Рядом что-то глухо бухнуло, болезненно вскрикнула Дели, и Ави отвлёкся от своих размышлений. Глупая девчонка валялась на мостовой с залитым кровью лицом, а её противник уже приготовился к следующему удару.
"Я плохой боец, но... я должен действовать".
Ортеге Литрану никогда ещё не приходилось сражаться с ведьмами, но эта малышка, что вышла против него, хоть и имела несколько неприятных сюрпризов в рукаве, явно уступала магистру Коллегию в классе. Ему понадобилось не так уж много времени, чтобы загнать её в угол
"Алхимики, детка, весьма неприятные соперники", — самодовольно подумал Ортега, занося над головой склянку с собственноручно составленным им взрыв-зельем. Но резкая боль в спине заставила его руку дрогнуть, и склянка взорвалась о землю гораздо ближе к магу, чем он думал, едва не задев его самого.
Литран, превозмогая боль, повернул голову, и заметил рукоятку кинжала, торчащую из его плеча.
— Ха, съел, да, колдунишка?
Тот, кто это произнёс, был невероятно доволен собой. Ортега забормотал заклинание, которое должно было хоть как-то успокоить адскую боль, мешающую думать, в то время как его руки, дрожащие и несколько утратившие свою былую ловкость, пытались нащупать на поясе что-нибудь, что бы он мог кинуть в обладателя на редкость противного своей жизнерадостностью голоса.
Когда снаружи начали колдовать, Лука, почти не думая, сразу же рванул к дверце кареты, но не успел даже коснуться ручки, когда был перехвачен епископом.
— Куда это вы так скоро, молодой человек?
— Я... возможно магистру Литрану нужна помощь.
— И чем вы сможете помочь, будучи скованным?
— Так освободите меня!
— И не подумаю, — поджав губы, ответил Бромель. Епископ был бледен, но довольно спокоен. — Тем более что ключ от твоих браслетов не у меня, а у брата Эльгерента.
— Кто мог на нас напасть? — вслух спросил Лука, и тут же ответил на свой же вопрос: — Ведьмы. Я чувствую присутствие тёмной магии.
— Что ж, я полагаю, Эльгерент быстро с ними разберётся.
В голосе Доминика Бромеля было столько уверенности, что Луке на мгновение стало жалко ведьм, хотя до этого он не испытывал к ним особого сочувствия. "Но ведь они пытаются спасти меня. Должен ли я что-то предпринять, чтобы им помочь?". Лука скосил глаза, оценивая Доминика Бромеля. Тот был уже не молод, но и до старческой слабости епископу было далеко. К тому же слишком насторожен сейчас был епископ, чтобы попытка нападения Луки осталась незамеченной. И всё же, ловкость и молодость была на стороне Горгенштейна, и даже без магии у него были неплохие шансы оглушить епископа. Наверное, так бы Лука и застрял в своих мыслях и сомнениях, если бы не весьма знакомый голос, донёсшийся совсем рядом.
— Пошли, пошли, ну!
"Равель?! Мне послышалось?!". Брань, раздавшаяся следом, развеяла все сомнения Лукреция.
Дождавшись, когда епископ на мгновение отвлёкся от него, привлечённый каким-то взрывом на улице, Лука резко сделал выпад ногой, метя в пах Бромеля, но тот успел увернуться в последний момент, кинул что-то в лицо магу.
"Чётки?" — растерянно подумал Лукреций, прежде чем боль накрыла его с головой.
Потирая жутко нывшее от удара бедро, Бромель поднял упавшие на пол кареты чётки, радуясь, что сумел не промахнуться. Глупый колдун корчился от боли, и кажется, совсем ничего не соображал. Что ж, как и думалось, с ним нужно было держать востро.
На улице вновь что-то глухо ударило, а затем пол мелко задрожал.
— Нужно выбираться отсюда, — пробормотал епископ, понимая, что он находится фактически в ловушке.
