Девятихвостый демон, часть 1

В ответ на взгляд Сакуры Кин чуть съёжилась, хотя явно никакого неудобства или страха не испытывала, но ход был правильный. Сакура расслабилась, и хоть неприязнь из её эмоций никуда не делась, но в руки себя наша будущая преемница Цунаде взяла. Карин в это время быстренько проскользнула за спиной Сакуры и, смущённо улыбнувшись, села в соседнее со мной кресло.

— Итак, девушки, думаю, имеет смысл ещё раз всем познакомиться, так сказать, начать с чистого листа, — с улыбкой начал я. — Представляю вам Кин Цути, бывшего генина селения Скрытого Звука. Её вместе с двумя товарищами небезызвестный в широких кругах шиноби, носящий имя Орочимару и титул Саннин, послал на экзамен чунинов с целью убить известного вам Учиху Саске, единственного в своём роде и неповторимого, — моя улыбка стала немного ехидной. Саске как раз вошёл в дом и сейчас, привалившись к стене в коридоре, возле двери в гостиную, внимательно слушал нас. — Попытка выполнить приказ имела место быть, но безрезультатно. Однако реальным предназначением команды из Селения Звука было всего лишь стать испытанием способностей Саске, сейчас это уже полностью очевидно и сомнению не подлежит. В связи с этим напрашивается вывод, что жизни всех троих звуковиков Орочимару изначально не планировал сохранять. Следовательно, несмотря на то, что мы их в Лесу Смерти пощадили, все трое были бы убиты самим змеиным саннином, как лишние свидетели или просто отработанный материал, о людях наш языкастый друг никогда особо не заботился. Как я уже говорил, до Досу и Заку мне дела нет, бесталанные слабаки с напрочь прогнившими душами, но вот Кин я решил спасти, и вот она тут, — за время моего короткого монолога лицо Карин стало серьёзным и сосредоточенным. На девушку вывалилось очень много информации, и она её старательно обрабатывала, собственно, одной из причин этого представления и было моё желание ввести в курс дела родственницу. Сакура же полностью забыла о своей неприязни и успела сесть в кресло рядом с Карин, сейчас тоже будучи предельно собранной. Немного подождав, пока девушки усвоят полученную информацию, я продолжил: — Теперь следующий вопрос. Это Карин Узумаки, — я указал рукой на девушку. — Она, как и я, принадлежит к клану Узумаки. Во время последней великой войны шиноби клан Узумаки, проживавший в деревне Водоворота, был уничтожен. Кем, когда и как — до сих пор неизвестно. Однако о самом клане мне известно много. Прежде всего, клан Узумаки — ближайшие родственники и побочная ветвь клана Сенджу, думаю, кто такие Сенджу, рассказывать не надо? — девушки замотали головами. — Так вот. Клан Узумаки обладал несколькими особыми качествами, прежде всего, это очень сильная чакра, по её объёму средний представитель клана Узумаки превосходил и Сенджу, и Учих, хотя и те, и другие тоже славятся особо сильной чакрой. Второй особенностью клана Узумаки была живучесть, это сложно описать, так как проявления были разными, но даже при стопроцентно смертельных ранах Узумаки могли жить от нескольких минут до нескольких часов, хотя практически любые другие шиноби на их месте скончались бы спустя пару секунд. Самый яркий пример тому моя мать, но об этом чуть позже. Третьей особенностью можно назвать огромный природный талант к фуиндзюцу, собственно, именно своими печатями клан и был знаменит. Что касается внешности, то Узумаки, как и большинство кланов шиноби, имели свои отличительные черты, вернее, черту — красные волосы. Да, ты что-то хочешь спросить, Сакура? — на самом деле, она ещё не успела внешне проявить свой интерес, но вот эмоциональная вспышка была весьма яркой.

— Э... Кхм... Да, хотела. Ты сказал красные волосы, но ведь у тебя волосы жёлтые.

