— Насколько позже я смогу помыть руки?
— Когда они уйдут, — ответил Бонг и поднял взгляд на девушку. — Я знаю, что они скоро уйду, вижу. Но не могу понять, что мне в них не нравится, лучше подождать.
Ага, подождать! А эти двое уйдут, и она умрет от любопытства и досады, что даже не попыталась получше рассмотреть парочку подозрительных типов? Тина решительно поднялась со своего места.
— У меня липкие руки, и я хочу скорей избавиться от гадкого ощущения. Разговаривать с этими господами я не намереваюсь. Скоро вернусь. — И, пока ее никто не усадил обратно, поспешила в ту сторону, откуда пришел Бонг, скосив глаза на подозрительную парочку.
Что показалось в них нехорошего, Тине было неизвестно и даже непонятно, потому что оба господина были опрятно одеты, гладко выбриты, вели себя прилично, не повышая голосов и не сквернословя. Вполне себе благообразные мужчины, которые зашли не в кабак, между прочим, а в чайную. Они не обращали внимания на остальных посетителей, коих было всего несколько человек, только периодически бросали взгляды в окно, но и это нельзя было назвать подозрительным, ведь они расположились рядом с ним, так почему бы и не выглянуть на улицу? Недоумевающая девушка бросила взгляд туда, где остались ее спутники, заметила, что Бонг опять глядит на пару мужчин. Дин же глядел ей вслед задумчивым взглядом, и на лице его было выражение, словно мысли молодого человека сейчас находятся далеко отсюда.
Свернув за угол, мадемуазель Лоет увидела узкий полутемный коридор. Не найдя ничего иного, она направилась по нему и увидела приоткрытую дверь, за которой стоял таз, стоявший на табурете. Над ним возвышалось устройство, которое наполняла водой девушка-служанка. Она повернулась на звук открываемой двери, сурово сдвинула брови и что-то сказала на родном языке.
— Не понимаю, — покачала головой Тина.
Служанка опустила ведро и указала взглядом на дверь, затем на себя, на Тину и отрицательно покачала головой.
— Дьявол тебя дери, — вздохнула мадемуазель Лоет. — Ни черта я не понимаю из твоей пантомимы.
Служанка тоже вздохнула, взяла Тину за руку и вывела в коридор, затем довела до конца коридора, толкнула другую дверь и указала жестом войти. Мадемуазель Лоет послушно вошла, дверь за ней закрылась, и Тина огляделась. Здесь стоял такой же таз, над ним тоже устройство для мытья рук. Девушка видела такие бачки с носиком, но в доме у них был водопровод, они могли себе позволить это удовольствие, для многих остававшееся все еще недоступным. Однако принцип работы данного устройства мадемуазель знала.
Она подошла к рукомойнику, только собралась взять в руки кусочек мыла, когда открылась незамеченная ею ранее дверь, и оттуда вышел дородный господин в белом переднике, оправляя на ходу одежду. Господин сопел, хмурил густые лохматые брови и всем своим видом показывал, что мальчишка ему мешает. А мальчишка стоял и густо краснел, потому что вдруг осознал, что скрывается за той дверь, и что ему, то есть ей, пыталась сказать служанка. Там была уборная для мужчин.
Господин что-то сипло буркнул и оттеснил девушку бедром в сторону, занимая место у рукомойника. Тина охнула, срываясь с места, но в панике перепутала двери и влетела в следующее помещение, оказавшееся той самой уборной. Неприятный запах нечистот ударил в нос, окончательно приведя Тину в смятение. Однако выйти она теперь не решилась. Стараясь глубоко не вдыхать, девушка пыталась прийти в себя, чтобы выйти с невозмутимым видом, как и полагается юноше из уборной для мужчин.
Постепенно сердце перестало грохотать в ушах, кровь постепенно отлила от лица, и дыхание выровнялось, насколько это было возможно в условиях уборной. Тина даже собиралась рискнуть и выйти, когда услышала, как негромко хлопнула дверь в уборную, и к ее дверям приблизились чьи-то шаги. Девушка в панике посмотрела на дверь и только сейчас заметила крючок, который тут же накинула в скобу. Дверь дернулась, затем открылась соседняя. Мадемуазель Лоет облегченно выдохнула.