До строптивого тёмного дотрагиваться не хотелось, но выбора особого не было. Тот был ещё нужен Бромелю, пусть даже как заложник. Поэтому стараясь не думать о судьбе несчастно Еноха, Бромель схватил Луку за волосы, приподнимая голову, и быстро надел магу на шею свои изумрудные чётки. Маг задрожал ещё сильнее, жалобно застонав, когда бусинки коснулись оголённой кожи.
Используя чётки как поводок, и надеясь, что те не порвутся, Доминик распахнул дверцу кареты и выволок мага наружу. Притом выбрались они весьма удачно. С той стороны, где их не мог никто особо заметить. Кроме высокого, потрёпанного на вид мужчины с мечом в руках, который тут же с агрессивным видом двинулся в их сторону.
— Не советую делать ещё один шаг, если не хочешь видеть, как у мага кишки вываливаются наружу., — быстро предупредил того Бромель.
Одной рукой придерживая Лукреция за шею, и прижимая к ней чётки, другой рукой Бромель держал длинный кинжал, утыкаясь им в бок почти потерявшего сознание подростка.
— Не получится, — неприятно усмехнувшись, произнёс противник, но всё же остановился.
— Что не получится?
— Выпустить кишки. Неудобно будет живот вспарывать, по крайней мере, из твоего положения. А вот печень ты повредить скорее всего сможешь.
— Ну, меня это вполне устроит.
— Разве так должны вести себя священники? — глумливо спросил Доминика обладатель меча и сделал ещё один шаг.
— Стой! Я убью его!
— Тогда я убью тебя. Вот в чём проблема, когда дело касается захвата заложников, — притворно вздохнув, произнёс Равель.
"Всего лишь один удар, всего лишь одно касание. Даже лёгкая царапинка моим мечом отправит святошу на небеса" — хищно подумал воин. Только вот незадача — кинжал епископ держал вполне уверено, да и по глазам его было видно, что он ударит Луку не задумываясь. Перед Равелем явно стоял человек, умеющий убивать. Как будто поняв мысли воина, Бромель насмешливо фыркнул:
— Прежде чем я пришёл к служению Господу нашему Иерониму, я успел немного послужить и нашему Королю.
— Гвардия? — вскинул брови Равель. — О нет, я думаю, что-то более грязное. Служба Безопасности?
— Она самая.
Что ж, когда Рави думал, что ему достался самый слабый противник из всех, он, возможно, ошибался. Будь перед ним обычный священник, пусть даже высокопоставленный, он смог бы его запугать. Если бы это был бывший военный, то можно было бы вынудить его принять схватку. Но этот человек, с сухим, жёстким лицом, не подастся на провокацию, так как хорошо знает, что в силе и ловкости он точно проиграет Равелю. Так что будет держаться за Луку до тех пор, пока он будет ему полезен.
Равель опустил свой меч, показывая, что не собирается в атаку.
— Что ж, я пока постою, посмотрю, чем всё закончится. Но даже не думай, что я дат тебе хотя бы шаг ступить отсюда.
— Да кто ты вообще такой?
— Равель Горгенштейн, брат Луки, — почти дружелюбно сказал воин. Называть своё настоящее имя он не боялся, зная, что с этого поля битвы уйдёт в живых только один из них.
— Не слишком-то похож, — скептически ответил епископ, рассматривая мужчину средних лет напротив себя. — Да и староват.
— А, это ведьмовская маскировка. Правда, неплохо?
Отвлекая епископа разговорами, Равель старался не смотреть на Лукреция. Бромель, кажется, совсем не замечал, что с Лукой происходило что-то странное. Кожа мага пока тускло, но всё же светилась, а открытые глаза, когда-то синие, сейчас заполнились чернотой, поглотившей даже белки.
"Это совсем не к добру".
Взгляд Луки, до этого пустой, ничего не видящий перед собой, внезапно остановился на Равеле, и воин почувствовал, как все его мысли и расчёты сменяются жаждой чужой смерти.
Когда-то они уже встречались. Она стояла тогда напротив него, в разорванном и запачканном кровью платье, с растрёпанными волосами, с лицом, перекошенным ненавистью и злобой. Некрасивая в своём гневе, и всё же, желанная как ни одна другая женщина, которую Эльгерент встречал на своём пути.
