Детские игры. Такое может ранить или убить шиноби, но никак не генерала самураев!
Мичиэ приняла "Разящий серп" на выставленную вперед ладонь и ударила дестабилизирующим импульсом Ци. "Серп" лопнул, развеиваясь безвредными, потерявшими направленность, потоками ветра.
Облако развеиваемой Ци накрыло Мичиэ, мешая чувствовать окружающее.
Попалась!
Тоширо ринулся в атаку. Облако Ци почти не закрывало ему зрение.
Наивный. Каков бы ни был энергетический фон, мастер "Угасших глаз" знает расстояние до объекта!
Тоширо вложил в атаку всю свою силу, но Мичиэ подставила клинок под удар и пол под ногами сражающихся получил такой импульс, что пошел ходуном как при землетрясении и все в зале едва устояли на ногах. По стеклам на окнах пошли трещины, деревянные мечи получили первые выбоины.
Это уже серьезно. Тоширо явно желал серьезно ранить свою противницу. Мичиэ почувствовала поднимающуюся в ней волну злости. Ранить, унизить поражением? Этот самурай, да что он о себе возомнил?
Пол завибрировал под ногами девушки-воина. Переполненный энергией Ци, воздух дрожал, словно от жара.
Тоширо еще пытался грубой силой сломить сопротивление чужого клинка. Девчонка не сможет долго выдержать такого напряжения! Еще мгновение и...
Мичиэ сделала резкий рывок вперед и коснулась плеча Тоширо плечом. У нее сейчас не было щита, но рукав кимоно способен выполнить одну из его функций. Стать плоскостью для накопления энергии!
Глаза Тоширо расширились на мгновение. Импульс Ци! Это дзюцу, которым самураи прошибают вражеский строй и опрокидывают врагов!
Мечник отскочил единым рывком, но волна Ци, ринувшаяся из рукава девчонки, настигла его и сшибла с ног. Кувыркаясь через голову, Тоширо пролетел через весь зал и с едва успел сгруппироваться перед ударом о стену. Боль полоснула сознание. Кажется, повреждены суставы на руках и ногах.
Оттолкнувшись, Тоширо прыгнул в сторону, а в то место стены, от которого он отскочил мгновение назад, вонзился деревянный клинок. Синее свечение скользило по дереву и кирпичная кладка была пронзена почти без сопротивления. Мичиэ, взмахнув клинком, распахала стену, словно плугом мягкую пашню. Тоширо, на которого обрушился новый удар, припал на одно колено. Удар импульса Ци отбил ему все внутренности. Боль разливалась по телу, намекая, что долго в этом бою ему не продержаться.
Девчонка-мечница начала наносить быстрые удары один за другим, тесня отступающего противника. Тоширо видел вздувшиеся вены по всему ее лицу, оскаленные зубы, с которых вниз по подбородку стекала слюна, кожу противоестественно-багрового цвета. Мичиэ была на пределе, но устоять против такой мощи...
Очередной удар сбил Тоширо с ног и парень едва успел перевернуться на спину, чтобы подставить клинок под удар. Пол вздрогнул. Бетонные плиты сместились.
Тоширо почувствовал, как сознание заволакивает всепоглощающее бешенство. Он проигрывает! Проигрывает вчистую, какой-то девке из травогрызов! Дни и ночи бесконечных изнуряющих тренировок — это ничто? Ради чего? Ради того, чтобы стерпеть позор и унижение, оказавшись неспособным противостоять среднему генералу соседней страны?
Шестые внутренние врата отозвались на его ярость. Новая сила начала заполнять тело.
Мичиэ взмахнула мечом и клинок ее качнулся вниз. Для открытия врат, воину нужно сосредоточиться на своем внутреннем состоянии. Концентрация, занимающая доли мгновения, которые, на достигнутых обоими воинами сверхскоростях, растягиваются в секунды...
Деревянный меч со свистом рассек воздух и рубанул живую плоть. Брызнула кровь.
