Дракон-3. Дракон цвета любви

Думала я недолго.

— Ваше величество, ни я, ни моя мать не были там счастливы. Скажите, нельзя ли передать его дочери эса Хавьера? То есть его внучке?

— Внучке? — удивился король.

— Да. Пусть она станет эссой Кордова, а ее родители опекунами. И все будут довольны. Гальего, конечно, побогаче и посолиднее, но Кордова вполне может обеспечить семье безбедную жизнь.

А еще они там все будут заняты друг другом. И не полезут ко мне и Хавьеру. Денег подкинем, только надо будет их в поместье вкладывать. Не на руки давать, а коров, там, закупить, или пшеницу получше. Долго мой папаша не просидит, а когда выйдет, ему будет, чем заняться. И нет — это будет не наука.

И правильно! Сколько ж можно ее мучить?

Его величество подумал еще немного, и кивнул.

— Да, это неплохое решение. Пусть будет так. Канцелярия подготовит указы. А вы передайте эсу Чавезу, чтобы готовился. Мы собираемся посетить Академию. Дней через десять.

— Да, ваше величество.

Судя по всему, визит начал готовиться еще до нашего отлета. Королю выезжать — это не просто так. Нам-то проще, штаны натянул, сумку взял и на дракона. А у короля и свита есть, и безопасность ему обеспечить надо, и еще много чего разного....

— Вы сейчас летите в Академию?

— Да, ваше величество.

— До завтра останьтесь во дворце. Я прикажу разместить вас... хотя бы в Бирюзовых покоях. Завтра получите все бумаги для эса Чавеза, и отправитесь домой.

— Да, ваше величество.

— Отдохните. Указание я секретарю дам, но это будет не раньше обеда.

— Да, ваше величество.

Отдохнуть?

Это мы только за! Ноги подгибаются...

* * *

Бирюзовые покои были роскошными. Но если у кого-то появились фривольные мысли...

Не-а.

Мы наелись так, что форма на пузе трещала, искупались — и завалились спать. Правда, в одну кровать. Но желание у нас сейчас было одно на двоих.

Выспаться!

Во всех позах!

Кровать была мягкой, подушки пушистыми, одеяло в меру легким и в меру теплым... кажется я только успела это осознать — и отключилась. Начисто.

Чтобы проснуться ночью от тихого похрапывания.

Или просто — выспалась?

Хавьер спал рядом. И даже во сне как-то повернулся набок и закинул на меня руку.

Я принялась разглядывать своего мужчину.

Своего мужа.

Кому сказать — за все время после свадьбы мы первый раз наедине. Тем более, в одной постели!

Во сне Хавьер выглядел расслабленным и спокойным. И намного моложе своего возраста. Ушел груз забот, забылись печали.

Он забавно посвистывал носом, и чему-то улыбался. А потом почувствовал мой взгляд — и открыл глаза.

— Каэтана....

И кто бы удержался на моем месте?

Я — не смогла.

Я потянулась к его губам, и мужчина ответил на поцелуй. Сначала нерешительно, а потом все более уверенно и настойчиво.

И без глупых вопросов.

И больно мне почти не было. Так, секунда...

А потом мы лежали рядом, и молчали. Оказывается, и так бывает. Когда не надо говорить, не надо думать, ничего не надо. Просто лежать — и дышать друг другом.

Потому что он — мой воздух. Моя жизнь.

И судя по выражению глаз Хавьера, я для него — тоже.

И даже крохотная мысль на грани сознания мне не мешает.

Понятно же, у эссы Магали были причины ревновать. Что делать с женщинами, Хавьер знает. И это тоже хорошо...

Так мы и уснули. Чтобы проснуться уже в обнимку, словно два осьминога. На этот раз Хавьер потерял всякую стеснительность, и обвил меня и руками, и ногами. И я не постеснялась.

На этот раз первым проснулся Хавьер.

— Каэтана... я и не думал, что так будет.

Я поцеловала его в ответ. И если бы не слуги с завтраком.... Ой, это уже обед?

Хорошо мы отдохнули...

Пришлось вставать, обедать и приводить себя в порядок.