— Верно, это так проявились гены моего отца, у него тоже были ярко-жёлтые волосы, а вот у моей матери волосы были почти бордовые. В академии её даже дразнили помидором, — улыбнулся я. — Весь первый день. А потом за ней намертво закрепилось прозвище Кровавая Хабанерo, — вот теперь в моей улыбке была не только мечтательность, но и явная гордость. Сакура и Карин нервно сглотнули, а Кин немного напряглась. — Н-да. Ну ладно, на чём я остановился? Ах да, точно. Поскольку шла война, многие шиноби Водоворота находились за пределами селения, моя мать, например, тут, в Конохе, проходила обучение в академии. Между кланом Узумаки и Конохой с момента основания последней вообще были очень близкие, союзные отношения, о чём ярко свидетельствуют эмблемы спирали на всех куртках чунинов и джонинов, это, если хотите знать, герб клана Узумаки, в Конохе его начали носить после уничтожения клана, как дань памяти погибшему союзнику. Но поскольку шла война и возможности заняться поисками у Конохи не было, — в это я сам ни на секунду не верю, но сказать надо именно так, — выжившие из деревни Водоворота рассеялись по всему миру, как результат, Карин родилась в селении Скрытой Травы. Наверняка есть и другие представители клана Узумаки, живущие сейчас в других селениях, но достоверной информации о них у меня нет. В общем-то, даже тебя, Сакура, можно принять за Узумаки, и честно говоря, когда я узнал о такой внешней особенности, я на пару минут так и подумал, но, к сожалению, пришлось отказаться от этой мысли. Думаю, ты и сама понимаешь почему, — Сакура наморщила лоб, но уже спустя секунду, улыбнувшись и уверенно кивнув, довольно воскликнула:

— Чакра!

— Верно. У тебя самый маленький запас чакры на нашем потоке, даже у Шикамару больше, хотя он постоянно жалуется на её недостаток. Последнее время ты, конечно, начала быстро расти благодаря тренировкам, но всё равно для Узумаки твой объём слишком мизерный, — и это мягко сказано, у Наруто при рождении было уже раза в три больше, иначе запечатать Лиса просто не получилось бы. — Впрочем, в этом, как ты сама знаешь, есть и свои плюсы, контроль у тебя идеальный, даже у Саске хуже, а ведь Учихи — прирождённые мастера гендзюцу. Правда, родство между нами всё-таки возможно, хоть твои родители и не шиноби, но мать, если я не ошибаюсь, тоже имеет розовый цвет волос, и вполне могло быть так, что твоя семья — просто выходцы из клана, по каким-то причинам решившие оставить путь шиноби и перебравшиеся в Коноху. Вполне возможно, что проблемы с чакрой связаны с какой-то травмой, вражеской техникой или просто вырождением генов, такое тоже бывает, и ты первая, кто смог преодолеть эту проблему и вновь обрести силу. Но это только предположение, один из возможных вариантов, причём далеко не самый вероятный. Скорее всего, твой цвет волос — просто совпадение. Кстати, ещё один возможный кандидат в родственники сейчас тоже в деревне. Гаара Песчаный, сын Кадзекаге и джинчурики Шукаку, очень вероятный кандидат — и чакры много, и биджу удерживает, да ещё с такой слабой печатью, что даже спать нормально не может. Но тут проверить невозможно из-за того же самого Шукаку, его чакра настолько перемешалась с чакрой самого Гаары, что они уже почти не различаются. Ну да ладно, хватит об этом, — я замолчал и задумчиво уставился в противоположный угол гостиной, после чего произнёс: — Есть вопросы?

— Да, у меня, — Саске наконец надоело стоять за дверью, и он показался в дверном проёме. — О нас ты знаешь очень много, но, думаю, тебе тоже следует рассказать кое-что о себе, — я задумчиво кивнул, краем глаза наблюдая за реакцией девушек на появление Саске, что говорить, появился он эффектно.

