Черный истребитель

— Да о чем с ним разговаривать! — возмутилась Танька. — Пристрелить его, и все тут.

— Пристрелить всегда успеем. Да и не за что, в общем.

— Как это не за что? А за тебя? А за меня?

— Ну, за себя я ему просто поотбиваю жизненно важные органы. А за тебя... примерно то же самое.

— Такой добрый?

— Нет, такой справедливый. Насильно он тебя ни во что не втягивал, хоть и скотина.

— Ну, я же не знала, чем занимаюсь...

— У людей так не бывает — чтоб не знал, и не совался, — улыбнулся Герцог. — А рассказать ему, наверное, есть о чем. И про Скиннера этого вашего, и про все остальное.

— Рыжий тоже с нами поедет?

— Нет. Рыжему там делать пока нечего.

— Вдвоем? — нахмурилась Танька. — Вернее, в полторы рожи? Я-то не боец.

— Ничего. Все будет отлично, я тебя уверяю. Ты вот мне скажи, ты зачем волосы покрасила?

— Под паспорт.

— И скоро это безобразие отрастет?

— Что, так плохо? — огорчилась Танька. — Мне вроде нравится...

— Да нет, ничего так. Но было лучше.

— Э, ты меня еще покемоном не видел. Нежно-розовым таким.

— Увидел — убил бы... — рассмеялся Герцог.

Танька села на диван, прижалась щекой к бедру, замурлыкала от удовольствия. Герцог опустил руку, почесал ее за ухом.

— Ну, кошка, натурально.

— Ты мне вот что объясни. Ты вот все шутишь — любимая женщина, все такое. Так какого ж лешего ты меня тогда отпустил?

Герцог присел на корточки перед ней, внимательно посмотрел ей в глаза. Лицо его посерьезнело.

— Я никого никогда не держу. Сказала — уедешь, значит — уедешь. Значит, ты так решила.

— Ну какого ж черта... — сжала кулаки на коленях Танька. — Кто так с женщинами обращается? Я же была уверена, что я тебе не нужна абсолютно!

— Обращаются с женщинами. А с людьми себя ведут. Я специально так себя вел — как веду себя в худшем настроении. Это был тест. Для обоих. Ты не приняла. А я могу месяцами так жить, понимаешь? И если ты не можешь этого принять, если тебе так — плохо, то лучше жить порознь. И я был уверен, что ты решила — это не по тебе.

— А ты хотел, чтобы я осталась?

— Хотел.

— Ну почему же ты все делал наоборот? — не могла понять Танька.

— Полюбите нас черненькими, а беленькими негры не бывают, — улыбнулся Герцог.

— Нормально, а? — возмутилась Танька. — Я там чуть не спилась. Любовь всей жизни накрылась медным тазом. Даже не приехал, не позвонил.

— А тебе кто мешал приехать? — удивился Герцог.

— Гордость девичья...

— Это не гордость. Это дурость какая-то. Сама уехала, и ждет, что я к ней приеду. Уговаривать тебя? А зачем? Чтобы ты жила потом со мной и мучилась?

— Тьфу на тебя! Все не как у людей... — сдалась Танька.

— А тебе очень нужно как у людей? — вкрадчиво спросил Герцог. Танька подумала и отрицательно помотала головой.

— Вот и я так подумал. Пойдем, слегка выпьем и слегка посидим с ребятами. А потом спать. Завтра подъем рано утром.

— Мы ж не встанем...

— Я встану. И тебя подниму, не беспокойся. Жестокими, варварскими методами.

Посидели действительно недолго — уже к одиннадцати Герцог объявил отбой и утащил Таньку с кухни.

— В принципе ты можешь еще посидеть. Но тогда будем спать. В основном значении этого слова.

— Еще чего! — возмутилась Танька. — Я тебе покажу основное значение.

Утро подтвердило тезис о том, что добрым оно не бывает. Даже если тебя будит, сталкивая с постели, любимый мужчина. Особенно, если после этого он бесцеремонно тащит тебя в ванную и засовывает с головой под холодную воду. Танька посмотрела на часы — семь пятнадцать. Ничего себе. В такое время нужно ложиться, а не подниматься. Завтракали основательно — пельменями с соевым соусом. Танька вяло поклевала пищу, но Герцог, рыча, заставил ее съесть все, что положено на тарелку, и допить до конца чай.

