До усадки батареи "дракончика" я произвел зачистку двадцати двух линий, варьируя мощность, что составило, наверное, десятую часть от общего пространства. Было бы замечательно как-то ускорить процесс, но идей по этой теме пока не возникало. На душе же приятно теплело, когда я видел тающие во мраке голубые огоньки дохнущих дармоедов. Перед глазами у меня в тот момент висели то обмякшая в кресле Шила, то одна из картин проигрываемого мной боя. Может в другое время, сидя в каком-нибудь уютном кресле, я бы и рассуждал по-другому, но это было бы где-то там и тогда. А здесь и сейчас я спешил закончить зачистку, боясь, что где-то глубоко в душе проснется считаемый атавизмом людьми двадцать первого века планеты Земля порок под названием "совесть". Не решившись тратить энергию батарей брони, я вернулся к отсеку, где случился бой с отожравшимися "светляками".
Судя по всему, самовосстановление обшивки так и не наладилось, потому что дыра визуально не стала меньше. На палубе меня ждал немалых размеров агрегат и уложенные в пластиковый пакет шесть батарей к "дракончику". Распихав по слотам две батареи и заменив разряженную в аппарате, я стал размышлять, куда бы пристроить оставшиеся три. Ничего не решив, я собрал все батареи в пакет и оставил их — руки разведчика для всяких неожиданностей должны оставаться свободными.
Зачистку отсека с "голубыми огоньками" я закончил через двадцать минут, еще десять потратил на пунктуальную проверку всех контейнеров. Симулянтов на удивление оказалось довольно много. И лишь два из отказавшихся открыться при зачистке с помощью лазерных импульсов, не устоявших перед моим под завязку набитым энергией телом. Ломать целую армию не открывшихся брусков я не стал, скорее всего, всемогущее время уже само поработало над ними, окончательно упокоив.
К концу мероприятия все батареи сели, а последние два ряда я подчистил с помощью встроенных лазеров моей брони. В душе поселилась легкость и спокойствие. Осмотрев ряды темных и теперь уже мертвых контейнеров, я двинулся к выходу.
— Как дела на корабле? — спросил я.
— Почти закончили замену вышедших из строя дублирующих систем, — ответил Краппс. — У тебя как?
— Произвел зачистку инкубатора уродцев, — сказал я, немного переживая за реакцию Краппса.
— Еще одного там нет? — зло спросил Краппс. — Я бы тоже поучаствовал.
— Если найду — приглашу, — улыбнулся я с облегчением.
Оставив собранный Краппсом и Анной агрегат ждать своего часа, я налегке отправился в другую сторону корабля чужаков, где мы изначально намеревались найти двигатели или же энергоустановку. Вопреки опасениям двигательный отсек оказался на месте. Обойдя помещение по кругу, я вышел, ибо знатоком в этой области себя никогда не считал. Изучение карты брони выявило несколько возможных мест расположения энергоустановки и ходовой рубки. Энергоустановка попалась почти в рассчитанном месте. Удивлению моему не было предела, когда стало понятно, что корабль вполне обеспечен энергией. В отсеке пылали шесть тускло-зеленых мини солнц. Произведя с помощью Краппса кое-какие манипуляции на объединенном пульте, мне удалось найти цепи управления реакторами. И мы без труда смогли пробудить одну из энергоустановок. Не знаю, за чем стало дело, но корабль явно не страдал от отсутствия топлива. Снова вернув активность установки до дежурного уровня, я отправился на поиски компьютерного блока и ходовой рубки.
По пути меня начала преследовать какая-то прячущаяся на периферии сознания мысль. Так обычно случалось всегда, когда по какой-то причине оказывалось упущено что-то важное. На этот раз что-то важное было связано с заглушенным реактором на этом корабле.
— Что же мешало "голубым огонькам" питаться энергией реакторов, — думал я. — Они же не могли забыть, как запускаются реакторы. Почему вообще они заглушили энергетическую установку?
