— Где она? — возбужденно закричал Одинокий Орех.
— В вигвам убежала! — отозвался неизвестный. — Думает, мы её там не достанем.
— Глупая лягушка! — фыркнул Прыжок Льва.
Девушка ясно слышала их голоса, несмотря на треск догоравшего хвороста. До крови закусив губы, чтобы зубы не стучали, она подняла копье.
Из-за края стены высунулась черноволосая голова, фыркая и щурясь от бьющего в лицо жара.
— А-а-а!!! — выблевав в крике свой страх, Фрея зажмурилась и изо всех сил ударила копьем.
Казалось, ей еще никогда не доводилось слышать столь отвратительных и мерзких звуков. Скрежет металла по кости, хрип, бульканье. Выпустив осклизлое древко, девушка увидела, что тяжелый наконечник попал аратачу в шею. Брызнувшая кровь окатила её с ног до головы, вызвав рвотный спазм. Резко подавшись назад, Фрея, не удержавшись на ногах, упала, больно ударившись копчиком. Резко раскрыв глаза, увидела, как "рысенок" с пронзенной насквозь шеей рухнул вперед, прямо на догорающий костер.
Толчками вытекавшая кровь страшно зашипела, попадая на угли, сальные волосы вспыхнули, тело забилось в жутких конвульсиях. От зрелища агонизирующего в огне человека у девушки помутился рассудок. Не помня себя, она с утробным воем бросилась к хижине. Ничего не соображая, проскочив мимо стола с разложенным оружием, влетела в хижину, где её тут же вырвало на земляной пол. Тихо попискивая сквозь стиснутые зубы, Фрея медленно сползла по стене. Слезы хлынули из обезумевших глаз, живот раз за разом скручивало в сильнейших спазмах, выблевывая остатки воды и желчь. Как же оказывается отвратительно вот так специально отнять чужую жизнь. А она только что сделала это. Убила человека, совсем молодого парня.
Со двора донеслись крики ярости. Поднявшись, девушка взяла валявшийся на лежанке дротик. Все еще дрожа от пережитого ужаса, просунула его в кольцо, служившее ручкой, накрепко заклинив дверь, которую сейчас же рванули на себя.
— Я убью тебя, мерзкая лягушка! — крикнул Прыжок Льва с той стороны.
В хижине внезапно стало совсем темно, а по стене рядом с её плечом чиркнула стрела. Тут же рухнув на колени, Фрея заползла под лежанку. Через окно в хижину не пролезут. Им придется или стену ломать, или разбирать крышу.
Она вытерла рукой мокрое лицо.
— Попробуйте, там глины и камней с полметра!
Упершись плечами, девушка опрокинула ложе Отшельника. Шкуры свалились на пол, открыв настил из гладко оструганных палок. Заглянув в щель между ними, и убедившись, что в окне никого нет, она вскочила, прислонившись к стене рядом. Теперь в неё уже никак не попасть из лука.
Дверь еще раз рванули.
— Оставь, — вскричал незнакомец. — Не стоит.
— Эта дрянная девчонка опять спряталась! — яростно орал Прыжок Льва. — Я её убью!
— Пусть сидит, — зловеще прошипел неизвестный. — Мы зажарим её как съедобную ракушку! Тащи хворост.
— Но что мы скажем Отшельнику? — внезапно спросил охотник, обретая частичку здравого смысла. — Он очень любит вой вигвам.
— Какая разница? — зло фыркнул его спутник. — Нам осталось убить её и уйти отсюда.
— А Одинокий Орех? — нерешительно пробормотал Прыжок Льва.
— Пусть остается.
— Это неправильно! — возразил охотник. — Его надо похоронить.
— Хорошо, — покладисто согласился неизвестный. — Но сначала зажарим убийцу. Отомстим за Одинокого Ореха и Упрямую Веточку.
— Отомстим! — охотно поддержал его Прыжок Льва.
Присев, Фрея потрогала наконечник дротика. Острый. Значит, гореть заживо не придется. Девушка прижала его к запястью. Нет, слишком рано.
Со двора вновь донесся какой-то шум.
— Что ты делаешь? — вскричал возлюбленный дочери вождя.
— Надо найти Глаз Гневной Матери, — отозвался неизвестный. — Вдруг она где-то здесь его запрятала?
