Наконец, подготовительные работы и прикидки закончились, приехали последние члены съёмочной группы. И съёмки начались в самом плотном и жёстком графике, чтобы успеть поймать все нужные по погоде дни, отснять полностью материал, к началу осени поймать начало золотой осени, отснять начало и концовку с постаревшим старшиной Васковым и выросшим сыном Риты Осяниной. Я тут уже фактически был больше не нужен. Ленка носилась по площадке совершенно счастливая, ей жутко нравилась доставшаяся ей роль, пусть она была по объёму гораздо меньше, чем у той же Риты Осяниной, но такой жестокий запоминающийся эпизод, который наверняка надолго врежется в память зрителей. К слову, Ленка не слишком похожа на Елену Драпеко, да и не блондинка. Рита Осянина похожа на Ольгу Фадееву. Соню Гурвич играет очень хорошенькая девочка похожая на молодую Быстрицкую. Четвертак играет тоже довольно миленькая девочка похожая на молодую Светлану Крючкову. Собственно, на первоисточник похожа только двойник Ольги Остроумовой. Виталя — эстет, красивых девочек набрал, хотя, русские девчонки вообще красивые, разные, не шаблонные, но некрасивых нет. Напоследок мне решили устроить ещё одну местную экзотику и затащили в баню по-чёрному. Если вы не видели и не испытали, честно скажу, это очень на любителя, а в моём случае — просто жесть. Внутри справа от низкого, как в бане и положено, входа фактически открытый очаг, на котором стоит большой котёл с подогреваемой водой, а трубы нет, то есть совсем. И весь дым внутри, вернее, к тому моменту, как баня протопилась, и мы полезли мыться, там уже жарища и дым только под самым потолком, где под крышей оставлены продухи, чтобы дым наружу уходил. Сказали, что этой баньке уже больше ста лет и за это время у неё только кровлю ремонтировали. Вообще, мыться здесь можно, девчонки уже не раз мылись и многим даже понравилось. Но я же умная, блин, чучундра. Нашёл какую-то широкую лавку или полку и полез наверх с веником, типа, мы с Урала и нам попариться нужно с веником. Нет, другие тоже многие с вениками, тем более, что приехали ещё до Троицы и веников себе наломать успели. Только кто же мне сказал, что в бане, которая топится по-чёрному, надо для жара наверх лезть? Но я залез, и так понимаю, там дыма и наглотался. Хорошо, что девчонки в этой полутьме успели разглядеть, что я оплывать начал и поймали, не дали грохнуться и покалечиться. В себя я пришёл только назавтра утром, хотя, как оказалось со мной провозились полночи. Первый раз меня вывернуло остатками обеда прямо в бане, потом едва вынесли на свежий воздух, а дальше в меня заливали молоко, и меня снова вывернуло. Потом меня уже завернули в несколько одеял и наполненную по самые уши молоком уложили спать. С утра меня качало и штормило, как с хорошего бодуна. Только к вечеру я в себя пришёл. А ещё, пока меня наружу вытаскивали, мной в нескольких местах стены обтёрли, так я потом половину дня с себя эту сажу отмывал. Больше я в баню по-чёрному мыться не пойду, отстаньте ради Бога!... И назавтра уже знакомый УАЗ повёз нас в Петрозаводск. Только теперь мы уже были умнее и не стали издеваться над любимой девочкой, и до самого города Мульча ехала у меня на коленях, а не болталась, как попало внутри своей переноски...
Глава 19
В Карелии мы больше запланированного не застряли, поэтому вернулись, не ломая запланированный график сплава по Чусовой. Конечно, вернулись мы уже вполне наполненные впечатлениями и уже в два слоя покусанные Карельскими мошкой и комарами, но, уговор дороже денег. На реку Мульчу я тащить не собирался, хотя потом уже в походе ребята травили, что всякие оригиналы встречаются, есть те, кто тащат в поход мам с грудными детишками, другие самую разную живность и кошка здесь далеко не самый выдающийся вариант. Они на Алтае видели, как у одного мужика с собой в байдарке был здоровенный попугай Ара на специальной сидушке. Я тут же предположил, что он наверно пытался изобразить настоящего пиратского капитана, а попугай должен быть обученным орать "Пиастры! Пиастры!". По ходу разговора выяснилось, что здесь не было Стивенсона и не написан "Остров сокровищ". Правда здесь не было и Дефо, а вот историю моряка из Глазго Сэмюэля О-Нила, проведшего в одиночку почти двенадцать лет на необитаемом острове, народ знает, читали ещё в детстве. И здесь нарицательным стал не Робинзон Крузо, а Сэм О-Нил.
