— Понимаю...
Все по-прежнему было чуточку нереальным, так что... может, и так бывает?
— А потом мне и уходить не захотелось. Сам не понял, как влюбился по уши. Соня, ты за меня замуж выйдешь?
Соня даже головой помотала.
— Ты — серьезно?
— А я стал бы рисковать своей жизнью просто так? Когда тебя похитили, я чуть с ума не сошел, и когда этот урод выстрелил... ты не представляешь, в какой я ярости был!
Соня вспомнила лицо Игоря.
— Представляю.
— Нет, не представляешь. Соня, я не ангел. Я вообще... я так боюсь тебя потерять! Тебя, Марту... — Евгений потер руками лицо. — Я без вас не смогу. Я... Соня, хочешь — мы здесь останемся?
Соня отпила какао.
— Евгений... как мне тебя называть?
— Можешь — Еня. Я привык.
— Еня... это все так странно.
— Знаю. Я же уже полгода с вами... давай я помогу тебе.
Евгений вытащил Соню из ванны и завернул в пушистое полотенце. Он видел, что Соня пока еще плохо соображает, а потому и давить не стал. Просто вытер ее, помог натянуть пижаму и запихнул в спальный мешок.
И уселся рядом.
Ему предстояла долгая ночь.
* * *
С утра Соню разбудил телефонный звонок. Нина Ивановна, как всегда, была на боевом посту.
— Доброе утро...
Соня зевнула — и осеклась. Так и застыла с открытым ртом, глядя на мужчину, сидящего в кресле.
Такого красивого!
Это что — не сон вчера был?
А она тут вся никакущакя, лохматая, как веник, и страшная... и он на нее ТАК смотрит! Словно никого красивее в мире не видел!
— Сонька, ты там спишь, что ли?
— Н-нина Ивановна...
— Давай, одевайся, и бегом ко мне. Завтракать. Обещаю оладьи с вареньем и разговорами!
Соня едва не застонала вслух.
Зато открыла глазенки Марта.
— Мама! О-а-дьи! Хочу!
Соня только рукой махнула.
— Ладно... сейчас будем!
— Мама! Писять!
И когда тут стесняться? Соня подхватила Марту — и потащила на унитаз! Взрослый у нее рыбеныш, взрослый. Но лучше с утра ей помочь.
Евгений усмехнулся, и отправился в другую комнату. Не надо смущать девочек...
* * *
За столом у Нины Ивановны собрались все причастные.
Даже Мария Петровна пожаловала, откуда только взялась? И в большой комнате устроились Фелиция и Андреас, Соня, Евгений и Марта, Сама Нина Ивановна и ее подруга. Ну и участковый.
Первой слово взяла, на правах хозяйки, Нина Ивановна.
— Все едят оладьи и слушают меня. В мире бывает много всякого разного и интересного, поэтому не надо лишний раз переживать по этому поводу. Соня, Павел, это к вам обоим относится. Да, другие миры есть. И магия есть. И прекрасно они живут. А с нами не связываются, потому что разумные, ага?*
Все закивали.
*— старый анекдот. Есть во вселенной разумная жизнь? Есть? А почему с людьми не связывается? Потому что разумная. Прим. авт.
— Я тут немного поговорила со всеми, и составила общую картину. Евгений в своем мире не из бедных крестьян, верно?
— Из богатых, — согласился Евгений. — Аристократов, по-вашему.
— Вот. И охотились за ним в своем мире аристократки неженатые, с собаками и загонщиками.
— Собак не было, охота была, — подтвердил Евгений.
— Марина, та самая девушка, из-за которой это и заварилось, решила пойти на хитрость. Стащила у своей бабки зелье плодородия, выпила и смогла зачать ребенка от Евгения. А потом стала требовать свадьбу.
— Такое случается, — кивнул Евгений. — Я был готов признать ребенка, давать деньги и содержать, но жениться не хотел. Да и не знал я про зелье. Это правда?
— Абсолютная, — подтвердила Фелиция. — Она его взяла у бабки. И спала одновременно с тобой и Маркусом, не знала, на кого зелье подействует.
