Джейкоб Холо "Дело "Дайсон"" (Гордиев отдел 5)

— Я знаю, как ты любишь свои шляпы.

— Айзек. — Кефали покачала головой. — Что мы будем с тобой делать?

— Он много думал об этом, — сказала Сьюзен.

— Что ж, главное — это мысль. — Кефали взмахнула запястьем, и подарочная карта исчезла.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Айзек.

— Неплохо, учитывая все обстоятельства. Некоторые моменты прошлой недели или около того кажутся мне нечеткими, как будто смотришь на свои воспоминания сквозь мутное стекло, но я не собираюсь жаловаться. Лучше так, чем потерять все свои недавние воспоминания.

— Боюсь, что пробелы в памяти необратимы, — вмешалась доктор Икстлилтон. — Но сращивание коннектома прижилось исключительно хорошо. Мы не ожидаем никаких других осложнений.

— Приятно это слышать. — Айзек пожал доктору руку. — Спасибо. Приятно, что она вернулась.

— Это то, чем мы здесь занимаемся, детектив, — ответила она со скромной улыбкой.

— Что насчет копии Ракмана, которую мы привезли?

— Позвольте мне проверить. — Доктор Икстлилтон заглянула в свой блокнот. По верху страницы пробежал текст, и она остановила его пальцем. — Ракман-2 все еще в операционной. Боюсь, повреждения обширны. Примерно через полчаса мы сообщим вам последние новости.

* * *

— Здравствуйте, мистер Ракман, — Айзек поприветствовал абстракта-оригинала коротким кивком. — Спасибо, что перешли так быстро.

— Никаких проблем. — Инженер прошел по траве и встал рядом с Айзеком и Сьюзен. — Как я мог не перейти, учитывая такие новости?

— Конечно, — ответил Айзек, имея в виду человека, который теперь упоминается в журнале регистрации как Ракман-1.

— Смогу ли я поговорить с ним? — Ракман-1 взглянул на светящийся дверной проем. — Я имею в виду, с моей копией.

— Конечно, сможете. Хотя имейте в виду, нам все равно нужно сначала взять у него показания. На самом деле, это то, что я хотел бы обсудить с вами.

— Почему? Зачем я вам нужен?

— Я бы хотел, чтобы вы присутствовали при допросе.

— Я? Не кажется ли это немного странным для того, как вы, детективы, обычно работаете?

— Да, но я считаю, что ситуация требует некоторой гибкости. Насколько подробно врачи рассказали вам о состоянии вашей копии?

— Очень мало. Они направили меня к вам, сославшись на незаконченное дело.

— Мне больно сообщать плохие новости. Грубо говоря, с вашим экземпляром было не все в порядке, когда мы его нашли. Его коннектом был изуродован похитителями.

— Изуродован? — Лицо Ракмана-1 исказилось от отвращения. — Зачем?

— Я бы предположил, что это облегчило получение информации от него. Когда мы его нашли, он выглядел совершенно сбитым с толку. Врачи делают все, что в их силах, но на данном этапе они ограничены в своих возможностях.

— Что вы имеете в виду "на данном этапе"? Что с ним будет дальше?

— Это вам решать, мистер Ракман. Преступники взломали ваш коннектом. Как мы поступим с вашей копией, в конечном счете зависит от вас. Однако, в то же время, он является ключевым свидетелем ужасного преступления и временно остается под присмотром полиции. Нам нужно выяснить, что ему известно, а это, к сожалению, означает, что врачи ограничены в методах, которые они могут использовать. По крайней мере, на короткий срок.

— Пока вы не закончите с ним беседовать?

— Верно.

— А потом?

— Как я уже сказал, как обращаться с копией, зависит от вас.

— Но что это значит? Что именно я должен решить?

— Вы знакомы с законами, регулирующими репликацию коннектома?

— Я... нет, — он глубоко вздохнул. — Я даже не предполагал, что со мной может случиться что-то подобное.

