* * *
*
Личный осмотр в Ёбурге дал результаты — я лучше понимал, где и что мы делаем, где и что можно ожидать. Жаль, не всегда такое помогало, но всё же, лично нужно мотаться. Иначе никак.
Уже в самолёте меня застал звонок от Иванова.
— Слушаю, — ответил я.
— Хьярти? — Иванов был серьёзен, — мы обсудили с товарищами военными твои предложения.
— И?
— У меня есть несколько дополнительных вопросов. Первое — сколько это будет нам стоить?
— Если снизите мощность и примете договор — то бесплатно. В рамках текущего ядерного запаса.
— Хорошо. Дальше — американцы в деле?
— Они пытаются отвертеться. Рано или поздно я продавлю решение, но уйдёт время. Отменить ядерный апокалипсис не так то просто.
— Ладно. Едем дальше — можно заключить договор на часть наших запасов?
— Запросто. Собственно, всё дело именно в доктрине применения, а не непосредственно ядерных зарядах. В отличии от остальных я прекрасно понимаю, что джинн из бутылки уже выпущен и только вопрос времени, когда следующая страна решится использовать ЯО в деле.
— Какого времени? — раздалось из трубки.
— Не знаю. Китай, Индия — неспокойные страны с ядерным оружием. Шанс на то, что они бабахнуть — увеличивается с каждым днём. Одна крупная война вроде индо-пакистанской и начнётся. А в Пакистане сейчас полный пэ, в связи с отменой нефтедолларов и поддержки США. Ситуация накаляется с каждым днём, обмен артиллерией через границу проходит ежедневно.
— Понятно, — раздалось сухо из трубки, — и какая твоя во всём этом выгода?
— Во-первых — я смогу убрать вариант с полным армагедоном из списка опасностей. В конце концов, именно сверхмощные боеприпасы, больше десятка мегатонн, представляют наибольшую угрозу гражданским лицам и жилью. Во-вторых — когда война таки случится, мы будем к этому готовы. И если в результате получится такая хрень, как в Хиросиме, победителя будет поджидать трибунал и виселица. Ну и в третьих — Ядерное оружие вместо пугала на чёрный день станет ещё одним оружием уничтожения противника. Есть не менее опасные виды вооружений, вроде химического и бактериалогического оружия, но его почему-то не так жёстко контролируют. Эффект Гинденбурга.
— И всё?
— Ну и собственный ядерный запас карман тянуть не будет, — хмыкнул я, — тем более, что мои военные задачи очень обширны. У меня есть кое-что аналогичное, только неядерное... но оно в сотни раз дороже ядерной боеголовки. Поэтому рассчитываю я именно на ядерные ракеты.
— Рассчитываешь в чём?
— В будущей войне в Аравии. Ну да это вы и сами понимаете.
— Я думал, без нефти они просто лишатся всех ресурсов и тихо подохнут в своей пустыне, — задумчиво сказал Иванов, — собственно, на это и был расчёт.
— Тогда он не оправдался. Исламисты только усилили свои позиции, потеря нефти подломила в первую очередь государственность арабских стран. Воцарился полный хаос, анархия, сдобренная огромным количеством оружия, которое им оставили американцы, помноженная на поиск любых доходов. Наркоторговля, работорговля, торговля оружием в цивилизованных странах... в общем, это просто концентрат дикости.
— Знаю. Нужно предпринимать меры. Что будешь делать ты?
— Сейчас, — я задумался, — я думаю. Думал, наличие ядерного оружия, и возможность его применять, удержит их от дальнейшей экспансии в Африку. Создать ЯО они сами не смогут, у них нет ни одного источника урана. При попытках собраться большой кодлой — превентивные удары, удары по колоннам, крупным объектам их инфраструктуры...
— Это бесполезно, — ответил Иванов, — конечно, как активная оборона — может их задержит, но в целом — бесполезно.
— Понимаю. Этого мало. Нужно более масштабное противостояние. Война.
