Зрелище это было не для слабонервных, так что, кое-кому из присутствующих, при виде всего этого резко поплохело. От чего в комнате как-то сразу стало просторнее.
Меня бережно сняли со стула, и уложив на кровать бесчувственную тушку, продолжили свои разборки, окончания которых я уже не досмотрел. Мне стало вдруг так хорошо и свободно, что я было подумал: 'Вот она! Пришла она, та самая тетка с газонокосилкой!' Но оказалось, что это мой новый организм таким образом защищается от перегруза. Поэтому последнее, что я успел запомнить, лампочку над головой вдруг заслонила какая-то тень и чьи-то голубые глазищи, заглянули мне куда-то прямо в самое сердце.
Очнулся я от того, что что-то влажное и прохладное касается моего лица. Но когда попробовал разлепить веки, дабы разобраться с тем, где я, и что это по мне лазает, удивленно осознал, что глаза не открываются. Я попробовал пошевелиться, и лишь сделав неимоверные усилия, смог слегка двинуть пальцами на ногах. И тут мне стало как-то не по себе. 'Что ж эти гады со мной сделали? Не уж то позвоночник повредили? А как же мед уровень? Там говорят любая травма не проблема?'
И тут над ухом раздался незнакомый девичий голос:
— Не шевелись пока! Тебе нельзя еще. Капсула выдала только предварительные результаты. А лечить тебя еще и не начинали.
Голос был нежный и приятный. Но эту девчонку я точно не знал.
— Кто ты? — с трудом разлепив распухшие как оладьи губы, спросил я.
— Я Лиза Озерцова. А ты Алекс, я знаю. Это ты спас меня там на пятом. Я очнулась, а тут гляжу, тебя везут. Милка с Ликой мне все рассказали. Тебе очень больно? За что это они так тебя? — зачастила девушка.
— Конфеты не поделили... — мучительно сдерживая кашель, отшутился я.
— Сейчас придут техники. Тебя положат в капсулу. Но я останусь здесь. Ты не переживай. Все будет отлично. Тут просто настоящие чудеса творятся. Даже руки и ноги бывало, отрастали.
— Спасибо! А что я так плохо выгляжу?
— Честно сказать, очень. Не знаю за что это они так. Но лежать тебе здесь не меньше недели.
И тут, послышались чьи-то шаги, в комнату вошли какие-то люди, что-то подо мной зажужжало, в плече кольнуло, мир вокруг свернулся в точку, и я полетел куда-то в темноту.
Просыпался я долго и мучительно. Казалось будто в голове у меня села какая-то батарейка, из-за чего я-то включался как поломанный телевизор, то снова выключался. Не знаю, как долго это продолжалось, но вот перед глазами забрезжил свет, и как в каком-то сне, первое, что я увидел, это огромные, зеленые как изумруды глазища. Затем глаза отодвинулись, и я обнаружил рядом с кроватью симпатичную темноволосую девчонку.
'Что-то мне это напоминает!' — подумал я в тот момент.
А девчонка, тем временем, придвинула к моим губам стеклянную поилку, и приподняв мне голову, напоила меня. Жидкость была кисловатой и напоминала кизиловый компот, однако в отличие от него, прекрасно утоляла жажду. Переведя дух, и полежав с минуту, я криво улыбнувшись, спросил сидевшую рядом Лизу:
— Ну а теперь как, получше?
— Теперь ты как новенький! — ответила она улыбнувшись. На щеках ее при этом заиграли милые ямочки. А большие темно зеленые глаза смешно сощурились. Девчонка, надо сказать, была настоящей красавицей. Лицо сердечком, длинные загнутые как у штатовских кукол моего времени черные ресницы, Чуть вздернутый носик, и красиво очерченные темные губы. Еще у нее были густые черные волосы, которые она непрестанно отводила со лба, от чего хотелось подарить ей какой-нибудь, хоть самый завалящий обруч, какой носили девчонки в мое время. Ведь так и устанешь, сколько махаться за день'.
Тут в поле зрения появилась новая мордашка, и я, узнав Лику, улыбнулся приветливо:
— И ты здесь? А где подружки твои?
