"Нет, — определил опытный Отиг, — это скорее вольное смешение жанров... балаган. Давненько я не посещал хороших мистерий...".
— Да, Чик, верно ты подсказывал одеть Золотой доспех! — подосадовал Андрей после завершения стихийного "концерта", — я бы того Хранящего! Эх! Неудобно всё, не приноровился, — передразнить сам себя. Сплюнул и взмолился, — О, Великий! Когда ты дашь мне ума!
— Никогда, — отчеканил Рус, — с ним надо родиться...
— Золотой доспех?! — чуть ли не хором воскликнули Отиг с Пиренгулом, — это не... преувеличение? — добавил князь.
— Боле того, дорогой тесть, я думаю... Андрей, ты не одолжишь его князю? На время конечно! Здесь не от кого обороняться...
— Я в ту ночь так же думал... — заволновался в общем-то не жадный Текущий. Но таких трофеев у него просто не было никогда! И вряд ли будут.
— Да ладно тебе, не скупись. Ему с представителями чванливых царств в нем встретиться — совсем другой разговор пойдет! Представляешь, как они рты разинут?
Пиренгул впервые попал в ситуацию, когда о нем говорили в третьем лице, словно игнорируя. Это его бесило, но в то же время и восхищало: "Ай да зятек! Хитер этруск... я бы ни за что не стал просить, а идея великолепная. Сразу поймут, что доспех из пятна и поторопятся "пока всё не растащили". Да что угодно подпишут!..".
— Князь, — Андрей обратился к нему, скрепя сердце. Решающую роль сыграла фраза "рты разинут". Своим богатым воображением воочию представил, — не желаешь облачиться в полный Золотой доспех? Уступлю на время.
— Хм, — многозначительно хмыкнул тирский самодержец, — надо подумать... а что, неплохо выйдет. Только в дар это я от тебя не приму, а исключительно перед сановниками "центральных" земель покрасоваться, — словно это же самое и не предлагал Текущий! Зато вроде как сам решил: великодушно отказался от подарка, но согласился взять на время, — в основном Главные архонты* и наследники прибыли — почти первые лица.
Гелиния поддержала идею:
— Да, отец, сам в навоз не упадешь перед этими... — не придумала обидное, но приличное слово, — а наоборот — их всех туда мордами ткнешь!
— Дочь, — поучительно обратился к ней Пиренгул, — они уже в дерьме сидят после моих побед. Но еще один пинок по их самолюбию — не помешает...
При осмотре дворца, Гелиния наотрез отказалась заходить в Тронный зал, хотя старое "вместилище" уничтожили. Что, кстати, делать было совсем необязательно: Рус не обнаружил в ней "остатков демонской сущности", которую непременно разглядел бы своим "зрением", различающим Слова и их части, кои по большому счету и есть сами божественные или около божественные создания. Не увидел и "призывающих", "подчиняющих"... да вовсе никаких узоров в ней не заметил. Только лишь для успокоения жены он разбил статую и сплавил её в шар, который "закинул" в глубокое озеро милях в пятидесяти от Кальвариона, где уже развеивались прахи заговорщиков и пепел от "ожерелья власти". Гелиния полностью успокоилась, но зал так ни разу и не посетила.
Отиг долго изучал роспись Тронного зала и под конец молвил:
— Вот они какими были гноллы и троллы. Других рас я не узнал. А Золотые драконы были их главными врагами, везде они попираются. Странно. По изображениям — точно такие же, какие встречаются в этом пятне, а написаны как могущественные создания, достойные противники... Сейчас не умнее своих же мелких сородичей — Дракончиков.
— Не скажи, Отиг, — не согласился с ним Рус, — они не подлетают к людям. Убить удавалось только, видимо, старых... раз полезли к границе пятна. Или их изгоев каких-нибудь, сумасшедших. — Он еще умолчал о явном несоответствии их полета законам аэродинамики и об отрывочных сведениях, добытых им в случайных "эльфийских сновидениях".