Беловолосая ведьма по имени Медея. Союзница и ученица Иеронима Тимея, первая предавшая его. Возлюбленная некроманта, уничтожившего Шелгор. И мать Маргариты Ульке, юной ведьмы, которую когда-то Эльгерент обрёк на мучительную смерть.
Их там много связывало друг с другом, древнюю тёмную ведьму и енохианца, верного служителя своего Господа, что было совсем не удивительно, что они встретились вновь.
Вокруг Эльгерента закручивался вихрь ведьмовской силы, но казалось, он не в силах был коснуться и причинить ему вред. По лицу Медеи стекал пот от усилий, прилагаемых чтобы прорвать его щит. "Силён, я даже не ожидала, что он будет так силён". Но и енохианец не в силах сделать шаг, прорваться сквозь чужую магию. Впрочем, он и не пытался, терпеливо ожидая, когда её силы иссякнут.
— Почему ты не скрываешь своё истинное лицо, как остальные? Почему не бежишь и не прячешься, трусливо поджав хвост, как всегда? Неужели мальчишка Горгенштейн так тебе дорог?
Сквозь шум она не должна была услышать его голос, но она всё же слышала. А может быть, просто угадывала, что говорил Эльгерент.
— Потому что я более чем готова к этой битве. Это место станет могилой для тебя.
— Так дело не в нём, а в мести?
Медея не ответила, пытаясь сохранить контроль над своим заклинанием и краем глаза выискивая Лейлу. "Глупый демон", — с досадой подумала ведьма. Огненная лисица была наиболее опасным противником для енохианцев, и не будь она так зациклена на защите Августина, то давно бы уже могла преодолеть противоестественную силу Эльгерента. Вместо этого Лейла всё время отвлекалась на то, чтобы помочь мошеннику, даже если он сам неплохо справлялся со своими проблемами.
Нужно было как-то нарушить сложившийся баланс. Белая воззвала к Тьме, почти не ожидая услышать отклик, но вместо нескольких скупых глотков силы буквально была накрыта её волной. Смерч, что кружил вокруг енохианца, яростно взвыл, впитывая полученную энергию и увеличиваясь в размерах. Не только сминая защиту Эльгерента, но и творя хаос вокруг. Стёкла в фонарях и окнах ближайших домов полопались, а воздух потемнел от поднятой пыли и мусора.
Эльгерент вскрикнул от боли и неожиданности, когда его сбило с ног, прокатив по земле, и отбросило к стене дома. Медея успела одарить енохианца последней, исполненной торжества и злорадства улыбки, когда того окончательно поглотила стихия, вызванная тьмой. Не просто ветер — нет, само дыхание ночи, удушающее, лишающее воли, и, в конечном счёте, выпивающее жизнь.
Упав на колени, ведьма раскинула руки, впитывая Тьму всем своим телом, и тут же возвращая её обратно, только наполненную собственной яростью и злобой. Город должен был пасть, поглощённый вырвавшейся на свободу Тьмой, и хотя эту силу освободила не она, а глупый мальчишка, именно она даст этой энергии цель.
Ави плашмя рухнул на камни. И ладно бы и-за заклятия мага, нет — просто пятился назад, и обо что-то запнулся. Или точнее — о кого-то. Встретившись с круглыми тёмными глазами, мошенник подавил рвущуюся из груди брань.
Лисица, а это именно она не вовремя попалась под ноги Августина, недовольно тявкнув, резко подпрыгнула, чтобы затем опуститься всеми четырьмя лапами на грудь юноши. Мазнув по лицу растерянного мошенника пушистым хвостом, Лейла повернулась к магу, предупреждающе оскалив пасть. Отойди, это моё!
— Ты ещё что такое? — недовольно произнёс Ортега, формируя в руках огнешар. Молодая ведьма, с которой он сражался до этого, валялась сейчас у ног мага, почти потеряв сознание от боли.