Но вернёмся к Мульче, которая особенно и не рвалась с нами, ей похоже из Карелии экзотики на пару лет хватит. Так, что она снова оставлена одна охранять дом, а Нина будет её навещать, кормить и ухаживать. Вот кто встал горой против нашей поездки — Ниночка, посмотрела на наши покусанные комарами моськи, осунувшиеся и обветренные на свежем воздухе и сказала, что мы две малолетние идиотки и никуда она нас не отпустит, пока не откормит и не приведёт в божеский вид. Но мы конечно не послушались. Вообще, поход по реке очень сильно отличается от пешего. Мы с Тиной заранее отдали ребятам деньги за еду. И поэтому на место сбора на вокзале приехали только с небольшими аккуратными рюкзачками у каждой. У меня кроме носильных вещей, разных мелочей для ухода за волосами и кожей, была ещё двухместная палатка и наша посуда. Нина нам в дорогу на поезд вручила внушительную сумку с выпечкой и разными другими кулинарными необходимостями, которые мы просто обязаны слопать в поезде, ведь нам ехать целых два часа, если я правильно понял. Переубеждать Нину? Смеяться начинать ещё до того, как вы это желание решите сформулировать. Тем более вопрос о еде, это же святое! А вот у ребят на платформе вещей было гораздо больше. Только два катамарана — это четыре довольно больших тюка. В двух свёрнутые баллоны с насосами. В ещё двух разобранные каркасы из труб, вёсла и другие длинномеры, вроде сборного шеста-футштока отталкиваться от дна или препятствий. Еда незатейливо сложена в сумки, а рюкзаки гораздо более внушительные, чем у нас. Но народа хватало, поэтому погрузка прошла моментально, ребята встали в цепочку, и вся куча переместилась в вагон. Нам нужно было доехать до деревни Коуровка, а может её и по другому называют. Там так же ловко выгрузились, а вот дальше перетаскивание методом челнока, где мы вчетвером отвечали за то, чтобы в процессе ничего из вещей не потерялось. И уже на берегу началась шустрая сборка и надувание катамаранов...
А я пока попробую немного рассказать про Чусовую. Уникальность этой реки в том, что она чуть ли не единственная течёт из Азии в Европу. На меридиане Екатеринбурга на Среднем Урале почти все значимые реки Тобол, Тагил, Тавда, Тура, Ишим текут в восточном направлении и в итоге впадают в Иртыш, который в свою очередь на севере впадает в Великую Сибирскую реку Обь. В длину с Иртышом она почти на тысячу километров длиннее Амура и Лены, а Волги почти на две тысячи, это так, к слову. А вот Чусовая относится к бассейну Камы и соответственно Волги и прорезает Уральские горы насквозь. Ясно, что её исстари использовали как водный путь позволяющий то, что требовалось вывозить с Урала на Запад. Но река не особенно велика и в районе столицы Урала не судоходна. Поэтому её использовали для сплава по ней барок и дощаников в период весенней высокой воды, и это было далеко не милым безопасным мероприятием. По всей реке прямо в воде и по берегам стоят множество скал. Те, что в период высокой воды оказываются в воде, местные назвали бойцами, не в смысле воины, а в том смысле, что об них барки бились, если рулевой не справлялся с управлением. Те, что далеко на берегу не подтапливались, называют скалами. Чусовая — очень коварная река, из-за извилистого русла, достаточного перепада высоты, довольно быстрого течения пройти её было не простой задачей, и каждый год река брала дань с речников не только разбитыми барками, но и жизнями. У нас сплав в гораздо более спокойных условиях низкой летней воды. И хотя на реке остались и никуда не делись течение и перекаты, нам скорее нужно опасаться камней в воде и мелей. Да и управлять байдарками и катараманами гораздо легче, чем тяжёлыми барками и дощаниками. Чусовая давно изучена и описана, вплоть до того, что существуют путеводители для туристов, в которых последовательно по течению перечислены все скалы и бойцы с их рисунками и фотографиями. В некоторых даже указаны места удобных стоянок и наиболее опасные перекаты и пороги, с возможными вариантами их преодоления. Классические маршруты до города Чусового (почти устье Чусовой) или Кына (примерно две трети длины реки от верховьев). Мы с Тиной планировали доплыть только до посёлка Чусовой, это примерно половина расстояния до Кына. Оттуда на рейсовом автобусе или попутной машине до станции Шаля, откуда на поезде домой. Ребята поплывут до Кына. Впрочем, может и мы с ними, окончательно ещё ничего не решено.
