Кровавые обещания. Книга 4

Я снова оглядела комнату. Сквозь окно виднелись деревья и цветы. На ковер падал солнечный свет. Я повернулась к Дмитрию.

— Что это? Где мы?

Теперь он нахмурился. Шагнул вперед, взял у меня кружку и поставил обе на книжную полку. Руками обхватил меня за бедра, и я вздрогнула, но не отстранилась — как я могла, если он выглядел в точности как мой Дмитрий?

— Это наш дом. — Он притянул меня к себе. — В Пенсильвании.

— Пенсильвания... Мы при королевском дворе?

— В нескольких милях от него.

Я медленно покачала головой.

— Нет... Это немыслимо. У нас не может быть общего дома. И уж точно, не рядом с остальными. Они никогда не позволили бы нам этого.

Даже если в каком-то безумном мире мы с Дмитрием жили вместе, нам пришлось бы сохранять это в тайне.

— Ты сама настояла. — Он еле заметно улыбнулся. — Никого это не волнует. Они дали свое согласие. Кроме того, ты говорила, что мы должны жить рядом с Лиссой.

Голова у меня шла кругом. Что происходит? Как такое возможно? Как мы можем жить вместе с Дмитрием, да еще и совсем рядом с мороями? Это было неправильно... но, ох, как правильно ощущалось! Оглядываясь по сторонам, я видела, что это действительно мой дом. Он был выстроен с любовью, нами вместе, Дмитрием и мной. Но... как я могла оказаться здесь с ним? Разве не должна я быть где-то в другом месте и делать что-то совсем другое?

— Ты стригой, — сказала я наконец. — Нет... Ты мертв. Я убила тебя.

Он провел пальцем по моей щеке, по-прежнему улыбаясь, но с оттенком грусти.

— Разве я похож на мертвеца? Разве я похож на стригоя?

Нет. Он выглядел замечательно — очень сексуальный и сильный. Он был в точности такой, каким я его помнила и любила.

— Но ты... — Я замолчала, совершенно сбитая с толку. Все это неправильно. Я должна что-то делать, но вот только что? Я никак не могла вспомнить. — Что произошло?

Его рука легла на мои бедра, и он крепко обнял меня.

— Ты спасла меня, — прошептал он мне на ухо. — Твоя любовь спасла меня, Роза. Ты вернула меня к жизни, и теперь мы можем быть вместе.

Неужели? Я ничего такого не помнила. Но все казалось таким реальным — и таким чудесным.

Я соскучилась по его объятиям. Став стригоем, он тоже обнимал меня, но ощущение было совсем иное. И когда он наклонился и поцеловал меня, я точно поняла, что он не стригой. И как я могла обманывать себя в доме Галины? Этот поцелуй был живой. Он воспламенил душу, и когда наши губы слились, я снова ощутила связь между нами, ту самую, которая говорила: для меня в мире нет никого, кроме него.

Вот только я не могла отделаться от чувства, что должна быть не здесь. Но где? Лисса... Что-то с Лиссой...

Я прервала наш поцелуй, но осталась в его объятиях, положив голову ему на грудь.

— Я правда спасла тебя?

— Твоя любовь слишком сильна. Наша любовь слишком сильна. Даже не-мертвые не могут заставить нас расстаться.

Так хотелось поверить в это! Отчаянно. Однако нудный голос все еще звучал в голове. Лисса... Что с Лиссой? И потом я вспомнила. Лисса и Эйвери. Я должна спасти Лиссу от Эйвери. Я резко отстранилась от Дмитрия, и он удивленно посмотрел на меня.

— Что с тобой?

— Все это ненастоящее. Уловка. Ты по-прежнему стригой. Мы не можем быть вместе... тем более здесь, среди мороев.

— Конечно можем. — В его карих глазах светилась боль, разрывающая мне сердце. — Разве ты не хочешь быть со мной?

— Я должна вернуться к Лиссе...

