— Нет. Ты не хочешь отвечать на мой вопрос?
— Терпение, милая. Я хочу сказать, что любовь — это самый сильный побудительный мотив в мире. Она подвигает смертных на великие дела. Самые благородные и отважные поступки совершаются ради любви.
Пайпер вытащила свой кинжал и посмотрела на его зеркальный клинок.
— Например, Троянская война началась из-за Елены?
— А, Катоптрис. — Афродита улыбнулась. — Я рада, что ты его нашла. Я слышу столько разговоров про эту войну, но, откровенно говоря, Парис и Елена были такой великолепной парой. И герои той войны теперь стали бессмертными... по крайней мере, в людской памяти. Любовь — сильная вещь, Пайпер. Она даже богов может поставить на колени. Я сказала это моему сыну Энею, когда он бежал из Трои. Он думал, что потерпел поражение. Он думал, что он неудачник! Но он добрался до Италии...
— И стал основателем Рима.
— Именно. Видишь ли, Пайпер, мои дети могут быть очень влиятельными. Ты можешь быть очень влиятельной, потому что мое наследство неповторимо. Я ближе к началу творения, чем любой другой олимпиец.
Пайпер напрягла память, пытаясь вспомнить историю рождения Афродиты.
— Ведь ты родилась... из моря? Стоя в раковине?
— У художника Боттичелли было богатое воображение. — Богиня рассмеялась. — Я никогда не стояла в раковине... тоже мне удовольствие, благодарю покорно. Но ты права, я родилась из моря. Первыми из хаоса возникли Земля и Небо — Гея и Уран. Потом их сын, титан Кронос, убил Урана...
— Разрубив его на куски серпом, — вспомнила Пайпер.
Афродита поморщилась:
— Да, куски Урана упали в море. Из его бессмертной сущности возникла морская пена. А из этой пены...
— Родилась ты. Я вспомнила. Значит, ты...
— Последнее дитя Урана, который был более велик, чем боги или титаны. Так что на свой необычный манер я — старейший олимпийский бог. И, как я уже говорила, любовь — великая сила. И ты — моя дочь — это нечто больше, чем хорошее личико. Вот почему ты уже знаешь, кто пробуждает гигантов и кто обладает силой, чтобы открывать двери в глубочайших безднах земли.
Афродита замолчала, словно чувствуя, как Пайпер складывает воедино части этого пазла, воссоздавая ужасную картину.
— Гея, — проговорила Пайпер. — Сама Земля. Вот кто наш враг.
Она надеялась, что Афродита скажет "нет", но богиня не отводила взгляда от стеллажа с помятыми доспехами.
— Она спала много тысяч лет, а теперь медленно пробуждается. Но даже во сне она обладает огромной силой. А когда она проснется — мы будем обречены. Вы должны победить гигантов прежде, чем это произойдет, и снова усыпить Гею. В противном случае начнется восстание. Мертвые продолжат возвращаться. Монстры будут восстанавливаться с еще большей скоростью. Гиганты превратят место рождения богов в пустыню. А если они сделают это, то цивилизация погибнет.
— Но Гея?.. Мать Земля?..
— Не надо недооценивать ее, — предостерегла Афродита. — Она жестокое божество. Она спланировала смерть Урана. Она дала Кроносу серп, чтобы он убил собственного отца. Она мирно дремала, пока миром правили титаны. Но когда их скинули боги, Гея снова проснулась во всем своем гневе и породила новых существ — гигантов, призванных раз и навсегда уничтожить Олимп.
— И это происходит снова, — пробормотала Пайпер. — Гиганты возвращаются.
— Теперь ты знаешь, — кивнула Афродита. — И что будешь делать?
— Я? — Пайпер сжала кулаки. — А что я должна делать? Надеть хорошенькое платье и уболтать Гею — убедить ее уснуть снова?
— Мне бы хотелось, чтобы это сработало. Но нет. Ты должна найти в себе силы и сражаться за то, что любишь. Так, как это делали мои любимые Парис и Елена. Как мой сын Эней.
— Елена и Парис умерли, — напомнила Пайпер.
