— Эжен из рода Декри иберийская ветвь, — Жан мысленно показал девчонке кулак, не может без приключений!
Бернардо не без удовольствия оглядел оцепеневших обозников.
— Дёшево же мы с вас взяли, — вслух подумал чернобородый погонщик.
— Что-о? — промурлыкала Даниэль.
— Это так, с дурной головы. До сих пор страдаю после вчерашнего.
— Скажи спасибо, что до плетей, не дошло — заключил старший приказчик. — Впрочем, если высокородная пожелает...
— Лучше выдай ему лекарство, — фыркнула Даниэль. — Фирменное, из дикого винограда, при удаче, пожалуй, не вывернет. Где наши лошадки?
* * *
* * *
— Ой, цветочки! — Даниэль кое-как остановила непонятливого жеребца и проворно соскочила с седла.
— Ты надолго? — угрюмо вопросил Жан.
— Придержи-ка лучше мою лошадку, а то она снова куда-то бредёт. Верно попастись захотела. Не рычи, пожалуйста, Жан, я сначала наберу на веночек.
— Зачем?
— Тебе на могилу, — огрызнулась девчонка. — Извините, меня кузен, две ночи толком не спала.
— Ладно, ладно,
— А венок пойдёт к моим волосам, — деловито объяснила девчонка. — Ты случайно рисовать не умеешь?
— Ты и мёртвого из себя выведешь.
— Рисовать-то точно заставлю, — хихикнула Даниэль. — И венок попробую заплести.
— А ремня?
— Так и быть, закругляюсь, — немедленно надулась девчонка. — Тебе бы только тиранить. Помоги ребёнку взобраться в седло, — скомандовала Даниэль.
Жан без особой охоты спешился и — взглянув ей в глаза — подхватил на руки красавицу.
— Ты ведь это имела в виду?
— Я в доспехах тяжёлая, — мило улыбнулась девчонка.
— Не для меня.
— Всё, попался кузен. Мой букетик ты повезешь. И не вздумай его помять, я могу и разболтать кое-кому. И Ша-а-арлю расскажешь, — томно промурлыкала Даниэль, — как Бернардо меня на руках... ну ты понял кузен. И... и...
— Камеристка кузине не требуется?
— Не-е, поможешь мне венок заплести, — выдала последнюю порцию Даниэль.
Короткая арбалетная стрела взрыла землю у самых ног Жана. Даниэль пронзительно взвизгнула.
— Опустите барышню, высокочтимый, ещё уроните ненароком, — пробасил кто-то из зарослей папоротника. — Вот так. И к дереву, пожалуйста, прислоните, совсем личико у красавицы побелело. Вино у вас есть?
Жан влил в горло девчонки добрый глоток вина, как бы, не сорвалась в истерику.
— И не вздумайте хвататься...
— За меч, — с готовностью подхватил мальчик. — В который раз слышу, в ушах звенит.
— От кого?
— Ваш Бычок штаны успел сменить? И подштанники.
— Не при даме, кузен, — пискнула Даниэль.
— Вот оно как, — пробасил атаман. Раздался звучный смешок. — А болтал, что вляпался в навозную кучу. В городах и не такое случается. И Анжуец что-то темнил, хоть рассказывал очень складно. Ладно, расспросим. Бычка в первую очередь, он врать не умеет. Выходите ребята и без лишней спешки, благородная и без того не в себе. Может и действительно родичи герцога, сам барон не знает что думать. Выходите, они не кусаются! — поторопил ватажников атаман.
В скором времени детей обступили угрюмо-настороженные арбалетчики. Широким полукругом, во главе с атаманом. Полтора десятка, не меньше. Ещё трое, нет четверо, не спеша спустились с поросшего папоротником холма. Увесистые мечи — подлиннее римского гладиуса — в самый раз для боя один на один. Пятнистые накидки поверх доспехов, шлемы с шейной защитой. Высоченный чернобородый атаман щеголяет дорогим рыцарским шлемом, разве что без забрала. И короткие деревянные дубинки, почти у каждого, что висят рядом с кинжалами.
— Для вразумления непонятливых, — пояснил атаман, перехватив взгляд Жана. — Сразу забывают о драке, как ударишь дубинкой по шлему...
