Поэтому он сосредоточился на предстоящем переходе через горы. Хребты поражали воображение своими размерами. Человек казался жалкой песчинкой в сравнении с ними. И сложно было поверить, что удастся добраться до них. Верхушки гор утопали в облаках, хотя сейчас небо над вереницей саней было чистым. Хребты жили своей, непонятной простому смертному жизнью. И если дать волю воображению, то можно представить, как там, за хмарой, обитали монстры, даже не догадывавшиеся о том, что к их дому приближались непрошеные гости.
Перед экспедицией лежал подъем в неровные предгорья, а за ними возвышались несколько большущих отрогов — величественные, неприступные и пугающие. Казалась невероятной сама мысль, что люди рискнут взобраться на хребты. Безумная идея, достойная сохраниться в анналах истории.
Тиберий прикинул, сколько потребуется времени, чтобы добраться до подножия гор. Где-то дней пять или чуть больше. Пять дней на холоде и ледяном ветре. Даже врагу не позавидуешь такой участи: одежда не удерживала тепло. Стоило на мгновение перестать шевелиться в санях, как материал толстых курток окаменевал. Ноги с трудом сгибались, а руки застывали в согнутом положении.
Зубы от холода нестерпимо ныли, губы до крови трескались. Но больше всего Тиберия беспокоила новая проблема: маски на ледяном ветру приклеивались к коже, намазанной жиром. Кто мог предугадать об этом? Лишь боги, которые, видимо, давно отвернулись от всех членов экспедиции. Вчера одному палангаю вместе с маской оторвали щеку. До сих пор в ушах звучал истошный крик бедняги...
"Могло быть и хуже. Намного. Угомонись, старый. В конце концов, с небес не сыплет снег, а ветер не сносит. Идти можно — и ладно".
Ухмыльнувшись собственным мыслям, Тиберий приподнялся на санях и взглянул на лежащего на шкурах дагенов гиганта Септима. Великан так и не очнулся после вчерашней стычки с блондином. Его лицо посерело, щеки впали, нос был обмотан бинтами и грязным тряпьем, под глазами чернели синяки. Скрючившись в позе эмбриона, рядом с ним лежала Кретика и старалась согреть его кожу своими руками — лекарь запретил раненому надевать маску.
"Вряд ли Септим выживет. Жаль, мне он даже начал нравится..."
Немерий, поравнявшись с санями Тиберия, взобрался на них и развязал веревку с пояса. После пробежки на ледяном ветру из его груди вырывался сдавленный хрип, глаза лихорадочно блестели. Сидевшая рядом с ним Авла протянула кудбириону теплую шкуру алахама.
— Спасибо, — пробормотал Немерий, приподнял низ маски и сплюнул. — Я оказался неготовым к таким долгим пробежкам.
— Мне кажется, вы принижаете себя, — сказала женщина. — Вы уже три часа на лыжах. Даже тянущие бегунки палангаи сменяются чаще.
— Это очевидно, Авла, — они устают быстрее из-за веса саней. Их участи не позавидуешь. Но если ситуация станет критической, то клянусь, что встану рядом с ними!
Тиберий, шмыгнув носом, подсел поближе к другу, запустил руку в карман, вытащил линумный мешочек, спросил:
— Хочешь порошка нуци? Полегчает.
Стянув маску, кудбирион кивнул и отсыпал себе на ладонь засушенные ореховые листья. Его лицо от мороза стало красным, изо рта вырывался белый пар.
— Спасибо, — он бросил в рот порошок и съежился. — Как ты? Как Септим?
— Со мной всё хорошо. Сейчас скоро разомну мышцы и пройдусь на лыжах. Проклятый холод сводит с ума. Такое ощущение, что я превращаюсь в ледышку, — сказал Тиберий, как и друг сняв маску. Щеки и лоб тут же онемели. — А вот Септим... Надеюсь, он поправится, шансы есть.
Кивнув, кудбирион повернул голову в сторону гор, лицо стало задумчивым.
— Мы скоро доберемся до места, — пробормотал он.
— Вам страшно? — спросила Авла. Две другие девушки полезли к Кретике, чтобы помочь ей.
