У тари кровь тёмно-голубая. У катэри — зелёная. Какой прольётся больше, Хентиген не стал бы сейчас загадывать. Он готовился к худшему. И его ожидания начали оправдываться буквально с первых же шагов, сделанных за некую запретную черту, которую тари обозначили своей засадой...
...Мины. Ловушки, выпускавшие по катэри тучи металлических осколков. Мелкие летающие роботы, стреляющие пулями. Замаскированные на дороге ямы, на дне которых — примитивнейшие, но не потерявшие ни капли эффективности колья, только металлические. Вылетающие из кустов капсулы с кислотой. При попытке углубиться в лес и обойти "сюрпризы" с флангов — снова мины и ловушки. И — масса ложных целей, на вид неотличимых от настоящих. Пришлось расчищать дорогу при помощи излучателей десантных ботов — расходуя драгоценный боезапас хрен знает на что. Потерявший ещё одну самоходку и полтора десятка солдат убитыми и ранеными, но не встретивший врага лицом к лицу, офицер Хентиген пребывал в дикой ярости.
"Трусы! Гады и трусы! Где же вы? Посмеете ли встретиться лицом к лицу с настоящими воинами?"
Гады и трусы показываться не спешили. Между тем десант полз, как слизень. Это выматывало сильнее, чем ожидание очередного подвоха. Хентиген не взбесился только потому, что его отрезвляла одна-единственная мысль: если бы на Каттэ явились захватчики, он бы действовал как эти ...долговязые. Означало ли это, что тари уже нельзя отнести к низшим, офицер не задумывался. Задумался однажды о чём-то наподобие, и чудом жив остался. Одного такого "предупреждения" оказалось достаточно, чтобы навеки отбить охоту лезть вперёд начальства со своими инициативами. Но это не отменяет главную задачу — выполнить приказ, сохранив живыми как можно больше солдат. Статус тари пускай определяет Командование, ему виднее. Он лишь будет исходить из того, что аборигены Тарины — опасные штучки. И действовать, исходя именно из этой доктрины, а не из пафосных сентенций командующего. Тому тоже сейчас несладко придётся.
Лёгкой прогулки не предвидится. Потому офицер Хентиген запросил подкрепление из резерва на крейсере.
Пускай тари тоже израсходуют боезапас на "мясо", которого не жалко. А он и его солдаты выполнят приказ.
8
"Ещё одной такой пробежки я не выдержу..."
Аня чувствовала, что превращается в какой-то автомат. В плохо соображающую заржавевшую жестянку, у которой в мозгах засела одна-единственная мысль: упасть и не вставать. Как там Александр Васильич Суворов говорил? Тяжело в учении — легко в бою? Ага. В его времена и на Земле — может быть... Кто-то из мужчин — Аня не видела, кто именно — подхватил её, захлёбывавшуюся собственным дыханием, под мышку и понёс. Оставалось смириться с ролью груза, и Аня, вцепившись свободной рукой в рукав боевого товарища, смирилась.
Прорытый в плотной каменистой земле ход внезапно расширился, посветлел. Ане в первый миг показалось, что они выскочили на поверхность. Блики, отражённые гладкой облицовкой, усиливали эффект. Но светлый блестящий потолок и монорельс в полу сразу навели на другие мысли: отряд вышел к служебным туннелям станции. Да-Рэй с двумя помощниками закрыла тяжеленную металлическую дверь — то ли автоматика вырубилась, то ли её здесь вовсе не предусмотрели, наспех выкопав подземный ход военного назначения — и активировала мины-ловушки. Жёлто-зелёный огонёк, замигавший на щитке, означал, что "сюрпризы" готовы к употреблению. Теперь оставалось одно...
— Мы на месте, ждём, — негромко сказала Да-Рэй, тронув какой-то сенсор на том же щитке.
