— Да. Они создают брешь в этой вселенной, — сказал Пул, кивая. — Действующую как дверь в другую.
Первый работорговец сказал: — Призраки не стремятся вымереть. Возможно, вы знаете, что вселенная уже однажды предала нас...
— Когда пульсар съел вашу звезду, — сказал Джофиэл. — Ваш Бог-разрушитель.
— Действительно. Теперь Бог-разрушитель снова на свободе и сеет хаос в космическом масштабе. Ксили, однако, ищут выход.
Пул рассмеялся. — И вы, призраки, собираетесь последовать за ними. Верно? Какая наглость!
Уорд прорычал: — Так какое это имеет отношение к потерпевшему крушение кораблю призраков внизу? Зачем он пришел сюда, к Колесу?
— Мы следуем за ксили, — лаконично сказал призрак. — Как я и сказал. Мы наблюдаем за ними. Когда ксили, которых вы подбили, Майкл Пул, начали строить значительный артефакт в центре нашей Галактики, мы прибыли, чтобы изучить его. Мы считаем, что эти ксили, возможно, неспособные достичь Великого аттрактора в эту эпоху — и, конечно, неспособные внести свой вклад в войну с темной материей, — стремятся выжить, ускоряясь во времени. Таким образом, они находятся в зоне крайнего растяжения, на самых нижних уровнях Колеса.
— А, — сказал Пул. — Субъективно всего несколько месяцев, объективно — пять миллионов лет.
— Мы полагаем, что затем ксили попытаются присоединиться к своим сородичам в их полете через кольцо — после завершения войны с темной материей, пока кольцо все еще функционирует, до того, как оно будет заброшено, разрушено. Вот к какому выводу пришли я и мои коллеги, исследуя Колесо.
Пул сказал: — Итак, это Колесо, весь этот огромный артефакт, представляет собой грубую одностороннюю машину времени!.. Полагаю, в этом есть смысл. Но для чего миры-чаши? Зачем превращать Колесо в гавань для других форм жизни?
Призрак сказал: — Мы не можем быть уверены. Мы считаем, что ксили, хотя и кажутся могущественными и безразличными, на самом деле обладают инстинктом защищать другие формы жизни. Сохранять их, даже путем космических преобразований.
Ашер кивнула. — Мы думали, что видели это. Виды-клиенты, которые вместе с ксили прошли через червоточину Солнечной системы. Фантомы квагмы, парагоны... Они, возможно, были реликтами прошлого — консервациями. Интересно, не соорудили ли наши ксили эту большую ловушку для мух как способ сбора видов, чтобы пронести их через аттрактор?
— Итак, вы, призраки, собирались последовать за ксили через их аварийный люк, — сказал Пул. — Но некоторые из вас так и не добрались дальше этого Колеса.
— Это моя трагедия, да.
— И наша, — тихо сказала Никола.
Пул оглядел их всех, одного за другим. — Имеет ли все это какое-либо значение для наших собственных следующих шагов? Нет? Тогда мы продолжим.
Итак, они отправились дальше.
И после путешествия по палубе, длившегося двести сорок один день, проехав на своих грузовиках расстояние, эквивалентное восьмидесятикратному расстоянию между Землей и Нептуном, конвой достиг Земли-три.
61
Время с момента старта корабля: 27 лет 173 дня
Дата по времени Земли: 2 710 000 г. н. э.
Мир, похожий на разбитую тарелку, неуклюже склеенную обратно. Точно такой, каким Джофиэл и остальные видели его издалека. Но теперь, спустя неделю после прибытия команды "Коши" на край этого нового чашеобразного мира, после съемок с места в Краевых горах и полетов на единственном флаере, карты, которые Ашер Феннелл показала своим коллегам, были гораздо более подробными, чем все, что у них было, когда они выбирали этот мир в качестве своего следующего пункта назначения.
Ашер и ее команда географов-любителей разделили этот мир на сектора — примерно как кусочки пирога — вокруг великого монумента, которым была центральная гора. Кусочки пирога, которые содержали значительно отличающиеся климатические зоны, разделенные толстыми гребнями корпусной обшивки, самими по себе размером с горные хребты.