— А Эней стал героем, — возразила богиня. — Первый великий герой Рима. Результат будет зависеть от тебя, Пайпер, но вот что я тебе скажу: чтобы победить гигантов, должны собраться семь величайших полубогов, но их усилия без тебя ни к чему не приведут. Когда две стороны сойдутся... ты станешь посредником. От тебя будет зависеть, чем это обернется — дружбой или кровопролитием.
— Какие две стороны?
Изображение перед глазами Пайпер начало блекнуть.
— Скоро ты проснешься, дитя мое, — сказала Афродита. — Я не всегда соглашаюсь с Герой, но она совершила отважный поступок — решила рискнуть. И я согласна с ней: это нужно сделать. Зевс слишком долгое время разводил две эти стороны. Только вместе у вас хватит сил спасти Олимп. А теперь просыпайся, и я надеюсь, тебе понравятся одеяния, которые я подобрала.
— Какие одеяния? — спросила Пайпер, но ее сон уже померк.
XL
ПАЙПЕР
Пайпер проснулась за столиком в уличном кафе.
На секунду ей показалось, что она еще спит. Стояло солнечное утро. В воздухе веяло холодком, но на улице было приятно. За другими столиками, попивая кофе и болтая, сидели мотоциклисты, деловые люди и студенты.
Пайпер почувствовала запах эвкалиптов. Мимо маленьких причудливых магазинчиков проходили толпы людей. На улице росли вечнозеленые кустарники и цвели азалии, словно тут и не знали, что такое зима.
Иным словами, она была в Калифорнии.
Рядом с Пайпер, спокойно сложив руки на груди, восседали ее спутники. Они мирно дремали. И на всех была новая одежда. Пайпер посмотрела на себя и охнула: "Мама!"
Она вскрикнула громче, чем сама того хотела. Джейсон вздрогнул и задел стол коленом. А потом проснулись и остальные.
— Что? — воскликнул Хедж. — С кем деремся? Где?
— Падаем? — Лео схватился за стол. — Нет... не падаем. Где мы?
Джейсон моргнул, пытаясь сориентироваться. Он уставился на Пайпер и поперхнулся.
— Что... что это на тебе?
Пайпер, наверное, зарделась. На ней было то бирюзовое платье, что она видела во сне, черные легинсы и черные кожаные туфли. На руке ее любимый браслет с висюльками, хотя она оставила его дома, в Лос-Анджелесе. Костюм довершала старая куртка для сноубординга, которую раньше надевал отец и которая удивительно подходила ко всему остальному. Девушка вытащила Катоптрис и убедилась, глянув на свое отражение, что волосы у нее тоже были аккуратно уложены.
— Да ничего. Это моя... — Пайпер вспомнила предупреждение Афродиты: не говорить об их встрече. — Так, ерунда.
Лео усмехнулся:
— Афродита наносит новый удар? Ты будешь самым модным воином в городе, королева красоты.
— Эй, Лео. — Джейсон толкнул его под руку. — Ты на себя посмотри!
— Что... ой.
Они все преобразились. На Лео были брюки в узкую полоску, черные кожаные туфли, белая рубашка без воротника, подтяжки, пояс с инструментами, солнцезащитные очки, широкополая шляпа.
— Боже мой, Лео. — Пайпер едва сдерживала смех. — Кажется, на моем отце было такое же одеяние во время его последней премьеры. Только без пояса.
— Эй, закрой-ка рот!
— А что — он хорошо выглядит, — сказал тренер Хедж. — Но я, конечно, лучше.
Сатир являл собой сущий кошмар. Афродита дала ему канареечно-желтый броский костюм с двуцветными туфлями, которые как влитые сидели на его копытах. Кроме того, на нем была желтая, в цвет, шляпа с широкими полями, розовая рубашка, голубой галстук и синяя гвоздичка в лацкане. Хедж понюхал ее, а потом съел.
— Что ж, — ухмыльнулся Джейсон, — по крайней мере, твоя мать забыла про меня.
Пайпер знала, что это не совсем так. Она смотрела на него, и ее сердце отбивало бешеный ритм. Джейсон был одет просто — в джинсы и чистую алую футболку вроде той, что была на нем в Большом каньоне. Новые кроссовки, волосы, словно бы недавно подстриженные, и глаза цвета неба... Послание Афродиты было очевидно: "Этому никаких усовершенствований не требуется".