В туннеле заметался отсвет фар приближающегося ...поезда? вагона? Знакомая Ане по метрополитену воздушная волна принесла запахи подземелья — чуть-чуть сырости, чуть-чуть металла, смазки и прочей технологической ерунды, но — никаких звуков. Никакого воя или лязга приближающегося поезда. Монорельсовый вагон, которым обычно пользовался персонал станции, двигался почти бесшумно.
— Где вы пропадали?! — из вагона высунулся молодой тари и заговорил нервной скороговоркой: — Мы волновались за вас! Скорее садитесь и поехали!
Два раза повторять не пришлось: отряд погрузился в вагончик и взволнованный водитель погнал его по туннелю.
— Мы слышали взрывы в лесу, — тарахтел парень. — А до того катэри пытались обстрелять станцию с воздуха, но наши защитные установки ...уничтожили их. — Видно было, что последние слова он произнёс через силу. — Так что мы можем не опасаться удара сверху.
— Автоматику к новым охранным системам подключили? — предметно поинтересовалась Да-Рэй.
— Подключили. Но достойная Эн-Мир распорядилась не активировать её, пока наши не вернутся.
— Не вернутся — откуда? — расслабившаяся, было, командирша встрепенулась.
— Достойная Эн-Мир посчитала нужным отправить их вам в помощь...
— Какую ещё помощь? — совершенно не по-тарийски рассвирепела Да-Рэй, заорав во всё горло. — Какое она имела право? Это превышение полномочий!!!
— Но достойная Эн-Мир — начальница станции, и она...
Да-Рэй, не выдержав, высказала всё, что думала по поводу упомянутой особы. На ша-рунн и по-русски, ибо в тарийском языке подобные идиомы отсутствовали как класс. Члены отряда слушали её с одинаковым недоумением на лицах, а Аня даже сквозь навалившуюся неподъёмной глыбой усталость восхитилась богатой фантазией подруги. Та возвела фамильное древо уважаемой Эн-Мир к таким малоприятным существам, что поставила в неловкое положение серьёзную науку генетику. Впрочем, сейчас она могла только ругаться. Разбираться всё равно придётся на месте. И если она права в своих подозрениях, то... лучше бы этой Эн-Мир оказаться где-нибудь в безопасном месте. Подальше от станции.
"Зря ты кипятишься, — мысленно обратилась к ней Аня, сняв маску и вытирая мокрое лицо стерилизующей салфеткой. Раз встроенные системы костюма не работают, приходится обходиться более традиционными средствами. — Гладко было на бумаге, позабыли про овраги? Привыкай, подруга. У нас риск напороться на дуболомство любого уровня присутствует всегда. На меня хоть посмотри: натуральный дуб, что в фас, что в профиль".
Если Аня начинала издеваться над собой, это означало только одно. "Пяткой чую — быть беде", — говорила в таких случаях бабушка, и обычно оказывалась права. Предчувствие не шептало, не говорило, а просто кричало в оба уха: берегись! Если первые два боя были разминочкой с обязательным отходом назад, то сейчас отряду отходить некуда. Катэри всё равно пробьются сквозь полосу сюрпризов и подойдут к решающему рубежу очень злые. А тари, благодаря недальновидности начальницы станции... Аня тоже мысленно помянула нехорошую родню этой женщины, боясь даже представить, к чему привело её крайне несвоевременное распоряжение. Ведь контуром защиты станции должен кто-то управлять, а если этот "кто-то" отправлен неведомо куда, то управление придётся принять на себя отряду. Тарийская техника, конечно, довольно проста в управлении, любой образованный абориген после нескольких минут знакомства с инструкцией сладит с ней. Но эти несколько минут ещё надо иметь. Вряд ли катэри сделают им такой королевский подарок — несколько лишних минут.
Пресловутое "пяточное" чувство настойчиво рекомендовало бежать отсюда. Страх предлагал затаиться и не отсвечивать. Больше шансов уцелеть. Такое странное, недавно осознанное чувство, как долг, требовало остаться и принять бой. Но этот безусловно достойный во всех отношениях выбор означал верную смерть.
Ане умирать не хотелось...
9
— Где инженеры?
