Он смотрел на обломки с усталостью от всего мира в глазах, которая появляется у всех копов, если они задерживаются здесь достаточно долго. — Это то, что я слышал, Кристи. Однако было слишком поздно. Из-за шторма станция уже была закрыта. Никто ничего не мог с этим поделать.
— Что сказал Элиот? Пришлите помощь?
— Я так понимаю, это был искусственный интеллект. Он просто продолжал повторять, что им нужна помощь.
— Искусственный интеллект?
— Да.
— Это кажется странным, не так ли? Что бы ты сделал, если бы проснулся в море, когда начинался шторм?
— Я бы включил радио и немного пошумел.
Я забралась в лодку. Она была полна воды и песка. Там было две радиостанции, одна на корме у штурвала, другая в каюте. Это были одинаковые модели "Баркли 280".
— В постели никто не спал, — сказал Анджело. Да. Было похоже, что они хорошо проводили время. Я осмотрела туалет. Две зубные щетки. — Они нашли ее сумочку в углу.
— Это была сумочка Сильвии Эймс?
— Да. Ты ее знала?
— Нет, — сказала я. — Ее парень — мой клиент.
Его голос понизился на октаву. — Это, должно быть, нелегко.
Я позвонила в Баркли и услышала ИИ: — Мне нужна кое-какая информация по морской радиостанции 280, пожалуйста.
— Конечно, — произнес бархатистый женский голос. — Что бы вы хотели узнать?
Я спросила о радиусе действия. И затем: — Есть ли у нее функция ретрансляции?
— Да, есть.
— Большое вам спасибо.
Анджело, казалось, заинтересовался. — Думаешь, сигнал SOS мог быть получен из удаленного места?
— Это возможно. Сигнал был направлен на лодку, а затем передан оттуда. Кто знает?
— Думаешь, это было убийство?
— Я рассматриваю возможности, Анджело.
— У тебя всегда было богатое воображение, детка.
3.
Я начала бродить по городу, знакомясь с арт-сообществом. Помимо художников, здесь были агенты, поставщики, операторы галерей, продавцы, даже парень, настраивающий ИИ, которые создавали картины. Я понятия не имела, что у нас есть ИИ, которые занимаются искусством. Слышала об этом, но не верила в это. Теперь верю. Я видела некоторые из их работ, и в чем-то они лучше нас.
Разнесся слух о моем интересе, и на третий день я уже слышала что-то вроде "Мы ждали тебя" и "Слышали, что ты приедешь".
Все знали Элиота, но никто не признавался, что был его настоящим другом. По общему мнению, у него не было никаких неприятностей. И никто не знал причины, по которой кто-то мог желать ему смерти. Напоследок я приберегла наиболее вероятное место: галерею "Ренессанс". Расположенная в Арлингтоне, она принадлежала Мэри и Джеймсу Колтерам. Иногда они занимались работами Элиота. Джеймс Колтер был на месте, когда я появилась там.
Помещение выглядело привлекательно: приглушенное освещение, атласные шторы, толстые ковры, на фоне едва слышной классической музыки. На двух уровнях были выставлены картины, написанные маслом. Я не искусствовед, но Джеймс мягко заверил меня, что эти художники — одни из лучших, работающих в настоящее время в США и Европе. — Могу я спросить, в чем заключаются ваши интересы? — спросил он.
Джеймс Колтер не столько прогуливался по галерее, сколько шествовал мимо. Монарх, прогуливающийся среди памятников. Было легко представить его сидящим на стуле, который тащили крестьяне. Ему было пятьдесят, у него были темно-каштановые волосы и склонность говорить тихим голосом, как будто мы были в церкви.
— У вас есть что-нибудь из К.С. Элиота? — спросила я.
— О да, мисс Уокер. — Его отношение немного изменилось. Монарх все еще был здесь, но стал более отстраненным. Поглощенным неотложными делами, вы знаете. — Так получилось, что у нас имеется его картина. — Он повел меня в конец зала. Мы поднялись по винтовой лестнице в мезонин, и он указал на портрет молодого человека, одетого в охотничье снаряжение. Молодой человек стоял у дерева и безмятежно смотрел на нас. — Это одна из его лучших работ. Он назвал ее "После охоты". Как вы можете видеть, баланс превосходный.