— Забудь о ней. — Он снова подошел ко мне. — Забудь обо всем. Оставайся здесь, со мной, и у нас будет все, чего мы хотели, Роза. Вместе просыпаться по утрам, вместе проживать свои дни.

— Нет.

Я попятилась, понимая, что, если не сделаю этого, он снова поцелует меня и тогда я пропала. А ведь я нужна Лиссе. Лисса в ловушке. С каждым мгновением все больше деталей относительно Эйвери всплывало в памяти. Все вокруг — просто иллюзия.

— Роза? — В его голосе звучала боль. — Что ты делаешь?

— Мне очень жаль. — Я чувствовала, что вот-вот расплачусь, но должна была вернуться к Лиссе. — Все это ненастоящее. Ты мертв. Мы с тобой никогда не будем вместе, но ей я еще могу помочь.

— Ты любишь ее сильнее, чем меня?

Лисса задала мне почти тот же вопрос, когда я уходила, отправляясь искать Дмитрия. Я обречена всю жизнь выбирать между ними.

— Я люблю вас обоих.

И с этими словами я призвала всю силу воли, чтобы вырваться из ожившей мечты и вернуться к Лиссе, где бы они ни была. Если честно, я могла бы всю оставшуюся жизнь провести в этом воображаемом доме, каждое утро просыпаясь вместе с Дмитрием, как он и сказал. Но... это было бы слишком легко, а если я и научилась чему, так тому, что реальная жизнь легкой не бывает.

Мои тяжкие, мучительные усилия не пропали даром — внезапно я снова вернулась в комнату в Академии. Эйвери стояла, испепеляя меня и Лиссу взглядом. Я поняла, что она сделала — вытащила воспоминания, которые сильнее всего терзали меня, и попыталась заморочить мне голову, отвлечь от Лиссы с помощью иллюзии того, чего я хотела больше всего на свете. Я вырвалась из ловушки Эйвери и была очень довольна этим — несмотря на боль в сердце. Жаль, что я не могла напрямую контактировать с ней; уж я сказала бы все, что думаю о ней и ее игре. Увы, это не представлялось возможным, поэтому я снова поделилась своей волей с Лиссой, и вместе мы сошли с карниза на пол.

Эйвери заметно вспотела, и когда она осознала, что проиграла в психическом "перетягивании каната", ее хорошенькое личико стало отталкивающим.

— Прекрасно, — заявила она. — Есть более легкий способ убить тебя.

Внезапно в комнату вошел Рид с обычным враждебным видом. Я понятия не имела, откуда он пришел или как узнал, что должен появиться именно сейчас, но он устремился прямиком к Лиссе, протягивая к ней руки. Открытое окно маячило за ее спиной, и не требовалось быть гением, чтобы разгадать его намерения. Эйвери пыталась заставить Лиссу спрыгнуть с помощью принуждения. Рид собирался просто столкнуть ее.

Мы с Лиссой мысленно переговорили друг с другом.

"Ладно, — сказала ей я. — Придется поменяться ролями".

"О чем ты?"

Страх затопил ее, что было вполне понятно, учитывая, что через несколько секунд руки Рида должны были дотянуться до нее.

"Я только что выдержала борьбу психических сил, — ответила я. — Значит, тебе предстоит сражаться в самом обычном смысле этого слова. И я покажу тебе, как это делается".

ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ

Лиссе не требовалось ничего объяснять, чтобы я поняла, в каком она шоке. Хлынувшее в меня ощущение полного потрясения говорило само за себя. Мне, однако, нужно было срочно кое-что сказать ей: "Пригнись!"

Думаю, это от удивления она среагировала так быстро — припала к полу. Слегка неуклюжее движение, но оно устранило возможность прямого нападения Рида и слегка отодвинуло ее от окна. И хотя он все же задел ее плечо и висок, боль была несильной.

Конечно, слова "несильная боль" означали не одно и то же для нее и для меня. Лиссу два раза пытали, но в основном ей приходилось сражаться психически. У нее отсутствовал опыт физической схватки один на один. Если, скажем, меня швыряли о стену, это, с моей точки зрения, был заурядный инцидент; но для нее даже несильный удар по голове вырастал в нечто грандиозное.