— Конечно. Только глупец ничего не боится. Страшно от того, что непонятно, как взберемся на горы, страшно от того, что, возможно, впереди нас ждет упавший дагул. Честно говоря, я бы плюнул в лицо тому человеку, который бы сказал мне, что я покину стены Венерандума и направлюсь спасать... бога.
Тиберий понимал страхи друга. Но у Немерия не было семьи. Его смерть не разобьет никому сердце. Его не ждали дети и не шептали молитву о возвращении каждый день. В какой-то момент Тиберий поймал себя на мысли, что пусть уж лучше погибнет его друг, чем он. Ему надо вернуться к маленькому к Луцию, Доминику и Гименее.
— О чем задумался? — спросил Немерий.
— Да о всякой ерунде, — соврал прокуратор. — Ты просто подумай: в любой момент мы можем погибнуть. Погода может испортиться. Или в горах вновь вспыхнет лиловое пламя, и мы все переубиваем друг друга.
Авла вздрогнула, села поближе к кудбириону.
— А откуда было это свечение?
Тиберий пожал плечами, ответил:
— Не знаю. Будем надеяться, что упавший дагул пытается дать о себе знать. — Он скорчил хмурую мину. — Мол, я еще жив, люди. Спасайте меня быстрее.
— А вы тоже слышали эти мысли в голове? — спросила Авла. — Ну, когда вспыхнули лиловым огнем горы...
— Сейчас не время заводить подобные разговоры, женщина, — резко прервал её кудбирион. — Это обсудим за чашечкой горячей настойки, когда устроимся на привал.
"Мудрые слова. Не хватало еще, чтобы наш разговор подслушали палангаи".
Тиберий надел лыжи, затем принялся возиться с веревкой на поясе. Проклятый узел никак не хотел завязываться. И всё из-за одеревеневших на морозе рук. Порой ему казалось, что проще было сделать подкоп из Юменты к упавшему дагулу, чем тащиться через ледяную пустыню. Вот будет забавно, если после всех мучений экспедиция ничего не найдет!
"Здравствуйте, Ваше Высочество. Да-да, я вернулся из похода, но ничего не нашел в горах. Совсем ничего, Владыка. Хотя решил прихватить с собой пару камней Вам на память. Не стоит благодарностей".
Ухмыляясь, Тиберий оглядел вереницу саней. Казалось удивительным, как палангаи умудрялись тащить их и при этом не уставали. Он на миг представил себя на месте бедняг: не обращая внимания на сковывающий мышцы холод, ты тянешь на себе тяжело нагруженные бегунки, челюсти стиснуты, спина ноет от постоянной ноши, каждое движение отдается болью в икрах. И хочется лишь одного — чтобы поскорее наступил привал.
Кудбирион положил ладонь на плечо Тиберия.
— Не подумай, что я тебя учу, — сказал он, — но старайся двигаться в ритме с ребятами. Дорога неровная, смотри, куда ставишь палки.
Кивнув, Тиберий спрыгнул с саней и тут же заработал ногами и руками. Лыжи приятно зашуршали по снегу, оставляя за собой неглубокий след. Через несколько мгновений прокуратор почувствовал, как кровь в теле сильнее заструилась по сосудам, а сердце учащенно застучало. Стало теплее, мороз больше не казался невыносимым.
"По шажочку. Я выдержу темп. В конце концов, если устану, могу обратно залезть на бегунки".
Тиберий взглянул на друга и Авлу, стараясь понять, о чем эта парочка думает. Вчера ему очень не понравилось, как девушка смотрела на Немерия. В её взгляде был голод по мужчине. Но больше всего удивляло, как кудбирион ответил Авле понимающей улыбкой. Между ними появлялись чувства... Тиберий чуть вслух не рассмеялся. Еще чего! Авла прекрасно понимает, как легко её могут отдать на растерзание солдатам. И Немерий для неё — спасение. Если она будет его любовницей, то никто не посмеет её тронуть.
Хитрая стерва...
— Смотрите! — Авла привстала и показала рукой в сторону гор. — Что это?
Сначала Тиберий ничего не увидел, кроме сугробов, однако, приглядевшись, сумел разобрать вдали нечто очень высокое и изогнутое на конце. "Похоже, на древко палангаев от штандарта. Только... слишком длинное". Откуда оно здесь? Или это всего лишь игра воображения? Когда до находки осталось несколько сот шагов, Тиберий понял, что было перед ним — одна часть полозьев от саней, воткнутая вертикально в снег.