— Ближе сорока шагов не подходят, — вслух отметил подросток.
— Кроме меня и Анжуйца, — уточнил предводитель. — Жить-то каждому хочется. И желательно в полном рассудке. Наш Бычок совсем мозги растерял. Всё молится и молится даже на марше, и попробуй его уйми. Я и в морду ему давал, и доли грозился лишить, а Бычок в ответ призывает Богиню и духов Леса. Это не считая нового Колдуна, так Шарль ему и поможет. Благородная маленько очухалась?
— Ты не представился! — спокойно произнёс Жан.
— Квилон я, просто Квилон, большего и барон не знает... надеюсь. И забудьте пока что о волшебном мече, девять отборных стрелков держат вас на прицеле. С тыла, разумеется, с тыла, против девяти арбалетов даже ваша магия не особо поможет.
— Меньше, — привычно поправил мальчик.
Атаман переглянулся с Анжуйцем.
— Семеро вас устроят?
— Будет вам врать!
Квилон изобретательно выругался, впору вспомнить о болтовне Бычка, да и Анжуец сказал немало... Попробуй не сложить два и два.
— А подробнее? — поинтересовался Жан.
— Всего пять, но зато отборных! — атаман рубанул воздух рукой.
— Все пять? — невинно осведомился подросток.
— Храни нас... — Квилон с немалым трудом — сразу видно — удержался от чёрной брани и лишь с шумом выдохнул воздух. — Четверо и впрямь мастера бельта, да и пятого изрядно натаскивали.
— И долго его натаскивали? — улыбнулся Жан.
Три недели... почти, — признался предводитель ватажников. — Нарвались мы на свою голову!
— Ага.
— Кто у кого в плену? — спохватился Квилон.
— Я пока ещё не решил, — протянул мальчик — Надо подумать.
— Ты...
— Меч не забудьте взять, — дружески посоветовал Жан. — Только через плотную ткань, а то я ни за что не ручаюсь.
По скоплению арбалетчиков — лесные братья невольно жались друг к другу — пробежал возбуждённый шёпоток.
— Арбалет уж лучше отдай, — поразмыслив, велел предводитель.
— Который?
— Не играй словами, малыш.
— Ах, да, вы же не видите. Что поделаешь, не дано. Да берите, что вы шарахаетесь, большого вреда, пожалуй, не будет. Странные люди. — Жан пожал плечами и положил арбалет на траву. — Эй, очнитесь, кузина, верно выкуп обдумываешь?
— Конечно.
— Сорока реалов довольно?
— Как по мне, меньше десяти брать не стоит. Ливров я имею в виду. За оскорбление родичей герцога! — мстительно заявила девчонка.
— Девяносто реалов! — вырвалось у Рамона.
— Арбалет сейчас отдавать? — подал голос Бычок.
— Что, последний ум растерял?! — грозно взревел Квилон.
— Мы тебе рассказали кусочек, — огрызнулся Бычок. — Помолитесь, братья, от чистого сердца, остаётся лишь уповать на Создательницу! Только в рабство не продавайте! — неожиданно взмолился Бычок.
— Сперва штаны смени! — фыркнула Даниэль.
— Вы о чести случаем не забыли? — печально вопросил атаман. — Добро бы в бою, а так... Я пожалуюсь господину барону, — неуверенно пригрозил предводитель.
— Не знаю как насчёт Бешеного, а наш герцог лишь посмеётся, — бойко ответила Даниэль. — Может в угол поставит.
— Скорее уж выпорет, — подхватил Жан.
— Перетерпеть можно.
— Если в четверть силы, кузина. Герцог тебя жалеет, не знаю правда за что.
— Я симпатичная. И умилительная, — важно сообщила девчонка.
— В рабство, всех в рабство... — завёл старую песню Бычок.
— А где наши реалы? — нахально спросила красавица.
Ватажники угрожающе заворчали, — добро бы вчетверо меньше... Атаман опустил руку на меч.
Чистый серебряный звук горна заставил разбойников замолчать.
— Вызывают на переговоры, — буркнул Квилон. — И то хлеб.
— Живы, мы живы! — оглушительно взвизгнула Даниэль, что с девчонки возьмёшь.