— Дерк так и не явился, — услышала она говор на дарнавийском.
— Мы не одни, — предостерегающе ответил второй мужчина.
— В этой дыре языков не знают, — ответил приглушенный голос первого. — Эй, кто там? Приятель, у тебя есть бумага?
Тина стиснула зубы и застыла, не издав ни звука.
— Вот видишь, — снова заговорил приглушенный дверями голос, который девушка узнала. Это был тот самый любезный господин. — А может, там и вовсе никого нет, а дверь закрыта хозяином. Так что будем делать?
— То, что и собирались, — донеслось из-за стены. Это был второй тип, его голос звучал громче, словно он находился с Тиной в одной уборной. — Ничего не меняется. Заберем девчонку и исчезнем из города. Затем отправим ее папаше письмо с суммой, которую хотим за его чадо. Через два часа он уедет, а девчонку повезут гулять в местное подобие парка, там и возьмем ее.
— Но Дерк...
— Дерк слишком много знает, за эти два часа его нужно найти и закрыть рот. Если он испугался, то оставлять за спиной его нельзя.
— Согласен, — ответил любезный господин. — А что насчет узкоглазых? Мы можем на них заработать...
— Нет, — ответил тот, кто находился за стенкой, — не гневи дьявола, Ольсен. Даже он не любит жадных. Берем девчонку, как хотели, а эти пусть отправляются, хоть в Преисподнюю, хоть к своему богу, нам до них дела нет.
— Жаль, они нынче в цене, — вздохнул с сожалением любезный господин.
Тина сжала кулаки, едва удерживаясь от желания высказать негодяям все, что думает о них, но благоразумие победило гнев.
— Гольдардт точно уберется из города? — снова заговорил "любезный".
— Точней не бывает, — усмехнулся его товарищ. — Эта дуреха, которую я водил за нос все эти дни не могла ошибиться, она уверена, что я приду к ней, когда хозяин уедет.
— Любят тебя бабы, — рассмеялся "любезный".
Потом их голоса стихли, дверь хлопнула снова, и Тина опрометью выскочила и уборной. Она ожесточенно мыла руки, словно пытаясь смыть грязь прошедших мгновений, покоробивших девушку больше зловония уборной. Ах, вот, значит, как бывает: с виду такие приличные и милые люди, а внутри гнилые потроха. Как бывает ошибочна внешность и поступки. Помог разобраться, улыбался, а сам прикидывал, сколько слупит барыша за горастанцев?! Вот же... мразь какая!
Оскорбленная за своих новых знакомых, мадемуазель Лоет покинула уборную, но тут же остановилась и задумалась о той, кого эти разбойники хотят выкрасть и стребовать с ее отца выкуп. Как они там сказали? Гольдардт? Аха, точно, Гольдардт. Интересно, кто это? Банкир, торговец, аристократ, чиновник?
— Уроды, — пробормотала Тина. — Я вам устрою, я вам так выкуплю...
Первой ее мыслью было сейчас же бежать на "Счастливчик" и обо всем рассказать папеньке. Мысль казалась разумной, но ведь папеньке эта неведомая девица никто, и будет ли он влезать в дела местных головорезов? Скорей всего, папенька отправит кого-нибудь сообщить в полицию. Тоже хорошая идея... была бы, если бы они находились в Кайтене, но в Алгардте полицейские пока ничем не впечатлила. Стоит вспомнить храпящего на площади полицейского, который еще и долг разбирался с тем, чего от него хотят иноземцы. Да и начальник полиции, спящий на столе в собственном кабинете, доверия как-то не вызывал.