— Какие? — пискнула мелкая как первоклашка Лика, — Милка с Олькой Что ли? Так они у себя на пятом. А зачем они тебе?
— Да так. Просто спасибо хотел вам сказать за Лизу.
— Спасибо? Да за что? Мы так толком ничего сделать-то и не смогли. Так что пришлось мед кибера вызывать... — смущенно пробормотала Лика.
— Все равно, спасибо! Я не знал, как оставить вашу Лизу, ведь эти долдоны опять могли найти ее. А мне нужно было срочно дела решать.
— Ага. Мы видели. На этом суде почти все наши были. Мы там за тебя громче всех кричали!
— Ну тогда еще раз спасибо! Видно поэтому совет решил не распылять меня. Вы его там просто заглушили бы в чистую!
Говорить было трудно, и утомившись за эти пару минут, как за полноценную тренировку с Лукьяном, я прикрыв глаза, попросил:
— Девочки. Разбудите меня минут через пятьсот, а то... — и словно мишка на китайских батарейках, не закончив фразу, я отключился.
Лиза выхаживала меня еще неделю с лишним. И хотя мед лаборатория закончила все восстановительные процедуры, мне категорически запрещалось вставать еще в течение десяти дней. Эти массажисты, все-таки, зацепили мне позвоночник. Так что, прикатив меня в мой модуль на специальной тележке, два техника в зеленых халатах, аккуратно переложив больного на кровать, и оставив необходимые предписания не отходившей от меня Лизе, ушли.
'Да, — подумалось мне, — видно и медицинские услуги здесь оказываются соответственно статуса пациента. А у меня ведь сейчас почти самый низкий рейтинг, ниже только на седьмом. Небось, попал бы к ним туда какой-нибудь десятитысячник, они в таком состоянии его домой долечиваться не отправили бы. Ну прям Индия. Касты, еги и прочая муть'.
Но как я не хорохорился, было очень обидно и больно. Во-первых, что так лоханулся с хлопцами Леона. Во-вторых, что теперь должен валяться тут, причиняя неудобства этой девчонке. И главное, меня съедала обида, почему до сих пор ни Роман, ни Лукьян, и самое непонятное Шерри, не удосужились осведомиться, где я и как?
Общалка моя была в дребезги разбита кем-то из этих, а новую мне негде было взять. Здесь это тоже товар не из простых, и легко доставался лишь жителям нижних, элитных уровней. Поэтому я понятия не имел, что происходит. И куда подевалась моя Шерри.
Но все же, было одно утешение. Моя новая знакомая. Лиза оказалась настоящей умницей. Она удивительно тонко чувствовала настроение окружающих. Поэтому в первый же день моего пробуждения, мы с ней отлично поладили. В ней не было того снобизма, присущего красивым людям, и вообще, мне порой казалось, что я знаю ее уже тысячу лет. Она много говорила, когда видела, что я начинаю тосковать, и напротив, легко умолкала, когда чувствовала неуместность слов. Что-то меня в ней тронуло, была в ней какая-то искра, живой огонек какой-то. Когда она хотела, могла, кого угодно зарядить хорошим настроением и позитивным взглядом на жизнь.
Она легко, словно всегда этим и занималась, кормила меня, чуть ли не с ложечки. Помогала добраться, если было нужно в санузел. И казалась всегда спокойной и рассудительной.
Я был рад, что дом послал мне такую девчонку в этот трудный момент моей жизни. Не знаю, как бы я сам тут обошелся. Ведь оказывается, медицинский модуль заблокировал на девяносто процентов мою мышечную активность, дабы я ненароком не повредил еще не до конца восстановившийся позвоночник. Вот почему мне все время казалось, что я будто в киселе нахожусь. Каждое движение давалось с невероятным трудом, и самое элементарное действие выматывало меня так, что под конец этого отведенного мед блоком срока, я уже начинал скрипеть зубами, чем сильно пугал Лизу.
Но вот, это мое мучение закончилось. На одиннадцатый день, те же два техника в зеленых халатах, вкатили мобильную капсулу, и переложив в нее пациента, принялись колдовать над пультом.
