Определив, что любопытство во мне развито гораздо сильнее инстинкта самосохранения, я припустила следом.
— Подожди! — крикнула я шустрому незнакомцу, успевшему скрыться в лабиринте завалов.
Выбирая направление, я руководствовалась мелькавшим среди строительного мусора силуэтом, значительно опередившим меня. Внезапно завалы расступились, я оказалась на краю обвала стены. Застыв в изумлении, я скользила взглядом по раскинувшейся передо мной панораме города: изломанные линии покалеченных домов, разорванные мосты, вспученный асфальт дорог, острый золотой шпиль протыкает небо. "Шпиль Адмиралтейства. Санкт-Петербург" — услужливо подсказала память, я ухватилась за ниточку воспоминаний спеша вытянуть больше.
— Что застыла?! — недовольное восклицание оборвало мой мыслительный процесс. — Долго мне тебя ждать? Прыгай.
Пришлось отложить раскопки памяти на потом. Я села на край, спустив ноги, придерживаясь, начала разворачиваться, "изящно" сползая вниз. Незнакомец бесцеремонно ускорил процесс, ухватив меня за талию, стянул на землю.
— Твоя грациозность и ловкость, разрушили мою теорию на корню, — раздосадовано сообщил мужчина, быстро шагая по улице, одновременно прислушиваясь.
— Это, интересно какую? — мне с трудом удавалось не отставать.
— Случился Апокалипсис, и мы единственные выжившие, — он внезапно остановился, перед домом, перемолотым в гигантской мясорубке, ко всему прочему еще и поджаренным с одного бока.
— Ты меня знаешь пять минут! — моему возмущению не было предела. — С чего ты взял, что я бы не выжила после конца света. Может, я обалдеть какая умная!
Мужчина задумчиво окинул меня взглядом, и неопределенно покачал головой, чем еще больше разозлил.
— Разберемся с уровнем интеллекта позже. Там есть кто-то живой, — он подошел к развалинам и, пригнувшись, проскользну в нору между каменных блоков.
— Ты медиум? — я шла попятам.
— Не знаю. Я, как и ты ничего не помню, — мы вышли на относительно чистый пятачок, мужчина замер, вглядываясь в темноту. — Но я слышал, как при знакомстве ты сначала испытывала любопытство, затем едва уловимое разочарование. Кстати почему? — он выбрал направление и уверенно двинулся в дальний угол разрушенной комнаты. — Хм.. — мужчина остановился и заинтересовано посмотрел на меня. — Теперь смущение и злость. Забавно, — он вернулся к поискам, наклонившись перед наваленными досками и кирпичами.
— Прекрати копаться в моей голове! — чужая бесцеремонность поражала.
— С удовольствием, но, к сожалению, не знаю как, — он приступил к разбору завала. — Это как назойливое жужжание мухи, ни прогнать, ни пристукнуть которую я не могу. Вот и он! — из-под очередного деревянного обломка показалась рука.
Объединив усилия, мы в считанные минуты разобрали оставшийся мусор. Мужчина был совсем плох, в темных волосах запеклась кровь, лоб рассекала открытая рана.
— Пульса нет. Не жилец, — спокойным тоном, граничащим с равнодушием, заявил незнакомец, закончив осмотр и всем своим видом показывая, что не намерен больше задерживаться.
— Ты собрался его здесь бросить?! — я продолжила сидеть рядом с бездыханным телом.
— У него нет сердцебиения, тяжелая рана головы, реакция зрачков нулевая, ко всему прочему сломана рука. Его смерть дело времени, — перечислил мужчина. — Воскрешать мертвых я не умею. Можешь ты попробовать, — он милостиво махнул рукой, предлагая приступать к реанимации. — Хотя, постой, — мужчина, заинтересованно присел обратно.
Оглушенная гневом, от бессердечности моего нового знакомого я не сразу поняла, что привлекло его внимание.
— Рана затягивается, — пояснил мужчина. — Платок есть?
Я оказалась запасливой.
— Держи.