— А если он в вигваме, а мы его сожжем?
— Глаз огня не боится, — возразил собеседник. — Раскладывай хворост, а я поищу.
На дворе то и дело что-то рушилось, раздавались негодующие выкрики, а о дверь негромко царапался хворост, раскладываемый мстительным аратачем.
— Хватит, — уверенно заявил незнакомец. — Поджигай!
В хижине опять стало темно.
— Эй! — насмешливо крикнул он. — Не передумала!
Оскалив зубы, Фрея перехватила дротик и с разворота ткнула в проем.
— Дрянная девчонка! — закричал неизвестный.
— У тебя кровь на щеке, — заметил Прыжок Льва.
— Царапина! — пренебрежительно фыркнул собеседник. — Я же не такой глупый, как Одинокий Орех.
— Не смей так говорить! — вскричал охотник. — Он погиб, как герой! Его убил злой дух в образе Бледной Лягушки.
— Конечно, — вновь как-то слишком охотно согласился незнакомец. — Поджигай, я еще хвороста принесу.
— Вам это даром не пройдет! — закричала Фрея, с трудом заставив голос не дрожать. — Великий дух не простит моего убийства. Он знает, что я невиновна в смерти Упрямой Веточки!
— Можешь не стараться! — рассмеялся неизвестный. — Здесь нет выживших из ума стариков, которых обманывал твой лживый язык!
Как-то неестественно затрещали сучья, запахло дымом. Со стороны двери потянулись серые, полупрозрачные нити. Девушка с ужасом наблюдала, как помещение наполняется удушливым туманом.
Вдруг с дрожащих губ само собой сорвалось:
Наверх вы, товарищи, все по местам.
Она нервно сглотнула, чувствуя, как дым начинает раздражать горло:
Последний парад наступает,
Врагу не сдается наш гордый Варяг,
Фрея закашлялась:
Пощады никто не желает!
Врагу не сдается наш гордый Варяг,
Пощады никто не желает!
Слов больше она не помнила, поэтому, шевеля губами, раз за разом повторяла только эти сточки, кашляя и вытирая слезящиеся глаза.
Вдруг до неё донесся какой-то странный шум, а вслед за ним чей-то вопль.
— А-а-а!!!
И крик Отшельника.
— Фрея! Ты жива?!
Вздрогнув, и еще не веря в так неожиданно свалившееся счастье, девушка бросилась к окну, расшвыривая дротиком тлеющий хворост.
— Я здесь!
Прижавшись к расчищенному проему, она принялась жадно хватать ртом свежий воздух.
— Я здесь!
Через несколько секунд её глаза встретились с озабоченным взглядом старого заморца.
— Подожди, я сейчас.
За дверью загрохотало.
Фрея торопливо выдернула заклинивавший её дротик и одним прыжком, перемахнув через разбросанные горящие сучья, влетела в объятия спасителя.
Не в силах из-за своего роста прижаться лицом к груди старика, она ткнулась ему в плечо, вытирая нос о грубую ткань и счастливо смеясь сквозь слезы.
— Не бойся, девочка, — бормотал тот, гладя её по растрепанным волосам. — Я успел. Сегодня успел.
Чуть отстранившись, Фрея чмокнула Отшельника в заросшую жестким волосом щеку.
— Как ты здесь оказался?
— Я, конечно, не Гудящий Шмель, но в следах тоже кое-что понимаю, — усмехнулся непривычно бледный заморец, продолжая обнимать её за плечи. — Да они особенно и не прятались. А уж когда дым увидел, сразу понял, что у тебя беда.
Девушка посмотрела ему за спину. Прыжок Льва лежал на земле лицом вниз, широко раскинув руки. Ветер чуть шевелил черно-белое перышко в волосах.
— Ты его убил? — спросила Фрея, не делая попыток освободиться от рук Отшельника, хотя и чувствуя себя уже не очень уютно.
— Не знаю, — пожал он широкими плечами. — Камнем из пращи попал. Вскользь. Думаю, выживет. Его смерть нам не нужна.
— Где второй? — поинтересовалась она.
— Вон там, — с явной неохотой отпуская её, заморец торопливо шагнул к столу, и сев на скамейку, потер левую сторону груди.
