Дары ледяного неба

Роланд выглянул из-за камня, но тут же приник к земле, пропуская над собой раззявленную акулью пасть. Челюсти клацнули над самой его головой, гладкое брюхо пронеслось сверху, касаясь задних рук Роланда и вжимая его в землю волной раздвигаемой воды. Будь у Роланда в руках меч, он легко вспорол бы Зорькино брюхо, но тогда Зорька и не стала бы атаковать так безрассудно.

Акула развернулась, описала полный круг и вернулась в прежнюю позицию. Роланд осторожно высунулся из-за камня и сказал:

— Попробуй еще раз.

— Я не могу, — сказала Зорька. — Дейкстра, Ахмед, помогите мне.

Ни один из рыцарей не сдвинулся с места. На их лицах читались растерянность, смущение и легкий испуг.

— Ну что же вы! — воскликнула Зорька. — Я не могу его там достать. Дейкстра, ткни его мечом!

— Давай, Дейкстра, — сказал Роланд. — Делай, что она говорит. Пора закачивать этот дурацкий спор.

— Ты действительно хочешь умереть? — спросил Дейкстра.

— Конечно, нет, — ответил Роланд. — Когда ты приблизишься ко мне, я атакую, и мы увидим, кто сильнее — безоружный герой или вооруженный неумеха. Думаю, ты отрежешь сам себе руку неловким движением, и на этом наш бой закончится. И вы увидите, что Джа по-прежнему на моей стороне.

Дейкстра растерянно оглянулся, ища поддержки в антеннах Ахмеда и Зорьки. Ахмед отвел взгляд, а Зорька просто промолчала.

— Тогда мы будем стоять и смотреть друг на друга, — сказал Роланд. — Когда-нибудь вам это надоест, и вы признаете, что Джа меня защищает.

Некоторое время они стояли и смотрели друг на друга. В какой-то момент Дейкстра понял, что у него затекли передние руки, держащие меч. Мудрец собрался было сунуть меч в чехол, но сообразил, что чехла у него нет, и просто положил меч на землю.

— Разумно, — сказал Роланд. — А знаете, ребята, уж раз мы все равно бездельничаем, почему бы нам не обсудить ваши претензии ко мне? Что конкретно вас не устраивает? То, что я предложил совершать походы к другим вулканам? Разве тебе, Зорька не интересно расширить пределы своих знаний, узнать, как обстоят дела в тех местах океана, где никто из нас не бывал? Тебе ведь стало интересно, когла я предложил это, ты потом обиделась, и я признаю, что ты обиделась правильно. Я не должен был разговаривать с тобой, как с обычной акулой, я признаю свою ошибку, Зорька, и приношу извинения. Я не хотел тебя оскорбить, ты заслуживаешь большего почтения, но ты должна понять, уйти с привычных путей мышления так трудно...

— Ты мне царапины не заговаривай, — сказала Зорька. — У нас, акул, мозги простые, на нас риторика не действуют. И не надо смешивать глистов с рыбой, обида — это только повод для возмущения, основная причина в другом. Ты опасен, Роланд, ты очень опасен. Ты жесток, ты убиваешь людей, упиваешься властью и не отдаешь себе отчета в том, что говоришь и что делаешь. Я понимаю, немудрено обезуметь после того, что тебе пришлось пережить, в этом нет ничего позорного, я тебя не ненавижу и не презираю, а жалею. Но тебе нельзя быть королем.

Роланд молчал очень долго. А затем сказал:

— Хорошо, пусть будет так, как тебе угодно. Я отрекусь от королевского звания и передам его... кому? Дейкстре, Ахмеду, кому-то еще? Кто, по-твоему, достоин править племенем?

— Да ты издеваешься! — воскликнула Зорька. — Как ты себе это представляешь? Как ты объяснишь рыцарям свое отречение?

— Так и объясню, — ответил Роланд, улыбнувшись. — Скажу, что акула Зорька убедила меня, что я плохой король. Скажу, что я долго не соглашался, но она привела очень убедительные аргументы, и у меня не осталось иного выхода.

— Ах ты дрянь! — завопила Зорька и бросилась в атаку.