Новый знакомый провел цветной тряпкой по лбу коматозного, стирая кровь. То, что еще недавно было смертельной раной, на наших глазах срасталось, рубцуясь в белую полоску шрама.
— Секундочку, — оттеснив меня, мужчина подхватил неестественно искривленную руку раненого и с хрустом вернул ей природную прямоту.
Еще через пару минут смертельная бледность с лица пострадавшего исчезла, а дыхание стало хорошо различимым.
— Чудо! — я с восторгом наблюдала за выздоровлением.
— Странно, тебя это удивляет, меня нет, — прислонившись к стене, новый знакомый сидел неподалеку на полу и задумчиво смотрел в сторону, не интересуясь происходящим. — Это что-то значит.
— Что ты бессердечная скотина, — предложила я свое объяснение.
— Или мы с разных планет, — выдал он другой вариант. — На моей — быстрая регенерация норма, на твоей — нет.
— Легко проверить, отрежь себе что-нибудь, и посмотрим, отрастет заново или нет.
— "Обалдеть какая умная", говоришь, — незнакомец удостоил меня вниманием.
После непродолжительных размышлений вытащил нож.
— Ты с этим тесаком очнулся в обнимку?
— Нет, раздобыл по пути, в разгромленном магазине, — закатив рукав, он сделал тонкую царапину на коже.
— Ты режь, не стесняйся, — приободрила я. — Регенерировать, так регенерировать. Такую ерунду я и без всяких сверхспособностей залечу.
— Язва, — не отвлекаясь от наблюдений за порезом, бросил мужчина. — Похоже, я в очередной раз ошибся, не заживает.
— Где я? — рядом раздался слабый голос. — Кто я?
Больной очнулся и вопросительно смотрел на меня каре-зелеными глазами.
— И этот амнезией страдает, — отлепившись от стены, мужчина подошел и склонился над очнувшимся. — Здесь есть хотя бы логическое объяснение, он по башке стукнутый.
— Я тебя где-то видел, — продолжая лежать, мужчина вглядывался в черты собеседника.
— Если ты больше не собираешься умирать, предлагаю вечер воспоминаний провести в более безопасном месте.
Когда мы выбрались из развалин дома, на улице сгущались сумерки, на повестку дня стал вопрос о ночевке. Холодный ветер доносил редкие капли дождя, от горизонта тянулся ровный строй свинцовых туч.
В вечернем освещении город выглядел зловеще, острые тени изувеченных домов, тянулись когтистыми лапами и скалились зубастыми улыбками. Этот хаотичный пейзаж был определенно мне знаком, при виде покалеченных памятников архитектуры выплывали названия и обрывочные воспоминания. Мужчины, негромко переговариваясь, шли чуть впереди.
Образ жизни и работа откладывают определенный отпечаток на человека. Я попыталась проанализировать с этой позиции себя.
Кто я? Профессию певицы я исключила раньше. Расстегнув куртку, я оценила состояние своей фигуры и отбросила профессию модели. Ветер, моментально воспользовавшись предоставленной возможностью, ущипнул меня холодом, я поспешила застегнуться. Маникюра нет, но кожа рук не огрубела от физических работ. Вероятнее всего, я человек умственного труда. Руки принесли мне совершенно неожиданное открытие — я замужем! Или если взять в расчет катастрофу, разрушившую город — вдова. Я ухватилась за это и попыталась выудить из памяти образ суженного. Словно блок стоял на моих воспоминаниях о личной жизни. Не было также каких-либо эмоций по поводу потери близкого человека. Отложив этот вопрос, я продолжила инспектировать себя, но ощупывание волос, выяснение размера ноги и наличие двух пломб в зубах мне совершенно ничего не сказали. Тогда я переключилась на своих спутников.
Одежда скрывала состояние физического развития мужчин, просьбу предъявить к осмотру мышечную массу и кожный покров, я решила оставить на потом. Походка ни одного, ни второго мне совершенно ничего не сказала, ни сутулости, ни хромоты, даже не интересно.
