Пула охватило чувство вины, и он знал, что это чувство не пройдет в ближайшее время. — Мне жаль.
— Ты не обязан так говорить.
— Мы не могли никого предупредить. Даже если бы мы это сделали, это только вызвало бы панику.
Она пожала плечами. — И вас бы остановили. Управляющие, другие правительственные учреждения. Гарри — ему пришлось бы это сделать. Остановить спасение мира. Что сделано, то сделано. Скажу тебе, что мне кажется одним из самых впечатляющих изображений, которые я видела на сегодняшний день. После потери самого Солнца, конечно... Космические лифты. Орбитальные станции были отсоединены в последние мгновения перед тем, как мы попали в червоточину. Об этом есть записи, которые мы привезли с собой через червоточину.
Пул снова почувствовал укол сожаления. — Мы не смогли предупредить экипажи. Я думаю, они догадались об этом. Умные ребята.
— Эти узловые станции, должно быть, все еще дрейфуют в космосе, возвращаясь к прежнему положению Земли, на ее орбите. Но остались болтаться их тросы, сконструированные из углерода нити длиной в тысячи километров, и они прошли с Землей. Там, наверху, уже летают флиттеры, которые разрезают их; мы же не хотим, чтобы этот материал опутал планету. Так что в некотором смысле правительственные войска уже реагируют.
Пулу показалось, что он почувствовал каплю холодной воды на своей обнаженной щеке. Он взглянул вверх и увидел, что звезды теперь почти скрыты пустой тьмой, наползающей с севера.
— Я тоже это почувствовала, — сказала Мюриэл. — Через протоколы согласованности. Дождь, пронизывающий меня насквозь, похожий на зуд. Дождь в Антарктиде.
— Мы провели небольшое моделирование, — сказал Пул. — Команда на Галлии-три. Из последствий этого — Перемещения. Под Солнцем энергетический бюджет Земли был в значительной степени сбалансирован. Планета постоянно излучала столько же тепла, сколько получала от Солнца, более или менее.
— Но теперь, когда Солнце зашло...
— Земля все еще излучает. Сейчас это похоже на ванну с открытым сливом и внезапно перекрытыми кранами. Сияющая в темноте, во всяком случае, в инфракрасном диапазоне. Но как только тепло потеряно, оно потеряно навсегда. Океаны немного дольше сохранят свое тепло, но воздух над сушей быстро остынет. И первое, что сделает прохладный воздух, это сконденсирует свой водяной пар.
— Дождь. Снег?
— Завтра в это же время, да. От полюса до полюса. Снег на Амазонии, в Конго. Мама, что это за уменьшенная кукла Гарри?
Она взглянула на нее, как будто забыла, что держит в руках. — Это? Он обращался к миру. Началось через час после Перемещения, и с тех пор появилось несколько обновлений. Я подумала, тебе будет интересно посмотреть.
Она подбросила манекен в воздух перед собой; он увеличился до натуральной величины, воспроизведение было лишь слегка неточным.
И Гарри Пул, все еще одетый в совершенно неподходящий городской костюм черного цвета с серебром, начал говорить, торжественно, но спокойно.
— ...к настоящему времени каждому гражданину Земли очевидно, что планета действительно была перемещена в результате прохождения через червоточину. В то время мы вращались вокруг Солнца на расстоянии около ста пятидесяти миллионов километров — одной астрономической единицы, — сейчас мы более чем в тысячу раз дальше.
Тысяча а.е.
— Сейчас мы находимся в части Солнечной системы, называемой облаком Оорта. Мы здесь не одиноки; это регион, в котором можно найти множество массивных объектов, даже квазипланет, карликовых миров размером с Плутон или больше, даже пару ледяных гигантов. Есть также люди, исследовательские корабли, даже древние колонии, живущие за счет льда и солнечного света. Со временем мы свяжемся с этими первопроходцами.
— Перемещение стало глубоким потрясением для самой планеты. Толчком. Уже поступили сообщения о землетрясениях, оползнях, в том числе в океанах, исключительных волнах. У нас уже есть агентства по чрезвычайным ситуациям, работающие в проблемных районах. В долгосрочной перспективе нам придется, кстати, справиться с потерей приливов; мы потеряли и Солнце, и Луну... Это краткосрочная перспектива. Что касается дальнейшего развития событий...
— Ну, мы все еще находимся в пределах Солнечной системы. Ближайшая звезда находится более чем в двести раз дальше, чем мы пролетели. Но солнечного света здесь мало. На расстоянии в тысячу раз большем от Солнца солнечная энергия, достигающая нас, уменьшается в миллион раз. И этот простой факт отныне будет определять всю нашу жизнь. Без солнечного света эта ночь для Земли никогда не закончится. Скоро похолодает. Будет очень холодно.
— Однако ваше правительство, другие управляющие и я реагируем на чрезвычайную ситуацию. И у нас есть отсрочка, говорят мне метеорологи. Возможно, семь дней. Семь дней до того, как поверхность Земли станет непригодной для жизни человека, без защиты, без специализированных транспортных средств или пригодной для выхода в космос одежды, такой как скафандры...
