— Я против,— отрезал капитан, которого последние четверть часа непонятно с чего грызло какое-то неприятное чувство.— Давай, дожевывай — и пойдем уже. Давно за полночь, а вставать нам рано.

— Скотина ты, кэп, распоследняя,— сердито ругнулся пират, бросив голодный взгляд на вертящуюся у огня Брайди.— Ну, ладно... Эй, хозяйка! Где нам спать-то?

— Я покажу!— встрепенулась молодуха, но старик на лавке, погрозив ей пальцем, велел:

— Грания, сведи гостей.— Он вытер нож о штаны и с кроткой улыбкой протянул поднявшемуся Десмонду толсто нарезанные ломти:— Вот, возьмите с собой-то! Не зря ж ходил... Может, утречком скушаете.

— Спасибо,— кивнул капитан. Взял подношение и подал руку Нэрис:— Пойдемте, дорогая. Вы с ног валитесь... Чарли!

— Да иду я, иду,— буркнул "рваное ухо".— Вот горазд же командовать...

Путешественники вышли следом за Гранией. Ночь уже не казалась такой холодной, в животах сыто урчало, глаза слипались. Нэрис, повиснув на руке Ханта, из последних сил сдерживала отчаянную зевоту. Чарли обиженно сопел. Десмонд хмыкнул, глядя на сердитого помощника, и, вспомнив кое о чем, спросил:

— А скажите, хозяйка, все ваши девушки такие веселые, как Брайди?

— Вы о чем это, господин?— удивленно обернулась Грания.

— Да забавная история,— улыбаясь, пояснил капитан,— ехали мы к вам через лес, а там, не поверите, смеется кто-то!..

Женщина передернула плечами и сказала равнодушным тоном:

— Не знаю, господин. Может, и наши... Распустились, вишь, без мужиков-то! Оголодали. Небось, шалят с соседскими парнями, пока матери не видят,— Грания остановилась у одного из крайних беленых домиков и распахнула дверь:— Пожалуйте! Мы и натопили, чтоб вам ночью не замерзнуть. Устраивайтесь... Доброй ночи!

— И вам,— благодарно кивнула Нэрис, переступая через порог. Крестьянка поклонилась и повернула обратно. Десмонд проводил ее внимательным взглядом. "Показалось?— подумал он.— Или как-то она уж слишком быстро убежала?.. Тьфу, да что это я? Люди как люди, деревня как деревня..." Капитан недовольно тряхнул головой и вошел в дом следом за своими спутниками. Захлопнул дверь, по привычке потянулся к засову — и чертыхнулся.

Вместо металлической скобы в косяке темнели две дырки. Засов отсутствовал и, судя по всему, довольно давно.

...В домике, что хозяева отвели уставшим путникам, было тесно, но по-своему даже уютно. Чисто выметенный земляной пол, весело пляшущий огонь в очаге, сладковатый запах горящего торфа... Нэрис, свернувшись калачиком на соломенном тюфяке, зевнула в ладошку и слипающимися глазами посмотрела на темные силуэты своих спутников. Пираты сидели к ней спиной прямо на полу, скрестив ноги, и прихлебывали по очереди из фляжки Чарли. Старый разбойник позаботился о том, чтобы наполнить ее еще в Корке.

-... так обожраться!— долетел до засыпающей леди голос Чарли.— А они и правда не бедствуют. Еще бы наливали...

— Тебе мало? Фляжка полная.

— Была полная, дак через часок и ее приговорим,— пират помолчал и добавил:— Я вот подумал, кэп... Хрен бы с ними, с собаками, но здесь и другой живности нету! Ни лошадей, даром что конюшня такая, ни барашков, даже курей — и тех не слышно. А столы ломятся.

— Угу,— отозвался Десмонд, делая вдумчивый глоток из фляги. Поморщился, утер губы и сказал:— Даже не в скотине дело. Ты же видел этих деревенских — сытые да вялые. Это крестьяне-то! Да еще и в такое время смутное.

— И мужиков нет,— поддакнул первый помощник.— Кто работает?

Хант нахмурился. Отсутствие мужчин в деревне (дед и слабоумный — не в счет) ему совсем не нравилось. Ну, хорошо, допустим, их правда загнали воевать, и в деревне "остались одни бабы"... Только вот бабы эти самые почему-то заморенными да голодными не выглядят! И одеты далеко не в лохмотья.

