— Даэдровы кошмары, — услышал альтмер приглушенное бормотание, пока маг-разрушитель, спотыкаясь спросонья на каждом шагу, брёл к своему обычному месту за столом в центре зала. — Хоть бы одну ночь поспать спокойно...
"Хм, а остальные, похоже, спят без кошмаров", — заметил Второй.
"Думаешь, тревожные сны снятся только данмерам?" — заинтересовался Элемар, как раз собиравший обломки отмычек.
"Вряд ли. Если уж пугать, то в первую очередь именно чужаков. Другое дело, что данмеры, в силу некоторого родства с Даготом Уром, могут быть более чувствительны к воздействию через сны".
"Разве что как потомки кимеров", — беззвучно фыркнул Элемар, ссыпая собранный мусор в карман.
"Потомки..." — эхом отозвался дух, неожиданно впавший в глубокую задумчивость.
Но тут же встряхнулся и потребовал открывать сундук.
Глазам альтмера предстал набор инструментов хирурга в истрёпанном и растрескавшемся кожаном футляре, стопка книг по колдовству и мистицизму — большую часть их он читал в вэйрестской Школе Джулианоса ещё до упразднения Школы Тавматургии и формирования Школы Колдовства, как отдельной ветви магической науки — но внимание Второго привлёк томик, обложка которого, в отличие от остальных, была старательно обёрнута бумагой и небольшой мешочек, при виде которого дух явственно занервничал.
"Что такое?" — встревожился Элемар — до этого, если не считать случая с записками, дух никогда не паниковал без видимой причины.
"Не знаю, — признался тот. — Но от этого кошеля просто веет какой-то жутью. Пожалуйста, будь предельно осторожен, когда будешь смотреть, что там такое, хорошо?"
У альтмера создалось впечатление, что будь у Второго возможность, он бы сейчас дрожал и стучал зубами от страха. А так дух просто перестал имитировать выражение интонаций, что делал обычно. И от этой безэмоциональности его голоса Элемару стало страшнее, чем было бы, если бы тот орал и бесновался.
"Буду", — пообещал он.
Проверил, чем занят Дрен — тот, к счастью, по своему обыкновению, уткнулся в очередной трактат и не замечал ничего вокруг, полностью поглощённый чтением — и потянулся к загадочной книжке, благо, Второй на неё отреагировал сдержанным любопытством.
Книга называлась "Легионы мертвецов". Ничего крамольного на взгляд альтмера, просто неплохой классификатор нежити, обладать которым он и сам бы, пожалуй, не отказался. Крамольной была дарственная надпись на форзаце под обложкой:
"Шарн, преданной адептке Ордена Червя в знак нашей дружбы. Пусть эта книга послужит тебе в познании тонкостей нашего Искусства. Мариэтта Р."
Орден Червя. Точнее, Орден Чёрного Червя. Тайная организация некромантов Тамриэля. Несмотря на отсутствие официального запрета, рассуждать о ней было не принято, поэтому большая часть известных Элемару сведений относилась к категории "одна ворожея нашептала". Хотя наставники Школы с неодобрением относились к подобным разговорам среди учеников и время от времени устраивали лекции, призванные развенчать возникающую в юных умах атмосферу таинственности и романтизма, связанных с Орденом Чёрного Червя и образом его основателя Маннимарко. К сожалению, крайне малоинформативные, зато чуть менее чем полностью состоящие из пропаганды, как теперь, после общения со Вторым, отчётливо понимал альтмер. И с особым вниманием присматривали за теми, кто стремился получать знания в области Колдовства и Мистицизма. А также за теми, кто, как Элемар, родился под знаком Ритуала, в числе прочих даров дающего способности к управлению нежитью.
Прочитав надпись, Второй изобразил изумлённый присвист.
"Книгу заберём с собой", — твёрдо заявил он.