— Все мы дети ночи. Но иногда нужно вставать с рассветом. И это нужно уметь делать легко и без страданий.

— Хорошо тебе... — кисло сказала Танька. — А я после еды совсем спать хочу.

Герцог положил ей руки на плечи, размял, потом перенес ладони на виски, легонько помассировал кончиками пальцев. Довольно болезненно нажал на какие-то точки за висками, потом помассировал лоб и переносицу. Под конец Танька почувствовала себя бодрой и готовой к подвигам — обычно это состояние посещало ее только с наступлением сумерек.

— Вот так. Собирайся, поедем.

1. Кэсс: День 7й.

Гарнизон сдался после нескольких часов переговоров. Технику удалось сохранить.

Впрочем, Кэсс это пока что мало интересовало. Ей требовалось прояснить один вопрос. Ответ — известен заранее, но нужна бумага, которую можно взять в руки. Официальная бумага, желательно — с печатью.

Прямиком с поля, только успев накинуть на плечи китель — было прохладно, она направилась к корпусу СБ. Идти внутрь не пришлось — нужный ей подполковник как раз выходил из здания. Кэсс четко отсалютовала и спросила:

— Техник Эссох у вас?

— Уже не у меня. На своем рабочем месте, — ответил эсбэшник.

— А... — открыла рот Кэсс, чтобы задать следующий вопрос, но подполковник коротко бросил: "Простите, я спешу".

И, действительно торопясь, пошел куда-то. Кэсс недоуменно посмотрела ему вслед, закрыла рот, бегом отправилась к ангарам и вновь, в который уже раз, налетела на Эрга. Тот по своей дурацкой привычке сгреб ее в охапку, приподнял и переставил на полшага от себя. Подоплеку этой манеры Кэсс знала столько лет, сколько периодически налетала на здоровяка Эрга. Она была едва ли не самой низкорослой среди летного состава, а Эрг был самым долговязым, и, чтобы видеть ее лицо, ему требовалось отодвинуть ее на некоторое расстояние. Да и Кэсс не очень-то удобно было задирать голову, чтобы видеть не его грудь, а хотя бы подбородок.

— Как твои дела? — спросил Эрг.

— Простите, я спешу, — повторила она фразу эсбэшника и помчалась дальше. Эрг долго и удивленно смотрел ей вслед.

— Рин, я опять к тебе, — влетела в подсобку, с грохотом захлопнув за собой дверь, Кэсс. — Очень важное дело. На миллион кредитов!

— Слушаю, капитан, — Рин поднял глаза от стола, снял защитную маску и внимательно посмотрел на Кэсс.

— Дело опасное, — сразу предупредила она. — Или благодарность в приказе, или трибунал.

— Что затеяла, сестренка? — техник скинул накидку, пригасил мощность паяльника. Кэсс с улыбкой смотрела на стол, на котором рабочего места было — один локоть поставить, а все остальное было завалено деталями, частями деталей и бывшими деталями.

— Нужно тряхнуть СБ. Наше СБ.

— Зачем?

— Нужно личное дело... догадываешься, чье?

— Догадываюсь, — кивнул Рин. — Штаб-капитана Валля.

— Именно. Извини, но ребят я впутывать не могу. А ты, кажется, хотел сделать ему что-нибудь... не самое лучшее.

— Разумеется. Готов на любой риск! — Рин весьма удачно спародировал типовой пропагандистский боевик.

— Лучше без риска. Попробуем уговорить. Не получится — будем давить. Мне до зарезу нужно это личное дело к десяти утра.

— Ну, пойдем.

В корпусе эсбэшников царили тишина и благолепие. Во временных помещениях — четыре комнаты, заставленные аппаратурой, и маленькая приемная — кажется, никого не было. Кэсс с досадой пососала прокушенную на рассвете губу, но Рин прислушался и показал на одну из дверей. Да уж, слух у техника был что надо. Она толкнула дверь — за терминалом сидел смутно знакомый ей по основной базе молодой парень в серо-синем кителе. Увидев входящих Кэсс и Рина, он слегка подпрыгнул на стуле, потом взял себя в руки и поднялся.