"Отползай, — приказала я. — Отодвигайся от него и от окна. Если получится, в сторону двери".

Лисса поползла на руках и коленях, но слишком медленно. Рид схватил ее за волосы. У меня возникло чувство, будто мы играем с ней в "испорченный телефон". Пока я дам ей очередное указание да пока она осознает, что нужно делать... с таким же успехом можно передавать ей указания через пяток посредников. Хотелось бы мне управлять ее телом, словно кукловод марионеткой, но я же не пользователь духа.

"Это будет больно, но развернись, насколько сможешь, и ударь его".

Ох, это было больно! Рид не выпускал ее волос, только сильнее тянул за них. Впрочем, она справилась неплохо и принялась молотить Рида руками. Неумело, нескоординировано, но это удивило его настолько, что он отпустил ее волосы и начал отбиваться. В этот момент я заметила, что с координацией у него тоже не все в порядке. Он был сильнее Лиссы, да, но явно не обучался боевым искусствам и знал только самые простые удары, плохо балансируя вес тела. Он пришел сюда не в расчете на драку как таковую; он пришел с целью просто столкнуть ее с окна.

"Уходи, если сможешь! Уходи, если сможешь".

Она ползла по полу, но, к сожалению, не в направлении двери, а дальше в глубину комнаты, пока не ударилась спиной о вращающееся кресло у письменного стола.

"Хватай его! Ударь Рида!"

Легче сказать, чем сделать. Он не отставал, пытаясь схватить ее и поставить на ноги. Она вцепилась в кресло и начала разворачивать его к Риду. Я хотела, чтобы Лисса подняла кресло и ударила им Рида, но для нее оно было тяжеловато. Однако она сумела встать и поместить кресло между ними.

Я велела ей продолжать бить его креслом с целью заставить отступить. Отчасти это у нее получилось, но серьезного вреда причинить ему не удалось — на это у нее не хватало сил.

Я тем временем отчасти ожидала, что в драку вмешается Эйвери. Она запросто могла помочь Риду, чтобы сломить Лиссу. Вместо этого, заметила я краешком глаза Лиссы, она сидела совершенно спокойно, с утратившим фокус и слегка остекленевшим взглядом. Ладно. Это странно, но я не против, чтобы она не участвовала в конфликте.

Между тем Лисса и Рид оказались в патовой ситуации, и я должна была помочь ей вырваться.

"Хватит защищаться, — сказала я. — Ты должна атаковать его".

Тут же пришел ответ.

"Что? Я не умею делать такие вещи! Просто не знаю как!"

Без дальнейших рассуждений я попыталась передать ей непосредственное ощущение — как напрячь мышцы, как нанести удар. Исполнившись решимости, она откатила кресло в сторону, открыв себе доступ к Риду. Это удивило его, он на мгновение открылся, и она врезала ему ногой. В самое уязвимое место не попала, но ударила по колену. Почти так же хорошо. Нога под ним подломилась, он пошатнулся и еле-еле успел схватиться за кресло. Под его руками оно развернулось, что на пользу Риду не пошло.

Без дальнейших понуканий Лисса рванула к двери... вот только та оказалась блокирована. Только что вошел Симон. На мгновение и Лиссу, и меня охватило чувство облегчения. Страж! Стражи — это безопасность. Стражи защищают нас. Штука в том, что этот страж работал на Эйвери, и моментально стало ясно, что он готов охранять ее не только от стригоев. Войдя в комнату, он без колебаний схватил Лиссу и грубо потащил ее к окну.

Я на мгновение заколебалась. Я неплохо справлялась, показывая ей, как отбиваться от молодого парня. Но страж? И конечно, молодой парень быстро пришел в себя и присоединился к Симону, чтобы довершить начатое.

"Примени к нему принуждение!"