Что-то казалось в этой ситуации нелогичным. Я совершенно не сомневался, что эти голубые "головастики" и являлись хозяевами корабля. Фактически космолет не имел каких-либо следов вторжения, кроме дыры в борту. Внутри корабля не наблюдалось никакого хаоса, как будто хозяева в один прекрасный момент просто решили залечь в спячку, при этом заглушив энергетическую установку корабля. А дыра в борту появилась значительно позднее, когда весь экипаж уже глубоко спал.
— Где же тут зарыт покойник? — спросил я сам себя вслух. — Что же вы не хотите мне сказать?
Ходовая рубка оказалась двумя уровнями выше, как раз над отсеком с "инкубаторами". Стоя перед очередной дверью, я не задумывался, куда попаду. Но, судя по размерам, за такой дверью должно располагаться что-то большое и важное. Проверив уровень батарей брони, я сменил батарею в "дракончике" и приготовился к взлому дверей. Но, видимо, из-за того, что дыра в обшивке оказалась очень далеко, а, следовательно, и падение давления оказалось не слишком большим, двери с готовностью открылись по моему стандартному пинку. За дверями просматривался довольно большой отсек, дальняя стена которого матово отражала свет. По боковым стенам зала тянулись приборные панели, и одна из них очень походила на ту, что я видел в отсеке энергоустановки. От прохода, сходясь к центру зала, шли еще два ряда приборных панелей высотой чуть выше полутора метров. Не обнаружив даже следов кресел, я решил, что попал в очередной непонятный зал для непонятных занятий иномирян.
Пройдясь между рядами мертвых приборных панелей, я обратил внимание на два цилиндра, очень похожих на цилиндры из хранилища "пальчиковых батареек". Оба цилиндра стояли у торца сходящихся чуть дальше центра зала приборных панелей. Я обошел цилиндры и, потрогав, убедился, что они закрыты. Ломать цилиндр, зная наперед, что у него внутри, смысла не имело, и я направился к панели, похожей на панель управления энергетической установкой, даже не обратив внимания на тихие всхлипы позади меня. Броня подала сигнал тревоги лёгким холодком, пробежавшимся вдоль спины, и на периферии зрения возникли несколько красных маркеров. Глянув на их расположение, я резко повернулся.
Из раскрывшихся цилиндров уже выпорхнуло три "голубых огонька", и исходящее от "батареек" свечение обещало скорое пополнение. Светляки порхали метрах в двадцати от меня, по этой причине я погасил прожектора и приготовил к бою свое оружие. Отсек наполняла атмосфера, поэтому внутри было относительно тепло, внешний датчик моей брони показывал минус пять градусов по Цельсию. Впрочем, ожидание не затянулось, "голубые огоньки", провисев с полторы минуты, стали опускаться к цилиндрам. Дальше случилось странное событие: один огонек скрылся в цилиндре, а два других, похоже, попытались залезть в одну и ту же нишу. Началась распря. Не знаю, в чем случилась проблема, но "светляки" устроили настоящий поединок. Пытаясь друг друга потушить, "голубые огоньки" опутались тоненькими практически белыми светящимися жгутиками и устроили странный танец вокруг цилиндра. Через пару минут один из "светляков" несколько раз мигнул и начал осыпаться уже знакомыми мне бледно-голубыми снежинками. Победитель попытался дотянуть до отвоеванной ячейки, но в пути тоже начал "сыпаться" и окончательно развалился на голубые искры.
Мне стало интересно, и я подобрался к цилиндрам метров на десять. Края одного из них остались подняты, а внутренность подсвечивалась парой "голубых огоньков", один из которых светился немного ярче другого. В остальных ячейках лежали свернутые в спиральку грязно-серые с голубыми разводами "головастики". Я наблюдал. Оба огонька начали притухать, как бы втягиваясь в "головастиков". Когда процесс закончился, "головастики" беспокойно дернулись несколько раз и замерли. Боковые панели цилиндра попытались закрыться, но застыли на половине пути.