Роланд привычным движением спрятался за камнем. А в следующую секунду неведомая сила вырвала камень из земли, страшный удар отбросил Роланда в сторону, он закувыркался в воде, не понимая, что происходит, и услышал в своей голове голос Джа.

— Не растопыривайся, — сказал этот голос. — Пусть волна отбросит тебя подальше от акульих зубов.

"Спасибо, Джа" мысленно произнес Роланд. "Я всегда знал, что ты на моей стороне".

Роланд коснулся земли, тело спружинило, подпрыгнуло и покатилось по земле, как катится свернувшийся в шар колючий ползун после неудачной атаки хищной барракуды. Роланду не понравилось, что он похож на колючего ползуна, он резко выбросил руки в стороны, остановился и расправил антенну, осматриваясь.

В следующую секунду он прыгнул в сторону, уходя от акульих челюстей, клацнувших в том месте, где только что была его голова. Лицо Зорьки было разбито, вода пахла акульей кровью. Это ж надо так возненавидеть, чтобы со всей дури врезаться башкой в камень, не жалея собственного здоровья! А если бы она себе череп пробила?

Грудной плавник Зорьки ударил Роланда по правым средним рукам. Будь к этому плавнику привязана боевая актиния — быть Роланду парализованым, а так его всего лишь закрутило вокруг вертикальной оси и отбросило в сторону. Роланд протянул руки вниз, цепляясь за камни присосками и гася вращение тела, но присоски почему-то не цеплялись, более того, Роланд внезапно понял, что вообще не чувствует своих левых рук. И запах новый появился в воде, теперь она запахла не только акульей кровью, но и человеческой.

Левые руки Роланда подкосились, он упал на бок, и небесный меч вторично врезался в его тело, рассекая туловище вдоль. Продолжив движение, меч глубоко вошел в мягкий песчаник и там застрял.

Ахмед расслабил присоски, выпустил рукоять меча из рук, оступил на два шага, отвернулся, раскрыл клюв и его стошнило. Теперь вода пахла совершенно непереносимо.

— Дейкстра! — позвала Зорька. — Посмотри, пожалуйста, что у меня с мордой. Может, пленку наложить?

Дейкстра помотал головой, отгоняя странное, неестественное оцепенение, охватившее его несколько минут назад. Бросил беглый взгляд на Зорькино лицо и сказал:

— Не надо ничего накладывать. Заживет, как на акуле.

Зорька хихикнула и сказала:

— Меч возьми, он теперь твой.

Двигаясь, как во сне, Дейкстра подошел к мертвому Роланду, наклонился, задержал дыхание, нырнул в кровавую муть, нащупал рукоять, дернул на себя и быстро отступил на три шага. Посмотрел на окроваленное лезвие отсутствующим взглядом и спросил, обращаясь непонятно к кому:

— Ну и зачем мне теперь эта штука?

— Пригодится, — ответила Зорька. — Власть нуждается в символах, а вера — в реликвиях. Ты уже начал придумывать предание?

— Какое предание? — не понял Дейкстра.

— Как какое? — деланно удивилась Зорька. — О том, как Роланд прошел последнее испытание, и Джа забрал его живым на небо в знак признания великих заслуг.

— Чего? — переспросил Дейкстра.

— Джа забрал Роланда на небо, — повторил Зорька. — Джа явил чудо. Забрал Роланда на небо. В знак признания великих заслуг. Это такая особая милость. Ты же не станешь рассказывать народу, что великого героя беззаконно убили два рыцаря и одна акула?

— Я в убийстве не участвовал! — возмутился Дейкстра.

— А кто меч спер? — спросила Зорька.

Дейкстра не нашелся, что ответить на этот вопрос.

— А что будем с телом делать? — спросил Ахмед. — Там наверху акулы какие-то плавают...

— Да, это нехорошо, — согласилась Зорька. — Нельзя им видеть, как королевский труп всплывает, вся легенда сразу развалится. Ну что ж, ничего не поделаешь... Отвернитесь, ребята.

Дейкстра отвернулся. Он старался не обращать внимания на хруст и чавканье за спиной, но это было невозможно. Вскоре его стошнило.