Мюриэл сказала: — Это чрезвычайная ситуация, которую, я полагаю, он и представить себе не мог, и с которой ему пришлось иметь дело всего несколько часов назад. И все же он здесь. Спокоен, контролирует ситуацию.
— Мама, никто не контролирует ситуацию.
— Может быть, и нет. Но прямо сейчас вести себя так, как будто он контролирует события, — это абсолютно лучшее, что мог сделать Гарри. Возможно, это настает его час.
— Надеюсь на это, — горячо сказал Пул. — Потому что он — все, что у нас есть.
— ...Что нам нужно сделать, так это использовать эту неделю, это благодатное время, чтобы согреть всех. И под этим я подразумеваю великие Башни. Это закрытые помещения, которые можно изолировать, с контролируемым внутренним климатом; там вы найдете воду, тепло. Нас миллиард на этой Земле. Оценки показывают, что все население могло бы разместиться в Башнях. Правительство уже предприняло шаги, чтобы передать Башни в общую собственность; вам будут рады.
— Помимо этого — ну, это будет нелегко, особенно поначалу. Но одна вещь, которая у нас есть, — это энергия. На протяжении веков человечество жило за счет естественного потока энергии от Солнца, от собственного глубинного тепла планеты. Это было нашим осознанным выбором. Но у нас есть в наличии чрезвычайно мощные искусственные источники энергии. Двигатель одного-единственного ВЕС-корабля Пул Индастриз...
Пулу пришлось ухмыльнуться. — Не совсем подходящий момент для рекламы продукции, Гарри.
— ...генерирует энергии на порядки больше, чем вся человеческая цивилизация на пике энергозатратного антропоцена. Планета принесла с собой несколько таких аппаратов, на земле или на орбите. Эти аппараты скоро приземлятся. Приносящие тепло и свет.
— У нас, конечно, еще много таких кораблей в планетной системе — имеется в виду в пределах орбиты Нептуна. Но я должен сказать вам, что расстояние от дома очень велико — возможно, больше, чем наше собственное воображение пока способно воспринять.
— Когда-то Земля находилась на расстоянии восьми световых минут от Солнца; сейчас мы находимся на расстоянии шести световых дней. Пока что мы не смогли даже установить контакт с нашими оставшимися кораблями, а также с Марсом или другими колониями. Наши первые сообщения со скоростью света возвращаются обратно в планетную систему прямо сейчас — сообщения застрявшим друзьям, которые, должно быть, сбиты с толку еще больше, чем мы. Даже когда мы вступим в контакт, ВЕС-кораблю, летящему при полной силе тяжести, потребуется не менее девяноста дней, чтобы добраться сюда.
— Они прилетят. Пока мы предоставлены сами себе.
— Значит, у нас есть неделя. Вы должны сделать все, что в ваших силах, чтобы обеспечить себя и свои семьи жильем — и, пожалуйста, помогите другим. Пусть никто не останется без внимания. Тем временем нам понадобятся добровольцы, которые помогут спасти остальной мир. Я имею в виду флору и фауну... В крупных заповедниках уже начинаются работы. Целые биомы сохраняются под куполами с подогревом. И помимо этого, мы должны подготовиться к новому будущему — другому будущему.
— Я думаю, большинство людей уже знают, что мой сын несет ответственность за этот огромный, смелый поступок. Это действительно был план Майкла Пула, его разработка — его червоточина — которая привела нас сюда. — Слабая улыбка. — Судя по контактам, которые у меня были до сих пор, половина из нас хочет устроить ему триумф, не уступающий любому Цезарю. Другая половина хочет линчевать его.
— Но послушайте меня сейчас. Если бы Майкл попросил согласия, он бы его не получил. Даже от меня, своего отца. И если бы он ничего не предпринял, к настоящему времени Земля была бы скована, как уже скован Марс, заключена в клетку ксили и обречена. Вместе со всеми нами.
— Это не идеальное решение. Миллионы из нас заплатят своими жизнями.
Мюриэл попыталась дотронуться до Пула, положить руку ему на плечо; пиксели засверкали, но он ничего не почувствовал.
— Но благодаря тому, что мой сын сделал сегодня, большинство из миллиарда выжили — и выживут. И Майкла навсегда запомнят как героя...
Мюриэл пробормотала: — Это уже было правдой.
— Мама, мне нужно пойти и помочь.
— Ты должен остаться здесь, Майкл. Предыдущие поколения параноиков превратили это место не столько в особняк, сколько в бункер. И, конечно, оно построено так, чтобы выдержать антарктическую зиму. Здесь ты будешь в безопасности.
— В безопасности? — он покачал головой. — Никто не в безопасности. У меня есть флиттер. Я пилот. Мне нужно помочь с эвакуацией. Если кто-нибудь выстрелит в меня, так тому и быть. И мне нужно найти Никола. В финальной битве она получила попадание. Надеюсь, где-нибудь упала. На Земле, я имею в виду. — Он колебался еще один удар сердца, глядя на небо, теперь почти сплошную гряду облаков. — И, кроме того, это все моя вина, порожденная Летой.
Бросив последний полный сожаления взгляд на мать, он застегнул скафандр и направился к своему флиттеру.
