не называли друг друга по имени. Больше ни Верити, ни Уэнделла. — Я только что наблюдал, как вы выползали из туннеля метро. Прямо сейчас я почти готов поверить во что угодно, вплоть до возможности того, что вы двое были вовсе не сестрами, а коллегами-шпионками.
— Итак, теперь мы подходим к этому, — сказала она, недоверчиво закатывая глаза.
— Давайте посмотрим фактам в лицо, хорошо? — Флойд невозмутимо продолжал: — Сьюзен Уайт, очевидно, действовала не в одиночку. Должно быть, у нее был сообщник, с которым она встретилась в Кардинале Лемуане. Сообщник подменил чемодан или опустошил тот, который был у Уайт, и забрал содержимое. Я предполагаю, что затем сообщник пробрался в тот же туннель, из которого вы только что вышли. Очевидно, там есть что-то, что очень много значит для вас.
— Продолжайте, — сказала она насмешливым тоном. — Давайте выслушаем остальную часть вашей маленькой нелепой теории.
— Это еще не целая теория, только начало одной из них.
— Я все еще хочу услышать, что, по вашему мнению, у вас есть.
— Мой напарник обнаружил кое-что странное в комнате Сьюзен Уайт. Радиоприемник был изменен, вероятно, самой Сьюзен. Похоже, она использовала его для получения инструкций или, возможно, для прослушивания коммуникаций между конкурирующими шпионами.
— Ах. Значит, теперь у нас есть две группы шпионов? Становится лучше, это действительно так.
— Кюстин так и не смог взломать код. Оказалось, что его попытки все равно были тщетны: Сьюзен пользовалась машиной "Энигма".
— Я совершенно уверена, что для вас это что-то значит, но...
— Это сложная шифровальная машина. Что заставляет меня думать, что она была шпионкой. Так кем же это вас делает?
— Вы ведете себя совершенно абсурдно.
— За исключением того, что я не тот, кто только что выполз из туннеля метро.
Долгое время Оже вообще ничего не говорила. Флойд проехал по бульвару Гарибальди до площади Камбронн, а затем свернул на улицу Эмиля Золя, направляясь к отелю Оже.
— Послушайте, — сказала она, — я не могу ожидать, что вы поймете что-либо из этого, но все, что я рассказала вам о своей сестре, было правдой. Однако верно и то, что у нее была какая-то привязанность к станции "Кардинал Лемуан". Я говорила вам, что она считала, что против нее действуют силы, не так ли?
— Может, и так, — допустил он.
— Я не могу объяснить ни радиосвязь, ни тот аппарат, о котором вы упомянули... могу только сказать, что если вы слушаете радио в наши дни, то слышите много странных передач. И кто знает, где она нашла эту машину? Я так понимаю, это то, что вы можете купить, если сильно этого хотите?
— Переходите к сути, мисс Оже.
— Я хочу сказать, — продолжила она, — что более чем вероятно, что моя сестра прослушала один из этих странных радиоканалов и включила его в свой личный заговор. Что касается туннеля... что ж, я не могу отрицать, что она думала, что там, внизу, что-то есть. Она не раз упоминала об этом в своих открытках. Она также упомянула, что спрятала там что-то ценное. Так это было или нет, я не могу сказать, но я знала, что не смогу уехать из Парижа, не выяснив все сама.
— И вам это не показалось ни в малейшей степени опасным?
— Конечно, я знала, что это опасно. И, конечно, я не могла рассказать человеку на станции, что я делала.
Руки Флойда крепче сжали руль. — Так это все, что было? Просто улаживаете кое-какие незаконченные дела своей сестры?
— Да, — решительно сказала она.
— Это все еще не объясняет, почему произошло две смерти. У вас и этому есть внятное объяснение, не так ли?
— Как вы уже сами сказали, Бланшар, вероятно, чувствовал себя виноватым в том, что случилось со Сьюзен. Возможно, ее смерть все-таки была несчастным случаем. Эти низкие перила кажутся мне небезопасными.
Флойд сбавил скорость, когда они подъезжали к отелю, в поисках подходящего места для парковки. Из-за плохой погоды все разъезжали на машинах, и лишь несколько смельчаков рискнули пройтись по тротуарам.
— Знаете что? — сказал он. — Я почти склонен вам поверить. Я ничего так не хотел бы, как закрыть это дело с чистой совестью. Может быть, вы именно та, за кого себя выдаете, и все подозрительные обстоятельства, которые я продолжаю наблюдать, — это просто отвлекающий маневр, оставленный вашей сестрой.
— Теперь вы начинаете рассуждать здраво, — сказала Оже.
— В моей жизни есть женщина, которая хочет уехать из Франции, — сказал Флойд. — Она хочет, чтобы я собрал свои вещи и уехал с ней. Большая часть меня хочет пойти с ней.
— Может быть, вам стоит послушать эту большую часть.
— Я слушаю, — сказал Флойд, — и прямо сейчас единственное, что удерживает меня здесь, — это мысль о том, что я, возможно, отворачиваюсь от чего-то большого. Это и тот факт, что у моего партнера большие неприятности с полицией, и останутся до тех пор, пока это дело не будет закрыто.
— Не втягивайтесь в игры Сьюзен, — сказала Оже. Прилагая очевидные усилия, чтобы казаться незаинтересованной, она спросила: — Так кто же все-таки эта женщина?
— Вы с ней встречались. — Флойд заметил место для парковки. Он включил задний ход и приготовился загнать массивную машину на свободное место, думая о машине как об угольной барже, а о пространстве как о свободном причале. — Это та женщина, которая следовала за вами от моего офиса.
— Девушка-уборщица?
— Девушка-уборщица, да. Только она не уборщица. Ее зовут Грета, и она джазовая музыкантша. Она тоже хороша в своей работе.
— Она хорошенькая. Вы должны пойти с ней.
— Вот так просто, не так ли?
— Вас ничто не держит в Париже, Уэнделл.
Он посмотрел на нее. — Теперь мы вернулись к Уэнделлу, не так ли?