Альтмер вместо ответа потянулся к мешочку, желая узнать, что могло вызвать такой страх у обычно спокойного духа. Раскрыл его — и обомлел, едва не выронив: внутри тускло мерцали три темно-фиолетовых кристалла. До этого дня он только слышал о таких, но, тем не менее, сразу понял, что именно держит в руках. Черные камни душ. Те самые, в которые можно поместить душу разумного существа — человека, мера или зверолюда-бетмера. И два из трёх были заполнены — в темно-фиолетовой глубине мерцали яркие искорки душ...
"Убери!" — почти в тот же миг панически взвыл Второй.
Элемар торопливо затянул завязки мешочка и вернул жуткую находку на место. Томик "Легионов" он засунул за пояс под рубашку — переложить его в сумку можно будет и позже, когда выберется. Закрыл крышку сундука и аккуратно накрыл его тряпицей, позаботившись, чтобы было незаметно, что кто-то к ней прикасался. Оглянулся на Дрена — данмер по-прежнему клевал носом над трактатом — и тихо прокрался к выходу: сначала из зала, а потом и из Гильдии мимо все ещё спящей Ранис. И, только оказавшись на улице, позволил себе облегчённо выдохнуть.
"Уф, — подал голос Второй. — Знаешь, ещё ничто меня так не пугало, как эти долбаные камушки".
"А зачарование этой твоей вварденфафли?"
"Не-е, тогда я просто чувствовал, что подыхаю. И, наверное, сдох бы, если бы не вмешательство нашего бессердечного знакомца. Да и ощущения были другие — с меня словно бы шкуру сдирали. Слой за слоем, как с луковицы. А тут... знаешь, как во сне бывает: когда идёшь или летишь куда-то, чётко осознавая - впереди тебя ждёт такая жуть, что просто пиздец, а ни рвануть в противоположную сторону, ни хотя бы остановиться не можешь? Вот и тут — когда ты сунул нос в этот хренов мешок с камнями душ, я прямо ощутил, что меня начинает туда затягивать... слабо, едва-едва ощутимо, но я тебе честно скажу — напугался я просто до усрачки. В том числе и того, что ты захочешь их подержать".
Украденная книжка почти физически жгла кожу живота и альтмер, укрывшись в тёмном углу возле двери соседней Гильдии Бойцов, торопливо переложил её в сумку. Руки ощутимо дрожали, поэтому он сумел сунуть её в горловину не с первого раза, но все же справился. После чего со всей возможной в рамках приличий — чтобы не показаться убегающим и, соответственно, не вызвать к себе интереса со стороны стражи — направился в "Восемь Тарелок".
Оказавшись в своей комнате, Элемар уже предвкушал, как завалится на постель и проспит до позднего утра — благо, полночь миновала сравнительно недавно и времени на сон было довольно. Однако у Второго на этот счёт имелось своё мнение. Бесцеремонно отпихнув законного хозяина их общего тела внутрь, он сел за стол, вытащил из сумки украденную книгу и — альтмер сначала не поверил в то, что он видит — принялся сочинять донос! Донос в Орден Дозора на "некромантку из Гильдии Магов города Балморы, известную, как Шарн гра-Музгоб".
"И как ты собираешься этот донос довести до адресата, чтобы не подставиться?" — справившись с первоначальным удивлением, язвительно поинтересовался Элемар.
"У нас тут целый живой член рода Андрано имеется", — невозмутимо ответил дух.
Помедлил — и завернул такой зубодробительный словесный оборот, словно всю свою жизнь служил в имперской канцелярии. Простому обывателю такие словеса не то, что произнести — понять не удастся... Впрочем, альтмер тут же вспомнил, что Второй, по его словам, в прошлой своей, иномирной, жизни был законником, а потому закручивать такие неудобосказуемые словесные обороты был обучен. И почерк... присмотревшись, Элемар понял, что не ошибся: Второй умудрился изменить свой почерк. Колючие глифы даэдрического айембедта(44) приобрели небрежность, граничащую с изяществом и совершенно не присущую обычно выходившим из-под пера духа каракулям.