Вообще, там где мы собирали катамараны и отчаливали река разлилась метров на пятьдесят, если не больше, в ширину и деловито журчала по довольно длинному перекату и глубина была не больше полуметра в ямах, а перейти её здесь в обычных сапогах, даже не болотных, наверно было бы не самой сложной задачей. Скажу честно, я был очень сильно разочарован. Столько разговоров "Чусовая! Чусовая!", а тут ручей, курице утопиться едва хватит. Ребята переглядываются и улыбаются, наверно у меня на лице было разочарование вот-такенными буквами написано. Нас усадили на сидушках на баллоны, упаковали в герметичные мешки и привязали все вещи и мы, толкаясь футштоками, отчалили. Я в наивности своей думал, что тент натянутый посредине между баллонами — это как обычная палуба, по которой можно ходить, оказалось, что по ней можно только переползать, а лучше перекатываться. А для сидения есть надувные сидушки под попу, и сидеть следует на баллонах, чтобы было удобнее грести длинным веслом наподобие канойного с перекладиной-упором на конце. Первым шёл и показывал маршрут катамаран с шестью седоками. На нашем состав был явно слабый, три девчонки и два парня. Наша парочка Лёша и Мила сидели спереди. Мы с Тиной тоже сидели на разных баллонах за ними. А сзади командовал и при необходимости перебирался с одного баллона на другой Стас, он у нас числился самым взрослым и кормщиком.
Пока добрались, пока собрали и накачали катамараны, время уже перевалило за середину дня, и сейчас нам нужно было успеть до стоянки отгрести хотя бы на пяток километров от деревни. Нет, народ тут к туристам привычный, и никакого криминала не должно быть, но лучше всё равно не пересекаться. А то по незнанию встанешь на стоянку, а это окажется выделенный кому-то под покос лужок для его любимой коровки и каждая помятая тобой травинка в глазах крестьянина — прямая попытка лишить любимую Бурёнку еды, а его чадо молока. И в драку полезет и слушать ничего не станет. Или местный молодняк решит покуражиться и себя показать, тем более, что группа у нас смешанная. Словом, гребём, а красотами начнём с завтрашнего дня любоваться. Нам выдали толстые, но мягкие перчатки с обрезанными пальцами, чтобы мы себе руки не сбили и я стал осваивать занятие под названием коллективная гребля. Так получилось, что оба наших парня оказались на разных баллонах по диагонали и маслались как галерные рабы, но всё равно мы немного начали отставать, а на первом катамаране застоявшиеся и наслаждающиеся бурлящей в них молодецкой силушкой экипаж с таким упоением набросился на греблю, что когда наш прицепили к ним буксиром, они кажется этого даже не заметили. Причаливали уже почти в темноте, но Олежка помнил хорошее место для стоянки мы старались до него догрести.
Не буду рассказывать чудеса вроде описания постановки палатки троими из лодки и Монморанси пера незабвенного Джерома-К-Джерома. Ничего подобного не было. Тут собрались уже бывалые туристы, поэтому бивуак организовали минут за сорок. Помянули благодарным тихим словом нашу заботливую Ниночку, выданного ею пайка с лихвой хватило всем для очень плотного ужина, бедненькие девочки схудали ведь совсем в этих клятых лесах, совсем уморили маленьких враги. А чтобы в темноте не ползать в поисках сушняка, чай вскипятили на переносной газовой конфорке и расползлись спать. Кто-то из ребят, я даже не понял, кто именно, мимоходом усадил меня на коврик и умело размял мне натруженные плечи, шею и руки, сначала показалось, что грубо и излишне сильно, но через пару минут по размятым мышцам, словно тепло побежало и стало удивительно приятно. В нашей палатке на широком надувном матрасе лежал расстеленный спальник, и я в него заполз. Если вы думаете, что как влюблённый граф из любовного романа затаился, в ожидании предмета своей страсти, бесстыдно вас разочарую. Без подготовки и привычки отмахать несколько часов веслом — занятие весьма трудоёмкое, поэтому я вульгарно отрубился, едва положил голову на импровизированную подушку из свёрнутых вещей...