— Слушай мой команду! — закричал кудбирион, окинув взглядов солдат. — Идти медленно, смотреть под ноги! Возможно, впереди ямы!
Воины сбавили темп. Многие из них проверяли веревки и смотрели друг другу в глаза, дабы понять — смогут ли в случае беды братья помочь. Неестественную тишину нарушало лишь шуршание лыж по снегу да сиплые дыхания людей. Тиберий мог поклясться, что сейчас все внимание солдат привлекло воткнутое в снег полозье.
"Очередной вопрос, на который мы вряд ли получим ответ".
Кудбирион встал на сани, вскинул правую руку и закричал:
— Стоять!
Палангаи выполнили приказ без промедления.
— Клавдиус! — позвал Немерий, посмотрев на соседние сани.
Один из солдат прикрепил лыжи, спрыгнул с бегунков и направился к командиру. Не дойдя до него несколько эмилиолиусов, он снял свою маску. Тиберий, опираясь о палки, не поверил своим глазам. Палангай был слишком стар для службы. Суровое лицо, темное от ударов ветра и морозов, оказалось иссечено глубокими морщинами, однако глаза под нависшими седоватыми бровями полыхали огнем верности. И в отличие от многих солдат держал спину прямо.
— Приказывайте, командир! — Старик склонил голову и ударил кулаком себя в грудь.
Немерий рукой указал в сторону находки.
— Клавдиус, посмотри, есть ли впереди дыры. Только как можно аккуратнее.
Ни один мускул ни дрогнул на лице палангая. Старик кивнул и, ритмично работая лыжными палками, покатился к воткнутому полозью.
"Все чуднее и чуднее. Откуда Немерий откопал этот реликт прошлого? И почему я только сейчас узнаю, что со мной в поход пошел дряхлый старикашка? Хотя... не очень-то и дряхлый, если говорить объективно".
Затаив дыхание, Тиберий неотрывно глядел, как палангай всё ближе и ближе приближался к нужному месту. Отсюда дед выглядел впечатляюще крупным для своих лет — на полголовы ниже гиганта Сертора. С маской на лице его бы было сложно отличить от молодых воинов. Удивительно, как ему удалось сохранить столь мощное тело.
— Там дыра, — прошептал кудбирион и посмотрел на друга. — За палкой. Видишь?
Тиберий кивнул. Слово "дыра" в данном случае было недостаточным, чтобы описать огромную воронку, невесть как тут появившуюся. В диаметре она достигала несколько сот шагов, и никакой снег не мог её спрятать от глаз.
Старик-воин остановился в двух эмиолиусах от длинного костяного "штандарта" и принялся протыкать лыжными палками снег. Сделав круг и заглянув в воронку, он замахал командиру.
— Всё в порядке!
Тиберий с другом переглянулись.
— Мы можем просто обойти это место, — заметил кудбирион. — Незачем тратить время.
— Но кто-то ведь воткнул полозье? И что в дыре?
— Ты так хочешь узнать? — парировал Немерий.
Королевский прокуратор обдумал слова друга, кивнул и махнул рукой. Солдаты, не проронив ни слова, двинулись к старику-воину. Вблизи черная воронка за полозьем оказалась еще больше. Стоило заглянуть в нее, как сердце ухало вниз, а под ложечкой противно сосало. Из тьмы дыры вырывался обжигающий холод. Такой, что резкие порывы ветра из ледяной пустыни казались теплыми. Тиберий не мог даже представить, что за существо могло оставить такую воронку. Неужели сейчас перед ним была чья-то нора? И как хотелось надеяться, что её хозяин давно мертв от руки Тестатема.
Люди обступили воткнутое полозье и начали спорить над тем, кто её здесь оставил. Судя по виду, "штандарт" был очень старым: трещины змеились по костяной поверхности, кое-где виднелись сколы.
— Видимо, Кезону Марциалу все-таки удалось уйти намного дальше от Венерандума, чем говорится в книгах, — заметил Тиберий, стараясь не смотреть на воронку.