— Да, — сказала я. — Замечательно. — Я не была уверена, о чем мы говорили.
— Ей десять лет. Элиот не планировал ее продавать. Он использовал ее в качестве демонстрационного экспоната. — Он вздохнул. — Теперь она переходит в наши руки.
— Она довольно неплоха, — сказала я.
— Да. — Он отступил, чтобы не загораживать мне обзор.
— У вас есть еще что-нибудь из его вещей?
— Нет. К сожалению, ничего.
— Может быть, отпечатки пальцев?
Он вежливо кашлянул. — У нас нет отпечатков.
Я спросила, сколько может принести картина. Он назвал цифру, которая была значительно выше, чем предполагала моя беседа с Джуди Бергдорф. — Насколько хорошо вы его знали? — спросила я.
— Элиота? Вообще-то, не очень хорошо. — Он взглянул на часы. — Я знал его в первую очередь как профессионала.
— У него были какие-нибудь друзья, о которых вы знаете?
— Не совсем. Насколько мне известно, он не был общительным человеком.
— А как насчет девушки?
Мы начали спускаться по лестнице, но он остановился, слегка держась за перила. — Да, — сказал он. — Там была молодая леди.
— Не могли бы вы сказать мне, как ее зовут?
— Как-то вроде Дженис.
* * *
Оказалось, что ее зовут Джобет Андроска. Джобет пару раз была вместе с Элиотом, когда он посещал галерею. По словам Колтера, была обычной женщиной. — Она работала в отеле "Мунлайт" на бульваре Уилсона.
Я поехала туда, и мне повезло застать ее на дежурстве. Она выглядела хорошо, определенно лучше, чем предполагал Колтер. Расплакалась, когда я объяснила ей, зачем пришла. Потребовалось несколько минут, чтобы оторвать ее от стойки. В конце концов мы нашли стулья в вестибюле. — Это ужасно, — сказала она. — Я просто не знаю, что и думать.
Я кивнула. — Мне жаль.
— Это незнание сводит меня с ума. И еще, я не могу поверить, что он взял бы лодку в море, когда надвигался шторм. Это было просто на него не похоже.
Она начала терять самообладание прямо у меня на глазах. Затем огляделась, увидела, что все в вестибюле наблюдают за ней, и с трудом сглотнула. — Давайте вернемся в столовую для сотрудников. — Столовая была скромным заведением, где могли поесть человек двенадцать. В центре стоял круглый стол. Мы сели за него, и она спросила, как я думаю, есть ли хоть какой-то шанс, что Кейси жив.
Я не хотела ей лгать. Я считала, что Элиот и Сильвия погибли. И третий человек тоже, кем бы он ни оказался.
Ее голос дрожал. — Я уже должна была привыкнуть к этому, — сказала она. — Но это кажется невозможным. — Она покачала головой. — Пока не найдено тело...
— Вы теряли других друзей во время штормов?
— Да. У кого из присутствующих их нет?
— Как у него дела как у художника? — спросила я, стараясь, чтобы это прозвучало так, будто я просто хочу сменить тему.
— Хорошо. — Она взяла салфетку, сложила ее пополам и снова сложила. — Он думал, что его работа улучшается. С каждым днем становится все лучше.
— Я имею в виду, в финансовом плане.
— Хорошо. — Она прочистила горло. — Он никогда не собирался зарабатывать большие деньги. И знал это.
— Его студия была в Александрии.
— Да.
— Что там сейчас происходит?
— В студии? Немного. Арендная плата была внесена до конца месяца. Завтра душеприказчик проводит аукцион по продаже прав на недвижимость. В эти выходные мы собираемся убрать то, что осталось.
— Кто душеприказчик?
— Я.
— Джобет, не могли бы вы сказать мне, сколько стоит это имущество?