— Капитан... старший лейтенант? — удивленно спросил он, словно не был уверен, что перед ним именно капитан и старший лейтенант. Кэсс захотелось что-нибудь ему на эту тему сказать, но она прикусила язык.

— Вы... — помедлила она, давая молокососу возможность представиться.

— Лейтенант Росхар-Лэнн.

И Кэсс, и Рин симметрично сдержали скорбный вздох: куда катится Империя, если потомок старого военного рода служит в СБ?!

— Лейтенант, у нас к вам дело, — погнала с места в карьер Кэсс. — Достаточно важное для вас и для всего Корпуса.

Лейтенант приподнял редкие брови, постарался принять профессиональный вид. Вышло не очень. Кэсс был виден угол терминала. Сидя на посту, лейтенант даже не читал что-нибудь художественное — он банально разгадывал пасьянс. До лощеного Эскера ему было далеко. Оно и к лучшему, подумала Кэсс.

— Я не уполномочен... Я должен сообщить начальству...

— Какому начальству? — ласково сказала Кэсс. — Штаб-капитану Валлю?

— Нет, — помотал головой лейтенант, еле заметно кривя губы. — Нашему, подполковнику.

Кэсс вспомнила подполковника СБ и поняла, что не особо стремится с ним разговаривать. При всем при том, что он защищал ее на разборе полетов, подполковник был матерым зубром и моментально бы пресек всякие попытки самостоятельных расследований. Этот же мальчишка гораздо лучше соответствовал их целям.

— Я думаю, мы обойдемся без подполковника, — как можно задушевней сказала она. — Нам было бы гораздо удобнее решить этот вопрос с вами.

— Я слушаю вас, господа, — развел руками лейтенант.

— Нам нужно ознакомиться с личным делом одного офицера.

— Какого именно? — удивленно спросил Росхар-Лэнн.

— Офицера СБ, — уточнил Рин.

Брови эсбэшника полезли куда-то к затылку.

— Это исключено, — твердо сказал он. — Это абсолютно невозможно.

Рука его медленно поползла к терминалу.

— Не двигаться! — жестко сказал Рин, демонстрируя направленный на лейтенанта раструб лучевика. Кэсс мельком подумала, что Рину по уставу вовсе не положено владеть лучевым оружием. Но когда, если вдуматься, техников интересовал устав? От них требовалась лишь фактическая лояльность, а не уставная дисциплина. Даже проверки они проходили реже прочих — Техслужба дралась за каждую возможность оградить своих от любого вмешательства в психику. Мозги техников были слишком большой ценностью, чтобы рисковать ими попусту. И достать они могли не только парализатор или лучевик, но и что-нибудь посерьезнее. Достать и спрятать — да так, что никакой обыск не помог бы. Без устройств, которыми управляли сами техники, искать что-то в их ангарах было бесполезно.

Лейтенант не испугался, но руку остановил.

— Как это понимать, господа? — жестко спросил он.

— Как угодно... — пожал плечами Рин. — Хоть как государственную измену. Но лучше понимать правильно.

— У вас будут неприятности... — пообещал эсбэшник.

— Послушайте, лейтенант Росхар-Лэнн, — вступила Кэсс. — Это не налет и не государственная измена. Нам нужна ваша помощь. Нам нужно ознакомиться с личным делом штаб-капитана Эскера Валля. Вы можете не показывать его нам, но распечатайте хотя бы первую страницу...

— Зачем? — спросил эсбэшник, и Кэсс поняла, что дело выиграно.

— Я не могу посвятить вас в подробности. Но, скажем так, у меня есть основания думать, что штаб-капитан на самом деле осуществляет здесь отнюдь не расследование, а совсем наоборот.

— Что вы имеете в виду? — совсем спал с лица лейтенант, но в глазах его загорелась хищная радость. Слопать с потрохами своего для офицера СБ было удовольствием куда большим, чем поймать пару реальных шпионов.

— Саботаж и шпионаж, — лаконично сообщил Рин.

