— Это довольно великодушно с вашей стороны, — сказала она.
— Я понимаю, что она сделала это ради корабля. Я также понимаю, что вместо этого она могла убить меня. Думаю, она хотела этого, после того как узнала, что я сделал с Саджаки.
— Извините, но это случилось задолго до меня.
— Я убил хорошего человека, — сказал капитан. — Илия знала. Когда она сделала это со мной, когда она сделала меня таким, какой я есть, она знала, что я сделал. Я бы предпочел, чтобы она меня убила.
— Тогда вы заплатили за все, что сделали, — сказала Антуанетта. — И даже если бы вы этого не сделали тогда, даже если бы она не сделала того, что сделала, это не имеет значения. Важно то, что вы спасли сто шестьдесят тысяч человек от неминуемой смерти. Вы искупили это преступление сто тысяч раз и даже больше.
— Ты воображаешь, что так устроен мир, Антуанетта?
— Для меня это достаточно хорошо, Джон, но что я знаю? Я всего лишь дочь космического пилота из Ржавого Пояса.
Наступило затишье. Все еще держа шлем, капитан взялся за конец красного ребристого кабеля и подсоединил его к разъему на боковой стороне шлема. Интерфейс между реальным объектом и имитируемым присутствием был на удивление плавным.
— Проблема в том, Антуанетта, что толку было спасать эти жизни, если все, что происходит, — это то, что они умирают сейчас, здесь, на Арарате?
— Мы не знаем, умрет ли кто-нибудь. Пока что ингибиторы нас здесь не тронули.
— И все равно, вам не помешала бы какая-нибудь страховка.
— Мы должны принять во внимание немыслимое, Джон. Если случится худшее, нам придется покинуть Арарат. И вам придется разработать план.
Он надел шлем на шею, поворачивая его из стороны в сторону, чтобы защелкнуть механизмы. Стекло на лицевом щитке все еще было поднято. Белки его глаз выделялись двумя яркими полумесяцами на затененной части лица. Зеленые и красные цифры отражались на его коже.
— Тебе потребовалось немало мужества, чтобы спуститься сюда в одиночку, Антуанетта.
— Я не думаю, что сейчас время для трусов, — сказала она.
— Такого момента никогда не было, — сказал он, начиная опускать стекло лицевой панели. — О том, чего ты хочешь от меня?
— Да?
— Я подумаю над этим вопросом.
Затем он повернулся и медленно зашагал в темноту. Облако красно-коричневой пыли поднялось и скрыло его из виду. Это было похоже на песчаную бурю на Марсе.
Хела, 2727 г.
Капитана ультра звали Хекель, его корабль назывался "Третий газометрический". Он спустился на шаттле с красным корпусом очень древней конструкции — триада соединенных сфер с крупными стилизованными знаками тарантула.
Даже по современным меркам, Хекель показался Куэйхи очень странным человеком. Скафандр, в котором он поднялся на борт "Леди Морвенны", представлял собой чудовищное сооружение из кожи и латуни, с прорезиненными шарнирами и блестящими металлическими пластинами, скрепленными заклепками. За крошечными прорезями для глаз в его шлеме мелькали щетки стеклоочистителей, очищая их от конденсата. Из плохо обслуживаемых соединений и уплотнений выходил пар. Его сопровождали два ассистента: они постоянно открывали и закрывали люки в скафандре, возились с медными ручками и клапанами. Когда Хекель говорил, его голос звучал из миниатюрного органа, выступавшего из верхней части его шлема. Ему приходилось постоянно подстраивать выступы в области груди, чтобы голос не становился слишком пронзительным или низким.
Куэйхи не понял ни слова из того, что сказал Хекель, но это было нормально: Хекель также взял с собой переводчика. Это была маленькая женщина с глазами лани, одетая в более современный скафандр. Ее шлем откинулся назад, как гребень какаду, так что все могли видеть ее лицо.
— Вы не ультра, — заметил Куэйхи переводчице.