Из-за мелового холма выступил пышно разодетый герольд с рыцарской цепью поверх доспеха. Опоясанный рыцарь отвесил нарочито церемонный поклон и протянул атаману свёрнутую в трубку грамоту
— Давай уж сам, я до чтения не охотник, — отмахнулся Квилон.
Герольд развернул послание.
— Самую суть — добавил Квилон.
— С удовольствием, — жестко усмехнулся опоясанный рыцарь. — Если вы отпустите родичей герцога, можете убираться на все четыре стороны. Две недели искать не будем — слово слуг Создательницы. — Герольд выдержал паузу. — От комтура Северного Прованса. Итак?
— Мы бы рады убраться подальше, — спокойно сообщил атаман, — но сиятельная Катрин требует от нас целых девяносто реалов. Совсем озверела, а ещё благородная. Я барону грозился пожаловаться.
— Сколько, сколько? — герольд повернулся к ребёнку.
— Сорока реалов достаточно! — тут же выпалила волшебница. — Не-ет, пятнадцати! Только маги-и-истру не говорите... — Даниэль непритворно всхлипнула.
— Поплачьте кузина, как следует, перед поркой оно полезно, — не преминул ввернуть Жан.
— Но я же больше не буду!
— Ты сама в это веришь? — вздохнул герольд.
— Но ведь я исправлюсь по-честному...
— Да?
— Ябеда!
— Как и все старшие. Вы слышали, что велела предсказательница? — обратился герольд к ватажникам. — Пятнадцать реалов и выметайтесь.
— Спасибо, высокочтимый, — от души поблагодарил атаман.
Разбойники живо выложили полтора десятка реалов и дружно метнулись в глубину леса.
Хвала Создательнице! Жан вздохнул с облегчением. Красавица ткнулась в плечо мальчика.
— Ты зачем ревёшь, чудо?
— Поро-о-оть будут, — неподдельно всхлипнула Даниэль. — По настоящее-е-е-ему... Ведь правда, Дени?
Опоясанный рыцарь молча кивнул.
— Как ты догадалась проказница? — спросил благородный.
— Ты ругаться даже не стал, — деловито объяснила девица. — Значит... в первый раз что ли?
— И не в последний, — снова усмехнулся Дени. — Повторяешься, девочка.
— Я хорошая...
— Иногда, — тихонько дополнил Жан.
— Да ну тебя!
— Оплеух, надеюсь, не будет?
— Я всю руку о кого-то отбила, — сообщила Даниэль близлежащему дереву.
— Даже так? Я об этом Шарлю скажу, пусть Великий тебя пожалеет.
— Сам видишь, Дени, что терпеть от Жана приходится, — пожаловалась рыцарю Даниэль.
— Только тебе? — не остался в долгу подросток.
— Ты с ним спелась, как я погляжу, — подытожил герольд.
— Ага, — охотно подтвердила девица. — С Жаном я особо не вредничала, та-ак самую чуточку, — не без гордости сообщила красавица.
Мальчик только покачал головой.
— Ой, а платья мои любимые! — девчонка беззвучно ахнула. — Мне ведь Шарль их все подарил. Подтверждай немедленно, Жан!
— А Великий об этом знает? — строго спросил герольд.
— Очень скоро узнает, — мальчик прыснул в ладонь, — и оплатит мне все расходы... я думаю. Если Шарль конечно поверит, что такие цены бывают.
— Сколько? — герольд взял девочку за подбородок.— В глаза, смотреть прямо в глаза!
— Д-девяносто реалов, — покаялась Даниэль. — Б-больше, если по правде.
— Ого! — рыцарь удивлённо присвистнул.
— За одно платье она имеет в виду, — ехидно дополнил Жан.
— Предатель! — всхлипнула предсказательница.
— Ничего себе... — Дени как-то по-новому оглядел красавицу. — Думаешь, Великий заплатит?
— Он меня... он со мной... — девочка густо покраснела. — Что ты о мелочах? И заплатит, и письмо вам напишет, чтобы вы меня особо не мучали!
— Да, с тобой не соскучишься, — протянул опоясанный рыцарь. — Дай на платья твои взгляну, самому интересно стало.
— Может не надо, Дени-и-и... — привычно заканючила предсказательница.
— Почему ещё?
— Они... это... подороже стоят, — пролепетала волшебница.