— Да, да, — съязвил магистр, — еще "досумрачные" народные предания описывали нам их мудрость. Детские сказки! Они разбились о "послесумрачную" реальность. Драконы оказались просто большими летающими ящерицами... пока не доказано обратного.
— А каганские рисунки! — возмутилась Грация. Сказания о драконах и героях в свое время она слушала взахлеб.
— А что о них сказал твой Эледриас?
— Да ничего он не говорил! И он не мой, а наш! Мы все здесь находимся под его Силой!.. — на том спор о драконах увял.
Еще магистр долго изучал "купель", позвав Андрея. Обсуждали устройство.
Пиренгул не стал их дожидаться и поехал инспектировать город. Высокое лицо сопровождали: Гелиния — дочь и местная правительница, Рус — её муж и многое другое и Грация — Верховная и единственная жрица Эледриаса. Замыкали сиятельный выезд два воина-мага и два стражника, в кои-то веки напяливших латы: панцирь, наплечники, наручи, поножи и шлем.
Князь остался недоволен. Нет, город его, разумеется, поразил, но дочерино правление...
Стояли короткие южные сумерки, когда они вернулись во дворец. Отец отозвал Гелингин в отдельную комнату и приступил к разносу:
— ...окунулась ты, доченька, в навоз по самые уши, — этими словами он закончил описание всеобщего мародерства, разгильдяйства и расхлябанности, — теперь тебе предстоит сделать из него кизяк. Разложить, тщательно высушить и сложить куда нужно. Не красней! Я и с себя вины не снимаю. Джабул — моя ошибка, пусть его дарки жарят вечно! Теперь всё, берись за дело. Править — это тяжелый труд и ты в этом скоро убедишься. Горе тому народу, чей правитель считает иначе. Да и сам он недолго усидит у власти, если относится к ней, как к забаве...
— Уже убедилась, отец, — кусая от стыда губы, ответила дочь, — как Рус пришел, так я взялась за управление... по ночам выла. Старалась его не разбудить. Он, знаешь, мечется в кошмарах и проснуться не может. Раньше хоть вставал и записывал, а теперь — не помнит.
— Дочь. Мне подробности твоих постельных отношений с мужем знать без надобности. Кошмары или нет, но узоры он знает так, будто сам их создавал, нечего на это плакаться. Помолчи! — повысил голос на попытку возражения, — мужа, конечно, слушай, он дурного не посоветует, но и всецело на него не рассчитывай. Забыла, кто он? На нем еще Кушинар и целая Этрусия. Что бы он ни говорил, как бы ни прятался за мнимое отречение, но он их никогда не бросит — он ответственный. И не вздумай его ревновать за это! Пасынок Бога по-другому не может.
— Я и не ревную, — вставила-таки дочь.
— Вот и правильно. Но вернемся к Кальвариону. Какая у тебя основная проблема? — и стал ждать ответа.
Гелиния думала недолго:
— Дисциплины нет, меня не уважают.
— Не права ты. Уважают тебя и любят. Как они бросились тебя спасать? А как вылетели из дома, едва ты ножкой топнула? Не в этом проблема. Главная опасность в продовольствии. Не удивляйся. Порушился весь уклад жизни. Деньги — обесценились, еды — навалом, богатства — вдоволь... да что говорить, если последний неумеха-воин, а таких здесь нет — специально отбирал... — досадно поморщившись, с сожалением покачал головой. Мол, во что они превратились!
— Последний бедняк ходит в одеждах, которой цены нет! А какие украшения носит? О чем у него забота? Где бы хапнуть еще. О хлебе, о кормлении семьи, а я отправлял десять жен с детьми, у него и мыслей нет! О жаловании тебе хоть раз намекали? Я же более полугода ни медяка им не платил. Даже об этом забыли!
— А что делать, отец! — Гелиния в волнении вскочила, — отбирать у всех?! Не отдадут. Взбунтуются еще...