"Как у тебя это получается?" — не выдержав, полюбопытствовал он.
"Почерк? А я, если подумать, не пишу, — отозвался Второй. — Я рисую. Учитывая, что образец моего... да и твоего почерка у Кая имеется благодаря Элон — вот не верю я, что проданные нами Арриллу книжки старик не видел — как и, если мне не изменяет память, доступ к архивам Храма, светить его было бы неразумно. Поэтому я эти закорючки вырисовываю — этакий "комик санс" на тамриэльский лад".
"Что за комик... ну, ты понял?"
"Печатный шрифт. Обычно использовался для шуточных надписей".
"Хороша шутка", — протянул Элемар, имея в виду последствия доноса для Шарн.
"Как пошутили, так и отшучиваюсь, — неожиданно зло отозвался Второй. — Наша зелёная подружка нам соврала, чтобы ты знал: Ллевул Андрано не был странствующим чародеем. Он был служителем Храма Трибунала. И не из последних(2)".
"Откуда ты знаешь?"
"От него самого. Покуда ты дрых в обнимку с его черепом, я имел с ним весьма увлекательную беседу".
"О, боги! Ещё один дух мертвеца в моей многострадальной голове?" — притворно ужаснулся альтмер.
"Неа, — с ясно различимым весельем проговорил Второй. — На кой ему твоя черепушка, к тому же занятая мной, когда ты трепетно притискивал к себе его собственную?"
Элемар тихонько фыркнул, скрывая, впрочем, охватившее его облегчение — ему и Второго иногда хватало с избытком.
А тот поставил последнюю точку в написанной — или нарисованной — кляузе, подождал, пока просохнут чернила и решительно сложил лист вчетверо. Упаковал украденную книгу в кусок тряпицы, вложил в свёрток свеженаписанный донос, спрятал его в сумку и довольно потянулся:
"Все. Теперь можно и поспать немного. Завтра будет тяжёлый день".
И улёгся на кровать, одновременно меняясь местами с Элемаром.
Однако тому было не до сна. Известие о том, что их ввели в заблуждение — неважно, случайно или намеренно — оказалось неприятным. Идея осквернить чью-то гробницу в стране, где это было одним из тягчайших злодеяний, ему претила с самого начала. Теперь же оказалось, что осквернить требовалось останки одного из служителей Храма, что по местным законам значительно усугубляло тяжесть совершённого преступления.
"Вот скажи мне, как самый информированный — зачем этой... — альтмер проглотил грубое ругательство, — зачем Шарн череп священнослужителя?"
"Кто знает? — задумчиво ответил Второй. — Я лично уже просто не знаю, что думать. С одной стороны — Шарн могла действительно не знать, кем был Ллевул. А с другой... нет, вот почему-то не верится мне, что она сговорилась с Косадесом".
"Почему?"
"Суди сам — когда ты с Каем говорил об Антаболисе и его хотелках, он был готов надавить на тебя авторитетом руководителя, если ты вдруг решишь взбрыкнуть. И довольно непрозрачно намекал на то, что с этим человеком лучше не ссориться. Собственно, он и уступил тебе только потому, что информация от Шарн ему была срочно, а хотелки Антаболиса явно могли подождать".
"Пожалуй", — согласился альтмер.
"А Шарн он... ну, не презирает, наверное, но все равно относится к ней... достаточно пренебрежительно. Вспомни, как он о ней отзывался. И это имперец! Не данмер, с их "понаехали тут!" не альтмер с Саммерсета, с детства воспитанный в презрении ко всем не-альтмерам и к альтмерам не-саммерсетцам — имперец! — Второй ненадолго замолчал. — С другой стороны я сомневаюсь, что Кай может отдавать ей приказы. Хотя... он же мог вызнать что-то о её проделках — ведь о том, что орка некромант, он тебе только что прямым текстом не сообщил. А прознав — пользоваться этой информацией в своих целях".