Между лежащим на полу Тоширо и нависающей над ним разъяренной Мичиэ, вклинилась Кицунэ, принявшая удар меча на запястье. Вихри энергии Ци трепали волосы и одежду девчонки, сила удара опрокинула оборотницу и теперь она полулежала, опираясь правой рукой о пол и защищаясь левой.
Деревянный клинок прорезал доспех на ее руке почти без сопротивления. Кровь текла из раны на запястье девчонки, но...
Руку оборотницы окутывало синее сияние. Пропуская Ци по костям, она смогла укрепить их так же, как самураи укрепляли и острили потоками Ци свои клинки.
— Хватит! — закричала, перепуганная насмерть, оборотница. — Вы с ума сошли? Я не позволю вам убить друг друга! Слышите меня?!
Напряжение продержалось еще несколько мгновений, а затем начало опадать. Тоширо расслабился и внутренние врата его духа стали закрываться. Затмевающая сознание боль разлилась по телу.
Мичиэ осела, словно тряпичная кукла, и схватилась за сердце.
— А вы что стоите?! — крикнула Кицунэ, обращаясь к телохранителям. — Как вы могли допустить такое?!
— Тише. — тяжело дыша, Мичиэ припала на одно колено. Вздувшиеся вены на ее лице медленно опадали. Сердце переходило на обычный ритм. — Они не владеют той же скоростью, что ты, я и Тоширо-сан. Для них бой выглядел совсем иначе... они не могли успеть остановить нас...
Несколько человек подбежали к Мичиэ, но принцесса отогнала их взмахом руки.
Сердце истрепано. Даже с особым усилением мышц, оно не может выдержать сверхнагрузок, задаваемых при применении дзюцу "Угасших глаз". Чтобы сохранить собственную жизнь, самураи вынуждены были создать способ самоисцеления. Иначе, даже победив, воин не прожил бы и нескольких часов.
Сложив руки в молитвенном жесте, Мичиэ взяла контроль над большим количеством излишней Ци, что продолжало циркулировать по ее телу после завершения дзюцу "Угасших глаз". Не пропадать же добру...
Ци начала преобразовываться в целебное излучение подпитывающее истощенные клетки тела, реанимирующее погибшие. Зеленый свет окутал всю фигуру принцессы.
— Значит, вот они каковы, генералы страны Лугов. — опираясь о меч, Тоширо с трудом поднялся на дрожащих ногах, только для того, чтобы почтительно склониться перед принцессой. — Я недооценил ваше умение, Мичиэ-химе. Признаю в вас великолепнейшего воина, равного которому еще не встречалось на моем пути. Гордость и ярость обуяли меня во время сражения. Я спровоцировал вас ступить за грань дозволенного на тренировке. Это моя вина и я сполна наказан за свою гордыню.
— Вы были готовы открыть шестые внутренние врата, Тоширо-сама, хоть и осведомлены, вне сомнения, сколь тяжелы были бы последствия для вас самих. Ваша воля к победе выше всяких похвал. Любой господин был бы горд за самурая, подобного вам.
— Благодарю вас за добрые слова, Мичиэ-химе. Можете всюду рассчитывать на мой меч в защите ваших интересов. Как будущая супруга моего господина, и как человек, завоевавший мое искреннее уважение и восхищение.
Боль резанула сознание и Тоширо едва не упал. Кицунэ метнулась к нему, подхватывая под руки.
— Кара за открытие внутренних врат. — с трудом произнес Тоширо. — Мне нужно в лазарет. Не беспокойся, Аи-сан, у нас хорошие медики.
— Я помогу тебе дойти. — с готовностью отозвалась девочка. — Обопрись мне на плечи.
— Не стоит. — Тоширо рассмеялся. — С этим справится любой слуга. А ты, — парень приблизил губы к ушку Кицунэ и зашептал. — Иди переоденься. У самураев очень тонкое чутье. Хоть пятно еще не протекло, но запах тянется явственный.
Кицунэ, густо краснея, оставила Тоширо и прытко убежала. Встав на пути взбешенной принцессы, готовой рвать и метать, она немало напрудила в штаны.
Мичиэ проводила оборотницу ехидным взглядом. Человек контрастов. Бесконечная трусость и отчаянная храбрость. Детская глупость и вполне взрослая рассудительность. Слезы, сопли, слабость и... блокировка удара самурайского меча собственным запястьем.