63
Итак, Пул искал Никола.
Планета Земля оставалась с действующей связью. Несмотря на то, что при ее попадании в червоточину было в основном утрачено или разрушено орбитальное семейство удаленных искусственных спутников планеты, обиталищ, электростанций и фабрик, собственная глубоко укоренившаяся система связи волокон и кабелей Земли, большая часть которой была очень древней, сохранилась почти нетронутой. Пул убедился, что системы его флиттера подключены к этой надежной сети информации и сообщений. Он знал, что, если бы Никола была жива, она бы где-нибудь, как-нибудь публиковала сообщения — и если да, то он бы их прочитал.
Но пока, почти наугад — в поисках усилия по поддержке миграции — он вылетел на север, из Антарктиды, и направился в Австралию.
Он приземлился в Мельбурне, городе, который посещал много раз прежде; здесь были офисы и производственные мощности Пул Индастриз.
Теперь, когда он спустился с темного неба, на первый взгляд, при его собственном искусственном освещении, это место выглядело почти таким же, каким он его помнил, все еще тесным за стенами, которые защищали прибрежные ландшафты в эпоху повышения уровня моря. Было хорошо видно ядро старого города — сеть величественных бульваров, а вдоль берегов реки Ярра позже появились более высокие и просторные здания. Австралия в целом жестоко пострадала от климатического коллапса в постантропоцене. С наступлением Восстановления она обрела новый баланс: небольшая часть населения жила в равновесии с восстановленной флорой и фауной: камедными деревьями и гигантскими кенгуру. Но старые города, такие как Мельбурн, сохранились как населенные пункты и реликвии прошлого.
Однако в Мельбурне сейчас не было подходящего жилья; ближайшие современные Башни находились в Канберре, примерно в шестистах километрах отсюда. И именно там населению Мельбурна предстояло найти убежище, наряду с жителями всех прибрежных сообществ, расположенных далеко на севере, вплоть до Сиднея.
Более рассеянное население внутренних районов также собиралось в спешно назначенные центры эвакуации. Даже в океанах были подводные сообщества, чьи тщательно продуманные, красивые места обитания были оторваны от своих причалов, всплыли на покрытую льдом поверхность бушующих морей и опустели.
Итак, Пул спустился сквозь густые снежные завалы к умирающему городу. Это был третий день с момента Перемещения. Тепло, выделяемое в воздух водяным паром при кристаллизации падающего снега, пока поддерживало температуру воздуха не ниже точки замерзания. Но целые районы Мельбурна уже погрузились во тьму. Снег толстым слоем лежал на крышах, и вдоль этих проспектов конца второго тысячелетия — все уцелевшие деревья, должно быть, были срублены на дрова.
И он видел, как повсюду двигались люди, в ползущих машинах, даже пешком, пробираясь к эвакуационным центрам. С воздуха они казались черными точками, комочками страдания на фоне белого снега. Пул внезапно отчетливо вспомнил эвакуацию с Ио в самом начале всего этого, после вторжения ксили на Юпитер. Должно быть, так происходит по всему миру, понял он, сообщества истощаются, социальные структуры рушатся, человечество сводится к ничтожеству, сброду, у которого нет другой цели, кроме как найти убежище. Каждая из этих точек — человеческое существо, живущее, дышащее, чувствующее. Сейчас никто даже не в состоянии оценить количество потерянных жизней.
Я сделал это.
Пул сообщил городским властям Мельбурна о своей готовности забрать эвакуированных. Затем, следуя инструкциям, он позволил автоматическим системам зафиксировать флиттер и опустить его над Площадью Федерации, открытым пространством, где роботы, оснащенные огромными импровизированными лопатами, трудились, убирая снег с центрального перрона. Как только флиттер спустился, Пул распахнул двери его пассажирской кабины и грузового отсека. Перед тем, как покинуть Антарктиду, оба отсека были оборудованы стойками с сиденьями.
Вскоре наземная команда, потеющая в толстом снегозащитном снаряжении, начала контролировать посадку людей во флиттер.
Сам Пул не спускался на землю. Оставшись в своей кабине, он поспешно принял небольшую группу, которая ворвалась через дверь в саму кабину. Трое взрослых, трое детей — нет, четверо, как он понял, с одним малым ребенком, что на единицу превышало установленное количество мест. Он не собирался жаловаться.
Одна из взрослых, женщина измученного вида, устроилась на свободном месте второго пилота рядом с Пулом. Она взяла на руки маленькую девочку, крепко прижала ее к себе на коленях и взглянула на Пула. — Спасибо. Мы Бартоны. Из пригорода. Нас немного, но сейчас не то время, когда хочется расставаться. — Она крепко обняла крохотную девочку. Но из-за внезапной жары в кабине ребенок начал выпутываться из своего тяжелого пальто.
— Эй, — мягко сказал Пул. — Тебе нужно продолжать носить это. Просто на случай, если нам придется быстро спускаться.
— Ей нормально вот так сидеть у меня на коленях? Я знаю, что для нее нет ремня безопасности.
— Я не планирую никаких трюковых полетов. Вы ее мать?