5

И явился тогда Джа в великой славе, и столь прекрасен был его облик, что узор небесного камня показался бы рядом с ним блеклым и невзрачным. И произнес Джа следующие слова:

— Много дней прошло с тех пор, как привлек ты мое внимание, король Роланд. Истинно говорю тебе — не вылуплялось в океане мужчины, равного тебе по совокупности геройских достоинств. Однако должен был я испытать тебя, дабы убедиться в верности сделанного выбора. И подверг я тебя суровым испытаниям, и были они сложны и многообразны, но прошел ты их все с честью, и не посрамил моего доверия. И вижу я, что достоин ты моего выбора, и мое сердце наполнено радостью.

И ответил ему Роланд:

— Славься, великий Джа, во веки веков! Воистину добр и милостив ты, и великое счастье для меня, что не обманул я твоих ожиданий! Но могу ли я осведомиться, зачем ты меня выбрал?

И ответил ему Джа:

— Конечно, можешь! Знай, Роланд, что ты избран мною, чтобы занять место подле меня в небесном дворце Импала, чтобы судить умерших рыцарей и травоедов, и взвешивать камни и пузыри в их душах. Ибо надоело мне вершить этот суд самостоятельно, и решил я, что нужен мне помощник.

И сказал Роланд:

— Велика оказанная мне честь, о творец океана! Клянусь, что не подведу тебя, что оправдаю твое доверие, что труд мой будет неустанен, а суд справедлив! Однако одна вещь мне непонятна. Как попаду я в дворец Импала, ведь дворец этот находится в стране мертвых, а я еще жив? Может, мне следует убить себя?

И сказал Джа:

— Разве ты забыл, Роланд, как однажды уже побывал в стране мертвых, будучи живым? Не говори глупостей!

И смутился Роланд, и сказал:

— Прости меня, о творец океана!

И сказал Джа:

— Прощаю.

И добавил, обращаясь к свидетелям этого чуда — старому мудрецу Дейкстре, молодому рыцарю Ахмеду и женщине-акуле Зорьке:

— Запомните сказанные мною и передайте их всем, имеющим антенны, чтобы каждая тварь в океане узнала о случившемся! И еще передайте вот какую мою волю. Пусть чудесный меч, подаренный Роланду, станет отныне символом королевской власти, пусть он передается от предыдущего короля к последующему, и пусть так будет, пока горит подземный огонь и пока небесная твердь высится над океаном. Возьми этот символ, Дейкстра, и пользуйся им по своему разумению, ибо верю я, что твое разумение будет разумным, а род человеческий в твое правление придет к счастью и процветанию. Правь же людьми, король Дейкстра!

А затем Джа спросил, всем ли все понятно, и нет ли у кого каких вопросов. И обратилась к нему Зорька:

— О великий! Непонятно мне одно: чем я, ничтожная акула, заслужила такую великую честь — лицезреть твое явление в океане во плоти?

И ответил ей Джа:

— Всем ведомо, что акулы никогда не лгут, потому что не умеют. Когда ты засвидетельствуешь сказанное мною, никто из людей не усомнится в истинности твоего свидетельства. И да будет так!

И уплыл Джа в небесный дворец Импала, и последовал за ним Роланд. Так закончилась эта удивительная история.

— Дейкстра правильно рассказал, все так и было, — сказала Зорька. — Он только одну вещь забыл упомянуть. Перед тем, как покинуть нас, Джа повелел мне отправиться в путешествие, я должна искать в океане другие вулканы, смотреть, как живут около них другие люди и другие акулы, получать новые знания и приносить их в наше племя. Потому что мы — избранный народ.

Дейкстра постарался не показать своего удивления, и, кажется, это у него получилось.

— Все верно, — сказал он. — Извините, запамятовал.

Ахмед легонько толкнул Дейкстру в бок и тихо прошептал:

— А еще ты забыл, что Джа повелел, чтобы славный рыцарь Мустафа немедленно отдал свое семя моей сестре Хафизе.