— Это имеет значение?
— Я просто нахожу это забавным, вот и все. Я начинал там, занимаясь той же работой, что и вы.
— Должно быть, это было очень давно.
— Но им все равно не легче вести переговоры с такими, как мы, не так ли?
— Мы, настоятель?
— Обычные люди, вроде нас с вами.
Она хорошо это скрывала, но он заметил ее удивленную реакцию. Он увидел себя с ее точки зрения: старик, полулежащий на кушетке, смертельно больной, окруженный аудиторией движущихся зеркал, его глаза были раскрыты, как фрукты. На нем не было темных очков.
Куэйхи поднял руку. — Я не всегда был таким. Когда-то я мог сойти за обычного человека, вращаться в нормальном обществе, и никто бы и глазом не моргнул. Меня взяли на работу к ультра, как и вас. Королева Жасмина из "Гностического восхождения"...
Хекель поправил свои грудные мышцы, а затем произнес что-то невнятное.
— Он говорит, что у Жасмины была не самая лучшая репутация, даже среди других ультра, — сказала переводчица. — Он говорит, что в определенных кругах ультра даже сейчас упоминание ее имени считается верхом дурного тона.
— Я и не знал, что ультра вообще признают безвкусицу как понятие, — лукаво ответил Куэйхи.
Хекель пропищал в ответ что-то пронзительное и повелительное.
— Он говорит, что вам нужно многое запомнить, — сказала переводчица. — Он также говорит, что у него есть другие дела, которыми он должен заняться сегодня.
Куэйхи потеребил край своего алого одеяла. — Тогда очень хорошо. Просто для ясности... вы были бы готовы рассмотреть мое предложение?
Переводчица некоторое время слушала Хекеля, затем обратилась к Куэйхи. — Он говорит, что понимает логику предложенных вами мер безопасности.
Куэйхи с энтузиазмом кивнул, заставив зеркала кивнуть синхронно. — Конечно, это пошло бы на пользу обеим сторонам. Я бы получил защиту корабля, подобного "Третьему газометрическому", страховку от менее щепетильных элементов ультра, о существовании которых мы все знаем. И при согласии на эти гарантии — естественно, на фиксированный, а не на неопределенный срок — мы предоставим компенсацию в виде прав на торговлю, инсайдерской информации и тому подобного. Это может стоить нам обоим времени, капитан Хекель. Все, что вам нужно будет сделать, это переместить "Третий газометрический" поближе к Хеле и согласиться на некоторые очень мягкие условия взаимной дружбы... небольшая делегация собора на вашем корабле и, естественно, ответный визит на "Леди Морвенну". И тогда у вас был бы немедленный доступ к самым ценным реликвиям скаттлеров, раньше, чем у любого из ваших соперников. — Куэйхи посмотрел искоса, как будто увидел врагов в тени мансарды. — И нам не пришлось бы все время оглядываться.
Капитан пропищал свой ответ.
— Он говорит, что понимает преимущества с точки зрения торговых прав, — сказала переводчица, — но он также хотел бы подчеркнуть риск, на который пойдет, приблизив свой корабль к Хеле. Он упоминает о судьбе, постигшей "Гностическое вознесение"...
— А я-то думал, что упоминать об этом было дурным тоном.
Она проигнорировала его. — И он желает, чтобы эти выгодные торговые соглашения были разъяснены до начала дальнейшего обсуждения. Он также желает указать максимальный срок действия защиты и... — Она замолчала, пока Хекель выдавал ряд бессвязных дополнений. — Он также хотел бы обсудить исключение из торговли некоторых других участников, которые в настоящее время находятся в системе или приближаются к этому. Стороны, которые будут исключены, будут включать, но не ограничиваться ими, торговые суда "Преображенная ночь", "Мадонна с осами", "Тишина под снегом"...
Она продолжала, пока не заметила поднятую руку Куэйхи. — Мы можем обсудить это в свое время, — сказал он с упавшим сердцем. — Тем временем, кафедральному собору, конечно же, потребуется полное техническое обследование "Третьего газометрического", чтобы убедиться, что судно не представляет опасности для Хелы или ее обитателей...