Можно было предупредить самого господина Гольдардта, но ведь нужно еще найти, где он живет. И вроде бы несложно, но в этом дурацком городишке никто толком не понимает ни марантийского, ни языка, который используют другие государства для общения. Начальник порта! Наверное, уже снова пьян, и папенька его не будет приводить в чувство ради того, чтобы узнать, где живет неизвестный господин и его дочь-бедняжка, которую собираются похитить два негодяя.
— Ах, как все это сложно! — в сердцах воскликнула Тина, делая еще несколько шагов.
Господин Тин Лю Бонг, нужно рассказать ему, ведь и их с Дином хотели украсть... А вдруг он знал? Знал и поэтому не хотел, чтобы дочь его друга шла в уборную именно в это время? Что, если он своим странным и непонятным чутьем понял о планах этих мерзавцев и не пожелал ничего предпринять? Тогда он не позволит Тине действовать, но ведь это нельзя так оставить! Бедной девочке нужно помочь, это даже не обсуждается.
Раз нигде не найти помощи, значит, нужно сделать все самой... Что они там говорили? Повезут на прогулку в парк? Вот его найти будет проще. Идея родилась сама собой — нужно тоже пойти гулять в городской парк. Да, именно так. За это время можно будет изучить, где и что там находится, тогда будет легче заметить мерзавцев и не дать им совершить их гадкий поступок. Девица будет спасена, и Тина сможет с чистым сердцем и спокойной душой вернуться на отцовский бриг. Настроение мадемуазель Лоет тут же поднялось, и она, тихо напевая одну из папенькиных песен, вернулась к своим спутникам, уже беспокоившихся из-за ее долгого отсутствия.
— Все хорошо? — спросил Дин, глядя на девушку с заметной тревогой. — Ты долго.
— Все отлично, дьявол дери мои потроха, — жизнерадостно ответила Тина, исподволь оглядывая чайную, но пара разбойников уже исчезла.
— Я не всегда понять, что вы говорить с капитаном, — улыбнулся принц. — Но мне нравиться слушать.
Бонг пристально рассматривал Тину, но она вдруг вспомнила, как они со Сверчком соревновались в знании ругательств. Тогда так никто и не победил, потому что ругательства они употребляли одни и те же, и сквернословили одинаково лихо. Лекарь нахмурился, качая головой.
— Очень много плохих слов, — сказал он, непонятно к чему.
Мадемуазель Лоет удивленно округлила глаза, а Бонг больше ничего не сказал об этом. И если в первую минуту, Тина подумала, что лекарь услышал ее мысли, то затем вспомнила, что Дин говорил о ней и о папеньке. Должно быть, Бонг говорил о том, что на "Счастливчике" звучит много брани, так решила Тина и выкинула из головы всякие мысли на этот счет. Если бы она знала, что только что смогла скрыть от колдуна то, что произошло в уборной, благодаря воспоминаниям, девушка была бы очень удивлена.
Они вышли из чайной, и Тина только собралась открыть рот, чтобы сказать о своем желании посетить городской парк Алгардта, как произошло то, что никто не мог предвидеть. Послышался громкий крик, и улицу заполнил цокот несущейся лошади. Пегая кобылка понесла, и всадник никак не мог образумить свое животное. В это мгновение из-за угла выехала коляска запряженная двойкой, наемщик которой явно куда-то торопился, потому что коляска ехала слишком быстро, чтобы кучер успел что-либо сделать, и кобылка налетела на лошадей в упряжи.
Дальнейшее слилось в ржание, треск и человеческие крики. Тина охнула и зажмурилась, Дин что-то воскликнул на родном языке, а Бонг сорвался с места, спеша к раненым. Дин последовал за ним, ухватив девушку за руку, но лекарь обернулся и что-то крикнул принцу.
— Бонг говорить, чтобы мы не шли туда, — пояснил Дин.
Мысли пронеслись в голове юного создания стремительным табуном.
— Скажи, что мы возвращаемся на корабль, — велела Тина. — Чтобы Бонг не волновался.
Дин кивнул и выполнил ее поручение, после чего девушка поспешила прочь, оставив лекаря делать свое дело. Принц пристроился рядом и с некоторым удивлением посматривал на мадемуазель Лоет.