Делия была сильной ведьмой, но ей никогда не приходилось выступать против мага, прошедшего академическую школу, тем более, такого опытного, как магистр Ортега Литран. Даже раненный и потративший все свои зелья и эликсиры маг алхимик был смертельно опасен. Ведьма даже не смогла распознать то заклинание, что он использовал против неё, чтобы лишить её силы. И маг бы, пожалуй, добил бы её, если бы не Августин, вовремя отвлёкший на себя внимание. Но что мог сделать один смертный, пусть даже весьма ловкий, против мага Коллегии?
Хорошо, что у этого смертного была Лейла.
Лисица рванула в сторону Ортеги в тот же момент, когда он выпустил огнешар в Ави. Поравнявшись с огненным клубком, Лейла резво подскочила в воздух, широко разинув узкую пасть, словно пытаясь проглотить огнешар. Пожалуй, лишь один Августин не удивился, когда шипящий клуб огня, размером раза в два превосходящий голову лисицы, на самом деле исчез в пасти Лейлы.
Зато Ортегу Литрана случившееся повергло в ступор. Он даже замолк на середине следующего заклинания, в изумлении наблюдая, как зверь, только что проглотивший пылающий огнешар, начал издавать странные звуки и делать характерные движения телом. Ну точно кошка, пытающаяся избавиться от комка шерсти в желудке.
Вот только это была совсем не шерсть. Лисица плевалась синими и красными искрами, которые сливались, и образовывая тонкие струйки пламени, двигались в сторону мага. Тот попятился назад, но поняв, что сейчас лучшей защитой ему будет лежащее на пути огня тело ведьмы, остановился.
— Лейла, осторожнее! Там Делия!
Пламя остановилось буквально в полуметре от девушки, и яростно затрещало, то взмывая вверх, то снова опадая, но всё же не двигаясь вперёд.
Получив временную передышку, Ортега наконец смог посмотреть по сторонам, оценивая ситуацию. Увиденное ему не понравилось. Бромель зачем-то вытащил на улицу мальчишку, и теперь оказался в ловушке между деревянной изгородью и каретой, в то время как путь к побегу ему перекрывал незнакомец с мечом. А там, где минут назад стоял Эльгерент, в землю яростно вгрызался смерч, увеличивающийся в размерах с каждой секундой. Ведьма же, живая и целёхонькая, неподвижно стояла на коленях, не обращая внимания на творившееся вокруг, и методично раскачивалась, бубня себе что-то под нос.
— Я на такое не подписывался, — пробормотал Литран, и неожиданно ловко для своей комплекции и возраста развернулся, побежав прочь.
Остановился он только завернув на какую-то улочку, и прислонившись к стене, утомлённо закрыл глаза. Плечо болело адски, и больше всего маг сейчас жалел, что не успел добить ту, что кинула в него нож. Или того, если верить Эльгеренту.
В темноте мелькнул тусклый огонёк, заставивший мага насторожиться и вспомнить о возможной погоне. И правда, не успел Ортега и шагу сделать, как перед ним, вынырнула вполне знакомая лисица, по белой шкурке которой зловеще пробегали синие искорки. Маг встретился взглядом черных глаз-бусинок, и побледнел.
— Нет, нет, нет, — взмолил он, чувствуя, как жар заполняет его тело.
Синее пламя резко взмыло вверх, и опало, не оставив на камнях ни пепла, ни следов гари.
Лейла довольно чихнула, встряхнулась, и потрусила обратно. Её слуга явно не был способен самостоятельно за себя постоять.
Августин не стал останавливать сбегающего мага, краем глаза заметив, что за ним ринулась Лейла, и вместо этого кинулся к Делии. Ведьма уже приходила в себя, но встать не могла. Вся правая сторона лица её опухла, а из носа не переставая лилась кровь. Она попыталась что-то сказать, но из-за шума поднявшегося ветра мошенник её не расслышал.
— Что?! Тебе плохо?! — громко переспросил он.
Ведьма скривилась, привлекая Ави себе ближе.