За документами идти не понадобилось, нам все принесли прямо в Бирюзовые покои. Лично эс Малавия.

Сунул мне свиток — отчетность за последний месяц, пообещал тоже приехать в Академию, и подмигнул Хавьеру.

— Вовремя вы подсуетились, эс Гальего.

— Да?

— Его высочество заинтересовался эссой Кордова. Эсса его очень удивила, и он хотел познакомиться поближе.

— А сейчас он это не рискнет осуществить?

— Сейчас — нет, — отмахнулся казначей. — Эсса свои предпочтения высказала ясно, да и благословение богов вещь серьезная. С таким не спорят. А если еще и ребенок появится...

Ребенок?

А... а правда, почему нет?

Этому телу восемнадцать лет, но моему разуму намного больше. Так что.... Я вполне готова завести ребенка. Но нарочно просить не буду, пусть оно само. Как получится, так и будет.

И судя по умильной улыбке Хавьера, он тоже готов.

— Мы будем над этим работать, — пообещала я.

— Работайте. Такие подданные нужны Короне, эсса Гальего.

С этим напутствием мы и отправились в Академию.

* * *

— Визит Короля? Ооооохххх!

Кому в радость, кому в тягость. И в следующие девять дней мы это осознали по полной программе.

Покраска заборов и покраска травы?

Приведение в порядок всего, на что взгляд падал?

Это половина проблемы! А как насчет ПРАВИЛЬНОГО приведения в порядок? Так, чтобы и принять короля достойно, и он сразу понял, что денег дать Академии надо. На ремонт?

Это намного сложнее.

Так что...

Работа кипела полным ходом. А тут еще из Сан-Эрмо градоправитель приехал. А что?

Чиновник — он по определению подхалим. Правильный подход к начальству, правильный отход от начальства. Как тут не подольститься? Как такой визит пропустить?

Нереально.

Так что готовили все слаженно и дружно. И место для стелы подобрали хорошее, Алефи понравилось бы.

На берегу моря. На скале.

Билеты на представление... да-да, а как это еще иначе обозвать? Билеты продавались чуть не по десять золотых. Надо же городской бюджет пополнять? Надо!

Так что на мыс только за деньги, а остальные могут стоять вдоль дороги. Авось, кому и повезет короля увидеть.

Мы тоже были по уши заняты с драконами. Хавьер готовил торжественный пролет. Но время поговорить с Кайей я нашла.

* * *

— Кайа, я про тебя рассказала королю. Про тебя и Селима.

Кайа посмотрела недовольно.

— Каэ, зачем?

— Потому что такое не скроешь, — честно ответила я. — Что я, не знаю, куда ты мотаешься?

Кайа сморщила нос.

— Н-ну...

— Рано или поздно до короля дойдет. И лучше мы скажем здесь и сейчас, чем потом ему преподнесут это, как интригу Санторина. Ты хочешь подставить Селима?

— Нет.

— Ты его вообще любишь?

— Я бы за него замуж вышла. Не дадут.

— Тогда просто люби. Этого хватит.

— А дети?

— Вы уже о детях думаете? А как насчет родителей? Мнения света? Друзей?

Кайа только нос задрала.

— На-пле-вать!

Научила на свою голову.

— А все-таки?

— С родителями я поговорю. Исла согласна, мы с ней можем вообще жить на заставе в Санторине, а мнение света.... На нас все равно будут смотреть, как на монстров. Первые эссы-драконарии за сотню лет. Надо пользоваться.

— Тоже верно.

— Вот я и буду. Ты меня поддержишь?

— Пока — поддержу, — честно сказала я. — Повстречайтесь год. Сходи в храм Даннары, помолись, чтобы пока детей не было, а там сама решишь, что тебе надо.

— Думаешь, поможет?

— В храме Аласты я была. И Варт. И Сантор... — я подняла ладонь, на которой больше не было знака Сантора. — Боги помнят. И слышат.

Чистая.

Обещание выполнено.

Кайа кивнула.

— Спасибо. Я схожу.

— И к лекарю тоже. Молитва хорошо, а подстраховаться еще лучше.