И теперь Джофиэл сам стоял с Ашер и своими коллегами на краю Краевых гор, глядя сквозь Крышку на небо над этим новым миром.
Внизу, в одной из этих зон. Голая, засушливая равнина.
— Как будто мы проделали весь этот путь и вернулись в Высокогорную Австралию, — сказала Чинело.
Джофиэл тоже чувствовал лишь своего рода безразличие, даже тревогу. Он поднял голову и посмотрел на пыльный горизонт. Как и в Высокогорной Австралии, вся атмосфера чашечного мира была под ним, и это было все равно, что смотреть вниз, в очень мелкое, очень чистое море, с песчаным, залитым солнцем дном. Он ничего не мог разглядеть в соседних кусках пирога размером с континент. Жить здесь, в этой пустыне, таком кусочке пирога, было бы тяжелой работой, по крайней мере, для экипажа и их предполагаемых потомков.
И он не мог разглядеть центральную гору, находящуюся на расстоянии всего в пять тысяч километров. Телескопы показали вершину из корпусной обшивки, торчащую над пыльным воздухом, как привязанная луна. Никто и представить себе не мог, что гора или остальные детали этого мира были такими, какими их спроектировали ксили.
Ашер держала в руках свою карту. — Итак, мы пришли с запада и смотрим на восток, по направлению вращения. Если я покажу вам карту высот...
Закодированный ложными цветами, это был диск оттенков, варьирующихся от желтого на западе до темно-коричневого на востоке. И ослепительный желто-белый штрих в центре.
— Чем светлее оттенок, тем больше высота. Вы можете видеть центральную гору, возвышающуюся над средним. Но если вы посмотрите на мир-чашу в целом...
Чинело сразу увидела это. — Она наклонена. Выше на западе, где мы находимся, ниже на востоке.
— Вот и все. Столкновение, которое разрушило Колесо, привело к тому, что этот конкретный мир накренился. — На своих экранах она набросала детали на картах. — Вы можете видеть, что наклон высоты повлиял на климатические зоны — предположительно, из-за искажения погодных систем, распределения воды. И эти большие гребни из корпусной обшивки между зонами также действуют как высокие горные цепи — очень высокие и, предположительно, невосприимчивые к эрозии. Кажется, что в них действительно есть проходы; жизнь может перемещаться между зонами. Но они отбрасывают мощные дождевые тени.
— Мы не оставались на месте достаточно долго, чтобы как следует изучить чашечные миры, даже в Высокогорной Австралии. Мы, конечно, не знаем, как они должны работать. И если этому миру-чаше был нанесен достаточный ущерб — возможно, был нарушен даже основной цикл день-ночь, не говоря уже о сезонности и средних температурах... Что ж, нам просто нужно продолжать измерять, изучать и выяснять это.
— Тем временем, вот что мы нашли. — Она указала на свою карту в форме пирога, проведя рукой в перчатке. — Если двигаться отсюда против часовой стрелки, то получится океанический сектор — несколько разбросанных островов и один крупный континент — а затем зона замерзания. Ледники, спускающиеся с предгорий местных Краевых гор, и то, что внизу выглядит как тундра. Лед скапливается в самой восточной точке мира-чаши, то есть на самой низкой средней высоте. За пределами зоны замерзания находится то, что выглядит как пастбища умеренного пояса. Широкие просторы открытой земли. Где могут быть большие стада. И после этого последний сектор, к "северу" от нас. Густой лес, по-видимому тропический. Который перед нами сменяется пустыней.
Пул нахмурился. — На лугах. Стада чего?
— Ну, мы не знаем. Еще нет. Предположительно травоядные... что-то в этом роде. У нас не было ресурсов, чтобы проверить. Мы знаем, что экология в основном похожа на земную. Например, трава есть трава; для фотосинтеза используется тот же химический состав хлорофилла, что и при эволюции земной жизни.