— Порт там, — указал он подбородком направление, в котором должен был находиться порт и ожидавший их "Счастливчик".
— А городской парк я видела там, — указала Тина в сторону, где они проходили витиеватые решетки.
— Парк? Мы же сказать...
— Сейчас все объясню, — деловито отмахнулась мадемуазель Лоет и начала свое повествование, умалчивая лишь о том, где она слушала разговор двух головорезов. — Если бы мы сказали, что идем в парк, Бонг мог прийти не вовремя и все испортить, он же не знает, что там будет происходить. А мы можем выследить и помочь бедной девочке, — закончила свою речь Тина, стараясь говорит, как можно уверенней и весомей. — Согласен.
— Нет, — покачал головой Дин. — Но я идти с тобой и спасать девочку.
— И не будешь взывать к моему разуму и увещевать? — опешила девушка.
— Нет, — широко улыбнулся принц. — Я хотеть... хочу спасать прекрасный дама.
— Вот это по-нашему, дьявол меня дери, — протянула его высочеству руку, и Дин крепко сжал ее.
Парочка благородных спасателей уверенно направилась к городскому парку, но была остановлена смотрителем на входе. Что он говорил, было и так понятно. Мальчишка — подросток в коротких штанах и простых запыленных башмаках, как и молодой человек экзотической внешности, одетый так же просто, никак не подходили на звание благородной публики.
— Черт знает что, — ворчала в сердцах Тина. — Если в бриджах, то и не человек? Гарпун ему в печень, пес плешивый.
Дин ничего не говорил, он шел вдоль ограды, поглядывая по сторонам. Конечно, Тина знала правила посещения подобных публичных мест. Но ее они еще никогда не касались, и, оказавшись на месте Сверчка, который пробирался в кайтенский парк через ограду, потому что на улицу его выпускали в простой одежде, зная, что Эмил вернется домой в далеком от идеального виде, мадемуазель Лоет срочно потребовалось излить желчь. И пока она занималась выплеском яда, Дин тихо свистнул, привлекая внимание сообщницы, и первым перебрался через ограду. Тина мгновение смотрела, как легко и ловко горастанец преодолевает преграду, одобрительно выругалась и последовала за ним.
Пригибаясь и прячась за кустами, горастанский принц, наследник престола и единственная надежда своей империи, спешил вглубь парка в сопровождении внучки марантийского графа и дочери судовладельца. Примечательная парочка удалились подальше от взглядов смотрителей. Они огляделись и уселись прямо на траву, скрывшись за пышным кустом сирени, обменялись взглядами и повалились на траву, давясь от беззвучного смеха. Спасение неизвестной госпожи Гольдардт превращалось в развлечение.
— Что теперь? — спросил Дин, как только успокоился и снова сел.
— Теперь нам нужно найти другие калитки, — подумав, решила Тина. — Не потащат же они ее мимо смотрителя. Если решили украсть ради выкупа, значит, горожанин богат и известен.
— Согласен, — кивнул его высочество, поднимаясь на ноги. — Идти?
— Идти, — весело кивнула мадемуазель Лоет, вкладывая свою ладошку в услужливо подставленную ладонь принца.
Оглядываясь, и стараясь оставаться незамеченными, два искателя приключений отправились искать остальные входы в парк. К счастью, городской парк Алгардта оказался невелик, и входов, через которые сюда попадали служители, обнаружилось все три. Один из них был заколочен, и на калитке висел проржавевший замок. Вторая калитка вела в служебный дворик, где сидел сейчас сторож, а вот третья выводила на глухой переулок. Подумав, добровольные спасители неизвестной девицы пришли к единодушному мнению, что отсюда юную мадемуазель вывести... или вынести проще всего.
— Будем ждать здесь, — решила Тина. — Девицу мы не узнаем, даже если пройдем мимо нее.
— И увидеть, как явиться потроха, — козырнул его высочество знанием одного из любимых словечек своей подруги.