— А еще,— будто угадав мысли капитана, вспомнил Чарли,— на девках тех, что нам за ужином прислуживали, цацки золотые. У одной в ушах, у другой на шее...

— Уверен?

— Говорю тебе, кэп! Я, может, не она вот,— он махнул рукой в сторону тюфяка,— может, в камушках и не понимаю ничего, но уж золото от меди отличу... И старикан еще этот — такой улыбчивый, такой благообразный, аж зубы сводит!.. А чего ему лыбиться?! Да постучись ко мне кто-нибудь с нашими-то мордами — я б послал куда подальше да еще и собак вослед спустил!

— Собак они не держат,— отстраненно пробормотал Хант.— Мда... Знаешь, дружище Чарли, сдается мне, надо было все-таки тот монастырь поискать. Уж больно местечко подозрительное. Среди ночи — столы накрытые, никто не спит. Сам посуди — они же никак знать не могли, что мы явимся! А такое ощущение, что гостей ждали... Или своих. И я вот себе думаю — а ну как те самые мужики, которых "в ополчение загребли", дождутся урочного часа да и явятся к нам, а? Засов с двери, вон, напрочь снят.

— Думаешь, бабы набрехали?

— Вполне себе может быть,— пожал плечами капитан.— Конечно, если б мы на разбойничий притон нарвались, нас бы давно уже порешили по-тихому...

— Крестьянин, хоть и в разбой подавшийся, противу нас не сдюжит,— с сомнением протянул Чарли.— Разве тока их не полсотни!

— Вот-вот. Может, потому и медлят — ждут, пока мы заснем?

За спинами пиратов раздался тихий хруст соломы, и задумчивый голос леди МакЛайон:

— Нет, капитан. Насчет мужчин они правду сказали.

— А вам все не спится?— недовольно обернулся Десмонд.— Вот ведь неугомонная, честное слово!..

— Погоди ругаться, кэп,— серьезно сказал Чарли и посмотрел на Нэрис:— Ты чего про мужиков-то говорила?

— То, что их взаправду здесь нет,— девушка села на тюфяке и развела руками:— Вы частокол видели? Он же на ладан дышит. И солома на крышах вся прелая да в заплатках. Петли ржавые...

— И ставни кривые,— медленно кивнул Хант.— А ведь вы правы, пожалуй. Это я из виду как-то упустил. Только что же тогда выходит — мужчин нет, работать, как правильно заметил Чарли, некому... а женщины и в ус не дуют? Чем они живут-то?

— Разбоем, как пить дать!— уверенно отрубил старый пират.— Потому и нас не испугались — рыбака рыбака... Слышь, кэп, я вот тут подумал — а еда-то не порченная была?!

Хант прислушался к собственным ощущениям и пожал плечами:

— Вроде нет. Даже в сон не клонит... Стоп. Чарли! Помнишь, старик за ужином хлеб нарезал?..

— Ну?

— А чем он его резал?

— Дык... ножом, понятно...

— Вот я кретин-то!— хлопнув себя по лбу, тихонько взвыл Десмонд.— "Ножом"!.. Ты видел тот нож?! Боевой скрамасакс с клинком черненым... Откуда такой у землепашца?

Чарли выругался. Нэрис, ничего не смыслившая в оружии, но услышавшая слово "боевой" удивленно захлопала ресницами:

— Но, капитан, вы же воин. Почему же вы тогда сразу...

— Леди, мы — пираты,— мрачно ответил Хант.— Что в бою взяли — то и наше. Я привык, что самый последний отброс может иметь кинжал дамасской стали!.. У-у, дьявол и преисподняя! Попались, как дети!

— Значит, все-таки притон,— Чарли, суровея на глазах, потянулся к своему поясу.— Ничего, кэп! Где наша не пропадала?! Щас тихой сапой до конюшни доползем, лошадок взнуздаем — да и вышибем им к чертям ворота! Не на тех напали, олухи деревенские... Скрамасакс! Ха! Да я этому сморчку старому его самолично меж лопаток вгоню...

— Тс-с!— сделав зверское лицо, Десмонд приложил палец к губам и понизил голос до еле слышного шепота:— Разорался, мститель. Нам бы ноги унести без шума лишнего. Так, давай-ка к конюшне, я подстрахую. А вы, леди...