Лейтенант Росхар-Лэнн отвесил челюсть и в таком положении застыл.

— Вы... уверены?

— Есть много поводов так думать, — туманно ответила Кэсс и пообещала: — Все данные будут вам предоставлены, если вы нам поможете. Лично вам. Через, — посмотрела она на браслет, — два-три часа.

Эсбэшник взвесил все возможные приятные и неприятные последствия, и решил, что не особенно рискует.

— Боюсь, что эти данные засекречены и от нас.

— Входи в систему, — скомандовал Рин, не опуская ствол. — Главное — войди, с остальным разберемся.

— Ну, хорошо, — не особо веря в успех, сказал эсбэшник. Рин подошел к нему вплотную, развернув за плечо, подтолкнул к терминалу. Лейтенант набрал что-то. Рин внимательно следил за вводимыми командами.

— Так, теперь подвинься.

Рин навис над клавиатурой, помедлил, потом лихорадочно забарабанил по клавишам.

— Так, так, так... Ну, лейтенант, извольте. Честно не буду смотреть в файл.

Эсбэшник посмотрел на экран терминала, ошеломленно присвистнул.

— Сильно...

— Печатайте, — сказала Кэсс.

На ее глазах подтвердилась легенда — не было той системы защиты, которая остановила бы персонал Техслужбы. Особенно, учитывая, что разрабатывали ее ближайшие коллеги Рина.

Печатное устройство выплюнуло единственный лист.

— Как договаривались... — сказал лейтенант. — Господа, надеюсь, мое имя не будет фигурировать...

— В случае неудачи — само собой. Иначе — думаю, вы и сами не захотите остаться инкогнито.

Уже после того, как лист был распечатан, эсбэшник вдруг решил пойти на попятный.

— Отдайте, — протянул он руку. — Отдайте, я не имел права!

— Разряд захотел? — дернул щекой Рин, вновь поднимая руку со стволом.

— Рин, — предостерегающе сказала Кэсс. — Не пугай мальчика.

Слово "мальчик" добило эсбэшника. Он вскинул голову, сжал губы в линию, видимо, сосчитал про себя до десяти.

— Капитан! — попытался возмутиться он после паузы.

Кэсс спрятала лист под китель, накинутый ей прямо поверх летного костюма.

— Милый мой лейтенант Росхар-Лэнн, — вздохнула она. — Вы можете попытаться отобрать у меня распечатку силой. И у всех у нас будут неприятности. А можете подождать. И ваша помощь не останется без награды ...

— Проклятие... — лейтенант смахнул со стола какие-то распечатки и папки. Лицо его постепенно расплывалось от подступающих слез. — Проклятие!

Кэсс задумчиво смотрела на мальчишку, который по возрасту годился бы ей не во внуки, в правнуки. Да, поступили с ним не очень-то красиво, тем не менее, у него была возможность вызвать охрану, пока Рин ковырялся с базой данных. Но любопытство и желание сделать гадость коллеге победили, а теперь было уже поздно. И вовсе ей не было его жалко, презрение к СБ въелось в плоть и кровь, но все же она протянула руку и остановила очередное размашистое движение руки лейтенанта, грозившее снести монитор.

— Возьмите себя в руки, лейтенант, — по возможности мягко посоветовала она. — Благодарю вас.

Еще день назад ей казалось, что она никогда в жизни, под дулом лучевика или из лучших чувств, не скажет слов благодарности офицеру СБ. Но вот — сказала же. Пусть не вполне искренне, но все-таки сказала. Расследование дела о несуществующем шпионе дало ей много опыта. Крайне интересного нового опыта.

За дверью Кэсс достала листок, пробежала его взглядом.

— Так и есть, — ткнула она пальцем в одну из первых строк. — Ты был прав, Рин.

Она даже не опоздала к назначенному на десять финальному совещанию.

— Итак, готовы ли вы назвать мне имя? — без приветствия, даже без кивка спросил ее прямо у дверей Эскер.

Кэсс спокойно прошла мимо него, села на стул. Полковник переместился туда, где всегда стоял при ее разговорах с Эскером — Кэсс за спину.