— В лесу.
— Могу я узнать, почему они в лесу, а не здесь?
— Я отправила их вам в помощь и не понимаю, почему ты, достойная...
— Потому что каждый из нас должен заниматься своим делом! — совершенно не в тарийском духе рявкнула Да-Рэй. — Защита станции — это моё дело! Твоё — обеспечить работоспособность техники! Где инженеры? Где работающий контур?!!
Потрясение, написанное на лице начальницы станции заглавными буквами, невозможно было описать никакими словами. Чтобы на неё, достойную и заслуженную, кричали?.. Ничуть не меньшее потрясение испытывали и бойцы "особого отряда". Их мир переворачивался с ног на голову: не имевшая компетенции повысила голос на старшую!
Что творится?..
— Верни их, — в повисшей тишине гневный шёпот Да-Рэй прозвучал змеиным шипением.
— Я не могу. Они приняли препарат, — гордо выпрямилась Эн-Мир.
У Да-Рэй побелели губы: насколько Аня успела изучить тари, это было признаком даже не гнева — бешенства.
— Активируй систему, — глухо, с угрозой, проговорила она.
— Не имею права, пока инженеры не вернулись.
— Они не вернутся.
— Почему?
— Потому что ты послала их на смерть.
— Но вы же их выручите.
Сказано это было так, что Аня не выдержала — вполголоса выругалась самыми чёрными словами, какие только вспомнила. Нойгеш говорил, что по сравнению с тари она — опытный военный. Не верила. А зря.
— Сэн-Анир, Касу-Мин, займитесь активацией системы, — приказала Да-Рэй, вцепившись в начальницу станции весьма нехорошим взглядом. — Остальные — по местам.
— У тебя нет права распоряжаться защитным контуром станции, — вскинула голову Эн-Мир.
— В военное время на защищаемом объекте старший офицер имеет всю полноту власти, — отрезала Да-Рэй, уже разворачиваясь к своим подчинённым. — Старший офицер здесь я, и ты будешь подчиняться моим приказам, нравится тебе это, или нет... Вызови сюда весь персонал, какой ты ещё ...не услала в лес.
Начальница станции смотрела на соотечественницу так, словно наступил конец света. У неё явно не хватало словарного запаса, чтобы адекватно описать испытанное потрясение. Увы, тарийская культура так долго была лишена сильных потрясений, что избавилась от нужных понятий. И ...шокированная женщина, старшая по возрасту и опыту, подчинилась младшей.
— Я подчиняюсь лишь по необходимости, — ледяным тоном проговорила Эн-Мир, набирая на сенсорной панели какие-то коды. — Но после боя я в обязательном порядке подам жалобу в Совет обороны.
— Не возражаю, — холодно ответила Да-Рэй. — Но сперва нам обеим стоит пережить этот бой.
Для солдат особого отряда не прозвучало ничего сверхъестественного, а начальница станции услышала очередную дикость. Впрочем, у неё хватило ума на этот раз промолчать.
Один взгляд на неподвижное и белое, как ледяная маска, лицо Да-Рэй — и пресловутое Анино "пяточное чувство" буквально взвыло: "Беги! Спасайся!" С таким лицом идут на смерть. Или стоят насмерть, разницы в итоге никакой. А жизнь именно сейчас казалась желанной как никогда.
Чем она себя выдала? Бог знает. Во взгляде Да-Рэй на миг отразилась растерянность. Всего на миг — но Ане этого хватило.
"Я. Должна. Остаться. Человеком".
У предательства, как и у подлости, как она выяснила в последние бурные месяцы, не бывает видовой принадлежности. А вот у чести и достоинства, оказывается, бывает. Вот ведь парадокс, не правда ли? Быть человеком, выходит, не так-то и легко. Хотя сделать надо сущий пустяк — оставаться им до последнего вздоха.
Что там Христос говорил по поводу заповедей?..