— Тогда позвольте мне объяснить. У вас есть три основных варианта. Во-первых, вы можете позволить вашей копии оставаться такой, какая она есть. Ей будет предоставлено полное гражданство как члену вашей семьи. После завершения нашего собеседования и при условии, что вы решите пожертвовать копию своего коннектома для проведения операции, врачи смогут провести более полное восстановление. В качестве второго варианта вы можете интегрировать его уникальные воспоминания в свой коннектом, эффективно объединив вас двоих.

Ракман-1 уставился вдаль, глубоко задумавшись.

— А третий?

— Вы можете подвергнуть копию эвтаназии.

Ракман-1 медленно, прерывисто вздохнул. — И когда я приму решение? К кому мне обратиться? К здешним врачам?

— Нет. Для рассмотрения вашего дела будет назначен судья. Я тоже участвую, хотя моя роль заключается всего лишь в том, чтобы представить рекомендацию, которая будет отражать ваш собственный выбор.

— Но что, если этого не произойдет? — спросил Ракман-1. — Что, если мы с вами не согласимся?

— Этого не произойдет.

— Но что, если это все-таки произойдет?

— В таких обстоятельствах судья почти всегда принимает сторону жертвы, за исключением чрезвычайных обстоятельств. Уверяю вас, ни одно из них не относится к данному делу. Я могу оспорить ваше решение, но мне нужно будет обосновать его перед судьей, что будет непросто, и я не собираюсь этого делать. Это повлечет за собой приостановку ваших законных прав на ваш собственный коннектом, а это не то, к чему стоит стремиться по собственной прихоти. Короче говоря, здесь будет иметь значение ваше решение, а не мое.

— Полагаю, это одновременно и обнадеживает... и пугает.

— Могу вам посочувствовать. — Айзек указал на белый дверной проем. — Может, продолжим?

Ракман-1 на мгновение заколебался, затем кивнул и шагнул в портал. Айзек и Сьюзен последовали за ним.

Они вышли на пляж, где тепло, исходящее от белого песка, переливалось в воздухе, смешиваясь с запахом океанской соли. Ракман-2 сидел на коленях на краю пляжного полотенца и перебирал в песке кусочки ракушек, которые он складывал рядом с собой. Один из врачей ЦОК стоял рядом, сложив руки перед собой.

Ракман-1 остановился у края полотенца и наблюдал за своим двойником со смесью отвращения и сочувствия.

— Пожалуйста, будьте терпеливы с ним, — сказал доктор. — Ему лучше, чем раньше, но впереди еще много работы.

— Мы понимаем, — заверил его Айзек. — Спасибо.

— Звоните, если вам что-нибудь понадобится. — Доктор кивнул им, затем вызвал дверь и вышел через нее.

Ракман-1 опустился на одно колено. Его копия никак не отреагировала на его присутствие, продолжая играть в песке.

— Привет, — тихо сказал Ракман-1.

— Привет. — Ракман-2 улыбнулся своему оригиналу, затем снова сосредоточился на песке, перебирая пальцами гранулы, пока не нашел перламутровый осколок раковины моллюска. — О-о-о! — проворковал он, а затем добавил его к своей коллекции.

— Энтони Ракман? — сказал Айзек.

— Это я, — ответила копия.

— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете.

— Хорошо. — Он перебрался на четвереньках на свежий участок песка.

— Вы помните, как посещали отель "Деленные на ноль", расположенный на Бездыханном хребте?

— Конечно, помню. Эстебан пригласил меня к себе. — Он помолчал, затем лучезарно улыбнулся. — Мы говорили о работе. Хорошо провели время.

— Вы помните, чем закончился ваш визит?

— Помню.

— Можете описать, что с вами произошло?

— Конечно. — Он откинулся на спинку стула и уставился на океан. — Я помню... разрыв. Я был в гостиничном номере, а потом меня не стало. Я оказался в абстракции, которую не узнал. Она была маленькой, и я не мог уйти. Я помню... страх. Беспомощность. — Он широко улыбнулся им. — Это место намного лучше.