Евгений только зубами заскрипел.
Сказать хотелось многое, но не при Соне же? И не при Марте!
— Что с ней сейчас?
— Все по порядку, — погрозила пальцем Нина Ивановна. — Сначала Марина пришла к тебе, ты ее выгнал. Она отправилась к своей бабке — и накрутила ее. Та понимала, что все сказанное — чистая правда, про зелье она не знала, так что отправилась драть три шкуры с соблазнителя внучки.
— Жучки, — прошипел-таки Евгений. Не выдержал.
Присутствующие промолчали.
— В результате, ты оказался в шкуре енота и в другом мире. Марина, понимая, что ребенок есть, а мужа нет, отправилась к Маркусу, но Маркус тоже отказался на ней жениться. Сказал, что это НЕ ЕГО ребенок, и это чистая правда.
— Замечательно, — процедил Евгений.
— Марина не смогла сдержаться, и проговорилась обо всем бабке-ведьме. Та отругала внучку, но что толку? У них родился план — дождаться родов ребенка, потом признать его твоим наследником, и стать опекунами малыша.
— Я пока еще жив.
— Ты стал зверем и отправился в другой мир. Алтарный зал рода Отт, кстати, закрылся.
— И никто из рода этим не заинтересовался?
Фелиция ехидно улыбнулась.
— Твои родственники решили немного подождать развития событий. Мне кажется, что и Маркус к этому был немного причастен, но доказательств у меня нет. Юрей Отт... представляешь?
Евгений тихо застонал.
— Вышла ж Ревея замуж...
— Ну да. Эта зараза всех так перебаламутила, такую волну подняла, что люди шевельнуться боялись. Правда, его дочь, Кладия, написала прошение королю. Нельзя сказать, что оно очень помогло, но и не помешало. А Юрей и сейчас ко всем лезет с ценными идеями.
— Я с ними поговорю об этом, — скрипнул зубами Евгений.
— В семье не без урода? — Нина Ивановна удержаться не могла.
— Ревея Отт, — вздохнул Евгений. — Дед понимал, что это не лучший вариант, но... там у нее и родители идиоты, и сама она так воспитана. Ну, не красавица, но ведь в самой страшной женщине есть своя изюминка, надо ее просто найти, раскрыть, показать миру, надо уважать себя и ценить, и все получится. А Ревею воспитали так, что любого, кто на нее внимание обратил, она уже готова была за это благодеяние на руках носить. Юрей Отт — типичный паразит, тиран, ничтожество, его бы дома сковородкой гонять, а на работе палкой, но жена вечно делала вид, что он глава рода, вот и вышло черт-те что.
— Клопа раскормили?
— До жутких размеров, — согласился Евгений. — В результате сама Верея, как загнанная лошадь, только силой алтаря и жива еще, дочь ее не лучше, ей помощь то ли психолога, то ли психиатра нужна, а Юрей себя прекрасно чувствует.
— Жив, здоров и даже довольно упитан, — вспомнила Соня.*
*— Москва слезам не верит, прим. авт.
— Очень упитан. Ничего, я вернусь, я ему поубавлю и веса, и свободного времени, — мрачно пообещал Евгений.
— А получится? — съехидничала Нина Ивановна.
— Я — глава рода Отт, — Евгений даже не задумался с ответом. — Я не могу быть для всех хорошим, я разбираюсь в сварах и проблемах, мирю и направляю, отвечаю за них... это сложно. И конечно, моими решениями будут недовольны.
— Так-то да, у нас тоже вечно начальство виновато. Как кто накосячит, так и начинается...
Евгений махнул рукой.
Чего удивляться, он знал, что должность это неблагодарная, что проблем от нее много, а удовольствия мало, но и спорить с алтарем? Нет, нереально.
Алтарь выбирает главу рода, и сопротивляться... ты можешь. Бежать, отказываться, сопротивляться, и точно знать, что лучше тебя никто с делами не справится. Но Евгений оказался слишком ответственным, и не сбежал.