— Капитан интересуется, не сомневаетесь ли вы в надежности его корабля, — сказала переводчица.
— Вовсе нет. Почему я должен это делать? Он ведь зашел так далеко, не так ли? С другой стороны, если ему нечего скрывать...
— Капитан желает удалиться в свой шаттл, чтобы обдумать ситуацию.
— Конечно, — сказал Куэйхи с неожиданной готовностью, как будто не о чем было просить. — Это серьезное предложение, и ни о чем не следует договариваться в спешке. Обдумайте его. Поговорите с другими сторонами. Узнайте другое мнение. Мне вызвать охрану?
— Капитан может сам найти дорогу обратно к шаттлу, — сказала она.
Куэйхи развел руками в знак прощания. — Тогда очень хорошо. Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания вашей команде... и очень серьезно рассмотрите мое предложение.
Капитан развернулся, его помощники продолжали настраивать управляющие клапаны и рычаги в его нелепом скафандре-котелке. С безумным ритмичным лязгом он двинулся к двери. Его отъезд был таким же мучительно медленным, как и прибытие, скафандр, казалось, не мог сдвинуться больше чем на дюйм за раз.
Капитан сделал паузу, затем с трудом повернулся. Щетки стеклоочистителя задвигались взад-вперед. Орган выдал еще одну последовательность нот.
— Прошу прощения, — сказала переводчица. — Но у капитана есть еще один вопрос. При подлете к "Леди Морвенне" он совершил незапланированное отклонение от обычной траектории полета из-за технической проблемы с шаттлом.
— Техническая проблема? А теперь вот и сюрприз.
— В процессе этого отклонения он стал свидетелем значительных земляных работ, которые велись немного севернее Постоянного пути, недалеко от равнин Джарнсакс. Он увидел то, что выглядело как частично замаскированные раскопки. Исследуя местность с помощью радара шаттла, он обнаружил наклонную полость длиной в несколько километров и глубиной не менее километра. Он предположил, что раскопки были связаны с обнаружением реликвий скаттлеров.
— Возможно, так оно и есть, — сказал Куэйхи, напуская на себя безразличный вид.
— Капитан был озадачен. Он признает, что не является экспертом в делах Хелы, но ему дали понять, что наиболее значительные реликвии скаттлеров были обнаружены в приполярных регионах.
— Реликвии скаттлеров найдены по всей Хеле, — сказал Куэйхи. — Просто из-за особенностей географии до них легче добраться в полярных регионах. Я не знаю, что это были за раскопки, которые вы видели, или почему они были замаскированы. К сожалению, большая часть раскопок проводится за пределами прямого управления церквей. Мы не можем следить за всеми.
— Капитан благодарит вас за ваш чрезвычайно полезный ответ.
Куэйхи нахмурился, но затем сменил выражение лица на снисходительную улыбку. Что это было: сарказм, или она просто не совсем правильно взяла тему? Она была обычным человеком, как и он сам, человеком, которого он когда-то мог читать, как диаграмму. Теперь она и ей подобные — не только женщины, но почти все — находились далеко за пределами его инстинктивного понимания. Он смотрел, как они уходят, вдыхая запах чего-то горячего и металлического, тянущегося за капитаном, и нетерпеливо ждал, пока комната очистится от ядовитого пара.
Вскоре постукивание трости возвестило о прибытии Грилье. Он находился неподалеку и наблюдал за происходящим с помощью скрытых камер и микрофонов.
— Выглядит достаточно многообещающе, — отважился сказать главный хирург. — Они не отказали тебе сразу, и у них действительно есть корабль. Я думаю, им не терпится заключить сделку.