— Тоширо-сан, — обратилась принцесса к капитану дворцовой стражи. — Вы можете испытывать неприязнь и даже враждебность к нам, людям страны Лугов, я не осуждаю вас за это, но прошу, что бы ни случилось, не переносите подобные чувства на эту девочку. Люди, подобные ей, не видят границ стран и социального разделения. Она будет любить меня и вас, защищая в меру сил, не потому что мы из страны Лугов или страны Водопадов, а просто потому, что мы — ее друзья.
— Уникальный человек. — Тоширо глубоко вздохнул. — Уникальные люди, порой, как гласят истории в старых книгах, способны творить чудеса. Даже стать нитью между двумя полюсами сил и примирить древних противников. И пусть ей помогут в этом боги.
Самурай зашелся в приступе болезненного кашля. Отбитые легкие жутко болели.
* * *
Над комплексом дворцовых зданий и городом, окружавшим его, сгустились сумерки. Мичиэ, приняв освежающий вечерний душ, вышла на балкон, поднимающийся над большим парком.
— Похоже, мастера погоды перестарались. — сказала Мичиэ, устремляя взгляд к ясному небу, на котором все отчетливее становились видны россыпи звезд. — Облака, наверное, неделю не смогут оправиться и вернуться на это небо. А в стране Лугов сейчас, скорее всего, идет белый и пушистый снег...
На балконе, для удобства созерцания сада, стояло несколько стульев и столик, на котором была оставлена вазочка со сладостями.
Бой с Тоширо истощил силы Мичиэ, и слабость до сих пор не отпустила ее. Присев на стул, девчонка глубоко вздохнула, отломила кусочек шоколада и расслабилась.
Черная тень неслышно двигалась во тьме, медленно подбираясь к принцессе, очарованной прекрасным видом сада. Зверь готовился к атаке на неосторожного человека...
— Ох, сейчас кто-то получит по шее! — не дожидаясь, заявила Мичиэ.
Кицунэ, взвизгнув, отскочила метра на три.
— Мичиэ-чан, ну что ты такая? Можно же иногда поддаваться?
— Я тебя умоляю, хватит на сегодня глупостей. Знала бы ты, как я устала!
— Да ладно, вся ночь впереди, выспаться времени хватит.
— Кицунэ-чан, прошу, прекрати. Я действительно устала.
— Извини. — оборотница стушевалась, подошла к Мичиэ и, взяв стул, села рядом. — Тогда можно я здесь посижу?
— Что, больше никто с тобой не играет? Чем занималась то весь вечер?
— Мы были вместе с Хикари-сан.
— Да? И чем были заняты?
— Сначала, она помогала мне делать уроки. Потом ужинали. Леди Хикари сама приготовила для меня еду. Потом приняли ванну.
— Приняли? Стало быть, вдвоем?
Кицунэ кивнула с улыбкой.
— Хикари-сан вымыла меня с ног до головы. А еще она, оказывается, любит плескаться водой, щекотать пятки и под ребрами! Не отбрыкаешься!
— Всем-то не рассказывай! — возмутилась Мичиэ.
— А я и не всем. — Кицунэ хихикнула, вспоминая игры в воде. — Но тебе-то можно, наверное?
— Ладно, мне можно. Ну, а дальше что было?
— А потом, мы смотрели фильм.
— Интересный?
— Интересный. Но Хикари-сан его совсем не замечала. Она... она обнимала меня и смотрела таким взглядом, словно... словно... — Кицунэ засмущалась, не зная как выразить словами чувства свои и необычайно доброй к ней женщины.
— Я понимаю, о чем ты.
— Правда?