— Как там? — не удержалась Лиза, — Все нормально?
— Нормально! Нормально! — ответил кучерявый как Пьер Ришар техник, — А как еще может быть? Вот сейчас блокировку снимем, и будет твой миленький как огурчик! — и пошло пошутил, от чего Лиза покраснела как школьница.
И действительно. Как только огоньки на пульте перестали мигать, раздался мелодичный гудок, и техники сняли с меня все датчики, я попробовав встать, едва не опрокинул каталку, так сильно подбросило меня.
— Ну! Ну! Конь ты эдакий! Всю аппаратуру нам переломаешь! — воскликнул один из них, — Ты не знал что ли? После снятия мышечного блока еще дня три как в невесомости?
— Неа! Не знал ребята! Простите! — недоумевая, что это со мной, пробормотал я смущенно.
— Ты чего первый раз в мед уровне?
— Первый! — ответил я, аккуратно перебирая руками и ногами, слезая с кибер каталки, — И надеюсь в последний! Что-то мало удовольствия валяться как тюфяк полмесяца!
— Ага! — прогундел второй техник, — На врядли! Тут уж как поймешь, что можно все, то крышу так и сносит! Знаешь, скольких мы уже видали таких!
— Я не такой! — ответил я, восторженно двигая руками и ногами, ощущая свое тело вновь послушным и гибким, — Я буду теперь очень не такой!
— Ну-ну! Поглядим! — качнул головой кучерявый, — Дай то дом!
Когда техники укатили свой тарантас, мы с Лизой решили отметить мое выздоровление стандартным обедом. И получив заказ, уселись наконец, за стол, как нормальные люди.
Лиза была почему-то задумчива, и ела неохотно, поэтому я спросил:
— Ты чего такая?
— Не знаю. Не могу. Трудно сказать! — медленно проговорила она, ковыряя ложкой в гарнире.
— Не понял! Что случилось? Обидел кто? — привыкший к резким переменам настроения моей Шерри спросил я осторожно.
— Нет, что ты! — подняла она на меня свои зеленые фары.
— Ну а что тогда?
— Просто..., Просто, я тебе не нужна такая! — сказала она почти шепотом.
— Какая такая? — изумился я, попав опять в какой-то сумасшедший заворот женской логики.
— Ну после того что... после того что было там... — в глазах ее заблестели слезы, и с трудом подбирая слова она продолжила: — Я ведь помню все, Ал. Они меня сильно избили! А потом... — и отвернувшись к стене, она закончила: — Тебе не нужна такая.
Сказать, что я был ошарашен, значит, ничего не сказать. Я просто онемел, и какое-то время глупо таращился на эту плачущую девушку. А когда наконец, до меня дошло, о чем речь, я тихо спросил:
— Лиза, прости. А тебе это не могло, приснится? Ведь на самом деле ничего такого, о чем ты говоришь, не было. Я сам нес тебя на руках к Лике с подружками, и прекрасно видел. На тебе не было ни одной царапины. И одежда на тебе вся была целая. Да и девчонки подтвердят. О чем ты?
— Я так и знала, что ты посчитаешь меня сумасшедшей. Но я помню все. Помню. Понимаешь? И неважно, что скажут девчонки. Я ведь не зря в мед капсуле столько пролежала. Видно была на то причина! — и отложив ложку, она закрыла лицо руками, повторяя: — Это было. Это было.
Я, честно говоря, не знал, как утешить ее. И рассказывать все этой, пусть и отличной девчонке, не хочется пока. Но и оставаться равнодушным к мучениям Лизы я тоже не мог.
Поэтому, вспомнив, компромисс, который нашел на суде Приторий, я рассказал ей все как было. Не упомянув лишь о главном.
Лиза долго слушала не перебивая, а затем, заглянув мне в глаза, сказала:
— Чтобы это ни было, своим спасением я обязана тебе! И я прекрасно понимаю, во что это тебе вылилось! Поверь Алекс! Я никогда этого не забуду! — и положив свою маленькую ладошку поверх моей, добавила: — Ты очень видный парень Ал. И я прошу тебя лишь об одном, не спеши заводить здесь гарем! Я уверена, что наши девушки уже спорят, кто из них первая будет твоей. Но ты еще ничего здесь не знаешь. А у нас тут свои, особые правила. И нарушать их запрещено даже высокостатусным. Разреши я помогу тебе разобраться во всем? А то наши сборщицы тут же обяжут тебя жениться. И причем сами тебе невест и выберут.