— Пожалуйста, продолжайте. Что произошло дальше?

— Прошло много времени, и затем в абстракции появилась женщина.

— Опишите ее, пожалуйста.

— Худая, с короткими волосами и этой крашеной косой, зачесанной набок.

— Залайя Риллер, — сказал Айзек, затем тихо обратился к Ракману. — Она главарь банды, ответственной за это.

— Мы взяли ее под стражу, — добавила Сьюзен. — Будьте уверены, она заплатит за свои преступления.

Ракман-1 только кивнул, завороженный видом своей копии.

— И что потом? — спросил Айзек копию.

— Она сказала мне, что я ее пленник, что у меня нет надежды на побег и что она собирается вытянуть из меня информацию, вольно или невольно. Казалось, она наслаждалась своей властью надо мной. — Его лицо потемнело. — Я никогда не встречал никого более пугающего.

— Что она с вами сделала?

— Я не уверен. Мои мысли стали вялыми и... путаными. Как будто части моего сознания разъединялись, как ириски. Время замедлилось. Стало трудно на чем-либо сосредоточиться. Затем все мои тревоги растаяли, как будто кто-то изгнал их из моей головы. Я не мог вспомнить, кто я такой, но даже это меня не беспокоило. Я мог вспомнить все, что касалось моей работы, хотя это и кажется странным. Как будто все лишние воспоминания, не связанные с этим, были удалены. Когда я снова увидел эту женщину, то не боялся ее, и даже это не показалось мне странным или тревожным. Она начала задавать мне вопросы.

— О чем она вас спрашивала?

— Они были до смешного просты. Она попросила меня рассказать о рабочих параметрах дендритного монитора класса D78. — Копия усмехнулась. — Какой простой вопрос.

Айзек повернулся к Ракману-1. — Что думаете?

— Я разработал D78, поэтому знаю этого микроробота изнутри и снаружи. Но он не входит в предложение СорсКод для проекта Дайсон. Это более старая модель. СорсКод использовала этот шаблон для лицензирования другими компаниями, поэтому в общественное достояние просочилось много информации о нем. Я не уверен, для чего это могло ее заинтересовать.

— Возможно, это не так, — сказал Айзек. — Может быть, она просто проверяла, были ли изменения, которые она внесла в вашу копию, успешными. Она могла бы сравнить ваши ответы с общедоступной информацией.

— Это не исключено, — согласился Ракман-1.

— О чем еще спрашивала вас эта женщина? — обратился Айзек к копии.

— Она хотела знать, как получить удаленный доступ к защищенным системам СорсКод. Я дал ей свои коды доступа и подробно рассказал о процедурах безопасности компании. Мой ответ, похоже, ее обрадовал. Когда я увидел ее в следующий раз, она привела с собой друга.

— Кто был этот друг?

— Он представился Призраком. Он также выглядел соответствующе. Просто парящий белый силуэт. Я его тоже не боялся, хотя он задавал мне гораздо более сложные вопросы. Он хотел знать о D109, N12, M66. Список можно было продолжать и продолжать. Так много разных моделей.

— Но это так... — выдохнул Ракман-1. — Детектив, те модели, которые он перечислил, являются частью моей работы над конструктором роя Дайсон. Каждый из них вносит свой вклад в иммунную систему роя, которая отвечает за контроль мутаций. Мутации, подобные той, что испортила наш последний пробный запуск.

— Он задавал действительно хорошие вопросы, — продолжил Ракман-2. — Я мог бы сказать, что он был увлечен микроботами и роевым размножением. Он помог мне найти изъян в моей работе.

— Изъян? — тихо повторил Ракман-1.

Его копия кивнула. — Оказывается, есть способ внедрить определенную мутацию в дизайн.

— Невозможно! И даже если бы это было так, иммунная система уничтожила бы это!

— Нет, если мутант солгал своим коллегам-микроботам.