— Думаешь, это его штуковина? — с сомнением спросил кудбирион.
— Наверняка никто не скажет. Однако лишь одна экспедиция смогла далеко уйти от стен города. Простая логика. Похоже, полозью не меньше ста пятидесяти лет.
Немерий хмыкнул, положил ладонь на поверхность "штандарта".
— Даже не верится.
— Возможно, под нашими ногами находятся и сам Кезон Марциал со своими людьми, — сказал Тиберий. — Снег давно засыпал их, но, если постараться, то можно попробовать что-нибудь найти.
Друг покачал головой, спокойной и не торопливо.
— Пустая трата времени. Земля под ногами как камень. К тому же к чему нам останки? Что мы с ними будем делать?
— Ты прав, Немерий. Прав. — Тиберий подошел к краю дыры, заглянул в чернильную темноту. — А что насчет воронки?
Брови кудбириона поползли вверх.
— Хочешь отправить туда палангая? Зачем? Не хватит всех наших веревок, дабы опустить на дно человека. И я не хочу рисковать людьми.
— Если я прикажу, будешь, — сказал Тиберий чуть более жестко, чем планировал.
Он хотел было извиниться перед другом, но что-то внутри него не давало это сделать. В последнее время он ведет себя слишком мягко с Немерием, хотя по положению стоит намного выше. И самое обидно, что и сил-то не осталось быть жестким и бескомпромиссным. Здесь, в ледяной пустыне, между людьми стирались грани. Все они становились равными. Безымянный Король был слишком далеко, а законы государства здесь не действовали.
— Я видел уже подобные дыры...
Тиберий вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял старейшина Актеоун в окружении двух демортиуусов. Его водянистые, словно стеклянные, глаза уставились на королевского прокуратора, кустистые седые брови сошлись на переносице.
— Я видел подобные дыры, — повторил служитель дагулов. — Давно, где-то сорок лет назад. По приказу Безымянного Короля я на время агоналий, посвященных дагулам, отправился вместе с копателями в пещеры, дабы нанести на карты новые места. Когда мы ушли достаточно далеко от Юменты, то в одном гроте обнаружили точно такую же воронку. И я знаю, кто её сделал.
Тиберий переглянулся с кудбирионом. Старый кусок дерьма сейчас пытался их и стоящих рядом палангаев напугать своими сказками про чудовищ. Старейшина выбрал не самое удачное место для того, чтобы показать свою значимость в экспедиции.
— И кто же её сделал? — ровным голосом спросил Тиберий. Он уже знал ответ.
— Гигантские черви-чудовища Универса. — Актеоун поднял указательный палец вверх. — Во время великой битвы между погребенным богом и Безымянным Королем в Юменте было много таких нор. Каждый подземный ход мои братья и мастера астулы зарисовывали в книгах, дабы потомки могли легко опознать места обитания чудовищ. Посмотрите! — Старейшина подошел к краю воронки, наклонился и показал во тьму. — Видите эти бугорки льда на стенках норы?
Пора брать ситуацию в свои руки. Тиберий улыбнулся как можно шире и сказал:
— Вы травите пустые байки. Какая тварь обладает такими размерами, что оставила подобную дыру? Я не верю.
Глаза Актеоуна сверкнули яростью. Посильнее укутавшись в толстый черный плащ, старейшина закричал:
— Глупец! Ты будешь спорить со мной?
Нахмурившись, Тиберий посмотрел на друга, ища поддержки. Но кудбирион молчал и лишь теребил эфес длинного меча.
— Экспедицией по велению Безымянного Короля командую я, старейшина, — отрезал прокуратор. — И я приказываю вам перестать пугать людей совершенно идиотскими историями про гигантских червей-монстров. За свою жизнь я не видел еще ничего такого, что нельзя было бы объяснить! Никаких чудовищ не существует! И если вы позволите себе и дальше делать необоснованные заявления, то, боюсь, мне придется принять меры. — Не дожидаясь пока старейшина не начнет свою браваду, полную праведного гнева, Тиберий повернулся к солдатам. — А вы чего стоите? Верите в эти сказки? В конце концов, даже если эту дыру и вырыл монстр, то он давно мертв благодаря Тестатему.