Ахмед немного подождал, наслаждаясь произведенным впечатлением, а затем добавил:

— Я шучу, Дейкстра. Извини, не удержался.

Дейкстра щелкнул клювом и прочистил жабры, восстанавливая душевное равновесие. А затем сказал:

— Странное у тебя чувство юмора, Ахмед.

— Извини, Дейкстра, — повторил Ахмед.

И воскликнул во весь голос:

— Братья и сестры мои, дяди и тети, племянники и племянницы! Наступил великий день, открывающий новую эпоху в истории нашего народа, избранного самим Джа для великих дел! Так давайте же соберем великий пир и отметим сегодняшний день славной трапезой! Слава Джа, творцу океана! Слава Дейкстре, мудрейшему из королей! Слава вечно живому Роланду, величайшему из героев! Слава героям, героям слава!

И подхватили этот клич рыцари и дамы, и долго еще они кричали на разные голоса. И началась новая эпоха. Весело и легко стало у Дейкстры на душе, и радовался он до тех пор, пока Ахмед не сказал ему тихо:

— Однако очень хорошо, что Зорька собралась отправиться в путешествие.

— Почему? — не понял Дейкстра.

— Да я вот о чем подумал: Зорька говорила про избранный народ, а кто у нее избранный народ? Мы, рыцари, в него входим, или избранны только акулы? И вообще, зачем Зорьке мы, рыцари? Привязать боевых актиний к плавникам может и травоед.

И понял Дейкстра, что в новой эпохе не все будет так просто, как ему только что показалось. Но что поделаешь, жизнь простой не бывает.

ГЛОССАРИЙ

Акулы — мимирские полуразумные животные, внешне напоминающие земных акул. Живут в симбиозе с людьми, управляются собственным королем, который, однако, подчиняется человеческому королю. На охоте парализуют рыб атакованного косяка с помощью боевых актиний, привязанных к грудным плавникам. Также используются как ездовые и вьючные животные. Акулы владеют членораздельной речью, способны формулировать достаточно сложные мысли, однако, если сравнивать их с людьми, их речь проста и бедна, разум бесхитростен, и они не умеют лгать. Изредка, раз в несколько поколений, вылупляются акулы, обладающие полноценным разумом, не уступающим человеческому. В будущем гены, обеспечивающие продвинутый образ мышления, вероятно, окончательно закрепятся в акуловом геноме, но пока этого еще не произошло. В отличие от псевдомоллюсков, у мимирских рыб, в том числе и акулов, рождение потомства не сопровождается гибелью родителей.

Актинии — мимирские сидячие ядовитые животные, практически неотличимые от земных аналогов как по внешности, так и по образу жизни. Мимирские люди вывели две особые породы актиний. Сторожевые актинии высаживаются у входов в жилые пещеры с целью затруднить проникновение в пещеры нежелательных посетителей. Боевые актинии перед охотой крепятся веревками к грудным плавникам акулов, в процессе охоты акулы окружают косяк и с помощью боевых актиний парализуют рыб. Затем люди собирают парализованных рыб в веревочные сетки, которые навьючивают на акулов. Традиционные методы охоты на одиночных рыб в описываемую эпоху вышли из употребления, они часто упоминаются в преданиях, но реально практикуются только юными рыцарями, желающими продемонстрировать собственную удаль (как правило, безуспешно).

Аммониты — мимирские псевдомоллюски. Тела аммонитов упакованы в мощные спиральные раковины, защищающие их от хищников, но не от людей, которые научились ловить малоподвижных аммонитов сетями, буксировать к жерлу вулкана и там варить заживо. Мелкие аммониты питаются планктоном, более крупные — растениями, ползунами и прочей донной живностью. В описываемую эпоху аммониты практически вымерли в результате бесконтрольного истребления людьми, они часто упоминаются в преданиях, но живых аммонитов давно уже никто не видел. Похожие животные жили в океанах Земли в конце палеозойской и на протяжении всей мезозойской эры, максимального расцвета они достигли в юрском периоде, тогда их численность в земных океанах многократно превосходила численность рыб. В конце мезозоя аммониты начали вымирать, а катастрофа, погубившая динозавров, окончательно их уничтожила.