— Но командная система все равно распознала бы аномалию. Это потребовало бы прямого вмешательства.

— Вот почему мутанту нужно было сначала атаковать управляющих микроботов.

— Но система все равно должна... — Ракман-1 прижал руку к виску. — Я имею в виду, разве не должна?

— Упс. — Копия робко пожала плечами. — Думаю, в следующий раз я буду стараться усерднее.

— Но даже в этом случае, как вы могли бы создать такую точную мутацию? Дизайн должен был быть включен в одно из ядер репликации микроботов.

— Нет, это не так.

— Как тогда? Вы бы хотели, чтобы один класс микроботов модифицировал другой, чтобы создать мутанта?

— Нет, это не сработает. Иммунная система перехватила бы это.

— Тогда как? — потребовал Ракман-1. — Как вам удалось победить иммунитет роя?

— Путем корректировки проверок репликации в ключевых местах.

— Внутренние проверки... — Ракман-1 смотрел в сторону. — Да, это могло бы сработать. И если бы запись об этом обновлении была затем удалена...

— Не могли бы вы пояснить нам, не инженерам? — попросил Айзек.

— Любой самовоспроизводящийся микроробот имеет то, что можно назвать защитой от копирования. Элементы, которые обеспечивают отсутствие мутаций в создаваемой им копии. Но ни один микроробот не является идеальной копией, а это означает, что если проверки будут слишком строгими, репликация будет слишком редкой или вообще завершится неудачей. Так что в проверках есть небольшая погрешность. Немного уступок.

— Добавьте немного больше уступчивости именно в нужных местах, — добавила его копия, — затем уберите это в других местах, и вы сможете культивировать мутацию, которую хотите произвести.

— Мы даже не говорим об изменении дизайна, — продолжил Ракман-1. — Во всяком случае, не аппаратного обеспечения. Только программного обеспечения. Здесь и там были изменены некоторые параметры. На первый взгляд это может показаться безобидным. Мы постоянно вносим такие коррективы, вплоть до последней минуты. Мы постоянно проводим моделирование и настраиваем параметры роя для достижения более оптимальной производительности.

— Если я правильно понимаю, СорсКод ищет что-то более явное. Более очевидно вредоносное. Это... тонко, за неимением лучшего слова. Даже элегантно. Мои старые коллеги в конце концов разберутся с этим. Но у Атласа уже есть контракт. Придется преодолеть большую инерцию проекта. Правительство не захочет менять курс, особенно учитывая природу неудачи. СорсКод будет утверждать, что это диверсия, но Атлас может дать отпор, заявив, что СорсКод пытается отвести вину от своей подлинной ошибки.

— Похоже, что СорсКод было бы трудно доказать свою правоту, — сказал Айзек, — если бы не те доказательства, которые мы только что обнаружили.

— Ты прав. Их аргументы выглядели бы как классический пример "прикрой свою задницу".

— Призрак упоминал что-нибудь еще? — спросил Айзек у копии. — Что-нибудь нетехническое?

— Мы немного поговорили о Меркурии, — ответил Ракман-2. — Он отругал меня за то, что я так мало забочусь о "благополучии" планеты.

— Но Меркурий — это скала, на которой никого нет, — проворчал Ракман-1. — Похоже на то, что заявляет Общество.

— Ложный след, уверяю вас, — сказал Айзек.

Это означает, что мы вряд ли найдем какие-либо улики, указывающие на настоящего Призрака, — подумал он. — Похоже, он или она подбрасывали улики, чтобы подкрепить версию Десмонда Файка, уже известной пиратам.

Ракман-1 опустился на колени рядом со своей копией и обнял его за плечи. Копия улыбнулся ему, а затем снова принялся рыться в песке.

— Детектив, ничего, если вы оставите нас наедине на некоторое время?

— Конечно. Пожалуйста, уделяйте ему столько времени, сколько вам нужно.

* * *

Айзек присел на краешек откидного кресла после того, как отключился от ЦОК.