— Что я могу сказать? Зовут меня Узумаки Наруто, на данный момент я фактически являюсь главой клана Узумаки. Я джинчурики Девятихвостого Демона-лиса, и у меня с ним полное взаимопонимание, то есть я в любой момент времени могу использовать любую часть его силы без всяких негативных последствий для себя, — глаза Карин изумлённо расширились. — Моих родителей звали Узумаки Кушина и Намикадзе Минато, если кому-то неизвестно, то Намикадзе Минато — это Четвёртый Хокаге, — вот тут в осадок выпали уже все, даже Саске. — Моя мать, Узумаки Кушина, была предыдущим джинчурики Девятихвостого, — ещё одна волна изумления. — Во время родов на неё напал человек в маске, владевший пространственно-временными техниками, схожими с техниками моего отца, и ему удалось сорвать ослабленную родами печать и выпустить Кьюби. Дальнейшие события вам в целом известны. Мой отец победил нападавшего, и тот сбежал, после чего Кушина и Минато вместе запечатали во мне Кьюби, пожертвовав своими жизнями, хотя моя мать к тому моменту уже была обречена, так как извлечение биджу всегда приводит к смерти джинчурики. Но так как моя мать была из клана Узумаки, она прожила достаточно долго, чтобы помочь в запечатывании. Это что касается наиболее важных моментов моей биографии. Цели же у меня довольно просты — возродить клан и стать сильнейшим шиноби в мире, с такими объёмами чакры, думаю, у меня неплохие шансы. Ну и попутно стать Хокаге, — улыбнулся я уголком губ.

Да, вывалил я на них много. Такими пришибленными и ошалелыми я своих товарищей ещё ни разу не видел. Возможно, следовало промолчать про Минато и Тоби, так как в Сакуре у меня не было ещё полной уверенности, ну да ладно, всё равно Нейджи уже знает, а начни я скрывать, они бы всё равно рано или поздно узнали, и тогда доверие ко мне сильно пошатнётся. В конце концов, кто мне Нейджи, и кто они? И посвящать его в такие секреты раньше не слишком красиво. К тому же мне была важна реакция, Кин и Карин следует приучать к мысли, что выше меня для них никого нет, а Саске с Сакурой — что хоть я и бессовестно могущественный джинчурики, но в первую очередь всё же их друг. Реакция зрителей мне в целом понравилась, первым в себя пришёл, естественно, Саске (не удивлюсь, если он нечто подобное и предполагал, так как уж больно спокойно всё воспринял), и от него повеяло каким-то довольством и умиротворённостью. Карин и Кин отреагировали почти одинаково, начав пожирать меня восхищёнными и обожающими взглядами, правда, в одной всё ещё чувствовался изрядный страх, но сейчас он был временно отодвинут на второй план. На Сакуру же известие о моём родстве с Четвёртым произвело наибольшее впечатление, и на её лице крупными буквами красовались две надписи: «НЕ ВЕРЮ!» и «Это многое объясняет...»

Наконец, сжалившись над уронившей челюсть девушкой, я пригласил всех к столу.