— Сколько? Только не вздумай мне врать! — предупредил герольд.
— Всего... — Даниэль запнулась.
— Ну, ну девочка.
— Всего под... триста реалов, — набралась смелости предсказательница. — За два очень ми-иленьких платьица. — Даниэль заранее всхлипнула.
— Храни Создательница! Ты случайно не в королевы метишь? — серьёзно осведомился герольд.
Даниэль немедленно показала язык и укрылась за спиной Жана.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Зябкий предутренний холодок мало-помалу просочился в шатёр и забрался под одеяло. Шарль пробурчал что-то неразборчивое и попробовал закутаться с головой.
— Поднимайтесь, Великий, — раздался голос Луи.
— Вредный... как Даниэль, — сонно пробормотал мальчик.
— У меня опыт имеется, не то, что у сопливой девчонки.
— Да как ты?!.. — вскинулся Шарль.
— Я же говорю, опыт имеется. С вами в первую очередь, — чуть усмехнулся Луи. — Поднялись, хвала Единственной и сражение кажется не проспали.
— Чего же ты тянешь! — мальчик спустил ноги с кровати.
— Сперва покушайте, — Луи поставил на стол поднос, заставленный самыми разнообразными блюдами.
— Кусок в горло не лезет, — признался Великий.
— Снова спали одетым, — вздохнул слуга
— Мы же на войне. — Шарль кивком указал на доспехи.
— Гвардейцы-то точно.
— Я ... присягу давал!
— Но покушать всё же придётся. — Слуга-телохранитель подвел упирающегося мальчишку к столу, вернее к подносу.
— Что ты снова завредничал. — неуверенно пробормотал Шарль. — А какао ты не принёс? Как я и думал, вечно упускаешь самое важное... Да молчу я об этом, молчу! — спохватился Великий. — Вредничаешь словно Даниэль, да нет, пожалуй, почище, предсказательница так меня пока не воспитывала.
— Всё ещё впереди, — не преминул утешить Луи.
— Думаешь?
— Не сомневайтесь, Великий, — слуга подал Шарлю салфетку. — Даниэль показала себя ещё в Монкотуре, а ведь мы и половины не знаем.
— Кто бы спорил, — усмехнулся мальчик. — До сих пор сопливых заговорщиков ищут. Эжен из рода Декри, красиво звучит... Или попросту самозванцев, всё никак определиться не могут. Им-то там хорошо...
— Вы уверены?
— Мне отсюда виднее, — отрезал Великий. — Поскорее бы Жан возвратился, даже поиграть не с кем.
— И Хуан того же желает, — словно между прочим добавил Луи.
— Что мне, с малышами играть? — тут же надулся Шарль. — Я его особо не извожу... что ты снова захрюкал?
— Да, да, раз по восемь в день, — слуга взъерошил волосы мальчика.
— По пять! — возмутился Шарль. — А они там прохлаждаются без меня, совсем совести нет... У Жана в первую очередь.
— Но за Жана вы почему-то молитесь.
— И за Даниэль!
— Больше за Даниэль?
— Не-а у меня всё по-честному. Ну, почти... — Шарль откусил кусочек медовой ватрушки. — А пирожных точно не будет?
— Великий!
— Ясно, ясно. Ты меня по-взрослому не запутывай, иначе не поспею к сражению, — неожиданно разозлился мальчик.
— Зато в седле не задремлете, — усмехнулся слуга.
Под уговаривающим взглядом Луи, Шарль с трудом проглотил пару коврижек и запил стаканом холодного молока. Слуга — под нелестные комментарии Великого — умыл и причесал мальчика. К Луи присоединился Хуан, и Шарлю пришлось примолкнуть.
В скором времени Шарль выбрался из шатра. В полном доспехе, как и подобает Великому Колдуну. Боевом, разумеется, не парадном, чуть было до слёз не дошло, но всё же сумел переупрямить Хуана, и настоять на своём. И поножи Хуан предложил, в самый раз для ближнего боя. Только арбалет почему-то не дали, может, удастся за ним послать.
Младший послушник — в простой детской кольчужке — не то, что доспех Великого — подвёл к Шарлю Помпея, и мальчик вскочил в седло.
Вся "Священная Сотня" под началом Мигеля ожидала Великого Колдуна.