— На нас можешь рассчитывать очень ограниченно, — ответил президент, — сам понимаешь, нам это хоть и грозит, но наши южные страны не настолько зависимы от нефти, чтобы резко изменить политику.
Он ещё не знает всю силу радикального исламизма. Не понимает. Ничего, поймёт со временем...
— Я могу предложить вам некоторую модернизацию ВПК, в качестве поддержки, если вы начнёте войну. Сами понимаете, ресурсы мы сейчас используем на полную катушку. АС, ЦАР, Екатеринбург — практически везде работа идёт крайне интенсивно. Ресурсы АМ невелики.
— Я бы конечно не отказался, — хмыкнул президент, — но думаю, мы и сами кое-с-чем сможем справиться.
— Вот именно. Вот именно. Лучше уж вбухивать деньги в войну, чем в распил собственной устаревшей техники и бесконечные военные учения. Чистку кадров провести можно... Как вы посмотрите на дополнительный кредит в размере двадцати миллиардов евро?
— Условия?
— Оплата натурой. Суть такова — у меня есть ручная страна, ЦАР, центральная Африка. Ввиду резкого подъёма благосостояния страна стала лакомым кусочком для соседей. Сейчас АМ удерживают их от открытой агрессии, но постепенно они становятся всё наглее. Их не пугает ни наша авиация, ни наши танки. Задача проста — необходимо дождаться агрессии от соседней страны, Камеруна, и произвести быстрый и безболезненный захват этой страны.
— Да ты шутишь? Чтобы наши люди да ехали воевать в Африку...
— Не за бесплатно, заметь. Расходы на всю операцию я беру на себя. Военные базы в ЦАР сейчас заняты процентов на тридцать. Плюс это хорошая возможность обкатать твою технику и солдат в боевой обстановке. А там подоспеет война с исламским миром... Предложение архивыгодно. Я ещё и приплачу за этот процесс.
— Хорошо, хорошо, убедил. Частично. Ты там ядрён-батонами стрелять не собираешься?
— Не понадобится, — отказался я, — не в этом случае.
========== 25. Мягкое время ==========
Честно признаюсь, магометан недолюбливают многие в США. Не то чтобы собираются на митинги с плакатами, но тем не менее, появляться в США в их мусульманской одежде, устраивать молитвы, или не дай бог, как в Москве, резать баранов на улице — такого в принципе не может быть. Убьют, растопчут и ещё подадут иск о оскорбительном поведении. Наверное, дело в том, что один единственный теракт в США был распиарен до предела — взрыв башен-близнецов. Сейчас то мы понимаем, что взрыв напрямую связан с поисками оружия в Ираке и предлогов для введения войск на ближний восток...
Эх, к чему я это говорю? Да к тому, что в восемь утра по нью-йоркскому времени двое неизвестных террористов решили повторить на бис. Это было симпатишно, мне понравилось.
Я в это время сидел в централ-сити и болтал с профессором штейном о том, как нам сподручнее создать полноценное силовое поле в виде фортификационного элемента, как вдруг, можно сказать, внезапно, по телеку показывают, как самолёт таранит небоскрёб. Я продолжил жевать эмемдемсик. В кафетерии, в котором мы сидели, воцарилась тишина.
— Странно, — сказал я, — почему они не сбили самолёт на подлёте? Прошлый урок не запомнили?
— Ужасно, — нахмурился Штейн, — пойдём. Мы должны что-то сделать!
— Ну погнали в штаб, — я слез с высокого стула и первым рванул на выход через чёрный ход, в подворотню...
Штейн взлетел, едва вышел из двери, и немедленно отправился в сторону СтарЛабс. Я последовал за ним, уже на подлёте мы увидели забегающего внутрь Барри.
Аллен, как личность максимально эмоциональная, был взбудоражен больше всех.
Он встретил нас словами:
— Мы должны помочь им!
— Успокойся, Барри, мы никому ничего не должны, — я включил мониторы по периметру БИЦа и смотрел новостные каналы, и заодно включил изображение со спутников, — так-так... три самолёта. Повторяются моджахеды.