— Селим старается, чтобы детей пока не было. Я попросила, — покраснела Кайа. — Но я схожу. Спасибо, Каэтана.

Я только вздохнула.

Сложности. И у меня есть, и у нее будут — куда деваться? Но будет и любовь, и полет, и небо... за это стоит сражаться. И мы — будем.

* * *

— М-да. Перестарались.

Некогда очаровательный эс Матиас Лиез был сильно похож на йети. Такого, психически больного. Он сверкал глазами, сверкал дырами в зубах, и кажется, был чем-то весьма недоволен. Но молчал.

Научили уже.

Да, в местных бедламах очень хорошая методика обучения. Почти, как в Англии. Палкой, ногами, ледяной водой... разве что до электрического тока не дошли еще. Отстают от цивилизованных стран. Так что рот открывать Лиез опасался. Выбьют еще последние зубы.

— Добрый день, эс Лиез, — поздоровалась я.

Мы с Хавьером решили его навестить. А вдруг?

Обычно люди, получив оплеуху от судьбы, набираются адекватности. Вдруг и Матиас поумнел? Ну хоть чуточку?

За него Мариса волнуется, его мать волнуется... отец — ну, у того еще дети есть, ему наплевать. Но все-таки! Если бы Матиас понял, что сам во всем виноват, мы бы его выпустили. И до Академии довезли. Специально, кстати, на карете приехали, как семейная пара. Не хотели показывать, что мы оба — драконарии.

Увы, с Матиасом получился второй вариант.

Это когда человек получает справедливую плюху от жизни, обвиняет всех окружающих, и преисполняется злости. А потом ищет на кого ее сорвать. Кажется, уже нашел.

— Добрррый! — то ли прорычал, то ли прошипел Матиас.

Хавьер чуть сдвинул брови.

— Повежливее с моей супругой, любезный.

— Сссссупругой!? — нет, раньше Матиас рычал, шипел он сейчас.

Мы переглянулись.

Такая ненависть была в его глазах, такая злоба...

Если его выпустить, он обязательно кинется. И постарается порвать. Или меня, или Хавьера... нет-нет, не зубами порвать. Нанять людей, устроить покушение, сделать все, чтобы мы не выжили.

А то как же!

Его, такого великолепного, такого блистательного — и так унизили! Ему предпочли другого!

Неважно кого, важно, что предпочли! Там и с принцем бы я связалась, Матиас бы все равно ненавидел. Потому что.

Потому что у него отобрали то, что он считает своим.

Потому что кто-то посмел не подчиниться, перейти дорогу...

Потому что жертва вдруг оказалась охотником.

Да, Матиас не знает, что ТА Каэтана, которую он довел, умерла. Не осознает, что я — другая. Он слишком тупой для таких сложных материй. Бесчувственный. Ему ни до кого нет дела, кроме себя. Но ему и неважно. Меня назначили в бесплатную добычу на все три года учебы. И то, что я разорвала этот круг, и спровоцировало агрессора. И сорвало его окончательно с нарезки.

Может, психологи это как-то умнее объяснят. Еще и научные формулировки добавят.

А я вижу другое.

Мы с Хавьером видим, что рядом с нами находится опасное бешеное животное. Которое никак нельзя выпускать из заключения.

Пожалеть? И плакать над телом любимого человека?

Сами и жалейте. А я не стану! Нельзя проявлять милосердие к бешеной крысе!

— Супругой, подтвердил Хавьер. — Пойдем, Каэтана.

— Пойдем, — согласилась я.

И уже привычно обвила мужа за талию. За ручку здесь не ходят, а вот так, в полуобнимку... разве что чья-то нахальная рука под прикрытием плаща норовит сползти пониже талии.

Но я возмущаться не буду. Мне нравится.

— Стойте!!! Зачем вы приходили!? Поиздеваться!?

Разворачиваться мы не стали. Что тут объяснишь? Что скажешь?

Ничего.

Вслед нам полетел полубезумный вой, состоящий из проклятий пополам с ругательствами. Хавьер поморщился, и сунул несколько монет спешащему на шум санитару.