— Разумеется! Тебя не тронут — клятва не позволит, но бардак усилится. Такой балаган даже Андрею не приснится, — позволил себе усмехнуться, вспомнив "представление", — значит так. Первое — объявляешь весь город со всеми зданиями и башнями собственностью княжества Кальварион с тобою... подожди. Сначала венчайся на княжество. Да не вздрагивай, по-настоящему. Грация тебя венчает. После — объявляй. Те дома, где уже живут люди, даришь им. А сколько всего домов?
— Двадцать шесть тысяч, — сглотнув от странного волнения, ответила Гелиния. — Это Русу приснилось... — пояснила наличие относительно точных данных.
— Пятьсот занято, не беда. Во всех у них есть склады с продовольствием?
— Жить занимали только такие. А так не во всех, заранее не угадаешь.
— Остальные дома, которые вскрытые, запечатываешь. Отиг с тобой остается, поможет. Многие понимают, что такое порядок, надоел им бардак — послушают. Тем более добра достаточно намародерствовали, а сбывать некуда. Так что, пока — не пикнут. Дальше. В городе останется тысячи три народа. После объясню, куда остальные. Они семьями, поэтому отсчитай еще тысячу домов, это с запасом даже будет, и строй стену, отделяй район с людьми от остального города. Сможешь! Отигу это просто... надеюсь. Да, из тех жилищ, которые под заселение — вывези всё продовольствие, объяви его осадным запасом и за стену. Организуй тюрьму. Андрей с тем же Отигом сделают антимагические браслеты, а в качестве основного наказания — изгнание.
— Как?!
— Отиг под любым создаст "яму" — провалится хоть к Тартару! Пару таких наказаний и дисциплина сама собой восстановится. Сама учи "яму" — это просто. Грация пускай активно посвящает тех, кто не посвящен никому. Её поддержка очень важна... — долго беседовали отец и дочь, почти до утра.
Проводив отца и мужа, княжна огорошила магистра заявлением:
— Ты знал про Альвадис?
— Впервые слышу, — ответил Отиг, зевая. Они с Русом плодотворно поговорили всю ночь, но он все равно ходил его провожать. Нес Золотой доспех, одновременно его изучая, — Рус посоветовал искать переселенцам работу. В долине полно диких борков и коз, пусть займутся одомашниванием. Занятие привычное. А каганское продовольствие необходимо изъять в пользу "венца". Тем более надоело оно всем, хочется свежего...
— Отец то же самое говорил... — удивилась девушка, — он многое разъяснял... а та долина находится на севере, через удобный перевал от нашей. Там рудные пещеры. Каганит, железо и много чего еще. Отец забрал её себе и половина переселенцев поедет туда... только об этом нашим воякам знать не обязательно.
— Вот это хитер Пиренгул! — восхитился Хранящий, — в городе рано или поздно всё кончится, а там... молодец! Вот и первый повод для изъятия есть — на прокорм соплеменникам. Так-то вот. Ну что, девочка, пора начинать работать, — сказал, обнимая её за плечи. Прямо дедушка с внучкой! — как рабы, которых здесь нет. Запрещены законом. Что за блажь?
Гелиния официально венчалась на княжение. Пока на фонтанной площади. Венец, сплетенный из веток плодового дерева "Кислянка", взлетел под монотонным речитативом Грации и водрузился на голову княгини. Народ ахнул. Тут же, на волне восхищения, хором присягнул. Кстати, язык "молитвы на венчание" никто не понял.
Бунта не произошло. Многим, причем не только склонным к Силе, надоело "вечное" безделье. Но не обошлось без попыток саботажа, которые лихо прервал Отиг, прилюдно "зашвырнув" пару смутьянов (один из которых был магом)... пока просто за стену города (Рус обогатил магистра координатами).
Большинство свободных от смен воинов занялись давно забытой работой — ловлей и выпасом диких борков, коз и овцебыков — не путать с Земными полярными животными! Просто овцы и бараны раза в три крупнее геянских аналогов. Как все, оказывается, соскучились по молоку, кумысу, творогу, маслу и сыру! Раздавали бесплатно (пока всё принадлежало княжеству, распродажа в собственность намечалась с прибытием переселенцев) — выстраивалась очередь. Загоны для животных устроили недалеко от городской стены. Катастрофически не хватало женщин. Теперь не только для постельного дела, но и для хозяйственных нужд.