Барри схватился за голову:
— Как ты можешь быть таким спокойным?
— Запросто, — хмыкнул я, — это всего лишь теракт. К мета-людям никакого отношения не имеет, я тут тоже не при чём. Будем посмотреть, как будут развиваться события.
— Но мы не можем же оставить их умирать? — Барри едва не разревелся тут. Мета, что с него возьмёшь?
— Блин, Аллен, твой альтруизм тебя погубит, — я грустно вздохнул, — и что ты сделаешь? Отмотаешь время назад? Всё уже произошло, основная масса жертв уже погибла, остальное зависит от врачей, а не от быстро бегающего парня.
Аллен меня не послушал и рванул туда. Я же только вздохнул и посмотрев на Штейна, сказал:
— Трудно с Барри. Совершенно не знает, где нужно помочь, а где тактично постоять в сторонке и дать людям самим выгребать то, что наделали.
— И почему ты так считаешь? — в БИЦ зашли наши любимые, несравненные, прекрасные криптонки. Кара только хмуро оглядывала кучу голомониторов по периметру комнаты. Астра ухмылялась.
— Прошлый теракт, одиннадцатого сентября, был спровоцирован не без помощи ЦРУ. Общественный резонанс искусственно усилили, чтобы под предлогом мести ввести войска на ближний восток, в Ирак. В результате американские солдаты убили около двухсот тысяч гражданских арабов, в отместку за две тысячи американцев, убитых ЦРУшниками. И конечно, это помогло улучшить финансирование армии, общественностью просто манипулировали, убивая одних и натравливая их на других...
— У тебя есть доказательства? — спросил Штейн.
— Есть. Это политика, профессор.
— Это ужасно, — кара поморщилась, — неужели правительство действительно на это пошло?
— Конечно. Не веришь же ты в сказки про демократию? Это старый метод, который в ходу уже не одно столетие. Напугать, натравить... — я покачал головой.
* * *
*
Пришлось предпринимать активные действия. Ну не мог же я просто пройти мимо и ничего не делать — не то чтобы я был похож на того же Лорда, который пиарился во время землетрясений, но сидеть сложа руки — это как-то не по-джедайски!
Берси согнал в Нью-Йорк свою армию роботов, которые начали работать на улицах Нью-Йорка. Барри бегал по городу, таскал пострадавших к докторам. Как бы то ни было, было удивительно, что СМИ хоть и освещали происходящее по всем каналам, никто не педалировал эту тему. Самым любопытным я счёл атаку на... Абстерго.
Это стало едва ли не более важным, чем всё остальное — на манхэттене был небоскрёб, построенный нами. Он входил в десятку самых высоких в Америке. Первый самолёт долбанулся в... всемирный торговый центр. Отстроенный. Я нашёл это очень забавным! Муджахиды против манхэттена — три-ноль! Два раньше снесли, и сейчас ещё один рушится. Вместе с ВТЦ пострадали ещё восемь небоскрёбов, через которые пролетели части самолёта. Очень удачно рухнул ВТЦ — попадание получилось на высоте сотни метров, то есть в первой четверти его высоты, и здание подломилось, рухнув на соседние. Этому арабскому камикадзе нужно дать медаль камикадзе-снайпера — посмертно! Лаки-шот по небоскрёбу в исполнении Боинга — это надо же умудриться!
Больше всего меня заботило состояние офисного центра Абстерго — небоскрёб стал жертвой атаки отдельного Боинга. И вот тут я мог только посочувствовать находящимся внутри нашим сотрудникам.... Посмотрел записи... Поначалу ничего не происходило, а потом в одно мгновение здание перешло в военный режим. На окна опустились тяжёлые стальные заслонки, прочно соединённые с внешним каркасом здания — по пять сантиметров броневой стали со структурами неразрушимости. Заблокировались все двери, электросистема перешла на собственный источник питания. Включился сигнал тревоги — сотрудники повскакивали со своих мест. Но они были заблокированы внутри, только эвакуационные люки остались.