— Поняла-поняла!.. Сижу тихонько, под руку не лезу,— послушно закивала Нэрис, которую при мысли об очередных разбойниках бросило в холодный пот. Пираты-то что — знакомое зло... И, пожалуй, с нее этих двоих уже за глаза хватит!

— Умница,— ухмыльнулся капитан и, стараясь не скрипеть сапогами, направился к двери. Приложил к ней ухо, постоял так пару мгновений и мотнул головой:— Чарли, давай. Я следом.

— Понял, кэп,— старый разбойник, выдернув из ножен кинжал, скользнул в неширокую щель и, прижимаясь спиной к стене дома, короткими перебежками двинулся в сторону конюшни. Десмонд, стоя на пороге, чутко вслушивался в ночную тишь. Все спокойно, все спят... "И, убей меня бог, если я хоть что-то понимаю!— про себя ругнулся капитан.— Окна темные, ни шороха... может, мы уж слишком себя накрутили?" Он еще раз медленно обвел взглядом пустую улочку, залитую неподвижным лунным светом. Деревня словно вымерла. Да что за черт?!

Из-за угла дома метнулась чья-то тень. Десмонд схватился за пояс...

— Спокуха, кэп,— быстро предупредил знакомый голос.— Это я. А меч ты того... достань на всякий який.

— В чем дело?— встревоженно спросил Хант.— Где лошади?

— Где и были,— Чарли (с кинжалом в одной руке и тяжелым боевым топором в другой) загнанно озирался по сторонам.— В конюшне. А на дверях, слышь, во-о-от такенный замок! Думал рубануть его, да, боюсь, грохоту не оберемся...

— Другой двери нет?

— Нет. Оконце есть сбоку, маленькое, туда разве что девчонка пролезет, да и то ежели голышом... А толку? Замок-то снаружи.

Хант выругался сквозь зубы. И замер — совсем рядом, из-за шаткого частокола, снова донесся тот самый проклятый смех. Только на этот раз он уже не был таким тихим. И таким женским.

— Кэп?!

— Мне это не нравится, Чарли. Мне это совсем не нравится!..

Смех повторился, но уже дальше. Пираты переглянулись.

— Уходит?..— шепнул первый помощник. Капитан медленно кивнул:

— Похоже. В той стороне ворота, но, кто бы ни была эта дамочка, сама она их не откроет.

— А ей и не надо...— пискнули из-под руки Десмонда, и бледная, как смерть, Нэрис, вылетев из дому, метнулась под защиту старого разбойника.— Окошки... на ту сторону... Я поглядела, а там...

Хант, не отвлекаясь на непослушную пленницу, быстро шагнул на дорогу и вгляделся в другой конец улицы. Луна светила ярко, глаза напрягать не пришлось... Ворота были распахнуты настежь.

А по дороге, по колено в клочьях белесого тумана, навстречу замершему капитану медленно шла женщина.

— Матерь Божья, да она же... голая?— ахнула Нэрис из-за плеча застывшего столбом Чарли, теперь уже в подробностях рассмотрев нежданную гостью. "Рваное ухо" завороженно кивнул. И это было правдой — белое, как снег, и совершенное, как у античной статуи, тело слепило своей наготой. Длинными черными волосами играл холодный майский ветер. На пухлых губах застыла зовущая улыбка.

— Дьявол и преисподняя!..— хрипло выдохнул Хант, не в силах оторвать взгляда от прекрасного видения. "Видение" запрокинуло голову и рассмеялось. В лунном свете блеснули темные, с поволокой, глаза... и острые белые клыки.

Десмонда, впрочем, последний факт совершенно не смутил. Чарли, который пялился незнакомке отнюдь не в лицо, тоже... Но исполненный животного страха вопль за спиной быстро спустил старого разбойника на грешную землю.

— Дарг-ду !— не своим голосом взвизгнула леди МакЛайон. Благодаря охочему до страшных сказок брауни, в нечисти, пускай даже ирландской, она разбиралась не хуже, чем капитан Хант в морских узлах.— Что вы стоите?! Куда вы уставились, господи?! Это же кровосос!.. Она нас всех... а-а-а!!

Чарли быстро потряс головой, отгоняя наваждение. И, снова взглянув на женщину, с отвращением осознал, что пленительные изгибы ее тела покрыты трупными пятнами, алебастровая кожа отливает синюшной бледностью, а тонкие пальцы украшены длинными, в несколько дюймов, черными когтями. Сластолюбец отрезвел в секунду!..