— Так ты думаешь, это еще одно место, где призраки разгрузили часть команды "Тыквы" и их экохаба? Или какой-то другой космический корабль.
— Возможно. Но даже если это так, мы должны ожидать, что все будет... изменено. Это то, что я пыталась объяснить на совещаниях.
Чинело нахмурилась. — Какого рода изменения?
— Эволюция. В экологических нишах, — пробормотал Джофиэл. — Она говорит о том, что происходит, когда ландшафт фрагментируется. Распадается. Этот чашеобразный мир, возможно, похож на африканскую рифтовую долину, где эволюционировали гоминины. Я имею в виду нас. Высыхание Средиземного моря и наводнения, вспышки засушливости. Когда-то здесь были леса, охватывающие континент. Потом все это распалось, и мы начали приспосабливаться, некоторые к остаткам лесов, некоторые к расширяющимся равнинам.
— ...Африка, — пробормотал Пул. — Возможно, именно так нам следует называть Землю-три. Мы оставили позади Высокогорную Австралию. Теперь — Высокогорная Африка.
— Да, здесь ниши, — сказала Ашер. — И полмиллиона лет — достаточный срок для адаптации. Даже для людей, — мрачно добавила она. — И мы думаем, что видели признаки.
Джофиэл был поражен. — Людей. Здесь?
Она огляделась. — Вам нужно понять, что я собираюсь вам показать. Помните сообщества на Высокогорной Австралии?
Чинело сказала: — Людские ульи.
— Верно. Из исторических источников мы знаем, что для развития таких сообществ требуются тысячелетия, если не столетия. Но однажды возникнув, они продолжают развиваться. Предположительно. При наличии подходящих условий.
Джофиэл повернулся, повернулся лицом к простирающейся под Краевыми горами пустыне. — Таких условий, как здесь, — сказал он, угадывая.
— Таких, как здесь. Но мы никогда раньше не наблюдали, как именно. Мы обследовали этот сухой сектор. Вы можете видеть, что это довольно открытая местность. Несколько оазисов, несколько хорошо приспособленных деревьев, больше похожих на кактусы. Вероятно, здесь есть животный мир, но если это так, то он слишком беден, слишком рассредоточен, чтобы мы могли увидеть его отсюда. Но то, что мы видели...
У Джофиэла в его виртуальном нутре было глубокое предчувствие по поводу изображений, которые она сейчас выводила на умные экраны.
Он ожидал чего-то вроде пирамид из камня и грязи, которые они наблюдали в Высокогорной Австралии. Здесь он увидел гораздо более сложные формы, смутно конические, но с вентиляционными отверстиями, шахтами и воздуховодами. Основные формы блестели, их поверхности были гладкими и твердыми, а сложный небесный свет отбрасывал блики на коричневые поверхности.
И вокруг каждого строения — круговой земляной вал.
Ашер сказала: — Эти сооружения разбросаны по всей пустынной зоне. Похоже, они привязаны к источникам воды. Водоносные горизонты, глубинные источники — в этом искусственно созданном мире вы, вероятно, назвали бы их утечками, из более влажных зон в обе стороны. Мы насчитали сотни; без сомнения, их больше. Мы понятия не имеем об их возрасте. Водные пути действительно меняются, во всяком случае, в естественных ландшафтах; возможно, колонии перемещаются со временем — или даже заброшены. На самом деле мы не знаем. Что мы точно знаем, так это то, что никто раньше не сталкивался с человеческими объединениями такого возраста. Во всяком случае, до того, как мы покинули холодную Землю.
Чинело, казалось, была поражена. — Если они похожи на библиотеки в Высокогорной Австралии, там, внизу, могут быть миллионы людей. Миллиарды.
Пул хмыкнул. — Но спустя полмиллиона лет остаются ли все еще людьми в каком-либо значимом смысле объединившиеся в эти сообщества? Сомневаюсь, что здесь есть что-то для нас. Я имею в виду, в этой засушливой зоне. И мы держимся подальше от сообществ. Согласны? Скорее всего, мы найдем похожих на нас людей в местах, подходящих для проживания таких, как мы.