Последнее отчаянное указание. В этом Лисса была сильна. К несчастью, хотя ее организм в достаточной степени переработал выпитый раньше алкоголь, чтобы координация улучшилась, с точки зрения управления духом его воздействие все еще сказывалось. Она не могла дотянуться до своей силы, лишь совсем чуть-чуть и нескладно. Тем не менее ее решимость была чрезвычайно сильна. Она притянула столько духа, сколько смогла, направляя его в принуждение. Ничего не произошло. Потом я почувствовала странное покалывание в голове и сначала подумала, что это Эйвери "проснулась". Но нет, это подоспела помощь, кто-то дотянулся через меня до Лиссы.

Сила хлынула в Лиссу, и до меня дошло, что именно случилось. Оксана все еще была здесь, где-то на заднем плане, и она снова отдавала свою силу — через меня Лиссе. Симон замер, и это выглядело почти смешно. Он покачивался туда и обратно, пытаясь тащить ее дальше и довести до конца свою смертоносную задачу. Как будто застрял в "Джелло" "Джелло" — товарный знак готовых желе и муссов (а также полуфабрикатов из них)..

Лисса не решалась бежать, из страха, что утратит контроль. Вдобавок оставалась проблема с Ридом, который не находился под принуждением, но к этому моменту он выглядел слишком сбитым с толку.

— Ты не можешь вот так взять и убить меня! — Выпалила Лисса. — Думаешь, люди не станут задавать вопросы, когда найдут мое выброшенное из окна тело?

— Они ничего не заметят, — натянуто ответил Симон, даже каждое слово требовало от него усилий. — Тебя воскресят. Если же не получится, тогда спишут на трагический инцидент, случившийся с неуравновешенной девушкой.

Медленно, но верно он начал вырываться из-под принуждения. Ее сила ослабела немного — где-то существовала брешь, через которую она утекала. Может, под воздействием Эйвери, а может, Лисса просто устала. Или и то и другое. На лице Симона возникло выражение крайнего удовлетворения, он дернул Лиссу вперед и потом...

...замер снова.

На периферии зрения Лиссы вспыхнула золотистая аура. Она оглянулась и увидела в дверном проеме Адриана. С обычным для него смешливым выражением лица и в подпитии, он тем не менее понял достаточно, чтобы нацелиться на Симона. Сейчас стража удерживало на месте принуждение Адриана. Лисса вырвалась из рук Симона, стараясь как можно дальше отодвинуться от проклятого окна.

— Держи его! — Закричала она.

Адриан состроил гримасу.

— Не... могу. Что за черт? Такое чувство, будто здесь кто-то еще...

— Эйвери, — сказала Лисса, бросив на ту быстрый взгляд.

Лицо Эйвери было бледно даже для моройки, дышала она тяжело и сильно потела. Это она боролась с принуждением Адриана. Несколько мгновений спустя Симон снова освободился и начал надвигаться на Лиссу и Адриана, хотя его движения выглядели вялыми.

"Сукин сын", — подумала я.

"И что теперь?" — Спросила Лисса.

"Рид. Займись Ридом. Отделайся от него".

Пока шла схватка с Симоном, Рид стоял словно зачарованный. И, как у Симона, его движения казались немного замедленными. Тем не менее он снова устремился к Лиссе. Симон, видимо, рассматривал в качестве непосредственной угрозы Адриана и направился к нему. Самое время убедиться, верен ли лозунг "Разделяй и властвуй!".

"А как же Адриан?" — Спросила Лисса.

"На минутку предоставим ему действовать самостоятельно. Займись Ридом. Врежь ему".

И все же она послушалась, исполненная такой решимости, которая наполнила меня гордостью. Рид оскалился, словно рычащий зверь, он был слишком уверен в своих силах, хотя еще плохо соображал и двигался неуклюже. И снова я попыталась научить Лиссу без слов, попыталась заставить ее почувствовать, что это такое — ударить кого-то. Как откинуть назад руку, как сжать пальцы, как стянуть к ним всю свою силу. После того что она делала раньше, я могла рассчитывать лишь на какое-то подобие удара; главное, не подпустить его к себе, создать новое препятствие.