Она выдавила улыбку. — Для меня это было неожиданностью.
— Насколько большой сюрприз?
— Бухгалтер сообщит мне цифры в течение следующих нескольких дней. Но, похоже, что это около шестисот тысяч.
Неплохо для начинающего художника. — Кому они достанутся?
Она выглядела смущенной. — Он все оставил мне.
— Его семье ничего не досталось?
— У него не было семьи. Его родители умерли. Он был единственным ребенком в семье. И никогда не был женат.
— Ладно.
— Я скучаю по нему, — всхлипывала она.
— Знаю.
Она извинилась, вышла через заднюю дверь и вернулась со стаканом воды. Сделала глоток. — Это надолго? Мне нужно быть на своем рабочем месте.
— Нет. Одна-две минуты. Когда он выходил в море на лодке, с ним был еще один мужчина. У вас есть какие-нибудь предположения, кто бы это мог быть? Крупный мужчина, черноволосый. Лет пятьдесят-пятьдесят пять.
— Не знаю.
— Вы когда-нибудь видели, чтобы он делал что-то подобное раньше?
— Вы имеете в виду, чтобы он вывел лодку в надвигающийся шторм? Не совсем. Он был самым осторожным человеком из всех, кого я знала. По крайней мере, я так думала.
— Но он это сделал.
Она кивнула. — Знаю. Я этого не понимаю.
Это меня не удивило. По моему опыту, мы почти никогда не знаем своих мужчин как следует. — Джобет, я хотела бы попросить вас об одолжении.
— Слушаю.
— Вы свободны сегодня вечером?
— Я заканчиваю в шесть.
— Не могли бы вы позволить мне осмотреть студию Кейси?
Она задумалась. — Зачем? Какое это может иметь отношение к тому, что лодка развалилась на части во время шторма?
Я протянула руку и положила ее на предплечье. Она дрожала. — Я не узнаю, пока не посмотрю.
* * *
Студия располагалась на втором этаже каменного здания в южной части Флетчер-стрит, над магазином мужской одежды. Когда я пришла, там было почти пусто: мебель убрана, личные вещи исчезли, только несколько упаковочных ящиков стояли посреди помещения.
Джобет стояла в дверном проеме. — Здесь стоял его мольберт. Вон там обычно позировали модели. Спальня там. Кухня в той стороне.
Он жил там. И я поняла, что они с Джобет оба там жили, время от времени. Официально это не было оформлено. В выходные. Иначе попадешь или промахнешься. Я подумала об обнаженных моделях и спросила себя, может ли девушка привыкнуть к этому. Но не видела смысла спрашивать.
Заведение было большим, и если оно и не было роскошным, то стоило немало. — Он занимался чем-нибудь еще, кроме искусства? — спросила я. — Имею в виду, у него была какая-нибудь другая работа?
— Нет, — ответила она. — Это была его жизнь, прямо здесь.
— Были какие-нибудь другие способы заработка?
— Насколько я знаю, нет.
Я еще раз осмотрела студию. Два высоких окна выходят на Флетчер-стрит. Красивые занавески. Стены обшиты панелями. Сантехника из латуни. Ванна, в которой можно плавать. — Если вы не возражаете, Джобет, я спрошу, арендная плата здесь, должно быть, была довольно высокой.
— Так и есть. Я не осознавала, насколько высокой, пока несколько дней назад не поговорила с домовладельцем.
— Как ему это удалось?
Она осторожно коснулась занавесок, покачнулась и ухватилась за них. — Не знаю. Похоже, у него получалось лучше, чем я думала.
— Что в чемоданах?
— Всякая всячина. Кисти, холст, краски.
— Насколько понимаю, он работал над портретом Сильвии Эймс, когда что-то пошло не так?
— Да.
— Вы знали Сильвию? — спросила я.
Она кивнула. — Я знала ее. Меня это устраивало. Это то, как он работал. Он был очень профессионален.
— Ладно.
— Никто из тех, кто приезжал сюда, кто позировал для него, никогда не жаловался.