Пайпер тоже так думала.
— Так как же мы здесь оказались? — смущенно спросила она.
— Это наверняка Мелли, — сказал Хедж, со счастливым видом жуя гвоздичку. — Похоже, эти ветра перебросили нас через полстраны. От удара нас разбило бы в лепешку, но последний дар Мелли — ласковый, мягкий ветерок — смягчил падение.
— А ее из-за нас уволили, — огорчился Лео. — Ребята, мы — отстой!
— Ничего, с ней все будет в порядке, — отмахнулся Хедж. — И потом, она ничего не могла с собой поделать. Я всегда оказываю такое воздействие на нимф. Я отправлю ей послание, когда мы закончим наш поиск, и помогу что-нибудь придумать. Это единственная аура, с которой я мог бы устроить свою жизнь и наплодить стадо чудесных козлят.
— Меня сейчас стошнит, — скривилась Пайпер. — Кто-нибудь еще хочет кофе?
— Кофе! — Улыбка Хеджа отливала синевой после пережеванного цветка. — Обожаю кофе.
— Гмм... но деньги? — пробормотал Джейсон. — А где наши рюкзаки?
Пайпер бросила взгляд вниз. Их рюкзаки лежали у ног, и вроде бы ничего не пропало. Она залезла в карманы куртки и нащупала две вещи, которых там прежде не было. Одна — пачка денег. Другая — стекляшка с розовой жидкостью. Снадобье для амнезии. Склянку она оставила в кармане, а деньги вытащила.
— Материальная помощь? — Лео присвистнул. — Пайпер, твоя мать — высший класс!
— Официантка! — крикнул Хедж. — Шесть двойных эспрессо и все, что попросят эти парни. Девушка платит!
Они быстро разобрались, где находятся. В меню было написано: "Кафе "Энергия", Уолнат-Крик, Калифорния". И, как сказала официантка, сейчас 9 утра 21 декабря, день зимнего солнцестояния, а это означало, что до последнего срока, назначенного Энкеладом, оставалось три часа.
Найти Маунт-Дьябло тоже не составило труда. Они увидели ее на горизонте прямо в конце улицы. После Скалистых гор Маунт-Дьябло не казалась большой. И снегом она не была покрыта. Гора выглядела вполне мирно, ее золотистые складки поросли серо-зелеными деревьями. Но Пайпер знала, что, когда смотришь на горы, размеры их могут быть обманчивы. Если подойти поближе, гора как бы вырастает. И внешний вид тоже может обмануть... Они сидели за столиком и пили кофе с шоколадным печеньем в Калифорнии, считавшейся ее домом. На небе светило солнце, погода стояла мягкая, люди никуда не спешили. А всего в нескольких милях отсюда, где-то на этой мирной горе, сверхмощный, сверхзлобный гигант собирался позавтракать ее отцом.
Лео вытащил что-то из кармана. А, это старый карандашный рисунок, что дал ему Эол. Видимо, Афродита сочла его важным, если волшебным образом переложила в карман его новой одежки.
— Что это у тебя? — спросила Пайпер.
Лео снова осторожно сложил бумажку и убрал с глаз.
— Ничего. Детсадовские каракули — тебе неинтересно.
— Нет, тут нечто большее, — догадался Джейсон. — Эол сказал, что это ключ к нашему успеху.
— Не сегодня, — покачал головой Лео. — Он говорил о... более поздних временах.
— Почему ты так думаешь? — спросила Пайпер.
— Уж поверьте мне! Ну так какой у нас план?
Тренер Хедж рыгнул. Он уже выпил три эспрессо и умял целую тарелку булочек, а вместе с ними две салфетки и еще один цветок из вазы на столе. Он бы и серебряные приборы съел, но Пайпер хлопнула его по рукам.
— Нужно подняться на гору, — сказал Хедж. — Убить всех, кроме отца Пайпер. И уйти.
— Спасибо, генерал Эйзенхауэр, — проворчал Джейсон.
— Эй, это же только предложение!
— Ребята, погодите, — начала Пайпер. — Вы должны узнать еще кое-что.