— Приглядывайте за пациентом, друг мой.

Санитар закивал, поглаживая дубинку на поясе.

Сейчас еще заведующему лечебницей заплатим за содержание нашего несчастного друга — и можно лететь. У нас еще много дел...

Марисе я пока ничего не расскажу. Пусть эта ситуация пока длится. Иногда лучший вариант решения — это выиграть время. А там и само рассосется.

Что-то царапнуло меня, пока мы шли к карете. Но солнышко светило, Хавьер улыбался, придерживая меня за... за талию, и я выкинула плохие мысли из головы. Конечно, будешь тут нервничать после такой встречи...

Поумнеет ли Матиас?

Ох, вряд ли.

* * *

— Каэтана, ты уверена?

Уверена я не была. Но...

Не удержалась.

И на рукавые у каждой из девушек была нашита алая пятиконечная звезда. Пусть символ из иного мира.

Под этими звездами шли в бой ТЕ 'Ночные ведьмы'.

И должна у нас быть и своя символика. Мы драконарии, но мы — эссы. Мы отдельный полк. Это важно.

Герб, знамя, символика, все то, что делает из толпы — воинов. Ордена и медали, ленты и аксельбанты... тем, кто не служил, это понять сложно. Это своя атмосфера и свои правила. Это необходимость. За утрату знамени раньше полк расформировывали. *

*— автор не врет. Смотрите воинский артикул Петра Первого. Последний случай был на ВОВ, 1944 год, 214 Кавалерийский полк 63 кавалерийской Корсуньской Краснознаменной дивизии, прим. авт.

— Девочки, собрались, приготовились, пошли!!!

Алефи не было.

Нас осталось девять штук, неровное число, но мы хотели лететь именно так.

Первые.

Те, кто проломил эту стену. Эсми, Фирузи, Мари — они отличные девчонки, но они появились уже потом. В первых боях их с нами не было. Так что...

Девять драконов разом поднялись на крыло.

И следом за нами — еще двадцать семь дракониц. В связке.

Над мысом мы выполняли фигуры высшего пилотажа.

Пролет, снижение к воде, выдох пламени — все, разом, как один, 'мертвая петля' и 'бочка'.

Никто не замешкался.

Никто не растерялся, не дрогнул, хотя на прогоне случались неожиданности. Но даже Майя и Фло, самые рассеянные из нас — и те собрались. И сделали все — идеально..

Народ рукоплескал.

Драконицы одна за одной подлетали к краю мыса, зависали над ним — и мы спрыгивали вниз. ТЬак эффектнее.

Я, Мариса, Лин, Сив, Фати, Кайа, Яри, Майя, Фло...

Одна за другой.

А потом, под взглядами толпы, я медленно стянула с себя маску.

И моему примеру последовали остальные девушки.

Секунда тишины — и вопль. Выдох, крики, шум... люди не ожидали такое увидеть. Давно уже не было женщин-драконариев, все уже успело забыться...

Мы улыбались.

Спокойно и уверенно. И на груди у нас горели специально откованные ювелиром, которого нашел раэн мора звезды.

Пятиконечные алые звезды. Крупные, с ладонь..

Алое знамя. Алая звезда.

И мы.

В небе 'Ночные Ведьмы'. И наш личный гимн. Пусть из другого мира, здесь он тоже отлично звучит! Его величество лично одобрил....

Я чуть заметно кивнула оркестру.

— Когда вы песню на земле поете....

Петь умели все. И наши голоса взлетели в небо, заставляя особо впечатлительных вытирать слезы платочками.

Речь его величества слушали, хлюпая носами. Но сказано все было верно.

Первая женская эскадрилья. 'Ночные ведьмы'.

Алефи Мартино. Погибшая при выполнении воинского долга.

Родители, горюющие, но и гордые своей дочерью. Что уж там... дочерей у них еще три. Больно, но такая аттестация позволит им пристроить остальных с наибольшей выгодой. Циник я все-таки, о таких материях думаю — и в такой торжественный момент!

Обелиск в честь Алефи.

Слова памяти и признательности.