Внешний каркас здания — моя гордость. Это главное отличие всех зданий и строений Абстерго — толстенные сверхпрочные стальные балки, паутиной оплетающие строения и дающие многократный запас прочности. В следующее мгновение здание сотряс огромный удар, оно покачнулось, но внешний каркас не дал ему рухнуть, внешние бронепереборки смогли выдержать кинетический удар, но вот в самолёте было под пятьдесят тонн топлива, которое оказалось на нашем небоскрёбе и загорелось, стекая вниз по стене. Через тридцать секунд уже вся стена оказалась объята жарким пламенем, которое плавило бронепереборки и часть внешнего каркаса. На это он не был рассчитан, стёкла ясен хрен, потрескались.
Костёр получился что надо — триста пятьдесят метров небоскрёба, и на всю высоту — один большой факел. Каркас начал оплывать, но это ерунда — остальные три стены стояли прочно, а всё здание мог держать даже один сегмент внешнего каркаса, не говоря уже про внутренний... Появились роботы-пожарные, которые начали тушение — внутри здания тоже, но внутри горело только то, что было близко к окнам горящей стороны.
Тут сыграли свою роль противопожарные турели — под потолком, в межэтажном пространстве, скрывались турели, сделанные по принципу криопушки Снарта, но дающие рассеянный фронт холода. Выглядело это всё как обычный холодный туман, разогнанный до приличных скоростей — почти как пар...
Внешнюю стену решили не тушить — керосин выгорит сам, а у нас нет инструментов для тушения нефтепродуктов. Они нынче редкость, знаете ли! Маленькие красные роботы приступили к тушению того, что валялось на земле — останков самолёта, они же оттаскивали от места трагедии тела и раненых, коих были сотни. Обожжённых на всякий случай охлаждали криопушками.
Наверное, это было самым массовым применением роботов в истории — на манхэттене работало пять миллионов маленьких трудяг, все, вплоть до роботов-уборщиков, которые растаскивали завалы, вносили свою лепту.
Здание Абстерго пострадало сильно — оплавилась часть внешнего каркаса, внутренние бронепереборки, но пострадавших внутри здания не было. К счастью.
Когда шумиха улеглась... да кого я обманываю, шумиха только нарастала и нарастала. В общем, когда раненых растащили по больницам, а тяжелораненые умерли окончательно, пришло время собирать камни и общаться с лидерами крупных государств для выработки дальнейшей политики. Первым я позвонил Иванову. Он сходу спросил:
— Твоих рук дело?
— Нет.
— Точно?
— Да. Я не правительство, мне не нужно ничьё одобрение для войны, — отмахнулся я, — меня больше заботит, кто это всё устроил и зачем?
— А может, бабахи сами сымпровизировали?
— Пьеса старая, — хмыкнул я, — актёры новые. После прошлого раза должны серьёзно изменить систему безопасности, с трудом верится, чтобы какой-то шлемазл мог вот так запросто без серьёзной поддержки со стороны устроить теракт.
— Держи меня в курсе, — ответил Иванов, — и что будешь делать?
— Да всё только разгорается, — я грустно вздохнул, — по моим оценкам, башибузуки в арабских странах, в том числе и Турции, стали намного активнее.
— Да, Турция — это наша проблема. Есть предложения, как эту проблему устранить?
— Ядерное оружие не вариант, — отказал я сходу, — но есть кое-что не менее мощное. Нужно готовиться к масштабной войне.
— Наша во всём этом выгода?
— Можете отобрать себе взад проливы в средиземное море. Ну и подвинуть НАТО из Сербии, на волне масштабной войны...
— Это же получается третья мировая... учитывая масштабы и количество участников...
— Она самая, друг мой, она самая, — я хитро улыбнулся, хотя он и не видел, — я перевожу центральный офис и штаб Абстерго в Россию, в Екатеринбург. Начинаю работать над вашими предприятиями ВПК. Усиленно.