Задача перед ней стояла непростая, поскольку она не могла говорить о своей матери, но Пайпер сказала им, что во сне дошла кое до чего своим умом. И назвала им настоящего врага — Гею.
— Гея? — Лео покачал головой. — Разве это не Мать Природа? У нее, типа, должны быть цветы в волосах, а вокруг — чирикающие птички, бегающие олени и зайцы, стирающие ее белье.
— Лео, ты говоришь о Белоснежке, — оборвала Пайпер.
— Хорошо, но...
— Слушай, голубь мой. — Тренер Хедж отжимал свою бородку после кофе. — Пайпер сообщает нам серьезные сведения. С Геей игры плохи. Я даже не уверен, что смогу с ней справиться.
— Неужели? — присвистнул Лео.
Хедж кивнул:
— Эта земляная дама... она и ее старик Небо были гадкими ребятами.
— Уран, — подсказала Пайпер. Она не удержалась и посмотрела в небо, спрашивая себя, есть ли у него глаза.
— Точно, — согласился Хедж. — И Уран не самый лучший папочка. Своих первых детишек он забросил в Тартар. Это вывело Гею из себя, но она выжидала, выбирая время для мести. Потом у них появились новые детишки — двенадцать титанов, — и Гея опасалась, что они тоже попадут в заточение. Поэтому она обратилась к своему сыну Кроносу...
— Этому плохому парню, — вступил Лео. — Тому, которого победили прошлым летом.
— Верно. И именно Гея дала ему серп и сказала: "Слушай, что, если я позову сюда твоего папочку? И пока мы с ним будем разговаривать, я его отвлеку, а ты — порубишь на мелкие кусочки. А после этого можешь править миром. Разве это не здорово?"
Воцарилось молчание. Печенье с шоколадной начинкой потеряло для Пайпер всякий вкус. Хотя она и слышала эту историю раньше, но все равно не могла осмыслить ее. Она пыталась представить себе такого чокнутого дитятю, который ради власти готов расправиться с собственным отцом. Потом Пайпер представила себе чокнутую мамочку и пришла к выводу, что у нее вполне мог родиться такой сыночек.
— Да, это явно не Белоснежка, — вздохнула она.
— Да, Кронос — плохой мальчик, — продолжал сатир. — Но Гея в буквальном смысле мать всех плохих мальчиков. Она настолько старая и могущественная, настолько громадная, что ей трудно находиться в полном сознании. Большую часть времени она спит, и в таком виде она нам нравится — когда похрапывает.
— Но она говорила со мной, — сказал Лео. — Как она могла при этом спать?
Глисон стряхнул крошки с канареечно-желтых лацканов пиджака. Он допивал шестой эспрессо, и зрачки у него было размером с четверть доллара.
— Даже во сне часть ее сознания пребывает в активном состоянии. Она видит сны, наблюдает, творит всякие мелочи — типа извержений вулканов и вызова монстров из Царства Мертвых. Даже сейчас она не проснулась полностью. Поверьте мне, увидеть ее проснувшейся целиком — не самое большое удовольствие.
— Но она набирает силу, — напомнила Пайпер. — Она пробуждает гигантов. И если их царь вернется... этот тип, Порфирион...
— Он соберет армию, чтобы уничтожить богов, — вставил Джейсон. — А начнет с Геры. Будет еще одна война. И тогда Гея проснется полностью.
Глисон кивнул:
— Вот почему нам рекомендуется как можно меньше находиться на земле. — Он с опаской посмотрел на Маунт-Дьябло. — Значит, поднимаемся на горку. Это плохо.
Сердце Пайпер упало. Сначала от нее требовали, чтобы она предала друзей. А теперь они пытаются спасти ее отца, хотя и знают, что их там ждет ловушка. Мысль о сражении с гигантом пугала ее. Но когда стало известно, что за ним стоит Гея... намного более могущественная, чем любой бог или титан...
— Ребята, я не могу вас просить об этом, — сказала Пайпер. — Это слишком опасно.
— Ты шутишь? — Глисон Хедж рыгнул и обнажил потемневшие от гвоздики зубы. — Ну, кто готов сразиться с монстрами?
XLI
ЛЕО