"Логично. Но все равно не объясняет, на кой ей понадобился именно этот череп".
"Да какая нам разница? Все равно он у неё долго не пробудет. Вот только, — Второй вновь ненадолго умолк, раздумывая, — череп должен вернуться в гробницу до того, как за Шарн придут ординаторы".
"Почему?"
"Чтобы оставить дознавателям как можно меньше шансов связать её с тобой. Не знаю, как обстоит с этим дело тут, а... там... проверяли, где в последние дни был и с кем встречался преступник перед арестом, чтобы выявить возможных сообщников".
С этой точки зрения Элемар ситуацию не рассматривал. К тому же ему внезапно пришло в голову, что выцарапать череп у ординаторов будет значительно сложнее и опаснее, чем украсть его из всё того же сундука Шарн. Если вообще возможно.
"Ладно, — зевнул альтмер. — Тогда объясни мне, как ты рассчитываешь все это провернуть и не попасться?"
"Хорошо, — не стал упорствовать дух. — Тем более, для успеха в этой авантюре понадобится твоё деятельное участие. Сначала мы отдадим череп Шарн и заберём у неё записи для Кая..."
* * *
— Превосходно. Просто замечательно! — довольно проговорила Шарн, едва не вырвав из рук Элемара сверток с черепом.
Откинула край ткани, обнажая небольшой участок лобной кости с нанесенными метками, царапнула одну из них коротким, обкусанным ногтем и, завернув добычу обратно, положила сверток в свой сундук. Тот самый, в углу, накрытый какой-то тряпкой. При этом орка старательно держалась так, чтобы содержимое сундука было невозможно увидеть.
Элемар и не пытался. Все, что ему было нужно увидеть — как и то, без лицезрения чего он бы вполне обошелся — он увидел еще минувшей ночью. К тому же интерес к её имуществу мог насторожить Шарн.
— Что ж, теперь можно говорить об информации для Кая, — произнесла орка. — Вот, — она сунула руку в карман своей мантии и вытащила скатанные в трубку листки бумаги, перевязанные обрывком какой-то бечевки. — Это для Кая.
Альтмер без тени сомнения развернул записи, бегло просматривая их, и почти тут же скатал обратно.
— Думаю, старик будет доволен, — едва удержавшись от ухмылки — почерк у Шарн оказался еще ужаснее, чем у Второго — проговорил он.
— Замечательно. Тогда почему бы нам не вернуться каждому к своим делам, раз уж с общими мы закончили? — намекающе склонила голову к плечу Шарн. — У меня, понимаете ли, не так уж много свободного времени, чтобы тратить его на праздные разговоры.
— Понимаю. Разве что вы захотите что-нибудь передать на словах, — кивнул Элемар.
— Нет-нет, — замотала головой орка. — Все, что есть — все в записях.
— В таком случае — не смею отнимать у вас время, — светски, на бретонский манер поклонился альтмер.
Впрочем, распрощавшись с Шарн, он не покинул стен Гильдии Магов, предпочтя сперва направиться к Ажире. Зельеварческим навыкам орки-целительницы он не доверял — не после того, как наблюдал "нетрадиционную обработку" в кальцинаторе соплеобразного "уникального ингредиента". А вот у каджитки зелья получались очень даже приличные, и продавала она их по вполне доступным ценам. Пополнив же запас лекарств — а заодно убедившись, что орка не собирается никуда срываться с полученным черепом — Элемар отправился к Каю: до полудня, назначенного координатором крайним сроком, оставалось не так много времени... Отдельно его — и Второго — порадовало то, что Ранис все-таки пришла к выводу, что ночной визит ей приснился. Данмерка, разумеется, попыталась намекнуть на ночную беседу, но Элемар очень натурально изобразил недоумение, и та мгновенно свернула расспросы, сославшись на то, что видимо, слишком устала накануне и от усталости перепутала сон с явью.
