— Я сказал Стелле, что пора готовить эвакуацию детей,— тихо произнес Лукас, переводя взгляд на стоящую прямо, словно статуя, Ольгу. — Она обещала подумать.
— Подземные переходы открыты, на корабли грузят провизию,— ответила женщина, так и не пошевелившись. — Известие о том, что где-то в школе есть враг, который готовит прорыв Купола, встревожило всех. Слишком много происшествий, слишком много сигналов. Где-то мы достигли вершины, и теперь стремительно несемся вниз, не в силах ничего исправить.
— Магия не прощает вмешательств, ты должна помнить эти слова Сфинкса.
— Да, он часто повторяет их,— кажется, она дернула уголком губ, чуть качнулась, опершись спиной о его грудь, словно прося сил. Лукас с готовностью поддержал ее, мягко коснувшись неуклюжими ладонями плеч. Даже сильным женщинам иногда нужна минута слабости перед серьезными испытаниями. — Теперь мы знаем, откуда все началось: люди вмешались в самое сильное волшебство Природы. Они создали Любовь между Электрой и Байроком— с тех пор мы вряд ли могли что-то исправить.
— Ты же говорила, что любовь нельзя наколдовать,— Лукас смотрел на распушенные волосы Ольги, темной волной падавшие ей на плечи: кое-где в них играл лунный свет.
— Нельзя. Она была возможна между наследником Водного мира и Электрой, но маловероятна. Электра должна была выйти замуж за своего друга Невия, о котором рассказывала Ксения, но маги все изменили. Мы сами создали того, кто разрушит нашу жизнь— сына Байрока, отправленного сюда Электрой.
— Купол крепок, мы просто так не сдадимся.
— Я знаю,— она резко повернулась, запрокинув лицо, но тень не давала рассмотреть выражения ее глаз. — Но внутри Купола слишком много тех, кто быстро переметнется на сторону врага. Мы сами во всем виноваты.
— Дети Правящих.
— Да, Лукас.
— Но мы с тобой тоже из них.
— Слишком давно это было. Слишком долго мы стоим "между" нашими народами, чтобы отнести себя к кому-то из них. А те, у кого нет корней, срываются бурей первыми.
Лукас молчал, не зная, что ответить вот такой Ольге: решительной, но практически не верящей в победу.
— Говорят, что Принц пропал,— решил нарушить он тишину спустя некоторое время.
— Меньшая из бед, как мне кажется,— хмыкнула она, ткнувшись лбом в плечо друга, и Лукас тяжело вздохнул, не понимая, как себя вести. — Он вернется. Ну, или сделает все, что сможет, чтобы вернуться.
— Ты не удивлена, что он исчез.
— Нет. Он пошел за ответами. На его месте я бы поступила также.
— И прихватила с собой сестру друга?— на этот раз усмехнулся Лукас. — Хотя сеньор Хавьер уверен, что Алексис была жестоко убита, и тело ее спрятано.
— Алексис Посвящена, ее никто не тронет, тем более Лектус. Мы получим объяснение, когда они вернутся.
— Если они вернутся,— осторожно поправил Ольгу Лукас, неподвижно глядя на ее склоненную к нему голову.
— Да, если... — прошептала она. — Как думаешь, когда все случится?
— Скоро, Оля, совсем скоро, они близко, раз даже беготы прячутся в глубокие леса...
Они замолчали, и Лукасу было сложно предположить, о чем думает эта сильная женщина, которой жизнь готовила совсем иную судьбу до того момента, пока не родился ее брат, ставший сейчас, скорее всего, правителем Северных земель Водного мира.
Лукас мягко коснулся пальцами ее волос, обычно Ольга убирала их, стягивая в тугой узел. Это было странное ощущение, и мужчина старался не думать об этом, глядя на мелькающих за окном на снегу магических зверьков, которые стремились прямо через двор к Синей реке, огибавшей Академию с севера и стремящейся на юго-восток, к горам.
— Хм...
— Что?— она вздрогнула, поднимая голову и глядя в его лицо.
— Почему они так странно передвигаются?— Лукас отстранил от себя Ольгу и подошел ближе к окну, пытаясь рассмотреть лучше.
— Странно?— не поняла она, вставая рядом.
— Посмотри внимательнее: она идут к реке, но вон там, у тропинки, что ведет прямо к переправе у водопада, резко сворачивают, словно...
— Словно обходят что-то!— кивнула Ольга, видимо, тоже заметив, как перемещаются темные кучки беготов, лешиков со скарбом, лесных чертей и других обитателей лесов и болот.
— Я думал, что они идут к переправе, на той стороне в каменных щелях живет много беготов, а на утесе есть лес, населенный лешиками, я раньше бывал там, давно,— Лукас все еще не понимал происходящего. — Я хорошо знаю беготов: они слишком ленивы, чтобы сворачивать с прямого пути к цели, разве что на этом пути есть какое-то препятствие.
— Но там ничего нет, это тропа к переправе на тот берег,— проговорила Ольга, и в голосе ее слышалось любопытство. — Оттуда по лестнице в утесе можно подняться к памятнику Елень, за ним начинается дорога на восток, к порту Шемары и Шаары.
— Я помню,— дернул уголком губ Лукас,— поэтому мне и кажется странным. Ведь следующая переправа очень далеко отсюда.
— Посмотрим?— мужчина даже в темноте заметил оживление на лице подруги.
— У нас на пороге армии Чужих, а ты решила поизучать странности в поведении местной фауны?
— Ожидание утомляет,— пожала она плечами и поспешила к себе в комнату, явно собираясь одеться и выйти на мороз.
Лукас не считал это хорошей идеей: все его инстинкты, мысли, чувства кричали о том, что не стоит выходить в ночь из-под защиты Древа, но, возможно, он просто боялся, что с ним пойдет Ольга, боялся за нее, и дело вовсе не в опасениях Защитника, а в обычном беспокойстве мужчины за любимую женщину...
Он нехотя вернулся в спальню, надел сапоги, свитер и завернулся в теплый плащ. Вид у одежды был уже весьма потрепанный, зато эта накидка, подаренная ему очень давно магами из Школы Трех Народов защищала и от жары, и от холода, и от непогоды лучше любой новой одежды. Жаль, что у него нет такого для Ольги...
— Ты готов?— она заглянула в нетерпении, кутаясь в широкий вязаный шарф. В голосе ее звучало нетерпение, и Лукас невольно дернул уголком губ: неудивительно, что они с Элиотом так любили друг друга. Погибший друг не раз также подгонял Лукаса, когда они собирались на очередное нарушение правил Академии.
Лукас кивнул, следуя за подругой в гостиную, где она уже нарисовала выход. В холле было тихо и пустынно, приглушенный ночной свет дарил окружающим предметам тень загадочности, но сейчас Лукасу казалось, что тени наступают и предупреждают его об опасности.
— Я чувствую твое недовольство,— обернулась к нему Ольга, когда они уже вышли на крыльцо в морозную тьму, лишь кое-где нарушаемую фонарями, замершими у дорожек.
— Предчувствия,— пожал он плечами, следуя за женщиной вокруг Древа к тому месту, где вытоптанная в снегу тропинка поворачивала напрямую к переправе через реку и скрывалась в небольшом леске. Именно там магические переселенцы предпочитали передвигаться по сугробам, в обход.
— Никого не видно,— Ольга замерла у поворота, рассматривая множество мелких следов на снежном покрове.
— Они тут,— Лукас вглядывался в темноту леса, слушал шум близкой воды, падающей со плато отвесно вниз, прямо в русло реки, делая поток бурным, пенящимся даже сейчас, когда остальные реки внутри купола покрыты льдом. — Просто затаились. И почему-то все только справа, словно перебежать эту тропинку и спрятаться в более густом кустарнике никто из них не в силах.
— Вот почему только?
— Сейчас узнаем,— Лукас увидел, как к нему осторожно, очень медленно, как всегда, бочком пробирается в снегу бегот.
— Тот самый?— Ольга тоже его увидела и заговорила едва слышно, явно боясь спугнуть гостя.
— Ага, который притащился за мной в Академию,— Лукас присел, позволяя зверьку доверчиво забраться в его большие ладони. Мужчина прижал к себе бегота, поглаживая шейку и спинку. — Ну, что, друг? Поделишься секретом? Чем вам тропа не угодила?
— Ты можешь с ним говорить?
— Да, но вряд ли пойму, что он ответил,— усмехнулся Лукас,— но мы можем попытаться использовать его,— и мужчина сделал шаг на тропу. Зверек тут же забился в его руках, начал кусаться и вырываться. Лукас поспешно отступил. — Вот так и пойдем, посмотрим, куда приведет нас эта невидимая стена, не позволяющая существам ступить на тропу.
Ольга кивнула, смело ступая на дорожку, которую так боялись магические создания, Лукас пошел рядом, бережно неся маленького друга в ладонях. Тишина ночного леса давила, это не было обычное молчание спящих, это звучало словно зловещее безмолвие перед бурей.
По мере их приближения к реке— бегот по-прежнему не позволял приблизить себя к тропе, и Лукас шел по колено в снегу — рев водопада становился все громче. Даже в самые сильные морозы, сколько помнил себя Лукас, эти воды не замерзали.
— Интересно, что было здесь до того, как сюда приземлился этот осколок метеорита?— спросила Ольга, когда они вышли к реке и остановились, сквозь тьму глядя на падающую воду, в которой отражались огни редких тут фонарей.
Лукас дернул уголком губ, чувствуя и радость, и тоску: этот вопрос не раз задавал ему Элиот, когда они сбегали со двора, чтобы попытаться без разрешения перебраться на тот берег и проникнуть в пещеры образованные в камне. Легенды утверждали, что водопад падает прямо с осколка метеорита, упавшего с неба: на плато собиралась вода с гор и устремлялась вниз, в Синюю реку. Гномы некоторое время рыли в скале-пришельце штольни, пытаясь добыть что-то полезное, но в какой-то момент бросили дело и ушли, оставив множество пещер, облюбованных теперь магическими и лесными созданиями.
Они медленно приблизились к мосту, перекинутому рядом с водопадом: бегот волновался, но не пытался вырваться, когда Лукас ступил на каменные своды, соединявшие два берега. Далеко вверху, нависая над обрывом, величественно стояли каменные статуи давно усопших волшебников, основавших магические школы в мире после Хаоса. Навеки разделенные рекой, они застыли в ожидании, и это ожидание словно пронизывало все вокруг.
— Итак, мы не нашли причины, почему бегот не хотел идти по тропе,— нахмурилась Ольга: ей приходилось кричать, так как они стояли очень близко к водопаду, бросавшему вниз бурные горные воды.
— Я думаю, что то, что не нравилось беготу, что бы это ни было, продолжило прямой путь к реке в том месте, где тропа свернула к мосту, поэтому наш друг позволил нам его перейти,— предположил Лукас, делая несколько шагов влево, ближе к источнику нескончаемого шума и брызг. От воды веяло холодом и свежестью.
Бегот тут же снова начал вырываться, биться в руках Лукаса— и, в конце концов, спрыгнул на землю и быстро исчез из виду, растворившись в снегах.
— Теперь уже забился в какую-нибудь пещеру,— пожал плечами волшебник: его уже мало интересовал зверь. Лукас повернулся лицом к противоположному берегу, высматривая место, где тропинка делала поворот. — Невидимая нам преграда, кажется, напрямую следовала от тропы в воду и...
— В водопад,— закончила мысль друга Ольга, тоже заметившая, что поворот тропы оказался вровень с бурлящими потоками. — И что теперь?
Лукас молчал, оглядываясь, вглядываясь в мокрые темные камни, ища хоть какую-то подсказку.
— Посмотри, Оля,— он указал на странность, которую было сложно увидеть, не пытаясь найти,— похоже на чашу, как считаешь?— Лукасу пришлось кричать, обращая внимание подруги на каменный выступ, торчащий среди камней практически у самого водопада.
— Да, похоже,— Ольга направилась к этому месту: чем ближе они подходили, тем четче осознавали, что камень создала не природа, а чьи-то искусные руки. Чаша была вырезана в большом камне, лежащем у подножия водопада, украшены вязью снаружи и внутри, гармонично вписывавшейся в окружающий чашу рисунок каменной летописи. — Это язык гномов! Не трогай!— она ударила Лукаса по руке, когда он попытался коснуться чаши. — Это Живой источник!
— Стелла говорила, что все Живые источники гномов на территории Академии давно помечены и накрыты защитой,— мужчина помнил о том, что гномы любили создавать в особо охраняемых местах источники воды, которая питалась от смерти и несли смерть.
— Видимо, об этом они не знали,— Ольга настороженно оглядывалась, но вокруг была только вода, стеной падавшая сверху вниз. Они оба уже достаточно промокли, чтобы чувствовать холод, но разгадка, казалось, была так близко. — Думаешь, бегот боялся именно источника?
— Нет, магические существа не подвластны Живому источнику,— покачал головой Лукас, в очередной раз протирая лицо от ледяных капель. — Но что охраняет этот источник?
— Думаю, ответ там,— Ольга указала прямо на водопад. — Возможно, за водой есть что-то, о чем никто не знает, и это что-то настолько мощное, что след тянется вдаль, и этого следа избегают беготы.
— И что же обладает такой силой?— Лукас задал вопрос, но понимал, что совсем не хочет знать на него ответа. Но еще он знал, что Ольга пойдет выяснять правду, и ему придется защитить ее. — Стой!— он поймал женщину за руку, когда она уже смело шагала вдоль каменной стены под воду.
— Лукас, возможно, это...
— Я понимаю, но позволь мне помочь,— крикнул он, на мгновение сильно сжимая ладонь подруги и прикрывая глаза. Магический щит появился в доли секунды, окутывая их практически осязаемым шаром. Капли разбивались о него, не достигая спрятавшихся внутри людей.
— И долго ты сможешь его держать?— звуки внутри шара были другими, более тихими, немного вязкими.
— Сколько будет нужно,— ответил Лукас и последовал за Ольгой. Стена воды накрыла их, на миг лишив света и понимания пространства, но они не останавливались, продвигаясь между камнем и потоком. Мужчина не был уверен, что они что-то найдут, но Ольга явно интуитивно знала, что они на верном пути.
— Лукас!— она обернулась, и волшебник на миг перехватил восторг в ее удивительных глазах. Даже сейчас она была готова удивляться тому, что преподносит им этот мир. И она, как всегда, была права: водопад скрывал от них тайну, которую они собирались открыть.
Перед ними была пещера, уходившая в глубь камня, явно вырытая гномами в те времена, когда кусок небесного камня представлялся им чем-то ценным. Вход был темным, даже черным, пугая тем, что могло ждать их внутри. А раз вход охранял Живой источник, да еще целый водопад, вряд ли там скрыт зал с ценными минералами.
— Идем,— вздохнул он, обгоняя Ольгу и первым заходя под своды пещеры. Магический щит начал немного мерцать, и уже через пару мгновений Лукас почувствовал то, что знали беготы, обходившие стороной даже линию, напрямую ведущую к этой пещере. — Черная магия, много черной магии,— прошептал он, держа атакованный со всех сторон щит. — Надо уходить, Оля!
— Больно,— прошептала она, и Лукас резко обернулся, подхватывая подругу: она побледнела, опускаясь на черные влажные камни. — Словно внутри жжется.
— У меня тоже, — кивнул мужчина,— надо уходить!
Но он понял, что уже поздно: бледно-серое свечение, медленно разгоравшееся вокруг снизу вверх, на несколько секунд озарило глубокую пещеру с немыслимо огромными вратами. От них словно текла серебряная река, охватывая с двух сторон магический щит и следуя дальше, к выходу, постепенно бледнея и растворяясь в воздухе. По контуру щита стремительно вверх поднималась серая пелена, словно множество мелких насекомых забирались по нему снаружи, закрывая обзор, быстро-быстро облепляя щит— и смыкаясь наверху.