— Да. — Мичиэ устремила взгляд в темное небо. — Мы родились в жестокое время и порой не вправе жить так, как того хотим. Я — младшая из троих детей дайме страны Лугов, у меня есть двое старших братьев, но отец все равно был недоволен, что я родилась девочкой. Враги нашей страны сильны, армия очень нуждается в солдатах. Как и братьев, меня отняли от матери почти стразу после рождения и воспитывали, как самурая... уступающего братьям во всем, но все же самурая, достойного ранга генерала и способного командовать армией. Я редко виделась с матерью, но она... она тайком присылала мне подарки и, иногда, письма. Отец боялся что мама, своей заботой и лаской, испортит меня, поэтому держал на расстоянии, а она... всегда переживала за меня гораздо больше, чем за братьев. Она считала, что мне приходится гораздо тяжелее психологически, чем им, и страдала от бессилия помочь. В краткие моменты встречи, она смотрела на меня с любовью, тоской и нежностью. Думаю, так же на тебя сейчас смотрит леди Хикари. Камигами-но-отоме очень добры и чутки, материнские чувства в них сильны, как в самых любящих из матерей. Когда тебя нет рядом, она не находит себе места и бродит по комнатам в волнении. Все ее стремления — баловать тебя, окружать заботой и лаской. Но никто не посмеет обвинить ее за несдержанность. Она слишком долго была одинока.
Кицунэ печально вздохнула.
— Я боюсь спрашивать Хикари-сан о прошлом, но чувствую, что было что-то очень плохое.
— И правильно делаешь, что не заставляешь ее вспоминать. Не надо пока.
Кицунэ задумчиво сидела некоторое время, несмело поглядывая на подругу и сразу отводя взгляд.
— Ну ладно, — улыбнувшись, сказала Мичиэ. — Хватит глазки строить. Что еще хочешь спросить?
— Мичиэ-чан, — Кицунэ запнулась и виновато опустила голову. — Скажи мне, кто такая "мама"? Это просто человек, который о тебе заботиться?
— Нет. Ты не знаешь даже таких простых вещей? — Мичиэ вспомнила свое удивление во время беседы в поезде, когда девочка-лисичка попросила сказать, кто такой "отец". — Ну что же, придется объяснить.
Хикари отложила книжку, которую пыталась читать в отсутствие Кицунэ и поднялась с кресла, едва девочка вошла в комнату.
— Пожелала Мичиэ-химе спокойной ночи? — с улыбкой сказала камигами-но-отоме, приближаясь к приемной дочери и помогая той снять, наброшенное на плечи, пальто. — Тебя довольно долго не было. Решили немного поболтать? Надеюсь, не шалили?
— Нет. — Кицунэ покачала головой и Хикари заметила, что девочка смущена чем-то.
— Что-то не так?
— Нет, все в порядке. — ответила оборотница и сжалась, втянув голову в плечики.
— Мичиэ-химе ругала тебя?
— Нет.
— Но что же тогда? Я же вижу, что что-то случилось.
"Люди редко появляются на свет так же, как ты, Кицунэ-чан. Чаще всего, дети рождаются естественным путем, то есть, развиваясь до рождения не в пластиковом или стеклянном резервуаре жизнеобеспечивающей машины, а в животе у женщины. Когда ребенок появляется на свет, он беспомощен и слаб. За его жизнь и взросление берут на себя ответственность те, кто подарил ему счастье рождения. Папа и мама. Они учат ребенка всему, что понадобится позже в жизни. Ходить, говорить, общаться с другими людьми. Папа и мама заботятся о ребенке, кормят, одевают, помогают в выборе жизненного пути. Но самое главное, что могут они дать ему — родительская любовь. Я думаю, ты знаешь, что это".
"Мне кажется, я понимаю. Но... но ведь я не была в животе у леди Хикари до своего рождения. Значит она мне не мама"?
"Бывает так, что дети остаются без родителей. Теряют их или оказываются брошенными. Тогда, человек, принявший такого ребенка к себе, становится его названным, приемным родителем или опекуном".
"Опекуном"?
"Взявший на себя обязанности заботиться, но не более того".
"А леди Хикари кто для меня? Опекун, или мама"?
"А вот это уже можете решить только ты и она".
— Я хочу спросить вас, Хикари-сан... — тихо произнесла Кицунэ. — Вернее попросить... нет, спросить, наверно...
— О чем же, маленькая моя? — Хикари присела перед оборотницей на корточки и, подняв руку, ласково погладила ее по голове.