Джофиэлу пришлось улыбнуться. — Краткое изложение теории эволюции, но я понимаю твою точку зрения.
Пул проигнорировал его. — И это означает, что нужно двигаться на север и восток, в лесную зону и на луга. Итак, мы отправляем разведывательный отряд вниз с этих Краевых гор в тот большой клин леса, затем идем примерно на северо-восток, если сможем, пока не достигнем лугов... Мы закончили здесь? Давайте вернемся к конвою и все спланируем.
Джофиэл подумал, что четкость принятия решений Пулом немного подняла им настроение. Возможно, все это было иллюзией. Майкл Пул был дождевым червем, ползущим по гусенице какой-то огромной экскаваторной машины, составляя план покорения следующего сантиметра разрыхленной почвы. Но на данный момент это помогало, и, возможно, большего от лидера и требовать нельзя.
Даже Никола не стала отпускать саркастических замечаний.
62
Им дали еще семь дней на подготовку к экспедиции в тропический лес. Были установлены временные жилища, проверены грузовики и другое снаряжение. Некоторое внимание было уделено их пассажирам. Никола и Ашер даже запустили ненавязчивые зонды в панцирь корпусной обшивки, содержащий их любимые личинки из темной материи, как назвал их Макс. Пытаясь определить, живы ли они еще. И Джофиэл навестил плененного призрака, остававшегося в одиночку в грузовике, который был его тюрьмой.
Уина, одетая в легкий скафандр, бежала так далеко и быстро, как только могла, к недостижимому горизонту.
Пул с пользой использовал это время. По его приказу разобранный для перевозки в составе колонны флаер был снят со склада, собран, протестирован. Но проверить самолет можно было только в воздухе. Итак, Пул назначил испытательные полеты над пустынной зоной. Ашер воспользовалась ими, чтобы не упустить возможность понаблюдать крупным планом.
И Джофиэл ухватился за шанс совершить первый полет над новым миром.
Спуск с Краевых гор был таким же волнующим и пугающим, каким он запомнил его по Высокогорной Австралии. И вскоре они уже низко летели над новым ландшафтом.
Он ожидал, что этот сухой ландшафт будет таким же унылым, каким показалась Высокогорная Австралия вблизи. Но это было не так. Местность была пустынной. Местами они пересекали поля дюн, простиравшиеся насколько хватало глаз. Ашер указала на соляную равнину: потрескавшуюся землю, мерцавшую в свете подернутого рябью неба: реликт исчезнувшего моря.
Но немного дальше от Краевых гор они попали в регион, где оазисы казались более распространенными. Джофиэл заметил низкорослую коричнево-зеленую растительность, предположительно глубоко укоренившуюся и устойчивую к засухе.
Растительность и животных.
Флаер почти бесшумно опустился в одном оазисе, но, тем не менее, его стремительный полет и сложная тень потревожили оживленную, настороженную фауну. Джофиэл увидел что-то похожее на маленьких прямоходящих грызунов с большими задними лапами, способных подпрыгивать высоко в воздух. Возможно, насекомоядных. Они разбежались и бросились в тень, в то время как другие грызуны, бледные, с короткими хвостами, зарылись в землю, скрывшись из виду.
И вот мимо прошмыгнула птица, большая, явно нелетающая, ее красный гребень был единственным признаком окраски на теле, покрытом серовато-коричневыми перьями. Она цапнула грызуна мощным на вид клювом и уставилась на флаер, словно бросая вызов сопернику.
Затем они пролетели над стадом, предположительно травоядных. Животные размером, возможно, с больших собак или маленьких лошадей. У них был длинный мех и горбы на спинах, как у верблюдов. Когда флаер пролетел над ними, они сбились в кучу, спасаясь бегством, и Джофиэлу было трудно разглядеть детали. Но он увидел, что у "верблюдов" были большие уши, прижатые к голове, и мощные на вид задние ноги, а вместо хвостов — белые комочки меха. И когда они все-таки разбежались, он увидел, что они передвигаются огромными прыжками, подталкиваемые этими большими задними ногами.