— Я тоже так подумал, — сказал Куэйхи. Он стер запотевшее пятно с одного из своих зеркал, возвращая ему обычную четкость. — На самом деле, если только отбросить не очень убедительное бахвальство Хекеля, у меня сложилось впечатление, что им очень нужна была наша договоренность. — Он поднял лист бумаги, который крепко прижимал к груди во время переговоров: — Техническая сводка по их кораблю, полученная от наших шпионов на стоянке роя. Чтение не внушает оптимизма. Чертова штука разваливается на куски. Едва добрался до 107 пунктов.
— Дай-ка я посмотрю. — Грилье взглянул на бумагу, бегло просматривая ее. — Ты не можешь быть уверен, что это точно.
— Не могу?
— Да. Ультра обычно преуменьшают достоинства своих кораблей, часто распространяя дезинформацию на этот счет. Они делают это, чтобы внушить конкурентам ложное чувство превосходства и отпугнуть пиратов, заинтересованных в краже их кораблей.
— Но они всегда преувеличивают свои оборонительные возможности, — сказал Куэйхи, погрозив главному врачу пальцем. — Сейчас в этом рое нет ни одного корабля, на котором не было бы какого-либо оружия, даже если оно замаскировано под безобидные системы предотвращения столкновений. Они напуганы, Грилье, все они, и все хотят, чтобы их соперники знали, что у них есть средства защитить себя. — Он выхватил сводку. — А это? Это шутка. Им нужно наше покровительство, чтобы они могли сначала починить свой корабль. Все должно быть наоборот, если мы хотим, чтобы их защита имела для нас хоть какое-то значение.
— Как я уже сказал, когда речь заходит о намерениях ультра, ничего не следует принимать за чистую монету.
Куэйхи скомкал бумагу и швырнул ее через всю комнату. — Проблема в том, что я не могу разгадать их чертовы намерения.
— Нельзя было ожидать, что кто-то прочтет такое чудовище, как Хекель, — сказал Грилье.
— Я имею в виду не только его. Я говорю о других ультра или обычных людях, которые с ними сотрудничают, например, о той женщине, которую мы только что видели. Я не мог понять, говорила ли она искренне или покровительственно, не говоря уже о том, действительно ли она верила в то, что говорил Хекель.
Грилье поцеловал набалдашник своей трости. — Хочешь знать мое мнение? Твоя оценка ситуации была точной: она была всего лишь рупором Хекеля. Он очень сильно хотел заниматься бизнесом.
— Чертовски сильно, — сказал Куэйхи.
Грилье постучал тростью по полу. — Забудем на время о "Третьем газометрическом". А как насчет "Спускающегося жаворонка"? В обзорах сторонних разработчиков говорилось об очень полезном наборе вооружений, и капитан, похоже, был готов заняться этим делом.
— В сводках также упоминалась нестабильность правого привода. Ты не пропустил этот момент?
Грилье пожал плечами. — Не то чтобы нам нужно было, чтобы они нас куда-то везли, просто чтобы сидели на орбите вокруг Хелы, запугивая остальных. Пока оружия достаточно для выполнения этой задачи, какое нам дело до того, что корабль не сможет улететь, как только все закончится?
Куэйхи неопределенно махнул рукой. — Честно говоря, мне не очень понравился парень, которого они прислали. От него все время текло по полу. После его ухода потребовались недели, чтобы избавиться от пятна. И нестабильность привода — это не то легкое неудобство, которое ты, кажется, предполагаешь. Корабль, с которым мы договоримся, будет находиться в десятых долях световой секунды от нашей поверхности, Грилье. Мы не можем рисковать, что он взорвется у нас на глазах.
— В таком случае вернемся к началу, — сказал Грилье без особого сочувствия. — Есть другие ультра, с которыми можно побеседовать, не так ли?
— Достаточно, чтобы занять себя, но я всегда буду возвращаться к одной и той же фундаментальной проблеме: я просто не могу понять этих людей, Грилье. Мой разум настолько открыт для Халдоры, что в нем нет места для какой-либо другой формы наблюдения. Я не могу видеть их стратегии и уловки насквозь, как раньше.