У разгромленного помоста спиной к ним лежал аратач. Его вывернутые руки были крепко привязаны к ногам, задранным до самых ягодиц.
— Кто это?
— Ученик Колдуна.
Фрея вытаращила глаза на собеседника. Но тут все внезапно встало на свои места.
— Это он! Он убил Упрямую Веточку! — вскричала девушка. — Он принес ей...
— Т-с-с!!! — зашипел оказавшийся рядом старик, зажимая ей рот. — Забыла, что я говорил?!
Она испуганно закивала и, оторвав его ладони от губ, недовольно буркнула:
— Все я помню!
— Тогда, молчи!
— Вам все равно смерть, Отшельник! — глумливо захохотал молодой человек. — Нет таких мук, которые не ждут тебя и твою девчонку, как только люди узнают, что вы похитили Глаз Гневной Матери!
Фрею вдруг охватила дикая, необузданная ярость.
— Ах ты, козел! Мерзавец! Гадина! — заорала она по-русски, подбегая к скрюченному телу и изо всех сил ударяя его ногой в лицо. — Сволочь!
— Сволочь! — кричала она, лупцуя его кроссовками по спине, животу, бокам, вымещая жестокими ударами свой страх, стыд за трусость и то жуткое ощущение неминуемой смерти, что едва не свело её с ума.
Отшельник резко оттолкнул девушку в сторону.
— Хватит, довольно!
Она плюхнулась на лавку и, уронив голову на скрещенные руки, заплакала.
— Тебе будет больнее! — брызгая кровью разбитых губ, прошелестел помощник Колдуна. — Когда муравьи начнут есть тебя изнутри, забираясь в каждую щель твоего белого тела.
Аратач захихикал.
— Не слушай его, — сухо проговорил старик, тяжело переводя дух и кривясь, словно от боли.
Посидев какое-то время на скамье, он, кряхтя, поднялся и, пошатываясь, подошел к Прыжку Льва, на ходу подбирая тлеющую головешку. Задрав ему рубаху, Отшельник приложил багровый огонек к оголенной спине.
Тот дернулся. Удовлетворенно кивнув, заморец вывернув ему руки, ловко связал их коротким ремешком. Перевернув охотника на спину, тихо спросил:
— Зачем ты явился в мой вигвам.
— Ты не сделал мне ничего плохого, Отшельник, — спокойно, как будто не чувствуя ожога, ответил Прыжок Льва. — Но Бледная Лягушка убила Упрямую Веточку и должна умереть.
— Она не убивала дочь вождя, — печально вздохнул старик. — Это сделал помощник Колдуна.
— Ты врешь, — покачал головой собеседник, тут же скривившись от боли.
— Помощник Колдуна подглядывал из кустов за вашим свиданием, — спокойно продолжал заморец. — А когда ты ушел, убил Упрямую Веточку. Потому что она ему тоже очень сильно нравилась.
Он крикнул лежащему в стороне юноше:
— Ведь это так?
Тот не ответил.
— Так, — вяло подтвердила Фрея, поднимая голову и вспомнив неожиданную встречу у вигвама "рысят". — Он часто приходил вечерами в наше стойбище.
— Как можно тебе верить? — фыркнул Прыжок Льва.
— Хочешь сказать, что этот никчемный мальчишка не мог даже помышлять о такой красавице, как дочь Белого Пера? — ядовито усмехнулся старик.
— Конечно, — пожал плечами аратач. — Такие девушки становятся женами только настоящих охотников!
При этих словах помощник Колдуна дернулся, но промолчал, хотя девушке показалось, что она слышит скрип его зубов. Уловил это и Отшельник. Только Прыжок Льва предпочитал ничего не замечать.
— Если Упрямая Веточка не нравилась этому мальчишке, почему же именно он предложил вам за неё отомстить? — насмешливо хмыкнул заморец.
— Не знаю, — впервые слегка смутился охотник.
— И он сказал, что сделать это надо тайно, — продолжал старик.
— Он говорил, что старейшины ошибаются, — пробубнил Прыжок Льва. — Что Бледная Лягушка прикрылась магией, а Колдун слишком стар, чтобы её разглядеть.