— Ого! Это как так? — опешил я от такого беспредела, — Я чего тут вообще права слова не имею?
— Наоборот. Ты для своих жен будешь и царь и бог. Но пока ты не женат, здесь у тебя, как бы это сказать, низкий порог сознательности! — смущенно объясняла мне Лиза.
— то есть? Как низкий порог сознательности? Я что, типа ребенок? И добрые дяденьки и тетеньки будут решать за меня на ком я должен жениться?
— Нет. Они, конечно, спросят тебя. С кем ты хочешь быть. И скольких жен ты планируешь иметь.
— Ага! Уже спрашивали! — ввернул я, — Не успел в кабинет к этим курицам войти, как спросили! Да так подробно! Чуть только в штаны не заглядывали!
— Ну вот, — продолжила она, — это была предварительная беседа. А потом, новенького вызовет Арий, и убедит тебя в том, что одному трудно. И что мужчина это опора общества. И что тебе надо срочно взрослеть. А для этого нужно обязательно жениться. И что у него есть на примете три, а может и все пять замечательных девушек. И он настойчиво рекомендует именно их, как самых добрых и порядочных сборщиц. И поверь! Он будет очень убедителен. И мисс Лильен, главная жена нашего патриарха, будет тоже очень убедительна, предлагая тебе не отказываться.
— Ну и? Соглашались в итоге?
— В том то и дело. Еще ни разу никто не отказался! — ответила грустно Лиза, — А знаешь, как отбирают новых невест? Все они проходят через спальню патриарха. И если претендентка сможет ублажить его, то муж ей гарантирован. А отказать Арию у нас тут значит подписать себе приговор. Чревато бывает серьезными последствиями. Я вот посмела. И сам видишь. Эти солдаты, схватили меня на восемнадцатом этаже, когда я выходила из своего модуля. И притащили меня на пятый, дабы сослаться на то, что я одна из тех, кого ловили в тот день. И если бы не ты. Они обязательно меня убили бы. У нас здесь уже столько девушек пропало.
— И какой у меня выход? Если я сейчас тут просто ребенок по вашим меркам? — спросил я раздраженно, — Куда мне деваться? Если начнут действительно гарем потасканных девок навязывать?
— Ал. Не психуй! — накрыла она успокаивающе меня второй ладошкой, — Можно избежать всего этого... — и опустив глаза, сказала: — Но я не могу тебе этого предложить. Иначе все будет выглядеть очень некрасиво.
— Да о чем ты Лиза? Я не хочу ни какого гарема! У меня есть девушка. Я люблю ее. И вообще, что это у вас тут за порядки? — и в раздражении высвободив пальцы, поднявшись, стал ходить туда-сюда, нервно подпрыгивая из-за не успевшей адоптироваться мышечной системы, от чего еще больше раздражаясь.
А когда я наконец, повернулся к бедной девчонке, Лиза вновь уткнувшись в ладони тихо плакала.
Я понял, что поступаю по-свински с этой прекрасной девушкой, поэтому подойдя, сгреб ее легкую и теплую в охапку, и сев на кровать, усадил, почему-то напрягшуюся к себе на колени.
— Ну, прости меня! — прижал я ее к себе, — Прости! Я не хотел тебя обижать! Просто я сейчас в таком состоянии...
И действительно, что-то было не в порядке. Меня бросили здесь на произвол судьбы. Ни Роман, (друг называется), ни Лукьян, (который всегда держит слово), ни Шерри наконец, никто не появился у меня за все эти три недели. Обидно, и непонятно.
И я решился: 'А почему бы и нет?' И пусть это мое движение души было спонтанным, но я понял вдруг, что оно является единственно верным на данный момент. Поэтому, погладив все так же плачущую девчонку по волосам, я заговорил как можно нежнее:
