Теперь, старательно отыскивая следы нужных запахов, Азгар спешил на выручку Старшему, как он называл алхимика, и его спутникам. То, что с него потом шкуру спустят, это само собой, заслужил. Но он совсем не хотел, чтобы они пострадали. Много повидав и в Подгорье, и в городе, он научился разбираться в магах. Старший и его женщина были хороши, каждый по-своему. Ей давал силу древний огонь в крови, а он был опытен и терпелив. Должность Старшего обязывала Азгара относиться с почтением к нему и его гостям. У него это не вызывало внутреннего напряжения, какое он испытывал, имея дело со слабыми и недостойными. Старший ему нравился, хоть был и не из породы вожаков. Он больше походил на сухотелого чернобурого лиса-одиночку. Тонкая кость, гибкий хребет, обманчивый взгляд. До Азгара ему было далеко, но он, как и многие бледнокожие эльфы, тоже имел чуткий нюх, это было заметно по мимике. Аладжи называют такие натуры проглядами. Такой почует опасность раньше других, всё вынюхает, выследит, найдёт тропку-ниточку в гиблом месте, следы заметёт. Запах ловушки и капкана ему знаком не понаслышке, никакой приманкой не перебьёшь. Даже в пору горячей юности Азгар поостерёгся бы с таким связываться — не побьет, так запутает, и сам же потом виноватым будешь. Его щенок, правда, поначалу раздражал, но такие уж они, эти щенки. Под ногами путаются, дерзят, норовят тяпнуть, коль зазеваешься, готовы шею себе свернуть, лишь бы доказать свою важность. Из таких обычно выходит толк. Сначала привратник подумал, что он сынок Старшего, у бледнокожих ведь бывают дети от лесных. Но потом понял, что мальчишка, скорее всего, приблудыш. Точь-в-точь, лисёнок осиротевший. Однажды он долго наблюдал за таким, прибившимся к взрослому одиночке. Маячит у него перед носом, тянется, а тот знай терпит, скалится, учит своим хитростям, а под бок не пускает — ни к чему оно ему.
Азгар твёрдо решил, что потратит хоть день и ночь, но найдет этих славных людей и эльфов.
* * *
*
Сэнд понятия не имел, где они, но чувствовал, что их порядочно отнесло от цели. Началось с того, что из глубины коридора на них понеслась толпа обезумевших тварей. Потом был страшный грохот, вал воды, сносящий местную фауну и поднимающий илистые отложения и мусор со дна. Им посчастливилось не захлебнуться грязной водой и не получить серьёзные раны, но без порванной одежды, ссадин и царапин, конечно, не обошлось. Наконец, Мел изловчился и залез на массивное перекрытие в опасном месте, где канал разделялся на верхний и нижний рукав. Сэнд сам не понял, как и последних сил сумел ухватиться за протянутую ему руку. Но они остановились лишь для того, чтобы подлечиться и отдышаться: вода прибывала, грозясь затопить весь коридор, а твари наседали, стремясь занять их место.
Потом, после нескольких почти акробатических трюков на перекрытиях был долгий заплыв по извилистому боковому каналу. В какой-то момент пришлось нырнуть, чтобы не удариться о потолок, и Сэнд думал, что тут-то им точно конец, но, как ни странно, они выплыли, чутьё не подвело лесного мальчишку. А маг был немало удивлён ещё и тем, что, оказывается, умеет плавать, если, конечно, его хаотичные телодвижения можно назвать плаванием. Но ведь не пошёл же ко дну и даже почти не отставал. Он плохо ориентировался в запутанных изгибах и мутных водоворотах и очень боялся потерять Мела из виду, поэтому просто хватался руками и ногами за воду и напряжённо грёб, как умел.
Их потери к этому моменту были велики. Все вещи унесло, кроме оружия в ножнах и подсумков. У Сэнда он был почти пуст: пара зелий и простая аптечка, остальное потерялось, когда застёжка за что-то зацепилась в этой кутерьме. Аптечка, впрочем, намокла и мало на что годилась, так что её можно было не считать. У Мела была небольшая верёвка и фляга. Маски, конечно, пропали. Вид мальчика тревожил Сэнда: на его теле снова недобро заалели пятна, глаза воспалились, из носа потекло, он даже двигаться стал медленнее. Организм лесного эльфа был отравлен канализацией, и другого способа помочь ему, кроме как поскорее вытащить отсюда, не было. Ему и самому было нелегко. Проход, облицованный грубо обработанным камнем, видимо, принадлежал к старой канализации, атмосфера здесь была ещё тяжелее, чем в больших каналах. Это не говоря уже о том, что в его теле не было ни одной мышцы, которая бы не ныла, в сапоги набралось по пинте воды, и, хотя его нос уже привык к местным запахам, он чувствовал, что воняет так, словно совершил путешествие по пищеварительному тракту дракона. Да ещё он к ужасу своему почувствовал, что энергия, потраченная в борьбе со стихией и тварями, здесь не восстановится. Никакого магического препятствия не было, но путь к источнику был словно грубо замурован пудовыми камнями. Стоило исследовать эту аномалию, но в другой раз. Надо было срочно выбираться.
Не успели они осмотреться, как чуткий слух лесного эльфа снова уловил отдалённый многоголосый визг, вопли и нарастающий шум.
— Туда! Бежим же!
Нетерпеливо дёрнув Сэнда, он побежал. Сэнду ничего не оставалось, как ковылять за ним, хотя никакого проку он в этом не видел. Узкий невысокий коридор, где невозможно было удержаться или спрятаться, не оставлял ни малейшего шанса на спасение от наводнения. А убежать от несущейся по пятам стихии было бы не под силу никому, а тем более ослабленному мальчику и не шибко сильному от рождения магу. Но судьба снова сыграла на их стороне, послав им люк в полу с тяжёлой крышкой. Лезть туда, не зная обстановки и глубины, было опасно, но не опаснее, чем оставаться в проходе, который вот-вот должно было затопить — второй раз им могло и не повезти. Крышка легла прочно и плотно, сумев выдержать напор воды, заполнившей канал. Вода ручьём стекала по покрытой слизью стене колодца, на которой они висели, держась за скобы. Клоака, иначе не назовёшь, была шагов пять в диаметре и, насколько можно было судить в темноте, достаточно глубока, что несколько утешало. Строго говоря, она могла претендовать на звание худшего места в этом городе, но надёжность этого убежища перевешивала все его недостатки. В конце концов, они сами вполне соответствовали месту. Оставалось переждать, пока прекратится потоп. Скобы, однако, опасно шатались, да и хлещущая сверху холодная вода добавляла ощущений. К счастью, футах в тридцати ниже шахта была перекрыта прочной на вид мелкоячеистой решёткой. Самым разумным было спуститься туда, воспользовавшись для страховки верёвкой, что они и сделали. При этом Сэнда не оставляла мысль, что, если лестница совсем дрянная, то ему на этой верёвке останется разве что повеситься. Лезть по ней наверх — это уже слишком. Странно, что он ещё не рухнул после всех этих заплывов, забегов, лазаний и кувырканий на перекладинах.
Очень скоро Сэнд понял, что их везение закончилось: даже в этом гнусном аппендиксе у них обнаружились соседи, точнее, один сосед — но какой!
Эльфам не нужен был свет, чтобы разглядеть существо, с вязкими всхлипами и шипеньем приближавшееся к ним из глубины. В их глазах, приспособившихся к темновидению, чешуя водяного змея отливала ультра-белым. На самом деле она, скорее всего, была серебристой или серебристо-голубой. Глаз не было видно — очевидно, змей ориентировался другим способом. О его размерах можно было судить по мощному удару, который он нанёс по решётке.
Удар. Ещё удар. Сверху они были заперты толщей воды, которую сдерживала крышка люка, а под ногами бесновалась страшная сила, готовая смять и переломать всё на своём пути. Их разделяла пара дюймов старого, но крепко вбитого решётчатого пола с прорехами в нескольких местах. Он ходил ходуном, заставляя хвататься за стену в поисках опоры, но змею не поддавался. Бросив два огненных шара, Сэнд медлил, продумывая дальнейшие действия и накапливая силы для мощного заклинания. Это было сложно, клоака давила, как чугунный пресс, поэтому тактика изматывания не подходила — Сэнд понимал, что сам ослабеет в ноль, если бой затянется, а ему ещё нужно было позаботиться о Мелрое. Его нужно было подлечивать и скорее вытаскивать на свежий воздух. Но сначала — придумать, как быстро и без потерь разделаться с тварью.
Тем временем, змей, поняв, что грубым напором ничего не добьётся, тоже решил применить особую тактику. Сверкая чешуёй и странно извиваясь, словно танцуя, он снова приблизился к решётке, и тогда стали видны тонкие щупальца на голове и у рта.
— Плохо, — пробормотал Сэнд, кожей почувствовав, как растёт напряжение.
Электричество не повредило бы ему сквозь мокрые подошвы зачарованных сапог, а вот Мел был в уязвимом положении. По его быстрому знаку лесной эльф запрыгнул на стенку, ухватившись за скобы. Чувствовалось, что ему, обычно ловкому и быстрому, этот прыжок дался нелегко. В тот момент, когда его ноги отрывались от пола, щупальца затрещали и заискрились, прикасаясь к решётке. Успел.
Выждав секунду, пока змей сцепится с решёткой, Сэнд быстро нагнулся, и, прошептав пару слов, очертил замыкающее поле.
— Сожрал, кретин непуганый! С магами не встречался! — прокричал он, когда массивные прутья красиво вспыхнули, отражая расползшиеся по ним белые нити разрядов.
По телу твари прошла судорога, и это был хороший момент для боевого заклятья. Маг не преминул им воспользоваться. Он решил взять точностью, а не мощью, которая всё равно частично ушла бы в решётку. Серия небольших аккуратных молний и пара огненных стрел достигли цели, и змей с визгливым шипеньем скатился в вонючую яму. Там он ретировался в какое-то боковое ответвление, оказавшись, к досаде Сэнда, в недосягаемости.
— Ему хорошо досталось, но, боюсь, он не оставит попыток напасть, — сказал эльф, помогая Мелу спуститься.
Он взял мальчугана за подбородок и с тревогой заглянул ему в лицо. Светящиеся в темноте глаза глубоко запали. Маг чувствовал, как мелко дрожит плечо под его рукой. Он только сейчас осознал, что одежда и обувь мальчика, в отличие от его магических доспехов, не способна быстро сохнуть на теле и согревать.
— Как ты, сын деревьев? Держишься?
Мальчик сглотнул и напустил на себя суровый вид, сдвинув брови. Он понял, что Сэнд концентрируется для лечения.
— Не надо пока. Меня хватит на то, чтобы разделаться с ним, а если со мной что-то случится, ваши усилия пропадут даром. Надо использовать магию и зелья разумно, да?
— Да, да, конечно, — со вздохом ответил Сэнд, неловко потирая его плечи.
Зелья — это было громко сказано. Одно из оставшихся снадобий могло восстановить силы. Была ещё надежда на магию, но этот ресурс был невелик, тут уж действительно приходилось выбирать между лечением и противостоянием твари, желающей их во что бы то ни стало сожрать.
Пока они, пользуясь передышкой, молча выливали воду из обуви, Сэнд посматривал в темноту шахты, где пресмыкающееся зализывало раны, но явно не собиралось сдаваться.
— Этот персонаж мне немного знаком, — сказал он наконец. — Он беззуб, но на хвосте у него есть твёрдое жало, превращающее внутренности в питательный бульон. Он пускает его в ход, парализовав жертву электричеством. Теперь это его единственный способ достать нас.
— Если мы отрежем его, он умрёт? — скорее уточнил, чем спросил Мел.
Маг щёлкнул пальцами, улыбнувшись сообразительному мальчишке.
Внизу послышался тихий свистящий шорох. Змей возвращался, на этот раз тихо, не привлекая к себе внимания.
— Я чувствую... по-моему, он ищет нас, — прошептал Мел.
Сэнд быстро кивнул и нервным жестом дал мальчику знак держаться поближе к стене и замереть. Медленно, стараясь не шуметь, он присел на корточки и, обострив все чувства и обратившись в слух, протянул подрагивающую руку к полу. Рецепторы уловили знакомый запах расплавленного серебра, а на чувствительных кончиках пальцев, обтянутых тонкой зачарованной замшей, заплясали иголочки. Он тут же отпрянул.
Мел не ошибся: слепой змей действительно испускал слабое электрическое поле и реагировал на его возмущение. Сил на новый разряд, способный оглушить добычу, у него уже не было, но он тщательно отслеживал пространство. Раненому хищнику жизненно необходимо было нанести точный удар своим хвостовым жалом. И он последовал, едва Сэнд успел выдохнуть.
— Мелрой! — вскричал маг, но мальчик и сам почуял опасность и отпрыгнул.
Длинное когтеобразное жало застряло и задёргалось в ячейке, и Мел тут же выдернул кинжал из ножен. Сэнд отчаянно замахал руками, зашипев:
— Так нельзя! Яд брызнет!
Решётка сотряслась от удара так, что они едва устояли на ногах. Освободившись, змей снова затаился в паре футов под ними.
— Вот падла, — в сердцах процедил мальчишка, осторожно переступая.
Сэнд не призвал его, как обычно, следить за речью. Он понимал, что долго эти танцы в клоаке продолжаться не могут. Детский организм, напичканный токсинами, проявлял чудеса выносливости, да и сам он уже еле держался. Путь наверх, судя по неослабевающему потоку воды, был ещё закрыт. О том, что он может быть закрыт насовсем, даже думать не хотелось. Решение пришло, когда его взгляд упал на широкий провал решётки. Прижав палец к губам и показав Мелу красноречивый кулак, он осторожно приблизился к дыре. Змей смог бы легко просунуть туда хвост, надо было только заставить его это сделать. Тогда один удар — и кто-то из них двоих будет обречён. В зависимости от того, кто нанесёт его первым. Сэнд мрачно усмехнулся: у него мелькнула мысль, что убить змея Мел сможет в любом случае — у этого лесного дитя хватит хладнокровия рубануть по хвосту с великим магистром, насаженным на жало. Так будет даже удобнее.
Это его качество сразу привлекло внимание Сэнда. Мелрой работал на побегушках у портовой трактирщицы в городишке Маунт Сара — это и кров, и еда, и возможность узнавать о приходящих кораблях. Добрая полуэльфийка, посмеиваясь, отрекомендовала его как исчадье зла, от которого больше ущерба, чем пользы. Маг отчасти понял, что она имела в виду, когда это неотёсанное босоногое недоразумение сумело усмирить, а потом безжалостно прирезать взбесившегося пса, который разорвал его чёрного кота, такого же нелепого и забиячливого. Позже, разузнав всё, что нужно, об их галиоте, лесной эльф сам подошёл к нему и, видимо, чтобы завязать разговор, спросил, правду ли говорят люди, что у кошки девять жизней, и если это так, то нельзя ли как-нибудь выяснить, сколько из них уже прожил его друг и в какого именно кота переселится его душа в следующий раз. Этим бесхитростным вопросом он умудрился вызвать сочувствие мага. У Сэнда тоже был кот мулхорандской породы по имени Джарал — воплощение кошачьей мудрости, достоинства и преданности. Их любимым вечерним занятием было чтение и разбор монографий. Джарал часто соглашался с его комментариями, но иногда явно придерживался иного мнения, хотя и предпочитал не вступать в спор. Должно быть, выводы Сэнда казались ему слишком уж субъективно-идеалистическими. Да, таков был Джарал — большой скептик, хоть и не чуждый мистицизма, но твёрдо стоявший на позиции имманентного применения разума. После его смерти Сэнд никак не решался привести в свой дом другого кота.
Сердце мага бешено колотилось, а в горле встал нервный комок, когда он поднёс руки к проёму и сконцентрировал между ладоней поток энергии. Это был расход магии, но он давал возможность управлять поведением слепой твари, а не ждать и гадать, когда и откуда она нападёт. Уловка возымела действие: змей тут же насторожился и переместил кончик хвоста, направив своё оружие в нужную сторону. Между приманкой и охотником словно натянулась прочная невидимая нить — эльф ощутил её почти физически, тонкой звенящей удавкой на шее. На миг показалось, что острое жало уже входит в его живот, делая бессмысленным всякое сопротивление.