— Вы не думаете, что что-то происходило? На яхте?
— Нет. Я в это не верю.
— Он закончил портрет?
— Нет. Вы хотели бы его увидеть? Он у меня прямо здесь.
— Пожалуйста.
Картина была повернута и прислонена к стене лицевой стороной внутрь, как будто ее стеснялись. Она повернула ее ко мне. — Это предварительный набросок. Он только начинал.
Сильвия была изображена почти в профиль, прижимающей к груди розы, с длинными волосами, зачесанными на одно плечо. Она была обнажена, но Элиот, тем не менее, создал лицо, которое было скорее умным, чем соблазнительным.
Она вернула картину на место, снова прижав ее к стене. — Он обычно так делает? — спросила я. — С предварительного наброска, прежде чем приступить к окончательной работе?
— О, да. Он всегда так делает. Он использовал уголь.
— Джобет, как долго он проработал в этой студии?
— Он переехал сюда около трех лет назад. Как раз в то время, когда я с ним познакомилась.
— Где он был до этого?
Она назвала адрес на Уорлок-авеню. Один из самых захудалых районов города.
— Спасибо, — сказала я. — Есть еще эскизы? Или готовые работы?
Она отрицательно покачала головой. — Может быть, один или два. Последний год или около того он работал в основном на заказ. Кому-то нужен портрет, он его создает, и портрет выходит в свет.
— Но с Сильвией все было не так.
— Да. Он все еще надеялся сделать себе имя. Но это сложно. Дело не только в таланте. Я имею в виду, у него был талант. Но во многом это связано с политикой.
— Что вы имеете в виду?
— Общение с владельцами галерей. И с дистрибьюторами. И с критиками. Особенно с критиками. Кейси никогда не делал ничего подобного. Он позволял своим работам говорить сами за себя. — Она вздохнула, пораженная несправедливостью всего этого. — У него есть архив. В нем содержится все, что он когда-либо делал.
* * *
Архив был сохранен в файлах искусственного интеллекта, но файлы были перенесены к Джобет, так что мы отправились туда. Она жила примерно в миле отсюда, в маленькой квартирке с видом на большой итальянский ресторан "У Луи". Она открыла бутылку, и мы выпили за пропавшего художника. Затем она приказала ИИ открыть архив.
Было несколько пейзажей, но в основном он писал портреты. Наверное, я ожидала увидеть преобладание обнаженной натуры, но там были самые разные люди: дети на деревянном мосту, пожилая женщина, смотрящая на открытое поле, молодая мать с младенцем на руках. Некоторые из них были похожи на тех, что можно встретить в залах заседаний: устрашающий основатель, смотрящий мимо своих поклонников, пожилой мужчина, размышляющий о тайне жизни. Чаще всего его героями были мужчины и женщины, которые выглядели скучно. Чопорно. — Он ненавидел это делать, — сказала она. — Картины с изображениями высокомерных людей, которые никогда ничего не делали. Но хотели выглядеть важными. И именно там были деньги.
Один из них особенно привлек мое внимание: бородатый мужчина в шляпе-сафари и охотничьей куртке. Он казался немного напыщенным, но в то же время в его фигуре было что-то героическое.
— Это Гарольд Клейборн, — сказала она. Когда я не подала виду, что узнала его, добавила: "Миднайт".
Ах, да. "Миднайт" Клейборн, искатель приключений, написавший книги о своих путешествиях по всему земному шару и в нескольких других мирах.
— Картина у Клейборна? — спросила я.
— Да. Он заказал ее Кейси.
— Я впечатлена. — Клейборн утверждал, что нашел трон Сеннахирима. Я не помнила точно, что еще он сделал, но его книги пользовались огромной популярностью. — Тебе удалось с ним познакомиться?
— Нет. — Она выглядела разочарованной. — Думала, что рано или поздно это произойдет, но, похоже, нет.
— Здесь есть еще какие-нибудь известные люди? — спросила я.
Она задумалась. — Я так не считаю.