Пока все с удовольствием ели, я предавался размышлениям на тему местных мозголомов, как-никак, в свете только что прошедшего разговора тема весьма актуальна. Ясное дело, тут не было ни настоящих псиоников, ни толковых магов разума, а судя по тому, что я успел узнать, клан Яманака работал весьма грубо и неэффективно. Хотя интересные техники у них всё же встречались, тот же Перенос Разума, но всё равно, даже мастеру-менталисту клана Яманака нужна как минимум пара минут на взлом даже незащищённого разума, да ещё и тактильный контакт. К тому же имелся ряд ограничений. Техники клана Яманака, как и все остальные, были завязаны на чакре и плохо работали на шиноби, чей объём чакры превосходил таковой у менталиста или даже был равен. Более того, как таковое, потрошение памяти не являлось основным направлением развития клана, ведь Яманака были шиноби, и что бы тут ни говорили, но в этом мире шиноби — это, по сути, те же боевые маги или просто воины с некоторыми магическими способностями, а воины в первую очередь оттачивают и совершенствуют боевые навыки. Подчинить разум противников и заставить их драться друг с другом — вот главное направление, которому следовали в клане Яманака, а взлом памяти являлся побочной ветвью, которую и развивать-то начали уже после основания Конохи. Как результат, в этом направлении подводных камней и сложностей было ещё больше. Фактически, получалось, что любого взрослого шиноби необходимо было тащить в специально оборудованную с помощью фуиндзюцу комнату и потрошить усилиями как минимум трёх менталистов, сливая их объёмы чакры и объединяя усилия. Конечно, опасность оставалась, у Сакуры, например, вообще нет шансов продержаться на таком допросе, но я в вероятность выкрадывания моих товарищей с последующим допросом не верил. Прежде всего потому, что при взломе памяти, даже при работе опытного псионика, всегда есть шанс превратить жертву в овощ, а уж когда речь идёт о местных методах... Ну украдут они Сакуру, ну посмотрят её воспоминания и сотрут память об этом событии, и на сколько раз их хватит? Два, три? Ну пусть четыре раза, если работать будет отец Ино, ну а потом всё, девочка превратится в дауна, и это никак не скрыть, а уж объяснить необходимость такого шага вообще нереально, при царящих-то в Конохе взглядах на товарищество. Двенадцатилетняя девочка предала деревню и узнала страшные и секретные сведения, ради которых её можно превратить в овощ и которые нельзя добыть обычным допросом? Я вас умоляю, такой бред даже Данзо постесняется озвучивать. Вообще, при местных методах чтение памяти — это разовая операция, четыре раза взламывать и сохранять дееспособность мозга — вообще невероятно удачная, чуть ли не фантастическая вероятность. Так что никто ни Сакуру, ни остальных не тронет, в конце концов, что такого можно узнать из памяти двенадцатилетней девочки, чтобы ради этого рисковать своим положением и шкурой? Это не серьёзный и опасный конкурент в виде клана Учиха, который не сегодня-завтра придёт тебя убивать. Если вскроется, то свои же джонины могут ой как разозлиться, деревне и одного беспредельщика Орочимару хватило, чтобы спускать что-то подобное уже не раз проштрафившимся старикам.

От размышлений меня отвлёк голос Сакуры:

— Наруто, а что это было за дзюцу, ну помнишь, тот чёрный шар, что ты сделал в руке, когда на нас напал Орочимару? — хм, она всё-таки заметила? Я полагал, что в тот момент она не могла думать ни о чём другом, кроме Саске. При упоминании имени своего бывшего господина Кин встрепенулась и вся обратилась в слух, отложив палочки в сторону. Саске тоже вопросительно вскинул бровь, повернувшись ко мне. Даже Карин посмотрела заинтересованно.

— Это была Бомба Биджу, дзюцу S-класса массового поражения, одна такая может оставить на месте Конохи гигантский кратер и уничтожить всех жителей, никакие барьеры не спасут, — абсолютно спокойно пояснил я, отправляя в рот очередной кусочек тушёного мяса. Всё. Накрытие и попадание. Аут. Публика в нокауте. Девчонки в глубоком астрале, причём Сакура, уже не раз видевшая мой демонический покров, даже в большем шоке, чем Карин, которая вообще практически не видела мои возможности. А я спокойно жую тушёное мясо с жареной картошкой и запиваю холодным молоком, красота.

Саске медленно прожевал кусок, который держал во рту, когда я только начал отвечать, и, сложив руки домиком, упёрся в них подбородком, начав сверлить меня тяжёлым взглядом. Спустя минуты две, пока я ел, а остальные приходили в себя, брюнет холодно поинтересовался:

— В чём подвох?

— Техника бьёт по площади, требует море чакры и долго создаётся, плюс её невозможно использовать без демонического покрова. Другими словами, это техника для одиночки, окружённого кучей врагов, причём в довольно большой степени самоубийственная.

— Ясно, — Саске полностью утратил интерес и вернулся к еде.

— Но, Наруто, зачем тогда ты её использовал в лесу? Ведь там были мы с Саске, да и ты бы погиб! — я бросил быстрый взгляд на Сакуру, нет, это уже был не обычный её вопрос, навеянный возмущением и полным непониманием происходящего. Да, она была удивлена и сбита с толку, но обычного возмущения и детской обиды не просматривалось. Хороший знак.