Отрицательный результат тоже результат, я не Шерлок Холмс и даже не мисс Марпл, осталось совсем немного профессий.
Мужчины остановились. Дорогу нам преграждал завал, ограниченный с одной стороны стеной здания, а с другой обрывом набережной. Обойти его не было никакой возможности. Огромная капля дождя шлепнулась мне на нос, напугав.
— Справишься? — светловолосый показал взглядом на завал, обращаясь ко второму мужчине.
— Попробую, — оценивающе окинув препятствие, ответил еще недавно умиравший под завалами мужчина.
С грацией кошки: уцепился там, подтянулся тут, оттолкнулись здесь — перелетел препятствие, и все это с одной рукой, вторую сломанную используя только для баланса.
Мне в попутчики достались профессор Х, ковыряющийся в мозгах и супермен. Предательница память предложила гениальную догадку. Что если мы команда супергероев, как в фильмах. Кто знает, может, я тоже могу глазами молнии метать и где-то там, под завалами, меня заждался мой черный облегающий костюм женщины-кошки.
— Я тебя подсажу, ухватишься за тот выступ, затем...— начал давать указания оставшийся рядом профессор Х.
— Я сама, — прервала я его.
Воодушевившись идеей своего геройства, я предоставила телу возможность действовать самому, отдавшись инстинктам. Я поставила ногу на выступ. Дотянуться до торчащей арматуры, как наш первопроходец не смогла. Не расстроилась. Схватилась за ближайший кирпич. Кирпич крошился под натиском моей руки, попа упорно тянула к земле, отказываясь участвовать в штурме, а инстинкты спали беспробудным сном. Ничего! Я не теряла надежды, шатаясь одной ногой на скользком выступе, а второй ища опору. Пристроила ногу на краешек бетонного блока и еще немного продвинулась вверх. Теперь правая нога осталась сиротливо болтаться. Дальше мой предполагаемый коллега по спасению мира, отталкивался и цеплялся вон за ту балку. Я посмотрела вверх и нервно сглотнула, деревянная палка казалась недосягаемой, а о том, чтобы оттолкнуться от узенькой опоры, на которой я с трудом балансировала, не могло быть и речи. Инстинкты, ау, хватит дрыхнуть! Моя вторая нога нашла устойчивую поверхность, я смогла перенести вес, подтягиваясь чуть выше. От неимоверных усилий, руки и ноги начали дрожать, мне никогда в жизни не преодолеть этот завал, надо спускаться.
Только я хотела заявить, что передумала и вообще негоже девушке разгуливать в темное время суток с незнакомыми мужчинами, как светловолосый, с той же легкостью, что и первый мужчина поднялся по завалу, ухватившись за вожделенную для меня балку, протянул ладонь и скомандовал.
— Руку.
Я колебалась и не только в прямом смысле на дрожащих ногах. Для того, чтобы выполнить его приказ, мне нужно было отпустить спасительный кирпич.
— Не бойся, — последовала еще одна короткая фраза сверху.
То ли, наконец, проснулись мои сверх инстинкты, то ли уснул единственный бодрствующий — самосохранения. Откинув страхи и сомнения, я разжала ладонь и протянула руку мужчине. Пошатнулась, поскользнулась и вознамерилась спуститься вниз по методике Вини Пуха. Но меня схватили за руку, качнув, направили вверх, где подхватил однорукий супермен, а затем, спустили вниз, передав в сильные руки, обладатель которых успел приземлиться по ту сторону завала.
— Надеюсь, это был последний эксперимент, — с преувеличенной мольбой попросил прозорливый красавчик, продолжая удерживать руки на моей талии. — Давай остановимся на том, что ты "обалдеть какая умная".
Капли падали все чаще, грозя перерасти в полноценный дождь.
— Я уверена, что у меня есть суперспособность, — не устраивая представлений оскорбленной невинности (я, в конце концов, как выяснилось, замужняя дама), попыталась, как ни в чем не бывало, отступить, продолжая разговор. — Возможно, в гневе я превращаюсь в огромного зеленого мужика. Так что не зли меня, — наглые рук упорно продолжали лежать, не понимая моих деликатных намеков, нарываясь на грубость.