Отиг отказался от помощи и построил храм Эледриаса в одиночку. Ну, почти. Полдекады "перетаскивал" огромные скальные блоки, вырезанные из ближайшей к городу горы. Их несла земля, создавая впечатление, будто камни ползут сами. Пять воинов и один маг-Хранящий сопровождали куски скал и самого магистра, находящегося в полутрансе. Охрана скоро заскучала, а вот маг никак не мог налюбоваться. Заодно и тщательно запоминал структуры. Куда до такой транспортировки тем же Пронзающим! Они только левитацией могут и давно бы в откатах посгорали!
Каждый уважающий себя Хранящий — в душе архитектор. Отиг себя уважал. Измарал десятки листов бумаги... это было еще одно "сокровище" каганов. Белоснежные тонкие листы размером локоть на локоть. Цветные мелки, не марающие рук и стирающиеся только специальной "резинкой" — камешком с простеньким узором внутри, да деревянные перья, долго хранящие на себе чернила. Ну, этим не удивить — в просвещенных царствах давно такие использовали. Разве что вместо дерева — гусиные перья.
Итог творческих терзаний показал Грации и она восторженно чмокнула магистра в щеку. Цилиндрическое здание венчала плоская крыша с парапетом — горным массивом, окружающим долину, из центра которой величественно взирал на свой город Эледриас. Эта статуя не полностью соответствовала "фонтанному" оригиналу. Чай, не алтарь — можно. Хитрым поворотом головы, раскосостью глаз, движением рук и поворотом спины — всем обликом создавалось впечатление, что он видит все вокруг — не скроешься. Не отказался Отиг и от классической колоннады, которую разместил внутри храма вокруг алтаря с "каноническим" изваянием Эледриаса. Заодно и подпорка будет, если придется полностью убрать структуры. Не развалится.
Строил магистр целую декаду. Вообще-то стены, колонны, крыша "обтесались" и "встали" за пару дней, а вот с отделкой и статуями пришлось повозиться. В это же время Андрей проводил внутри натуральный водопровод, готовя умывальни и "купель". Ему активно помогал мастер-Хранящий Коскул. Тот самый, кто по своей инициативе пристроился к Отигу. А еще к нему присоединилась Грация и активно помогала, точнее, мешала своими взаимоисключающими требованиями.
— Тебя размеры устраивают? — устало отбивался от неё Отиг, — неужели пятьдесят локтей в высоту — мало? Да, пониже дворца получился, но иначе нельзя, посмотри расчеты! А не понимаешь — не лезь! Да с изваянием на крыше выше станет, успокойся ты! Смотри чертеж, в конце концов! Он устраивает, а результат нет?! Да иди ты к даркам! Что?! Не посмотрю, что Верховная жрица, так отшлепаю!.. Смотри, с разноцветными стенами и колоннами, да чтобы сиял не хуже каганских домов можно сделать только с постоянной подпиткой от Силы Геи. Решилась? Точно? Потом не убрать... хвала богам! Ох и противная ты девчонка! Но-но! Я постарше тебя буду, не забывайся!.. Тоже мне, Верховная нашлась!
И вот, храм засиял. Пятьдесят шагов в диаметре, пять ярусов, окружающие центральный, он же алтарный зал, который был очерчен ребристыми колоннами, стремящимися к голубой крыше, словно к самому небу. Каменное изваяние Эледриаса гордо возвышалось на круглом постаменте, доставая макушкой уровень третьего яруса. Стены и барельефы по каганским мотивам играли всеми красками с преобладанием светло-зеленого тона.
И снаружи храм поражал не меньше. В основном за счет искусной скульптуры Эледриаса на крыше. Его пристальный взор, казалось, видел каждого насквозь, заглядывал в душу. А по игре света, честно говоря, уступал... вернее вносил дисгармонию в чисто каганское окружение. Пришел человек — этим все сказано.