А вот утро было сказочным. Я проснулся в объятиях моей ладушки, а может это я её обнимал. Не знаю, как это правильнее назвать, мы обе переплелись так, что сразу было сложно сказать, где начинается она, а где уже закончился я. Даже не предполагал от своего тела такого таланта к стилизованному макраме. Из тёплого спальника мы вылезли, в нём остались только ноги до колен, на нас были только трусики, а я ещё и лежал, уткнувшись в её шею носом, зарывшись в её рассыпанные волосы и просто чумел от вдыхаемого запаха её тела и волос. И я старался почти не дышать и не шевелиться, так не хотелось, чтобы это прекрасное мгновение закончилось. Хотя за тонкими стенками палатки было отлично слышно, что кто-то уже встал и сейчас шебуршал по лагерю, но они старались это делать тихо, чтобы никого не разбудить, но разбудили. И мы с Тиной стали распутывать наши руки и ноги. Нет, я правда не представляю, как можно так переплестись. Когда мы уже почти разобрали наши члены по принадлежности, парочка фраз видимо получилась громкой, и снаружи услышали, что-нибудь вроде: "Вот! Теперь ногу вытаскивай!"... И совершенно неожиданно кто-то снаружи постучал какой-то деревяшкой и самым премерзким голосочком из фильма "Добро пожаловать..." осведомился:
— Я страшно извиняюсь, но как культурный человек хочу утолить свою любознательность. Девчонки! А вы что там делаете? — Это было так неожиданно, что мы обе залились смехом, стараясь не очень громко, всё-таки кто-то ещё может быть спит. Тут Тина подорвалась, стремительно накинула оказавший тут же плащ.
— Ой, ща описаюсь... — Это уже мне. И выскочила из палатки, на ходу запахивая пОлы. Я тоже был не против пообщаться с природой, но не настолько сильно, поэтому оделся спокойно...
Сегодня дежурили по костру две другие девочки, наша очередь будет завтра. Как объяснил обстоятельный во всём Толя, в туризме есть правило, когда в группе много новичков или если группа подростковая, второй день никуда не двигаются, а делают днёвку, чтобы дать всем легче адаптироваться и втянуться в поход. У нас оказалось три новичка, это я, Мила, которая плыла с нами и Миша, приятель Сергея. У остальных это уже не первый поход. А "мушкетёры" или "три богатыря" — это Олежка, Толя и Стас — туристы профессионалы. Они из одной группы с Тиной и все трое уже больше трёх лет безнадёжно влюблены в неё. С ними в одной группе училась ещё Оля — подруга Тины и Лёша — парень Милы. Из всех я ещё не назвал Славу — парня Ольги. Словом, здесь семь художников из одного училища, в соседней группе учился Сергей, остальные из одной группы. Почти все друг друга хорошо знают и вообще установлены самые демократичные отношения с девушками в варианте "ШП" (Швой парень), легко, просто и без особой демонстративной оглядки на пол, хотя без позы и слов о нас все заботятся и ограждают от лишних нагрузок. Какое-то представление о характере отношения я получил ещё при встрече на вокзале, когда Тина бросилась к ним и на всех повисела, расцеловала в щёки и с улыбкой от уха до уха объявила, что она по всем жутко соскучилась. Но давайте по одному. Олежка — рыжий-рыжий, как в мультике и такой же обаятельный и синеглазый с курчавой бородкой формальный лидер, великолепный карикатурист и музыкант. Толя — плотный, черноволосый, смуглый, немного напоминающий неповоротливого медвежонка, но упаси вас Бог недооценивать медведя, это реальный лидер, скупой на слова молчун, он великолепный скульптор и гравер. Стас — спокойный, словно старательно сделанная половинка между первыми двумя, с каштановыми волосами, достаточно подвижный и говорливый, но до шумности Олежки ему далеко — он колорист и все художники относятся к нему очень уважительно. Я не очень понимаю эти художественные нюансы, во многом просто повторяю чужие слова. Тина и Ольга — подруги, возможно вынужденные, они в группе были вдвоём среди кучи парней. Из их группы Лёша, он дружит с парнями, но в троицу не вхож, спокойный, не суетный парень, сейчас работает художником-оформителем в небольшой типографии в Челябинске. Сергей сейчас ради получения высшего образования учится в пединституте в Саратове, я так понимаю, это те же заморочки, как с невозможностью принять меня в союз писателей, так как у меня нет высшего образования. Мне же это только на пользу, ведь Союз писателей — это тоже подчинённая министерству культуры контора, а так, не был и не состоял... Миша вместе с Сергеем учится в институте, только на физико-математическом факультете. Мила работает в головном офисе типографии, где работает Лёша. И, наконец, Слава — парень Ольги — через год заканчивает военное автомобильное училище в Нижнем, с Олей у них кажется всё очень серьёзно и дело к свадьбе. Вот, всех перечислил...