— Что ж, проведем эксперимент, — сказал я тихо.
Настроив лазер на широкий луч малой мощности, заодно отойдя метров на десять, но держа глазами живых головастиков, я выпустил по цилиндру импульс. Красноватая волна лизнула цилиндр и внутренние отсеки. "Головастики" легонько шевельнулись. Один из недавних летунов начал хаотично дергаться, постепенно исторгая из себя "голубой огонек", второй же просто лопнул. Его "светляк" резво выскочил наружу и кинулся описывать круги вокруг цилиндра, пытаясь вобрать остатки энергии. После того как второй дармоед тоже взлетел, "огоньки" начали кружить рядом с цилиндром. Я, видимо, находился достаточно далеко от них, и они меня просто не почувствовали. Светляки на этот раз кружились значительно меньше минуты и практически одновременно направились к единственному оставшемуся целым "головастику". Тут-то и вспыхнула очередная ссора. Произошла короткая схватка, после которой один "мотыль" рассыпался искрами, а второй занял законное тело "головастика", который при этом снова завертелся, как гусеница под "наездником".
— А ведь, очень похоже, — подумал я. — Выходит, что эти дармоеды обычные паразиты, питающиеся различными видами энергии. Энергия реакторов корабля им почему-то не подходит или они попросту не знают, как их включить.
Выходило, что истинный экипаж — это "головастики", в которых сейчас обитают эти "голубые упыри". Возможно, голубая зараза как-то попала на борт корабля, и экипаж пытался бороться, даже отключив реакторы. Но паразиты, похоже, взяли верх. Теперь же энергетические упыри борются даже за истощенные тела аборигенов космолета. Скорее всего, имелся какой-нибудь способ освободить хозяев корабля от паразитов. Самым простым казался вариант перестрелять заразу в момент выхода из тел, но я не был уверен, что носители паразитов выживут после столь долгого совместного пребывания, да и как ухаживать за больными "головастиками", ни малейшего понятия я не имел.
Тут же вспомнились ряды расписанных непонятной вязью брусков в большом зале, где я не так давно устроил зачистку. По всему судя, эти трескающиеся пополам монолиты являлись каким-то аналогом установок для долгого сна, мало того часть из них могла до сих пор содержать хозяев этого странного корабля. И довольно многочисленные не пожелавшие открыться бруски вполне имели возможность до сих пор хранить внутри себя незараженных упырями корабельных аборигенов. А еще вполне могло статься, что истинные хозяева космолета слиняли на каких-нибудь спасательных модулях, как только поняли, что им не отвоевать корабль у светящейся заразы, а голубые головастики являются обычным грузом, типа замороженных личинок каких-нибудь особо ценных домашних насекомых или пресмыкающихся. И вообще, можно было сходу придумать еще сотню причин, почему на борту нет хозяев, но есть голубые огоньки, борющиеся за мороженых головастиков. Вопросов, как всегда, было значительно больше, чем ответов.
Но все это было лишь лирикой, оставлять же светящуюся заразу без достойного поздравления не хотелось. Очередной слабенький импульс по второму цилиндру исторг из него четырех паразитов, которых я безжалостно расстрелял. Цилиндр не светился. Осмотрев его, я увидел лишь разорванные тела "головастиков", видимо, паразиты слишком спешили слизать остатки тепла, разлившегося по цилиндру. Тут зачищать стало нечего, но на корабле могли остаться еще цилиндры с "головастиками" и светящейся заразой. Что-то нужно было предпринять, не обходить же весь корабль, да и оставались у меня сомнения в том, что смогу до конца понять чужую логику его построения.