— Дальше, — продолжила Нина Ивановна, — у Марины начались проблемы. Она носит твоего ребенка, и ребенок этот очень сильный. Чтобы выносить его нормально, требуется постоянная подпитка от алтаря, и на родах так же. Алтарь закрыт, попасть к нему нельзя, они с ребенком умрут, если ты не вернешься домой. Ведьма это поняла... не знаю, что у них произошло с Маркусом, но он убил бабку своей любовницы.
— Меня это радует, — процедил Евгений.
— А вот меня — нет, — отрезала Фелиция. — Моя бабушка не просто так принимала в ней участие. Литта Яна была должна бабушке Марины, потому и опекала ее... видимо, не слишком внимательно, если прозевала ваш роман.
Евгений опустил глаза.
Вслух о таком говорить не хотелось, но Марины он чуточку... стеснялся. Не красавица, не умеет вести себя в свете, да и не особо умна... просто потянуло его на селедочку после тортиков.
— Я виноват.
— Ведьма обвинила литту Яну в неисполнении обещания. А это, сам понимаешь, нарушение долга, и долга жизни. Откат пошел бы на весь род, в том числе и на меня. Когда бабушка слегла, я взялась за дело, и принялась искать тебя.
— С литтой Яной все... стабильно?
— Пока — да. Магия зачла мое решение и мои действия, но если я тебя не верну домой, и если ты не поможешь Марине, все будет зря.
— Я уже пообещал.
— Вот и отлично. Я нашла тилла Рамоса, я нашла возможность пройти к тебе, так что... с тебя причитается.
— Даже больше, чем ты думаешь. И Маринке я бы помог в любом случае. Если бы не ее бабка, я бы не попал в другой мир, не встретил свою любовь, и никогда не был бы счастлив.
— Очень романтично, — кивнула Фелиция. — Хорошо, что тебя не придется уговаривать.
— Ты теперь должен жениться на этой Марине?
Так-то Соня молчала. Но...
Может, проснулось и заговорило чувство собственницы. Может, еще что-то...
Евгений замотал головой.
— Никогда! Соня, это все делается просто, и процедура давно отработана. Я официально признаю своего ребенка, даю ему имя на алтаре, предоставляю его матери жилье и содержание. Если даже она захочет выйти замуж — это ее право. Ребенок учится всему, что должен знать и уметь член рода Отт, а когда он станет совершеннолетним, алтарь уже решит, оставлять ребенка в основной ветви рода, или он станет побочной ветвью, к примеру Оттино. Или Оттер.
— А... личные отношения?
— Только по личному желанию, я с Мариной могу даже и не встречаться после рождения ребенка. Всем займутся мои поверенные.
Соня кивнула.
— Я понимаю... Сеня тоже...
— Нет, — отрезал Евгений. — Ты НЕ понимаешь. Сеня отказался от любой ответственности перед вами, вы для него были обузой. Я же обязан дать ребенку воспитание, образование, если у него будет талант, я найму для него учителей, если ему понадобится лечение, я его обеспечу — то есть это мой ребенок, моя ответственность... я не смогу полюбить его, как я люблю Марту, но все права и обязанности у нас прописаны очень жестко. И за их исполнением следит магия. Чуть что — и я костей не соберу.
Фелиция кивнула, подтверждая его слова.
— Соня... можно так тебя называть?
— Да.
— С этим действительно надо вырасти. Евгений может любить или не любить Марину, даже ненавидеть может, но ребенка он признает, позаботится и будет максимально честен. Если хочешь, мы потом с тобой поговорим отдельно.
— Хочу, — решительно кивнула Соня. Еще лет пять назад она бы судила сама, но получив от жизни по шее, умнеешь стремительно. И со своим уставом ходить в чужой монастырь не стоит. Тут в другой стране-то иногда не поймешь, чем люди дышат, а в другом мире и тем более.
— Вот и ладно, — подвела итог Нина Ивановна. — Теперь о делах наших местных. Подобрала Соня себе енота — и пошло все по другой дорожке. Соня, ты прости, но я вкратце о твоей жизни уже рассказала присутствующим. Остановилась на разводе. Вот, после развода, Сеня решил жениться второй раз. А потом что-то пошло не так?