— А про Глаз Гневной Матери вы узнали, наверное, только вчера? — участливо вздохнул Отшельник, с жалостью глядя на аратача. — Возвращаться назад было уже поздно, поэтому вы решили найти его сами?
Отпрянув, молодой охотник посмотрел на него с суеверным страхом.
— Откуда ты знаешь?!
— Ты забыл, что я тоже кое-что понимаю в магии, — снисходительно похлопав его по плечу, Отшельник встал. — Поэтому я никогда не взял бы Глаз Гневной Матери. Ты мне веришь?
— Тебе верю, нехотя буркнул Прыжок Льва. — А ей...
Он кивнул на притихшую девушку.
— Нет! Она способна на такое подлое дело. А ты мог ничего не знать.
Скорбно покачав головой, старик посмотрел на Фрею.
— Надо поговорить.
Громко высморкавшись, та кивнула. Но, увидев возле ворот обгорелое тело Одинокого Ореха, отвернулась, чувствуя знакомое приближение дурноты.
Приятели оттащили "рысенка" в сторону, бросив у стены. Он лежал, обратив к небу черно-красное, лишенное глаз и кожи лицо, а сквозь прогоревшую кожу кое-где белели обнаженные ребра.
— Это ты его? — равнодушно поинтересовался озабоченный Отшельник.
— Что? — встрепенулась она, стараясь лишний раз не смотреть в сторону того, что осталось от несчастного парня. — Нет! Он сам упал в костер.
Фрея всхлипнула, морщась от упрямо заползавшего в нос запаха горелой кожи и мяса. — Я только ударила его копьем.
— Как это случилось? — живо поинтересовался старик, выводя её со двора, но продолжая следить за пленниками через дверной проем.
Девушка в двух словах рассказала, как пробовала стрелять из лука, как заявился гость, едва не попав под стрелу. О своих истериках она благоразумно промолчала, зато поинтересовалась:
— Мы их убьем?
— Не хотелось бы, — озабоченно потрепал обгорелую бороду заморец. — Иначе нам не доказать твою невиновность?
— Как же теперь ты хочешь это сделать? — криво усмехнулась Фрея.
— Так же как и раньше, — мрачно буркнул старик. — К Колдуну надо идти.
— Иди, — пожала плечами собеседница.
— А ты с ними справишься? — Отшельник кивнул в сторону двора. — Меня долго не будет.
— Долго — это сколько? — прежде чем ответить, решила уточнить девушка.
— Если поторопиться, за пару дней доберусь, — начал считать заморец. — День там, два назад. Ну и еще один на всякий случай.
Представив, что придется провести целых шесть дней рядом с людьми, готовыми тебя убить, Фрея поежилась.
— Может, клетку какую-нибудь сделать? — предложила она.
— Времени нет, — покачал головой собеседник. — Выходить надо прямо сейчас. Если Одинокий Орех отпросился у вождя, его не сразу не хватятся. Прыжок Льва — охотник, его тоже долго искать не будут. А помощник у Колдуна один. И толстяк без него уже не обойдется. Поняла?
— А если их все-таки убить? — просительно посмотрела на своего спасителя Фрея. — Скажем, что погибли при нападении. Ну, сами же виноваты!
— Тогда и нам придется уходить, — усмехнулся заморец. — Четырех убитых соплеменников Дети Рыси не простят.
— Но ведь тела можно и того... — она замялась. — Спрятать куда-нибудь. В озере утопить или закопать поглубже.
— Не ожидал от тебя такой кровожадности, — настороженно нахмурился Отшельник. — Если не боишься мести... духов, то вспомни, как аратачи искусно ищут следы. Даже дождь не смоет сожженную дверь. И как им все это объяснять? Да и Глаз Гневной Матери надо вернуть. Эта... вещь должна находиться на своем месте. Иначе её проклятие будет преследовать нас всю жизнь.
— Тогда, конечно, иди, — вздохнула девушка и тут же озабоченно добавила. — Только ты, наверное, очень устал? Может, отдохнешь, хотя бы до утра?
— Я не так стар, как тебе кажется, — обиделся заморец, хотя именно сегодня морщины как-то особенно резко выделялись на загорелом лице. — Значит, остаешься с ними?
— Да, — решительно кивнула Фрея. — Только их надо покрепче связать. Пусть валяются под навесом.