— Кэп!!— в тон Нэрис завопил он.— Кэп, мать твою!

— А?!— пришел в себя Десмонд, которому от рева старшего помощника заложило уши. И быстро моргнул.

— Дьявол и преисподняя!— уже совсем другим голосом взвыл он, шарахнувшись назад. И, обеими руками выхватив оружие, рявкнул:— К конюшне! Быстро!

— А замок?!

— Чарли, не будь идиотом! Какие, к дьяволу, замки?! Да я ту дверь сейчас одной ногой вышибу!..

Не заботясь более о тишине и осторожности, путешественники, топоча, рванули к спасительному сараю. Никто им не препятствовал — жители деревни, запершись по своим лачугам, дрожали у потушенных очагов, бормоча охранные молитвы. Они знали, кого впустили. И знали, что все эти крики снаружи — ненадолго. Дарг-ду хватит и часа...

Глава 20

Вихрем пронесшись меж двумя рядами тихих беленых лачуг, отчаянно бранящиеся пираты и их насмерть перепуганная пленница едва ли не лбами влетели в деревянные двери конюшни. Замок, о котором говорил Чарли, был на своем месте — большой, тяжелый, покрытый налетом ржавчины. Внутри, храпя и сшибая перегородки, метались лошади.

Десмонд, поминутно оглядываясь назад, склонился над замком. "И правда, здоровенный,— подумал он. Оглядел крепкие железные скобы, массивную дверь, в отличии от хлипкого частокола, сколоченную на совесть, и внутренне застонал:— С "ногой" я, кажется, поторопился... Это и топором не возьмешь!.. У, дьявол!" Капитан быстро выпрямился и лихорадочно зашарил взглядам по стенам сарая. Окошко... Чарли что-то говорил про окошко... В конце концов, каждый ребенок знает, что нечисть сильна только ночью! А до рассвета дай бог пара часов.

— Кэп, что ты там копаешься?!

— Спокойно, Чарли...— Десмонд, найдя наконец то, что искал, быстро заткнул кинжал за пояс и освободившейся рукой сграбастал трясущуюся Нэрис за локоть:— Леди, посмотрите вверх! Окно видите?

— Д-да,— проклацала зубами девушка.

— Я вас подсажу,— сказал Хант.— Давайте, быстро, становитесь на мое колено... Обеими ногами, обеими, я не сломаюсь! Теперь хватайтесь и попробуйте подтянуться...

— Тяжело,— пропыхтела она, чувствуя, как многочисленные нижние юбки тянут ее к земле.— Подтолкните, капитан! Мне самой никак... Ай!— получив хороший тычок коленом чуть пониже спины, чувствительная леди пискнула и, втянув голову в плечи, едва ли не со свистом влетела в маленькое оконце. И повисла, дрыгая ногами.— Капитан Хант! Я застряла, кажется!

Десмонд нервно оглянулся на дорогу — женщина приближалась. Все так же не торопясь, будто полная уверенности, что добыча никуда от нее не денется... Чарли, переступающий с ноги на ногу, сплюнул в пыль и выставил перед собой топор:

— Кэп, ты что задумал?

— Конюшня у них крепкая,— ухватив повисшую в окошке Нэрис за ноги, пират, шипя, пытался протолкнуть свою пленницу внутрь.— Пересидим... Леди, хватит лягаться!

— Простите...— пискнул из недр сарая приглушенный голос. На лице Чарли мелькнула гримаса:

— На кой мы вообще из дому вышли?!

— Без засова мы бы внутри недолго продержались... Уф! Нет, это бесполезно. Застряла намертво.

— Я ж говорил, окошко маленькое,— старый разбойник, сжимая в руках оружие, покрепче уперся обеими ногами в землю и по-бычьи нагнул голову.— Брось, кэп. Не успеем.

— Она уже здесь?!— по спине леди МакЛайон продрало холодом. В конюшне было хоть глаз выколи, снаружи несся все тот же жуткий, нечеловеческий смех, а она, как тряпичная кукла, болталась посередине, мертвея при одной мысли, что пираты взвесят все за и против — да и бросят ее здесь, на растерзание кровососу...— Ой, мамочки-и-и!!