— Не так, — Соня криво усмехнулась. — Мягко говоря. Отец его невесты оказался серьезным мужчиной, который искренне считал, что бросить своего ребенка может только подонок. Сеня решил извернуться, и сказал, что я Марту нагуляла не от него.
— Б...
Фелиция откровенно выругалась. На Рамире такое было нереально. Ребенок — это... ладно, пусть не счастье, не всегда его можно так назвать, но в семье аристократов от детей отказываться не принято. Даже если вы не сошлись с его матерью — вариант тот же, что и для Евгения. А за отказ от родной крови тебя покарает магия. Не порадуешься...
— Для этого ему потребовалось, чтобы я подписала все документы. Я отказалась. Марта его дочь, и у нее есть все права. Ну и... лучше б я от него гуляла! Хоть не обидно было бы! Козел!
— На этом Сеня не успокоился, верно?
— Со мной пыталась поговорить его мать. Один раз... кажется, она упала...
— Попала в больницу, — еще бы Нина Ивановна об этом не знала. — Перелом копчика.
— От злости хвост сломала, — фыркнула Соня. — Со мной пыталась поговорить Илона, невеста Сени, но это плохо для нее закончилось. Во много благодаря Евгению и Нине Ивановне.
Евгений царственно склонил голову, мол, принимаю благодарность весом до одной тонны.
— В итоге, ко мне приехал отец Илоны. Он оказался человеком умным, ругаться не стал, попросил по-человечески все рассказать, взял анализы у Марты и Сени, и потихоньку сделал ДНК-тест. Понял, что его дочь собирается замуж за подонка, и дал Сене от ворот поворот.
— Дальше и я еще не все знаю, — Нина Ивановна посмотрела на Павла Семеновича. Участковый потер лоб.
— Ладно. Дальше... Вас, Софья Алексеевна, убить решили. А дочь потом или тоже убить, или определить в приют.
Соня охнула.
Евгений тут же обнял ее за плечи.
— Все уже хорошо. Мы их уже победили.
Он был теплый, а руки у него были сильные и надежные, и Соня невольно расслабилась. Поняла, что Евгений ее будет от всего защищать. Вообще от всего...
— Сам он убить не способен, потому подрядил на дело своего четвероюродного... ладно, своего кузена, Игоря. Тот попробовал вас подстеречь и ударить ножом на лестнице. Ваш енот ему хорошо погрыз запястье.
— Надо в горло было целиться.
Евгений до сих пор был недоволен недоработкой. Но... грыз он в первую очередь руку с ножом. Человек — тварь живучая, даже с пробитым сердцем и с отрубленной головой еще несколько секунд пожить может. Если бы он Игорю в глотку вцепился, тот или его бы ножом ударил, или Соню мог достать — так не пойдет.
— Вот. Решили сделать так. Сеня вас привезет в деревню, в которой он купил себе дом. Там вас будет ждать Игорь, ну и... убьет вас. С Мартой — по обстоятельствам. Вчера вас удалось похитить, и отвезти в ту самую деревню. Там мы вас и нашли.
Некромант величаво склонил голову.
— Драку мы видели. А что сейчас с этими умниками будет? — Нина Ивановна спокойно сидеть не могла.
— А вот тут у нас и проблема. Софья Алексеевна, вы заявление писать будете?
Соня подумала пару минут, и выбрала самый оптимальный ответ.
— А надо?
— Лучше бы не надо, — вздохнул мужчина. — Понимаете, вы сейчас пишете на них о похищении, они начинают орать, что ничего плохого не хотели или вообще, Игорь ваш любовник, Сеня вас застал... вариантов много. Плюс к тому, оба сейчас в больнице, а на вас ни царапины.
— Что с ними?
Соне было просто интересно.
— У Игоря перегрызена рука, изодраны в мясо лицо, шея, грудь, один глаз вырван, второй травмирован, плюс к тому откушен нос. Практически. Пришить его не представлялось возможным, если только пластику сделает за бешеные деньги.
— Как это я до второго глаза не добрался, — погрустил Евгений.