Я стоял у пульта и пытался вспомнить, насколько он идентичен пульту в отсеке энергоустановки. Так и не решив до конца, я проделал операцию, которая запустила в энергетическом отсеке один из реакторов. На одной из панелек слегка затлел тускло зеленый огонек, а над пультом вспыхнули голограммы нескольких тускло-зеленых значков, сходных с пультом реактора.
— Да будь оно, что будет, — решил я. — В конце концов, можно быстро все выключить.
Я довел мощность первого реактора до половины и взялся за второй. После оживления каждого реактора высыпались новые значки, повествующие о чем-то, несомненно, важном и неизвестном мне. После введения в мощность четвертой установки в зале разлился бледно зеленый свет, и некоторые приборы ожили. После пуска оставшихся двух установок матовая стена стала таять, открывая огромный обзорный экран. Судя по тому, что ни температура, ни атмосфера не изменились — это оказалась лишь очень правдоподобная проекция звездного неба, хотя, порядком струхнув в первый момент, я уцепился за ближайшую конструкцию.
— Ну, раз уж я все-таки нашел ходовую рубку, тут должны существовать и подходы к местной системе управления, — подумал я, направляясь за прибором, собранным Краппсом и Анной.
По дороге я связался с ними и попросил помощи в отыскании компьютерных разъемов. После ряда безуспешных попыток объяснения операции Краппс решил пойти со мной в рубку. К моему появлению у "входной" дыры Краппс уже ожидал меня. Нагрузившись какими-то причиндалами, мы двинулись обратно к рубке. Коридоры корабля теперь заливал тусклый зеленый свет. Некоторые отсеки встречали нас более веселыми и яркими оттенками зеленого. Корабль пытался ожить, но, судя по всему, оживлять его стало некому.
Краппс провозился в рубке с час, каким-то одному ему известным методом отыскав нужную панель. Наконец, прибор был подключен и активирован. Пока мы возвращались, я пытался беседовать с Анной. После пробуждения систем, связь стала очень плохой, пришлось дожидаться нашего прибытия к дыре. А дыра в наше отсутствие значительно уменьшилась, видимо, очнувшиеся ото сна системы космолета, принялись за оживление выведенных из строя блоков обшивки.
— Сестра, что у нас за новости? — спросил я.
— Я в системе корабля чужаков, — отозвалась Анна. — Система довольно проста и совсем не агрессивна. Я не нахожу никаких следов недавнего вторжения к нам, никаких процессов даже отдаленно похожих на это из нее не активировалось.
— Мне почему-то кажется, что вторжение делала не система корабля, а нечто другое, — сказал я. — По этому, в первую очередь отыщи показатели телеметрии или еще что-то, фиксирующее наличие живого экипажа на борту. Во вторую очередь раздобудь информацию о трюмах и ангарах. Нужно их блокировать и узнать, что в них, какие корабли или вообще транспортные средства внутри. Ну и разблокируй потом какой-нибудь шлюз, где нет кораблей, челноков и грузов, дыра скоро затянется. Дальше делай, что считаешь нужным. Собственно, ты все это можешь вполне делать одновременно. Не сочти за труд проинформировать меня. И, пожалуйста, будь начеку.
— Хорошо, Сергей, — отозвалась Анна. — Телеметрия уже доступна. Всего на корабле найдено без малого шесть сотен живых объектов, правда, нет определенности, относятся ли они к членам экипажа. Система мониторинга указывает просто следы проявления жизни, которые заложены в ее базу. Две метки обнаружились в отсеке энергоустановки, три засечки — в одном из ангаров, остальные находятся в одном большом отсеке. Я тебе скинула карту корабля с уже расшифрованными данными и биологически активными метками.
— У тебя совсем нет сложностей с дешифровкой данных? — удивился я.
— Я не нашла в каталогах таких разумных, — ответила Анна. — Но архитектура системы очень знакомая. Алгоритмы программ вообще совпадают целыми частями. Кто-то из ведущих поставщиков приложил руку к системе управления кораблем. А вот с движками и энергоустановкой хуже. Практически ничего знакомого.