Всё-таки тари неплохие телепаты. Иначе с чего бы они работали так согласованно, быстро и тихо? Защитный контур незнакомой конструкции активировали за считанные минуты. Одна Аня, как полный дилетант в плане тарийской техники, была не при деле. Только и оставалось, что наблюдать за подступами к станции. Ей и выпало сомнительное удовольствие — полюбоваться на закономерный результат ещё большего дилетантства... Одним словом, она едва успела сообщить Да-Рэй о скоротечном бою в лесу, как бой собственно закончился.
Один залп по площади — и всё.
Тари и человек переглянулись. Бессильная ярость и гнев у них были общими. Быстрый взгляд на товарищей по отряду — и стало ясно, что Нойгеш Рили старался не зря. Гнев и ярость — древние, почти забытые чувства — проснулись сами. Эн-Мир, совершившая по законам Тарины тяжёлое преступление, сама того не зная оказала отряду большую услугу.
— Защитный контур активирован, — доложил по комму Сэн-Анир. — Мы всё видели, командир. Они не пройдут, пока мы живы.
Отряд занимал оборону в полуподземном управленческом комплексе. Если честно, совершенно непригодном для таких целей, но тут перебирать не приходилось, пользуйся тем, что есть. В небольшом здании собственно находился мозг станции и всех её комплексов, от реакторов до обороны. Сами реакторы были упрятаны немного севернее, в крохотной спокойной долинке между каменистыми холмами, оставшимися на память от невероятно древнего горного хребта. Густой лес, тёмно-зелёным ковром укрывавший долинку, создавал обманчивое впечатление первозданности, незащищённости. Сунувшиеся было с воздуха катэри уже убедились, что спокойно отбомбиться по станции не получится: ракетные и лучевые зенитные комплексы, упрятанные в этом "первобытном" лесу и предназначенные для уничтожения метеоритов, как оказалось, прекрасно справлялись и с вражескими летательными аппаратами. Именно поэтому катэри пришлось высаживать десант в посёлке — иного способа захватить станцию не предвиделось. Разве только крейсер перейдёт на низкую орбиту, но крейсер в ближайшее время туда не перейдёт, это было понятно всем участникам конфликта.
Просторный зал, от которого веером расходились служебные коридоры, оказался единственным помещением, откуда можно было управлять наспех установленными защитными системами. И откуда можно было оборонять ворота. Служебные входы для персонала завалили тяжёлыми блоками как снаружи, так и изнутри. Широкие раздвижные ворота закрыли, предварительно загнав в проезд две набитые мешками с песком погрузочные платформы. Такими же мешками воспользовались при сооружении огневых точек — мебель для этой цели не годилась категорически. Кое-где спешно установили бетонные — или чем там тари заменяют бетон — блоки, заметно увеличив количество кратковременных огневых рубежей и осложнив жизнь противнику, если таковой ворвётся в транспортный коридор. Вторые ворота, ведущие прямиком к подземным коммуникациям и дальше к реакторным блокам, заварили наглухо и в несколько слоёв навалили всё те же мешки с песком. Техника катэри не пройдёт однозначно. Но служебные коридоры, ведущие к искомой цели, так не перекроешь, реакторы должны работать штатно, что бы ни случилось. В условиях, когда большая часть ресурсов системы задействована на оборону, управление упрятанными глубоко под землю энергоблоками инженерам пришлось осуществлять вручную. Тари ограничились сооружением дополнительной стены поперёк зала и наваливанием вдоль неё совершенно неподъёмных мешков с песком.
Эти коридоры и нужно защищать, иначе будут обесточены две крупные противометеоритные установки. Что там ещё запитывалось от станции, в данный момент мало кого интересовало. Противометеоритные станции — последняя надежда Тарины на победу. Если они отключатся, тари ничего не смогут противопоставить захватчикам. И тогда орбитальная бомбардировка "ядрёнбатонами", или чем похуже, покажется обитателям планеты желанным избавлением от ненужных мучений.
— Анна! — в наушнике комма сквозь треск и шелест помех пробился голос Нойгеша. — Анна!