— Не знаю насчет гнева, но вот в смущении ты превращаешься в пунцово красную девушку, — руки, наконец, устранились с моей талии. Наглец бессовестно улыбался.
Возмущение, нет, это был самый настоящий гнев. И, увы, я не превратилась в Халка, чтобы разобраться с этим экспериментатором по супергеройски. Он тоже экспериментировал, определяя грани своих возможностей, но делал он это на мне! Манипулируя и играя на арфе моего душевного состояния, подергивал за разные струны, слушая, что какую ноту издает.
— Я тебе в подопытные крысы не нанималась, — сквозь зубы процедила я.
— Если вы не заметили, то уже несколько минут хлещет ливень, — перекрикивая барабанный бой капель, сообщил наш второй спутник, как умный человек, стоящий все это время под защитой уцелевшего козырька здания. — Вы как хотите, а я пошел искать место для ночлега, — никого не дожидаясь, он скрылся в темном проеме здания.
Ну, и попутчики мне достались!
Булькая гневом как переполненный кашей горшочек, я направилась к светло-зеленой стене предполагаемого убежища. Часть огромного здания обвалилось, превратившись в руины, но одно крыло устояло. Катастрофа смахнула фигуры, некогда украшавшие крышу, и покрошила их по периметру, то тут, то там, валялись остатки каменных тел и голов. "Музей, Зимний Дворец, Эрмитаж" — выстроилась в ассоциативную цепочку нужная информация. Наконец, я начала вспоминать что-то полезное.
Пробираясь скорее на ощупь по темному коридору тускло освещенному серым светом пасмурного вечернего неба, я двигалась в направлении полыхающего пламени впереди. Удивляясь, как же быстро супермен успел развести костер.
Я вошла в комнату и обомлела. Мужчина горел! Пламя охватило его руку. Судя по интенсивности, парню оставались считанные секунды до превращения в горстку пепла. Мужчина, очевидно, находился в шоке, не замечая, что находится на волосок от гибели, и спокойно разглядывая интерьер.
Образы и рассуждения пронеслись в голове стремительными тенями вдоль краешка сознания. Во мне опять что-то проснулось, что-то уснуло, причем я склонна думать, что на боковую отправился рассудок.
Схватив первую попавшуюся тряпку, оказавшуюся старинным гобеленом, я самоотверженно бросилась на спасение жертвы самовозгорания. Отмечая на ходу, то ли испуг, то ли удивление в зеленых глазах несчастного. Это хорошо, значит, он начинает возвращаться в реальность и осознавать ужас своего положения.
В нескольких сантиметрах от цели, я была бесцеремонно остановлена. Меня схватили сзади за плечи, не пуская к страдальцу. Несчастный мужчина, продолжая гореть и удивленно глядя, отступил назад.
— Тихо, тихо, — раздался над ухом голос, приглушенным тоном и интонациями, пытающийся успокоить меня.
— Отпусти немедленно, бездушный садист! — мои руки были прижаты к телу, но вот ноги оставались свободны. Я начала брыкаться. — Он горит! Его нужно спасти! Ты совсем с ума спятил?! Хочешь дать ему погибнуть?!
Мне никак не удавалось вырваться, мужчина продолжал полыхать, от бессилия потекли слезы.
— Чччч. Он не горит.
— У нее с головой все в порядке? — спокойным голосом, с нотками искреннего беспокойства поинтересовался зеленоглазый, глядя мне за спину, затем перевел взгляд на меня и как ребенку или умалишенной сказал, отрицательно покачивая головой. — Я не горю.
Последний мой удар ногой достиг цели, я успела со всей дури зарядить удерживающему меня мужчине по коленке, прежде чем до меня дошел смысл сказанного.
— Черт, — выругались сзади, оковы разжались.
Зеленоглазый на всякий случай отступил еще на шаг.
